Возможно, не сейчас

– Коля, я тебя очень люблю, - Владивосток хитро щурит глазки и осторожно обвивает колину шею со спины, - Ты же тоже любишь меня, да? Коля тут же резко разворачивается к нему лицом и хмурит брови, пока Приморский тихонько стягивает очки с его лица и быстро целует в нос. Вова приехал в Новосибирск только вчера утром, сонный и уставший, снова что-то ворча на часовые пояса, но уже с разработанным коварным планом. Коля на самом деле почти сразу почувствовал какую-то затею, только всё понять не мог, что же там было задумано в этой темной кудрявой макушке, ну потому что уж очень ласковым оказался Владивосток вчера, чересчур покладистым. А сейчас, видимо, решил свои желания воплотить без моральной подготовки или хотя бы какого-нибудь намёка на то, что он собирается предложить. Вова вопросительно приподнимает брови и ожидающе смотрит в голубые глаза на против, ожидая ответа, очевидно, положительного, и не понимает, почему Коля так долго молчит. – Люблю. Конечно я тебя люблю, что за вопросы? Но я понять не могу, что тебе от меня нужно, - Коля почти обреченно выдыхает, заправляет выбившуюся темную прядку Вове за ушко и страдальчески смотрит на Приморского. – Коленька, вот смотри: мы встречаемся с тобой уже почти два с половиной года, - Вова поднимает ладошку на уровне их лиц и загибает два пальца – безымянный и указательный – переводит взгляд то на руку, то на колины глаза, и дергает большим пальчиком, то сгибая, то разгибая, - Вот скажи мне, ты не испытывал ко мне чего-то вроде, хм, сексуального влечения? Коля смотрит с явным непониманием. Какого влечения? Сексуального? Нет, не испытывал. Коля в отношении Володи испытывал весь спектр своих самых нежных чувств, но никого влечения к его телу в таком ключе не имел. Ему хотелось проводить с Вовой время, смотреть по вечерам научные фильмы или аниме, целоваться в парке, обниматься при встречах. Приморский в его глазах был просто невероятно мягким цветком, за которым нужно ухаживать и любить, но разве испытывать влечение в плане более тесного физического контакта не было нормально для людей, долгое время состоящих в романтических отношениях? – Вов, я не знаю, честно. Я правда очень люблю тебя, но, - Коля шумно выдыхает, стараясь немного успокоить поток мыслей, - В общем, эм, думаю нет. Нет, не испытывал. Прости, милый, я правда не знаю как выразиться. Вова смотрит на него мягко, но как-то.. огорченно? Нет, нет конечно же, это не огорчение, но что тогда? Возможно, Вова просто тоже волнуется. Да, конечно, он волнуется, но просто боится услышать, что Коля вообще ничего к нему не чувствует. – Ты хочешь попробовать заняться.. сексом? - Коля всегда был умным мальчиком, но вот стеснительным до жути. В дома Матвея тема полового воспитания была настоящим табу. Подобные вещи не считались постыдным, но произносить нечто подобное в голову Коли приравнивалось к чему-то грязному и порочному, но Коля же не такой, Коля чистый, невинный. – Мы можем попробовать. Да, наверное можем, если ты хочешь, конечно,- щеки предательски краснеют и Сибиряков отводит взгляд куда-то в стол, стараясь не смотреть Вове в глаза. Вова улыбается уже спокойнее, обвивает руками колину шею, целует в плечо, и тихо говорит на ухо что-то о том, что он будет ждать Колю в спальне, когда тот будет готов. Коля медленно делает вход, выдыхает и, захватив полотенце, идет в душ, попутно выключает лампу и прикрывает окно. 🌸🌸🌸 В комнате душно. Вернее, душно в ней только по мнению взволнованного Коли. Он тихо просит приглушить свет и оставить только небольшой свет лампы на тумбе. Вова слушается, пытаясь создать максимально комфортную обстановку над той большой кровати. Они одни, наедине напряжение чувствуют тоже вдвоем. Приморский тихими шагами подходит к парню, опирается коленом на кровать рядом с ногой Сибирякова, чуть нажимает на плечи, намекая, что стоит лечь на кровать. Коля слушается. Коля вообще в последнее время стал невероятно послушным, это даже Красноярск заметил. Вова сейчас нависает над ним, ласковым взглядом очерчивая уже более расслабленное лицо, рукой оглаживает от шеи до линии челюсти, ведет до уха и зарывается рукой в копну непослушных волос. Наклоняется пониже и касается губами кончика носа. Коля на это издает тихое «ой» и сам тянется за мягким поцелуем к губам Приморского. Обвивает руками за талию и притягивает, заставляя Вову окончательно лечь на него. Зрительный контакт удерживается уже смелее, и в этот раз Коля не боится еще и касаться Володи. Длинные пальцы зарываются в темные как смоль волосы, сухие губы робко касаются розовых щек, вторая рука по прежнему обнимает талию, но вот только лежат они так уже почти полчаса. Время вот-вот перевалит за полночь, Вова тихо смеется в поцелуй, неизвестно какой уже по счету. – Ты чего? - Коля хмурит брови, не понимая причины такого внезапного смеха. Что-то ему подсказывает, что Приморский просто вспомнил какой-нибудь анекдот про Штирлица, и сейчас посмеется, захочет его рассказать, и после «короче» рассмеется громко и звонко, так еще и так, что и сам анекдот забудет. –キスだけしましょうか？- как-то на автомате на японском выдает Вова, не прекращая улыбаться. Замечает непонимающий взгляд и растерянную улыбку в ответ, тут же поправляет себя, - Извини, само как-то. Я говорю, мы что, просто целоваться будем?Коля несколько раз медленно моргает, вспоминая, зачем он вообще в душ второй раз ходил, зачем сидел на кровати, стесняясь и зачем Вова начинал его целовать. Переводит взгляд на Владивосток, что-то обдумывает, и Вова готов поклясться, что видел, как у Сибирякова в голове что-то щелкнуло, как в глазах загорелась звездочка, а над головой лампочка. Коля второй рукой придерживает Приморского чуть ниже лопаток и переворачивается так, что теперь он сам нависал над Вовой. Володя тихо ойкает и до чего хитро улыбается, предвкушая что-то, к чему они пока что оба не готовы. Приморский видит, как мальчик мнется, и все же смущается, отводит снова глаза куда-то в бок, и не может решиться даже на объятия или обычный поцелуй. Замирает на полминуты так, взвешивает все «за» и все «против», оценивает все свои возможности. Зажмуривает глаза и резко тянет воздух в легкие. – Володь, прости.. я, - его голос вздрагивает, обрывается на полуслове, а глаза наполняются необъяснимой Коле влагой, - прости, я не могу, извини, правда, прости пожалуйста.Вова теряется. Он не хотел заставлять или к чему-то принуждать парня, а видеть сейчас едва сдерживаемые слезы и слышать дрожащий голос было последним, что Вова желал. Коля пугается собственной реакции.. Эмоции внезапно захлестнули, не предупреждая, не позвонив и не сообщив о скором визите в неподходящий момент. Вова не ожидал такой реакции, и как будто сам вот-вот еще хоть одно извинение этим расстроенным голосом и сам расплачется. – Коленька, ну ты чего, солнце, всё в порядке, - Володя только хочет протянуть ладонь, коснуться пальцами влажной щеки, стереть слезы с милого личика, но Коля шарахается, отпрянув назад от его руки, пугая Приморского еще сильнее. Владивосток настойчивее подается вперед, осторожно, чтобы не испугать еще сильнее, тянет ладони, и в этот раз уже не увидев настолько яркого сопротивления, зачесывает белые прядки непослушной челки назад, притягивает к своей груди, заключая в объятия, такие теплые, нежные, такие родные. Вова молчит, слыша тихие всхлипы, перебирает русые волосы теплыми пальцами, массирует кожу головы, с легким нажимом проводит по пульсирующим вискам и обратно. Через время Новосибирск в его объятиях все же чуть расслабляется, и Володя уже увереннее касается, его щеки, проводит рукой до подбородка и осторожно приподнимает личико, заглядывает в заплаканные голубые глазки, улыбается так нежно, большим пальцем поглаживает щеку. Целует. Еще раз. И еще разок. Коля слегка приподнимает уголки губ, и прижавшись сильнее в Вове, утыкается ему куда-то между ключиц. – Я тебя люблю, - Коля всё еще прячет алеющие щечки, не дай бог Вова увидит как он смущается этих слов, подначивать же будет потом, - Сильно-сильно.