Au destine

Селеста никогда не считала себя пустышкой. Но в последнее время не проходит ни дня, чтобы она не усомнилась в своей никчемности. И как не крути, кроме нее нет виноватых в том, что все так сложилось - никто не заставлял теперь уже носящую фамилию Тогами девушку принимать помолвочное кольцо от своего некогда холодного и безразличного одноклассника. Хотя, в нем ничего с тех пор и не изменилось. Ровно также как и в свои семнадцать лет, каждое утро он сначала очевидно заставляет себя доковырять унылую овсяную кашу, а после на весь день закрыться в рабочем кабинете. И если в первые месяцы замужества Люденберг еще была согласна на такой расклад, то теперь, когда о брачных узах между ней и Бьякуей напоминали лишь обручальные кольца, она была вынуждена пересмотреть свое отношение к сложившейся ситуации. Само собой, не без помощи со стороны. -Я надеюсь ты осознаешь, насколько все серьезно. - от раздумий и внимательного наблюдения за происходящим вне стен поместья Тогами, Селесту грубо отдергивает тяжелый мужской голос. Голос, принадлежащий бывшему главе семьи - Киджо Тогами. Отцу ее супруга. Сейчас, сидя с ним за обеденным столом в просторной столовой, Селес в полной мере могла прочувствовать на себе нелегкое впечатление, которое за собой оставлял этот мужчина. Он наносил визиты редко, но метко. В экстренном случае, связанным с работой конгломерата, или с целью серьезного разговора. Но как правило он приезжал непосредственно к Бьякуе, даже не интересуясь, как там поживает его жена. -Если вам хотелось передать что-то моему занятому супругу, я внимательно вас слушаю. - все же отведя взгляд от окна, за которым, как казалось, шла своим чередом совершенно другая жизнь, процедила Селес. Она и мысли не допускала, что Киджо желал переговорить именно с ней. Скорее, девушка еще со дня свадьбы сделала для себя вывод о том, что свекр ее ни во что не ставит. Но это, в сущности, не было для нее поводом для беспокойства - в конце концов, рано или поздно, этот престарелый консерватор все же испустит дух. -Это касается тебя и твоих обязанностей жены. Я подозреваю, что Бьякуя здесь совершенно не причём. - Сказал, как отрезал Тогами старший. И уже на слове "обязанности" можно было заметить, как Селестию не на шутку передернуло. С полуслова брюнетка поняла, о чем сейчас пойдет разговор. И ровно в тот же момент ей пришлось в полной мере осознать всю безвыходность ситуации - беседы не избежать. -С моим женским здоровьем все в порядке, можете не беспокоиться. - По мере продолжения разговора затихая, проговорила Селеста. Пускай она и прекрасно понимала, что отпираться бесполезно, говорить по прежнему ничего не хотела. -Я не вижу. - Нахмурив брови, Тогами уже готовился попрекать несговорчивую невестку, которой хорошо бы замолчать и просто слушать, что ей говорят. -Прошло достаточно времени. Почему ты не беременна? Слова мужчины эхом пронеслись в голове Селесты. Пускай она и была готова к такому вопросу, в один момент Люденберг почувствовала себя круглой дурой, будучи не в состоянии связать двух слов чтобы ответить. -Я.. - Пытаясь сформулировать мысль и закончить сказанное, девушка, на долю секунды расслабив кисть, роняет на пол нежно-голубую фарфоровую чашку, и та тот же час разлетается вдребезги, стоит только ей соприкоснуться с начищенной до блеска мраморной плиткой. -Хорошо, молчи. Но я не могу не предупредить, что если в ближайшее время ты не выразишь никакого.. стремления, я буду вынужден принять меры. - Киджо всегда звучал несколько угрожающе, даже если напротив старался просто быть убедительнее. - Не волнуйся, уж я то соображу. Чего бы не потребовалось сделать ради благополучия семьи, я это сделаю. Если будет нужно - я найду для Бьякуи более благовоспитанную супругу. Супругу, что подарит ему сына. Его наследника. С этими словами мужчина покидает столовую также стремительно, как он там и объявился - к тому же оставив Селестию наедине со своими мыслями и разбитой чашкой, что стоила целое состояние.