Кошмары

Три недели... В течение трех чертовых недель Люси преследовали кошмары, из-за которых она каждый раз просыпалась с пронзительным криком. Мы с Джорджем по очереди успокаивали ее, но ситуация постепенно выходила из-под контроля. Не говоря уже о том, что каждый раз, когда мы спрашивали ее об этом, она решала, что сейчас самое время поупрямствовать, и не говорила ни слова. Тогда я начал очень беспокоиться о ней. Она становилась все более и более отстраненной. Погружалась в свои мысли, как будто рядом никого нет, но когда мы пытались об этом с ней заговорить, она отмахивалась. Меня беспокоила необходимость будить ее посреди ночи после очередного кошмара. Некоторое время назад я понял, что влюбился в нее, но примерно до 24 марта (дня, когда все это началось) я никогда не видел, чтобы она плакала. Поэтому, когда однажды ночью все стало так плохо, что она заплакала, я насторожился. И сегодня ночью я был полон решительности узнать о причине её состояния. Видите ли, Джордж, Люси и я, все знаем, что она разговаривает во сне. И я поделился с ней моим планом, как нам нужно решить ее проблему. Тогда она рассказала мне, что не помнит все свои сны. Только то, что они все похожи. Именно поэтому я сейчас сижу в её комнате, слушая её ровное умеренное дыхание и свое собственное сердцебиение в этой глухой ночной тишине. Вдруг, она начала что-то неотчетливо бормотать. Я обострил свой слух лишь после того, когда услышал свое имя слетевшее с её обветренных холодом губ. Она начала говорить все громче и громче, пока я не смог ясно расслышать всё, что она произносила. Я встал и подошел ближе, к её кровати. – Прости, это моя вина... Я знала, что это случится, я позволила ему умереть... Я позволила Энтони умереть... Мое сердце защемило. Я сел на кровать, взяв ее хрупкое холодное тело на руки и попытался успокоить. Я не хотел ее будить, но я должен был попытаться успокоить ее. – Тише, все в порядке, Люси. Со мной все в порядке... Я рядом, я с тобой. – Это... – Пожалуйста, Люси, я здесь. Это просто плохой сон... Медленно ее глаза открылись, она, казалось, боролась с собой, чтобы проснуться. Я крепко прижал ее к себе. – Локвуд..? Когда она произнесла мое имя, у меня по спине пробежали мурашки. Она, лёжа в моих объятиях, была намного уязвимее, чем я её себе представлял. Вскоре она до конца проснулась. Пока слезы стекали по её щекам одна за другой, она бессвязно шептала, протягивая свою руку к моему лицу. – Я... я думала, ты умер, думала, что потеряла тебя. – Не потеряла. – Но ты умер в незнании.., - она медленно подняла на меня глаза, – Неведении. Ты не осознавал, как сильно ты был важен нам, - на сделала паузу, избегая моего взгляда. – Как сильно ты был важен мне. Как сильно я люблю тебя, как сильно ты можешь изменить жизнь человека лишь одним своим присутствием. Ты умер, и ничего об этом не знал. Слезы прекратили течь по её лицу, но оно все еще было нахмурено. – Прости, мне жаль, что я вот так все это вывалила, просто когда я вижу тебя вблизи... весь мой здравый рассудок капитулирует к чёртовой матери, - она улыбнулась и посмотрела на него. Черт возьми, Энтони Локвуд, скажи что- нибудь. Я улыбнулся ей: – Ну, тогда тебе это понравится. Я притянул её лицо к себе и поцеловал.