***
Сложив руки на столе, директор переводит взгляд с Чонина на Минхо и обратно, и так ещё несколько раз. Ученики сидят, сверля друг друга взглядами, оба неспокойны, находятся в волнении, злятся. Омега, похоже всё ещё готовый набить рожу альфе, нервно сжимает сбитые в кровь пальцы, цвет его глаз от этого меняется с зелёного на золотой, как обычно это бывает и у омег и у альф. Альфа же выглядит несколько спокойнее, но на самом деле его аромат выдаёт всё его недовольство. А чего же он злится, раз сам всё это начал? Или же настроение омеги передалось ему через воздух, которым они оба, между прочим, дышат. Несносные подростки. — Причина драки? — учтиво спрашивает директор и протирает свои очки, которые всё это время покоились на его переносице. Он уже со счёта сбился, сколько раз перепалки этих двоих чуть ли не доходили до драки, но сегодня наконец этот день настал. Чан не успел войти в здание школы, а к нему уже на всех парах бежали ученики и учителя, не сумевшие разнять этих двоих. — Вы же понимаете, что если такое ещё раз повторится, мне придётся повесить на вас листы отчисления? Вы оба – лучшие ученики школы, а так ведёте себя. Вы выпускной класс, к тому же, пример для младших, — недовольно отзывается директор Бан, сверля учеников взглядом. Он очень недоволен, это видно невооружённым глазом, но Минхо и Чонин, судя по всему, плевать на этот хотели, раз продолжают сверлить друг друга убийственными взглядами. — Минхо, тебе слово. Что произошло? — обращается к омеге, у которого уже глаз дёргается при виде Чонина, Кристофер и вздыхает, видя загнанный взгляд и вид в целом. Красные щёки Минхо сильно контрастируют с его бледным лицом, зелёные глаза пылают яростью и гневом, но оно и понятно. Терпеть такое отношение к себе никто не сможет долго. Даже самый спокойный омега в мире когда-нибудь сорвётся. И этим самым спокойным омегой оказался Ли. Директор Бан терпеливо ожидает рассказа, но ученик молчит, не желая говорить. Это получится больше на то, что он пожалуется на альфу, нежели объяснит причину их драки. — Чонин, попрошу тебя нарушить это молчание, — раздражение сквозит в каждом слове старшего альфы, красивые глаза сверкают недовольством, а пальцы рук сжимаются в кулаки на поверхности стола. — Господин Бан, прошу простить.. нас за этот инцидент. Минхо просто сегодня не в настроении и он принял мою шутку в штыки, — о как заговорил, лишь бы поскорее выйти из кабинета. Раздражает. Но и нравится одновременно. Чонин нравится Минхо, но он всё равно цапается с ним постоянно. Поддерживает атмосферу, так сказать. Альфа постоянно его задирает, не догадываясь о светлых чувствах, которые омега испытывает к нему на самом деле. Директор фыркает на ответ ученика и отпускает парней, взяв с них обещание, что такого больше не повторится. Может быть, он никогда и не увидит такого вновь в стенах школы, но за её пределами такая перепалка легко может повториться.***
Сынмин мычит угрюмо, когда радостный Хёнджин крепко обнимает его, выбежав из своего подъезда, – кажется, он чувствует себя вполне неплохо, хотя вчера ещё валялся в горячке из-за течки –, и фыркает, когда омега прижимается к его щеке губами, но всё же тает и улыбается, приобнимая его за талию. Эта парочка самая обсуждаемая в школе, конечно же, после Минхо и Чонина. Про них так же было множество слухов, которые доходили до каждого человека школы. Был даже момент такой, что их обсуждали так долго и на самом деле много, что люди позабыли о дуэте Ли-Ян, что несомненно обрадовало Минхо, но потом всё вернулось на круги своя. Вдоволь наобнимавшись, Хёнджин отходит от Сынмина и подходит к Минхо, крепко обнимает ослабевшее после драки тело и прижимает к себе, гладит по спине, чтобы успокоить дрожь. Хван чуть отстраняется, окидывает парня взглядом и цокает, покачивая головой и прижимаясь к губами сбитым в кровь костяшкам пальцев. Он целует каждый пальчик, поглаживая своими тыльные стороны рук младшего, и выдыхает, подняв на него взгляд своих глубоких карих глаз. — Неужели это произошло, Кис? — шепчет Хван, поджимая свои округлые ушки хорька, и вздыхает. Его хвост приходит в движение, мечется туда-сюда, выдавая его волнение. Парень тихо хмыкает, когда Минхо тихо рычит, не желая отвечать, и вздыхает. Что ж, он и так всё понял, так что говорить Минхо не обязательно. Кажется, никто и не удивлён тому, что их вражда наконец-то дошла до этого. Но расспрашивать об этом Минхо смысла нет, он не расскажет, а вот Сынмин с удовольствием расскажет Хёнджину обо всём, что его интересует. — Зайдёте в гости? — спрашивает Хёнджин и с мольбой смотрит на Сынмина, который, в общем-то, не против, но вот Минхо отчаянно машет головой, отпрянув от брата и друга. Не хочет. Сейчас расспросы начнутся, а отвечать на них нет ни сил, ни желания. Хочется просто уйти в свою комнату и посидеть там, чтобы обдумать всё-всё. Эта драка стала какой-то точкой невозврата, ведь у Минхо сложилось ощущение, что он потерял самого себя. Впервые в жизни Чонин вывел его вот так сильно за четыре года. Но это должно было случиться хоть когда-то. Минхо надоело терпеть всё это и тонуть в своих же чувствах к этому идиоту. Как вообще можно было втрескаться в Чонина, когда тот только и делает, что ищет моменты, чтобы поддразнить младшего. Глупо было бы, конечно, если бы Минхо влюбился в него так сказать с первого взгляда. Нет. Кажется, омега понял это где-то в конце девятого класса, ближе к выпускному. Это чувство оказалось просто неожиданным и как будто бы неправильным. Минхо не хотел мириться с этим. Как можно было влюбиться в Чонина, закрыв глаза на все его издёвки? Это странно, очень. Но это случилось и выбраться из пучины чувств не представляется возможным. — Я домой. Настроения нет, — холодно бросает Минхо и, не дожидаясь слов старших, убегает в сторону своего дома. Его провожают пара удивлённых взглядов, которые он отчётливо чувствует на своей спине, от того поджимает свои светло-рыжие треугольные ушки и нервно дёргает полосатым хвостом. Чёрт возьми, из-за этого ужасного инцидента его нервозность повысилась, кажется, раза в два. Хочется успокоиться, принять ванну и просто забыть об этом дне как о страшном сне. Но получится ли, когда злость всё ещё бушует в груди и не даёт спокойствию поселиться в душе.***
Минхо мычит тихо недовольно, когда на его плечо укладывается тяжёлая рука, а знакомый молочный аромат окутывает, заключает в плен. Опять Чонин. Когда он уже оставит его в покое? Если он хочет опять подраться, то Минхо ему это устроит, но навряд ли альфа обрадуется ещё нескольким синякам на своём красивом лице. С того дня, с дня драки, прошло пара дней всего лишь. Было бы хорошо, если бы эти дни выпали на выходной, но, увы, сегодня четверг. Вторник и среда были для Минхо своего рода испытанием: Чонин постоянно сверлил его взглядом, его друзья постоянно о чём-то перешептывались, бросая изредка недовольные взгляды на омегу. Это несколько пугало, но в целом, всё оказалось лучше, чем могло бы быть. Минхо уже успел нарисовать себе в мыслях самые жуткие картинки, в которых дружки Чонина избивают его так же, как он избивал тогда альфу. Это… испугало его на самом деле. Двое альф на омегу это совсем не равный бой, согласитесь, но этим амбалам, кажется, на это было бы плевать. — Не боишься сидеть вот так один в пустом классе, милый котёнок? — дыхание Чонина касается уха Минхо, тихий смешок от чего-то пускает множество мурашек по нежной коже, Минхо ёжится и морщится. Боится ли он? Находиться в классе в одиночестве нет, а вот в присутствии альфы – да. Чонин сейчас пугает его этим низким тембром голоса, который совсем не вяжется с нежными поглаживаниями на плече. Что ему опять нужно? Достал. Минхо злится. Его приятный ореховый аромат сейчас начинает горчить, но молочный аромат Чонина полностью перекрывает его, смешивается с ним, создавая на самом деле приятную смесь. — Ну что ты злишься? Злость тебе совсем не к лицу, — усмехается Ян и медленно переводит руку на чужое лицо, гладит пальцами мягкую щёчку и роняет смешок вновь, слыша тихое шипение омеги. Глупый лис. Глупый. Минхо терпеть не может его сейчас, именно в данный момент. Чонин раздражает, заставляет шипеть, поджимать уши и дёргать хвостом. — Оставь меня в покое, — рычит омега и скидывает с себя чужую руку, вскакивает из-за парты и делает мизирный шаг назад. В его зелёных глазах мелькает злость, смешанная с презрением и частичкой чего-то светлого. Может быть, этого «светлого» было бы чуть больше, если бы Чонин нормально относился к нему, а не как к игрушке, которая будет терпеть все издевательства и слова против не скажет. И похоже, Чонин не понял, что Минхо больше этой игрушкой не является: если сильно доведёт, то синяком на щеке вряд ли отделается. Только вот попасть в кабинет директора не особо-то хочется вновь. — Ой, а кто это тут злится? Фырк-фырк, — усмехается Ян и поднимается из-за парты вслед за Ли. Он красиво лавирует между партой и стульями, надвигаясь на омегу, идёт не быстро, загоняя того в угол, хотя на самом деле они двигаются к окну. Минхо же рычит на него, злится и все выставляет руки перед собой, лишь бы огородить себя от контакта с этим придурошным лисом. — И как всегда хищник поймал жертву в свои сети, верно? — Чонин смотрит прямо в зелёные глаза, быстро считывает в них напряжение и желание уйти, потому только активнее наступает, своим телом вжимая парня в подоконник. Минхо упирается задницей в него, поджимает губы и опирается на него руками, опускает голову и выдыхает. Почему это так неловко? Почему эта близость так сильно смущает? Минхо действительно хочет раствориться. А ещё он хочет оттолкнуть альфу, или же прижаться к его телу своим. Он ещё не решил. Но скорее всего, он всё же хочет оттолкнуть, чтобы это давление наконец-то отступило и позволило сделать глубокий вдох. Аромат молока окружает и захватывает в свой плен, как будто хочет под кожу омеги проникнуть и остаться там. У друзей и Сынмина будет много вопросов, на которые Минхо абсолютно точно не захочет отвечать, если те, конечно, не пригрозят ему чем-то, на подобии пыток щекоткой. Минхо до смерти боится щекотки, поэтому нередко он готов выложить друзьям и брату всё, лишь бы те не выпускали свои щупальца и не прикасались к нему. — Чего ты пристал ко мне, Чонин? — выдыхает Ли и вскидывает голову, смотрит недовольно и даже злобно, сильно хмурится. Он дёргается, когда альфа приближается резко к нему, устроив свои руки по разные стороны от его бёдер. Это всё выглядит очень неправильно, – подсказывает разум омеге, и тот соглашается, но пока что не принимает никаких мер. — Что я сделал тебе? Почему меня ты задираешь постоянно, я не понимаю? Я для тебя как личный враг и… — омега нервно вздыхает и сглатывает. Его взгляд начинает метаться туда-сюда, в уголках глаз скапливаются слёзы, а розовые губы сжимаются в тонкую белую полосочку. Чонина это забавляет. Его губы растягиваются в улыбке, хитрые глаза сужаются, выдавая его веселье с головой. Чёрт возьми! Весело ему, да? — Враг? Нет, точно нет, котёнок. Мне просто нравится доводить тебя, — улыбается слегка Чонин и приподнимает голову омеги за подбородок своими изящными пальцами. Он смотрит в прекрасные зелёные глазки, в которых уже скопилось приличное количество слёз, и осторожно смахивает ту, которая всё же скатилась с мягкой щёчки к подбородку. — Такой милый, когда плачешь и просишь отстать. Уверен, твой брат снёс бы мне голову за то, что я довёл тебя… в очередной раз, — Чонин кладёт свои большие горячие руки на бёдра омеги, чуть сжимает и ведёт ими выше к талии, задерживается на ней и подтягивает парня поближе к себе. Минхо сглатывает нервно, напрягается всем телом, готовый если что ударить, но альфа даже этому усмехается. Чонин раздвигает ножки омеги коленом и размещается между ними, натянув на лицо нахальную улыбку, и обхватив чужие щёки пальцами. — Ты садист, Чонин.. — шепчет Минхо и дёргается, лишь бы вырваться из захвата и поскорее уйти, но его сильнее стискивают сильные руки, заставляя остановиться. Омега выдыхает недовольно, смотрит жалобно, будто вот-вот заплачет снова, и резко отталкивает Чонина от себя, лишь бы тот отошёл, но вместо того, чтобы убрать руки, альфа потянул его за собой, стаскивая с подоконника. — Чонин! — вскрикивает омега и тихо рычит, влетев в широкую грудь альфы лицом. Он несколько раз бьёт его по груди и отчаянно кричит, прося отпустить его. Ну сколько можно? То что это большая перемена, не значит, что она бесконечная, а между прочим у парней сейчас история, по которой они оба сдают экзамен. Странное совпадение, правда? — Я не садист, — хмыкает Ян и вздыхает. Он опускает голову и оставляет мягкий поцелуй на чужой макушке и прикусывает светло-рыжее ушко, на что получает тихий писк и нервные дёрганья. — Я лишь главный герой фильма, в котором пытаюсь завладеть вниманием человека, в которого влюблён, задирая его, — улыбается слегка альфа и снова стискивает зубами нервно подрагивающее ушко омеги. Он что?.. Он… влюблён? Да что за бред? Минхо сейчас находится во сне. И сейчас, спустя несколько секунд он проснётся. Да, точно. Совсем скоро образ Чонина растворится, оставляя неприятный осадок на душе омеги. — Посмотри на меня, кис, — Минхо вскидывает голову, смотрит в тёмные глаза своими зелёными, поджимает губы и невольно всхлипывает, опустив голову обратно. Да что такое? От этих слов Минхо почему-то стало неприятнее, чем от постоянных издёвок и прочего. Минхо просто не верит в то, что говорит этот придурошный лис. Складывается ощущение, будто он играется и совсем скоро опять будет издеваться, но внутренний омега, который тянется к нему ещё с девятого класса, радостно вопит и скачет, ведь он получил внимание того самого альфы, в том самом ключе. — Прости меня за все те издевательства. Прости, что испытывал терпение, котёнок. Я надеялся, что эти чувства… обманка, думал, что они уйдут… — Глупый… глупый Лис! Я из-за тебя перевестись в другую школу хотел, Чонин! Настолько ты меня достал.. И теперь ты говоришь такое, — бурчит Минхо уже без капли злости и недовольства. Он просто говорит правду и озвучивает мысли, которые жили в его голове очень долгое время. Омега боязливо обвивает чужую талию руками, вздыхает и всхлипывает. Глупый Чонин. Он действительно просто игрался с ним, а всё из-за неприятия своих же чувств. То есть, теперь Минхо спокойно может о своих чувствах сказать, верно? Или лучше не стоит? — Пожалуйста, прости! Мне было… сложно принять их, Хо-я. Прости… — шепчет Чонин, уткнувшись в волосы омеги лицом. Он перемещает руки с его талии на спину, мягко гладит и тихо шепчет успокаивающе слова, слыша тихие всхлипы парня и чувствуя как тот сжимает его сильнее в объятиях. — Ну-ну, не плачь, котёнок. Если тебе есть, что сказать, то… — Ты мне нравишься, Чонин! Ещё с девятого класса — восклицает Ли и всхлипывает. Сказать это в такой ситуации оказалось проще, чем он думал, но всё равно осталось ощущение, будто его вынудили это сказать. Почему? Да он и сам не знает. Просто появилось вот такое ощущение и всё тут. — Ты мне здорово нервы потрепал, хён.. Уже Сынмин-и хотел тебя... хм, проучить, но я очень просил его не делать этого, ведь боялся, что ты только сильнее будешь задирать меня, — шепчет Ли и ёжится, будто неприятно ему говорить об этом. Ну как можно было вот так играть с ним? Чонин с ума сошёл? Он бедного омегу довёл до того, что тот чуть на радикальные меры не пошёл, а оказалось, его поведение крылось в таких простых чувствах. — Чёрт… Минхо, я такой идиот, такой дурак. Я даже не пытался поговорить с тобой, лишь задирал, чтобы получать больше внимания. А ведь я даже не догадывался, что мои… мои чувства взаимны, котёнок, — ушки альфы задергались, трепеща и выказывая полную взволнованность своего обладателя. Красивый рыжий хвост тоже пришёл в движение, заставив Минхо усмехнуться и прижаться к альфе сильнее. Боже, как же Чонин нравится ему. Даже несмотря на северный характер, он нравится омеге тем, что он вот такой открытый и на самом деле добрый, если опустить все издёвки, которые предназнаяались лишь Ли, чтобы получать как можно больше его внимания. — Ты правда дурак, хён. Но это не уменьшает моих чувств к тебе, — улыбается слегка Минхо и в нетерпение прижимается к мягким красивым губам альфы, смакует их вкус и не собирается отстраняться, пока воздух из лёгких не пропадёт совсем. Он хочет целовать Чонина ещё долго, пока их губы не опухнут. И альфа, кажется, то же желание испытывает. Он прижимается к чужим губам, углубляет поцелуй, сжимает крепко чужие бёдра и приподнимает над полом, сажает на подоконник и начинает лапать стройное тело, не переходя границы, ведь понимает, что этого делать сейчас ну никак нельзя. — Я люблю тебя, хитрый лис — в самые губы шепчет Минхо и оставляет короткий поцелуй на них, а после ещё один и ещё, пока альфа не перехватывает инициативу на себя и не вовлекает его в развязный поцелуй, который разлетается по кабинету пошлыми звуками. Минхо сейчас очень нетерпеливый. Он обвивает руками широкую шею Чонина, прижимает его к себе и выпускает свой феромон, давая понять, чего он так хочет. — Мы в школе, котёнок, но подсобку никто не отменял, — мурчит куда-то в шею омеги Чонин и прикусывает её, оставляет еле заметную метку, которая в последствии расцветёт ярким бутоном. Минхо противится его словам, рычит тихо и забирается рукой под белоснежную футболку, поглаживает спину и медленно переходит на грудь, очерчивает еле заметные кубики пресса и задерживается на соках, снова выпускает свой феромон с ароматом приятного ореха, окутывает альфу, без слов рассказывая о своих низменных желаниях, и льнёт ближе, тихо что-то фыркая. — Неужели ты готов пожертвовать знаниями, чтобы… — Готов, хён. Главное, чтобы нас не спалили, — задорный блеск в глазах омеги очень льстит Чонину. Он оставляет мягкий поцелуй на чужой макушке и перехватывает парня за запястье, тянет за собой. Он поспешно вытаскивает из кармана телефон и смотрит на время, усмехается. Урок начнётся минут через пять, значит, они не потеряют ничего, прогуляв его. К тому же, историю они довольно хорошо знают, и преподаватель пророчит им хорошую сдачу экзамена, значит, ничего страшного не случится…***
В подсобке душно, или это от того, что тела альфы и омеги разогрелись до невероятной температуры. Чонин целует Минхо много-много, прижимает его к стене и сжимает пальцы рук на талии, заставляя хныкать и мычать, извиваться. Омега закидывает руки на его плечи, сжимает и медленно перемещает их на шею, крепко обнимает и отстраняется, выдыхает тихое «альфа» и откидывает голову назад, открывая свою изящную шею для поцелуев и не только. Чонин целует и прикусывает нежную кожу в самых разных местах, урчит, когда омега срывается на скулеж от ощущения клыков на эрогенной зоне, – ключицах. Кожа Минхо покрывается мурашкими, когда поцелуи от шеи доходят до места под ушками, а сам омега скулит и вытягивается весь по струнке от напряжения, которое медленно опускается к низу живота, скручиваясь там тугим узлом возбуждения. Чонин тихо мычит, упиваясь сладким ароматом омеги и вжимается в запаховую железу носом, рычит, явно довольный тем, как омега возбуждается от его манипуляций. — Так этого хотел твой маленький омега, котёночек? — усмехается лис прямо в шею кота и прикусывает кожу, а рукой сжимает место у основания хвоста, заставляя того громко вскрикнуть-простонать. Основание хвоста это главная эрогенная зона у большинства гибридов, так что неудивительно то, что омега громко стонет и выгибается в спине. — Тише-тише, маленький. Учителя не рады будут услышать твои прекрасные стоны, — шепчет Чонин прямо на ушко омеге и прикусывает его, а после обводит раковину языком и целует. Прекрасный Минхо. Такой нежный, доступный и податливый. Омега вжимается лбом в стену, мычит и вздыхает; он слегка прогибается и прижимается задницей к паху альфы, усмехается. — Ох.. Кому-то не терпится, правда? — Чонин кладёт руку на округлую половинку Минхо и сжимает слегка, двигает бёдрами, имитируя толчок, и оставляет влажный поцелуй на нежной коже шеи парня. — Чонин… Ты же не… — Не бойся, малыш, я не сделаю больно. Поверь мне, — шепчет Чонин и оставляет поцелуй на мягкой щёчке омеги, забирается пальцами под кипельно-белую рубашку и ведёт ими по животу, к груди и останавливается, добравшись до сосков. Минхо нервно дышит, крупно дрожит и сжимает пальцы рук, уперевшись в стену. С его губ слетает первый полноценный, громкий стон, когда чужие чуть грубые пальцы сжимают горошины и слегка оттягивают их. Громкое «Чонин» слетает с губ омеги, когда он резко приподнимается, дабы отстраниться от чужих рук и прекратить эту сильную стимуляцию. — Будь потише, котёнок. В подсобке нет шумоизоляции, ты же знаешь, — говорит Чонин, но вместо этих слов Минхо как будто бы слышит другие, и гласят они о том, что альфе нравятся его громкие стоны, потому он позволяет ещё одному громкому вскрику сорваться с губ и раствориться в тишине подсобного помещения, когда острые клыки царапают кожу прямо на шее, там где находится запаховая железа. Омега скулит и хнычет, стонет тихо, чувствуя, как руки альфы блуждают по его телу, и всё шепчет, прося быть быстрее и наконец-то сделать то, что они оба хотят. — Скажи словами, чего именно ты хочешь, Хо-я. Мне нужны слова. Не хочу потом быть предметом твоей ненависти, — выдыхает горячим воздухом прямо на ушко омеге Чонин и осторожно просовывает пальцы под пояс джинсов парня, задерживается в таком положении. Ему нужно быть уверенным в том, что Минхо готов к такому ответственному шагу. — Чонин… — Ли сглатывает, прикрывает глаза и выдыхает, чувствуя горячие пальцы альфы под своей футболкой. Он так хочет… так хочет Чонина. Всего и полностью. Хочет его в себе, для себя и под свою ответственность. Хочет закрепить их отношения статусом «влюбленные», а не просто знать, что они оба испытывают светлые чувства друг к другу. — Пожалуйста, трахни меня, любимый, — улыбается самыми уголками губ омега, обернувшись к альфе, и сверкает своими красивыми зелёными глазами. Чонин на миг зависает, но отмирает довольно быстро, кивает больше сам себе и уже без опаски забирается руками в штаны омеги, нащупывает пояс трусов и забирается под них под нервный вздох омеги. Он сжимает слегка возбуждённый член парня и проводит рукой от основания до головки, сжимает последнюю пальцами и перекатывает её между ними. Минхо тихо постанывает в ответ на эти манипуляции и краснеет похлеще помидора, чувствуя, как первые капельки смазки выталкиваются из ануса и пачкают и трусы, а капельки предэякулята – пальцы альфы. Чёрт. Чонин умело управляет своими действиями и движениями, умело ласкает омегу, буквально доводит его до исступления, заставляет скулить и дрожать от довольно приятных движений. — Ты мне уже такой громкий статус дал, малыш? Так сильно влюблён в меня? — Чонин тихо фыркает, сжимая основание хвоста омеги, и довольствуется громким «да», перемешанным со стоном удовольствия. Минхо ещё несколько раз кричит отчаянное «да» и выгибается в спине, подаваясь следом за рукой альфы, чтобы почувствовать ещё больше его касаний. — Хороший мальчик. Ты такой прекрасный, котёнок… Мой, — рычит на самое ухо омеги Чонин и щёлкает зубами, давая понять, что его слова не шутка, и если нужно то он и метку поставить готов, но это слишком рискованный шаг. Минхо тихо скулит, сжимается весь от такого напора и даже всхлипывает, чувствуя неистовое возбуждение, которое разгорается внизу живота, словно пожар от каждого движения альфы. — Котёнок, у тебя же есть салфетки, верно? Обещаю, что твоя прекрасная задница и не менее прекрасные бёдра будут испачканы в моей сперме, — Ян резко прижимается бёдрами к заднице Ли, выбивая из того приглушённые стоны и скулёж; улыбается, получив в ответ на свой вопрос нервный кивок, и сжимает пальцами кончик хвоста омеги, – который от волнения дёргается туда-сюда, – заставляя того взвизгнуть. — Чонин-а… Ты снова издеваешься. Прекрати это, пожалуйста, — Минхо нервно дёргает хвостом, лишь бы вырвать его из хватки альфы и тихо шипит, когда тот не поддаётся его просьбе и продолжает держать хвост за самый кончик двумя пальцами. — Обещаю, я прекращу всё это, когда доведу тебя до исступления, и когда ты положительно ответишь на мой вопрос, — свободной рукой Чонин расстегивает пуговицу и ширинку штанов Минхо, осторожно высвобождает его хвост и спускает элемент одежды вниз, абсолютно забив на него. Минхо тихо урчит от этого пленящего голоса и вопросительно мычит, ожидая тот самый вопрос, на который он обязательно (?) должен положительно ответить. — Станешь моим парнем, Хо-я? — резкое движение рукой на члене заставляет Ли громко выдохнуть, проглотив стон, лишь бы не быть таким громким. Движения Чонина резкие, не всегда приятные, но это нравится Минхо, это только сильнее разжигает внутри него желание быть оттраханным в пыльной подсобке во время урока, который на самом деле совсем скоро закончится. — Д-да?.. — снова громкий стон слетает с пухлых искусанных губ. Снова Минхо дёргается и выгибается в спине, подставляясь движениям чужих рук. Он скулит и шипит, когда тёплая рука отпускает его возбуждение, так и не доведя до разрядки. Не честно. Чонин буквально вынудил его дать ответ на вопрос, а своё обещание не выполнил. Но Ян, судя по всему, так не считает. Альфа разворачивает омегу к себе лицом и нетерпеливо вжимается в его губы своими, без прилюдий он углубляет поцелуй, довольствуясь тем, как омега активно отвечает ему на ласку. Усмешка на миг растягивает его губы, а руки активно стаскивают с чужих прекрасных бёдер бельё. Минхо смотрит на него с лёгким прищуром, кладёт руку на щёку, на которой красуется свежий синяк, и улыбается самым кончиков губ. Несколько дней назад он Чонина беспощадно избивал, а сегодня они будут трахаться в подсобке школы с вероятностью попаданчества в 5 процентов, ведь остальные 95 поставлены на то, что в подсобку никто не зайдёт до окончания всех уроков в школе. — Хо-я, а ты… девственник у нас, м? — странный вопрос, Чонин знает, но даже наичистийший аромат омеги не даёт стопроцентной гарантии в том, что у него ещё никого не было. Он просто хочет быть аккуратным и не доставить дискомфорт. Но даже если омега уже не девственник, сделать больно или просто доставить дискомфорт ему довольно легко. Навряд ли он ведёт активную половую жизнь и трахается с альфами часто. Чонин уверен, что даже если Ли не девственник уже, то его дырочка сжата так же, как и у девственника. — Эй, посмотри на меня, котёнок. Не смущайся так, кроме меня об этом никто не узнает. Да и к тому же, ты не должен этого стыдиться, ты же ещё ребёнок, — Ян осторожно перебирает пальцами по подбородку омеги и поворачивает его голову к себе, заглядывает в зелёные омуты и улыбается слегка, давая понять, что всё, что здесь сейчас происходит останется только в стенах подсобки и между ними. Тихое «да» в полной тишине услышать можно легко, и услышав это заветное слово, Чонин не может сдержать улыбки. Но больше его, конечно, умиляет и забавляет смущение на личике омеги, из-за которого тот сейчас стоит красный, словно только что на солнышке побывал. Милый. И глупый. То, что он девственник не делает его плохим человеком. А равняться на всех тех подростков, которые в свои шестнадцать активно ведут половую жизнь, ему не стоит. Лучше оставаться собой и придерживаться своих принципов, какими бы они не были. — Хорошо, котёнок. Думаю, нам стоит поторопиться, урок не вечный, — Чонин опускается перед Минхо на колени, обхватывает его возбуждение ладонью, делает несколько движений и обхватывает головку губами, выбивая этим действием весь воздух из лёгких Ли. Омега нервно выдыхает, когда альфа сразу же срывается на активные действия, заглатывая его член достаточно глубоко, и прикрывает рот рукой, заглушая все свои неприличные звуки, которые срываются с его губ. Хотя, помимо его стонов и мычаний не менее пошлыми являются чвокающие звуки, которые издаёт альфа, будто самый сладкий леденец сосёт, тем самым вгоняя омегу в краску. Что же он творит!? Чонин делает завершающие фрикции и поднимается, но продолжает рукой ласкать возбуждение омеги, медленно но верно подгоняя его скорый оргазм. Тот в ответ покачивает бёдрами, не в силах унять свои желания, и сильнее запрокидывает голову, ловя воздух. Чёрт. Это было… хорошо. Чонин хорошо управляет своим ртом. Поднявшись с колен, Чонин дарит мягкий поцелуй Минхо куда-то в уголок губ. Он обхватывает его тело руками и осторожно разворачивает к стене лицом, слегка жмёт на поясницу, заставляя прогнуться, и кладёт руку на ягодицу, сжимает, кончиками пальцев находясь в опасной близости к заветному местечку. С позволения омеги он осторожно оглаживает сфинктер пальцами, собирает ароматную смазку и совсем немного надавливает на колечко мышц, чтобы проверить почву. Как и ожидалось, Минхо очень зажат, и даже обилие смазки может не поспособствовать безболезненному проникновению. Поэтому Чонин берет на себя ответственность за удовольствие парня. Плевать на урок, который с минуты на минуту закончится, плевать на людей. Сейчас есть кое что, за что ответственность хочется нести больше, чем за прогуленный урок. — Если будет неприятно скажи мне. Не будь как некоторые, которые терпят этот дискомфорт, — просит Ян и оставляет мягкий поцелуй на шее Ли, получив в ответ кивок. Он снова собирает смазку, которая стекает по прекрасным бёдрам омеги, и вновь оглаживает колечко мышц без рвения проникнуть в него, боясь сделать больно. Он вслушивается в нервное дыхание Минхо, наблюдает, как он то напрягается, то расслабляется, явно не готовый к чему-то такому. Странно, но Чонин понимает его. Он тоже чувствовал себя странно, когда у него был «первый раз». Оно и понятно, ведь несмышленый подросток мог что-то сделать не так, а первый раз Яна случился, когда ему стукнуло шестнадцать. Он тогда с девушкой с одной встречался, вот и завертелось, только они потом через неделю расстались, но это уже другая история. — Расслабься, котёнок. Я не сделаю больно, всё будет максимально комфортно, ну же — Чонин ласково гладит омегу по спинке, переходит на шею, а после на талию. Пальцами другой руки он ласкает его между ягодиц, осторожно раздвигая те в стороны. Улыбка слегка растягивает его губы, когда омега несколько расслабляется и раскрывается. Он позволяет себе проникнуть в узкое нутро самыми кончиками двух пальцев и слегка раздвинуть узкие стеночки. Минхо этому не препятствует, кажется, он не дышит даже, прислушиваясь к ощущениям. Омега роняет нервный вздох, когда инородное тело проникает в него чуть глубже, но не противится этому и даже кивает альфе, давая понять, что всё в порядке. Для него это новые ощущения, конечно, но хотелось бы, чтобы Чонин немного ускорился. — Чонин-а, ты можешь.. можешь немного быстрее делать это? Я уверен, ты не доставишь дискомфорт, если станешь чуточку резче, — просит Ли и оборачивается к Яну, окидывает его полным доверия взглядом и кивает на вопросительный взгляд в ответ. Да и к тому же, все знают, что в анусе омег не так много нервных окончаний. Матушка-природа позаботилась о том, чтобы они не умирали во время родов от болевого шока и не только. Минхо конечно не биолог, но именно этот блок знаний хорошо отложился в его памяти. — Ну же, глупый лис, не изводи меня, — шипит омега и слегка ещё в спине прогибается, мычит явно неудовлетворённо, но замолкает, когда в него входит второй палец, растягивая узкие стеночки. Чонин шепчет, прося его быть более терпеливым, обосновывая это тем, что сам боится доставить дискомфорт. Он делает всё аккуратно, максимально нежно и это совсем не вяжется сейчас с тем, как он на протяжении нескольких школьных лет был главным задирой класса. Хотя, нет. Он был личным задирой Минхо, ведь с остальными в классе он быстро нашёл общий язык и даже подружился с некоторыми. Только с Минхо он цапался постоянно, и сейчас вот эта робкость и нежность сильно контрастируют на фоне всех издёвок и прочего. — Придержи коней, хитрый котёнок. Я понимаю твоё нетерпение, но всё же, — вздыхает Ян и осторожно сгибает пальцы внутри тела омеги, задевает некоторые точки из-за чего тот может рвано выдохнуть или же простонать. Он без особого напора растягивает влажные стенки, определённо точно зная, что младшему это нравится, иначе он бы не мурчал и не выгибался по-всякому, дабы получить больше приятных движений. А Минхо действительно мурчит, прижимает ушки к голове и выгибается навстречу движения чужих пальцев. Пальцы Чонина длинные, музыкальные, они доставляют уйму приятного сейчас и, вероятно, альфа отчаянно желает найти простату, чтобы продлить удовольствие омеги. Минхо точно знает, что альфа делает именно это, от того пытается ухватиться за стену, лишь бы удержаться и не упасть, если вдруг импульсы от комочка нервов спровоцируют оргазм. — Хо-я, ты в порядке? — Ян убирает прилипшие светло-рыжие пряди волос со лба омеги, когда тот удачно откидывает голову, и осторожно вынимает пальцы, испачканные в смазке. — Да.. Но я буду ещё лучше чувствовать себя, если ты наконец-то перейдёшь к активным действиям, — негромко отвечает омега и вздрагивает, чувствуя как смазка капельками стекает по ягодицам и бёдрам. Он мычит тихо, получив в ответ на свои слова мягкий поцелуй в шею и лёгкий укус в то же место. Чонин улыбается слегка, наблюдая за таким прекрасным, нуждающимся омегой, и поверить не может, что тот настолько прекрасен. Может он и правда идиот, раз задирал такое прекрасное создание? Чонин чуть отстраняется от Минхо, чтобы стянуть с себя одежду, и выдыхает блаженно, чувствуя долгожданную свободу. Штаны и бельё довольно сильно сжимали возбуждение, поэтому скинуть с себя одежду наконец можно приписать к какому-нибудь подвигу. Ян несколько раз проводит рукой по стояку, пальцами играется с головкой, дабы утолить жажду прикосновений. Он усмехается, слыша сдавленное «а ты про меня не забыл?» от Минхо, и подходит к нему, прижимается телом к телу, его член упирается точно в колечко мышц, смазка омеги и предэякулят смешиваются между собой, создавая один сплошной беспорядок. Омега слегка дрожит, когда альфа слегка толкается бёдрами, входя в него лишь головкой, и выдыхает, когда Чонин отвлекает, не давая сосредоточиться на одном. Альфа целует его шею и спину, позволяет себе оставлять мелкие засосы и укусы, чтобы переключить внимание Минхо. Бёдрами он толкается активнее, но без рубых движений, входя в податливое тело чуть больше, чем на половину. Ему льстит мурчание, которое издаёт омега, выгибаясь навстречу его движениям, оттого и сам он тихо рычит, крепко сжимая тонкую талию руками и делая более резкие и глубокие толчки. Минхо прикусывает ребро ладони, заглушая все свои стоны и не только. Он давится стонами, когда Чонин активно меняет углы проникновения и при этом постоянно попадает по простате, будто издевается. А Минхо только и успевает стискивать зубами ладонь свою, ведь от такого удрвольствия хочется громко и пошло стонать, но они всё ещё находятся в школе и нужно быть потише. Тихие стоны, рычания и мычания, звуки хлюпающей смазки смешиваются воедино. Чонин рычит громче, гонясь за удовольствием и подгоняя Минхо к краю. Он кусает и целует чужую шею, носом жмётся прямо в запаховую железу и проводит по ней языком, желая собрать весь этот прекрасный аромат себе и наслаждаться им в одиночестве. — Чонин…! — омега тянет третий слог, хнычет и выгибается, желая больше касаний к своему изнывающему члену. Он хочет почувствовать горячую ладонь на своей плоти, хочет чтобы альфа помог ему дойти до разрядки, которая с каждым разом подбирается ближе. И Чонин помогает, конечно. Он обхватывает ствол омеги рукой, начинает двигать ею в такт толчкам своим, а сам упивается узостью и влажностью, которую даруют ему стеночки ануса. Омега много-много и очень тихо бубнит что-то, стонет и сжимается, когда волны оргазма готовы накрыть его. Чонин дышит загнанно прямо ему на ушко и урчит довольным зверем, слыша эти прекрасные мольбы о помощи. Он наконец-то ускоряется, делает более резкие и глубокие толчки, бьёт по простате, заставляет омегу срываться на звонкие стоны. Минхо уже не сдерживает свои стоны и крики, он отвечает на каждое движение бёдер альфы и лишь дрожит сильнее, сжимается и жмурится, когда сперма белесыми капельками окрашивает чужую руку. Чонин ещё раз коротко толкается и покидает разгоряченное тело, когда узкие стеночки расслабляются, позволяя сделать это. Он доводит себя рукой, окрашивает спермой ягодицы и бёдра омеги, придерживая того под животом другой. Минхо тихо постанывает, поджимает губы и даже хнычет. Он содрогается от ощущения липкой спермы на своих ягодицах и вздыхает, приподнимается и оборачивается. — В порядке, котёнок? Выглядишь прекрасно, — ухмыляется Ян и позволяет себе оставить мягкий поцелуй на щеке и уголке губ Ли. — Даже с твоей спермой на ягодицах и бёдрах? — негромко усмехается в ответ омега и присаживается на корточки, подтягивает рюкзак к себе и выуживает пачку салфеток из него, чтобы вытереть себя и альфу. Он немного устал, но эта усталость приятная, разливается теплом по телу, а ещё хочется лечь в кровать и немного понежиться под тёплым одеялом. — Даже так, Хо-я. Ты прекрасный в любом виде, — Чонин приобнимает Минхо за талию, пресекая на время его попытки стереть с себя всё это безобразие, и целует мягко его в губы, улыбается, ощущая как чужой хвост обвивает его бедро. — Люблю тебя, милый котёнок. Я готов просить прощения у тебя всю жизнь и.. — Чшш.. Тише, глупый ты лис. Каждый ошибки совершает, но всё в порядке. К тому же.. я люблю тебя, — Минхо пристаёт на носочки и прижимается к чужим губам в мягком поцелуе.***
— Вы реально потрахались в подсобке?! — громкий возглас Сынмина оглушает и без того смущённого Минхо. Младший сидит красный, словно помидор, дёргает ушами и хвостом, шипит тихо и фыркает. Его и так вынудили рассказать о многом, а теперь ещё и глаголят об этом во всеуслышание. И пускай, что они сейчас сидят в квартире Хёнджина. — Ты… Вы.. Блять! Да вы ахуели там совсем! — громкий смех Хёнджина разносится по квартире. Омега крепко обнимает своего альфу, целует его и очень просит успокоиться, иначе без кровопролития не обойдётся. — Я этому… лису яйца оторву и причиндал его тоже! — Сынмин-и хён! Успокойся, мы же… Всё же в порядке. Только родителям не говори, пожалуйста — улыбается слегка Минхо и кладёт голову на плечо брата, поджимает губы слегка и вздыхает. Сынмин слишком нервничает сейчас, но это не мешает Минхо смущённо улыбаться и мечтать о повторении того, что произошло в подсобке.