***
Во время большой перемены все собрались в столовой. Арнольд сидел с Джеральдом и просто обедал, оглядываясь по сторонам. Никто не прогулял, все были на месте. Однако Хельга сидела в углу одна, Фиби пока стояла в очереди за едой. — Эй, мужик, — Джеральд отвлек его от мыслей, заметив его далеко невеселое лицо. — Еда остывает. О чем задумался? Отвечать не нужно было: Джеральд посмотрел туда, куда смотрел Арнольд, и понял, что его друг задумался не о чем, а о ком. И немного усмехнулся. — Скучаешь по Хельге, которая называла тебя сходу репоголовым? Скучаешь по тем временам, когда она тебя доставала? Хех, я тоже скучаю по прежней Хельге. Интересно, что с ней? — Я знаю, что в семье у нее трудности. Просто… меня не покидает чувство, что я что-то плохое сделал, — Арнольд откинулся на спинку стула и поднял голову. — Она меня замечает только тогда, когда я к ней обращусь, но она не желает особо разговаривать. Просто говорит «отстань». — Она так всем говорит. — Да. И, похоже, Фиби тоже, — заметил блондин. — Ты о чем? Джеральд посмотрел назад и заметил, что Фиби направляется с подносом на руках к ним. Нет, она с Хельгой точно не ссорилась. Причина другая, что поняли парни. — Я могу с вами сесть? — попросила отличница. — О чем разговор? — Джеральд тут же подвинулся и уступил своей девушке место. — Тут все свои. — Спасибо, Джеральд, — Фиби с улыбкой села с ними. — Почему ты не с Хельгой? — спросил Арнольд. — Она попросила оставить ее одну. Я не стала надавливать и оставила, — ответила она. — Думаю, вы тоже заметили. — Давно, — коротко подтвердил Джеральд. — Хельга обычно не жаловалась, старалась быть со всеми, но… что с ней происходит, Фиби? Неужели дома опять проблемы? — Она привыкла к домашним проблемам, Арнольд. Тут дело в другом, но она не рассказывает, — ответила Фиби. — Но ей нужна помощь. Увы, я сама не знаю, как ей помочь. — Ты же ее лучшая подруга. Поговори с ней по душам, — предложил Джеральд. — Я пыталась. Хельга молчит и просит не поднимать тему. Она не хочет на мне срываться. И я не хочу с ней ссориться. Просто… ей на душе плохо — это очевидно. Что-то в ней сломалось. Фиби загрустила, а Джеральд в знак поддержки обнял ее за плечо. Арнольд смотрел за их спинами на Хельгу, которая одиноко сидела и обедала. И вскоре к ней подошел Стинки, чтобы просто поинтересоваться. — Эй, Хельга. А чего ты одна сидишь? — Я не должна перед тобой отчитываться, так что пшел отсюда! — грубо ответила она. — Я просто спросил… — Просто кошки… сам знаешь. Понял? Отвали! Стинки пожал плечами и отошел от нее к своим друзьям. Хельга, конечно, груба, но прежняя Хельга ответила бы ему более сдержанно, хоть и с грубым тоном. Впрочем, так и с любым, кто беспокоил ее. Арнольд задумался и решил рискнуть. Все-таки он знал, что был не безразличен ей, потому ему стало интересно, как она отреагирует на его визит. Потому набрался смелости и встал со стула. — Ты куда? — спросил Джеральд. — Я сейчас. С этими словами Арнольд направился к Хельге. Он был уверен, что ничем хорошим это не кончится, но решимость взяла свое, потому стремительно двинулся в ее сторону. Однако, не успел он дойти до стола, как та, даже не посмотрев на него, остановила словами: — Чего тебе, репоголовый? Блондин остановился и перебирал слова, какие ей сказать. Долго думать нельзя было, потому спросил прямо. — Как ты себя чувствуешь? Что-то случилось? — Не твое дело, святоша. Отстань. По крайней мере, Хельга вежливо послала его. С другими она была гораздо грубее. Но из ее слов Арнольд услышал нотку обиды и грусти. Понимая, почему Фиби оставила ее, Арнольд решил больше не беспокоить одноклассницу. — Как скажешь, Хельга. Без лишних слов он ушел от нее и вернулся к своим. Джеральд и Фиби ожидали, что Хельга не захочет поговорить с ним, потому просто понимающе кивнули ему, когда тот садился. — Похоже, она чем-то обижена на меня. — Лучше пообедай, мужик. Так лучше будет. Совет Джеральда был простым, но полезным. На голодный желудок плохо думается, потому Арнольд принялся обедать вместе с ними.***
На следующий день Арнольд шел в школу один, так как Джеральд отправился за Фиби, чтобы вместе с ней пойти в школу. Блондин его понимал, да и не обижался, ведь не впервой Шортмену идти в школу в одиночку. Когда он повернул за угол здания, то по старой привычке столкнулся с Хельгой, в результате чего оба упали на тротуар. Обычно они часто сталкивались, но в этом учебном году они сталкиваются в первый раз. — Ой, прости, — парень первым поднялся и протянул руку помощи. — Привет. Не сильно ушиблась? Хельга с некоторым презрением смотрела на него и сама встала, отказавшись от руки помощи. Поправив свое платье, она коротко бросила ему: — Поосторожней ходи. Но без привычной грубости. Обычно она орала на всю улицу и старалась немного вымотать ему нервы, но в этот раз из ее уст эти два слова прозвучали с холодом. Отвернувшись от него, она ускорила шаги и быстро перешла через дорогу. Арнольд медленно за ней последовал, испытывая чувство вины. — «Что же я ей сделал?» — задумался он по дороге.***
На уроке мистер Симмонс вел занятие по окружающей среде. Мало кто внимательно слушал учителя, кроме некоторых единиц. Хельга активно записывала лекцию, стараясь ни на что не отвлекаться, а вот Арнольд из-за того, что задумался о Патаки, не успевал за учителем. Когда мистер Симмонс сделал перерыв и вышел из кабинета, ученики начали шуметь тут же, хотя перемены не было. Арнольд хотел дописать то, что не успел. Просить об этом Фиби? Нет, вдобавок она дала свою тетрадь Джеральду, который не успел, потому что невнимательно слушал. Просить больше некого, кроме… — Хельга, — Арнольд повернулся к ней, — можешь одолжить тетрадь? Я не успел дописать. — Слушать надо было, а не витать в облаках, — грубо, но тихо ответила она. И все же Хельга в помощи отказывать не стала и отдала ему свою тетрадь. Арнольд, чтобы не злить ее еще больше, начал поспешно записывать то, что не успел. Через минуту управился и вернул тетрадь с улыбкой. — Спасибо. Хельга ничего не ответила и просто рисовала себе, не обращая внимания на него. Арнольд перестал улыбаться и повернулся вперед в ожидании учителя.***
Уже после занятий Арнольд с Джеральдом возвращался домой. Фиби ушла с Хельгой, так что не о чем было беспокоиться им обоим. По крайней мере, блондин все еще думал о Хельге. — Джеральд, так это продолжаться не может! — заявил он внезапно, чем слегка спугнул друга. — Арнольд, вот ты даешь! — тот схватился за область сердца. — У меня чуть удар не хватил! — Я больше не могу смотреть на то, что происходит с Хельгой. Пусть это прозвучит абсурдно, но… я должен помочь ей. Выяснить, почему она обижена и отчуждена. — Ты спятил?! — теперь Джеральд перешел на крик. — Хельга тебе не даст помочь. Она пошлет тебя со своими нравоучениями. Хоть она изменилась, но она все такая же… — Я знаю, но я не буду сдаваться и постараюсь сделать все, чтобы она не потеряла себя. Завтра я начну. Пока ей лучше не станет, я от нее не отстану. — Даже если она скажет тебе «мазерфака»? Арнольд сделал нудное выражение лица. Ему не до шуток. — Хельга при всей своей грубости никогда еще не материлась. Даже если и скажет, я не отстану. Она не такая, Джеральд. — Ладно, убедил, — сдался тот. — Но добром это не кончится, старик. — Поживем-увидим. Вскоре они дошли до дома Арнольда, после чего попрощались фирменным жестом и разошлись. Арнольд зашел в свой дом, Джеральд пошел дальше.***
На следующее утро Арнольд в одиночку отправился в школу, уже имея твердое намерение. Он не собирался разговаривать с Хельгой. Собирался просто помочь и оказать внимание, в котором она, возможно, очень сильно нуждалась. Ведь Шортмен никогда не любил, когда кто-то остается один без внимания. На том же повороте он вновь столкнулся с Хельгой и упал вместе с ней. Как и в прошлый раз. Не медля ни секунды, он тут же поднялся и решил помочь. — Прости, Хельга. Позволь помочь. Без ее одобрения он сам поднял ее и сумку, а потом посмотрел ей в глаза. В них он видел лишь холод и разочарование. И раздражение. — Не смей ко мне прикасаться, репоголовый, — отмахнулась она. — Следи за дорогой. Арнольд не сдался и шел параллельно с ней. — Нам по пути, так что пойдем вместе. Обещаю, я буду молчать. — А где твой шляповолосый? Ах-да, он же тебя променял на Фиби. Арнольд просто усмехнулся и улыбнулся. Он-то знал все, тем более сам предупредил Джеральда, что пойдет один. Хельга на его молчание тоже ничего не сказала, но быстрее него ходить не могла, потому смирилась и молча шла с ним в школу. По крайней мере, тот обещание сдержал: он молчал всю дорогу.***
На перемене обедом все собрались в столовой. По просьбе Арнольда Джеральд позвал Фиби пообедать вместе с ним, а потом вкратце объяснил, что Арнольд хочет помочь Хельге и попросил не мешать. Фиби это обнадежило, так как она считала, что единственный, кто сможет помочь ее лучшей подруге выйти из депрессии — это Арнольд. В отличии от Джеральда, Хейердал знала о чувствах Хельги к Арнольду и надеялась, что они не остыли. Арнольд с подносом подошел к столику, за которым сидела одинокая Хельга. — Могу я присоединиться к тебе? — спросил он. — Не строй из себя святошу, Арнольд-о. Лучше уйди отсюда, — грубо отказала она. — Мне не с кем сесть. Я просто пообедаю и все… — Ты меня не слышал? Убирайся отсюда. По-хорошему. Но Арнольд проигнорировал ее угрозы и сел рядом с ней. — Я не буду тебя беспокоить и расспрашивать тебя о чем-то. — Ты уже беспокоишь… — Я просто составлю тебе компанию и буду молча кушать. Как закончу, встану и уйду молча. Считай, что меня нет. Арнольд не смотрел на нее и приступил к обеду спокойно. Хельга могла бы его прогнать, но не хотела выставлять себя чудовищем и лишний раз проявлять эмоции перед всеми, потому раздраженно вздохнула и смирилась с этим. А Джеральд с Фиби были удивлены, наблюдая за ними со стороны. Хотя явного прогресса еще не намечалось. — Удивительно, что она его не послала. На его месте любой пацан отправился бы в уборную смывать одежду от еды, — вымолвил Джохансен. — Хельга еще терпит. Вижу, Арнольд справляется, — согласилась Фиби. После обеда Арнольд, как и обещал, молча покинул столик, не став беспокоить Хельгу. Та не придала этому значения, хотя и была спокойна тем, что тот не стал читать ей нотации, что обычно тот и делал всегда. Это немного удивило блондинку.***
После занятий Хельга первой вышла из школы и собиралась пойти в спешке домой, как тут ее остановил Арнольд. — Подожди! Она все же остановилась и раздраженно посмотрела на Арнольда, который прибежал за ней. — Что тебе от меня надо, репоголовый? — Мне как раз в твою сторону надо пойти. Пойдем вдвоем, — тут Арнольд соврал, ведь ему не за чем идти в ее сторону на самом деле, кроме как проводить ее до дома. — Я не желаю идти с кем-либо. Особенно с таким лицемером, как ты! А вот это было обидно. Арнольд был в шоке с ее слов. Его еще никто не называл лицемером. И за что? Он хотел знать: что такого лицемерного он сделал по отношению к ней? — Лицемер? Но… что я сделал? — он решил прямо задать ей вопрос. — Строишь из себя святошу, кем и не являешься. Ты делаешь это ради популярности. Ради того, чтобы за тобой бегали. Чтобы тебя любили. Ты делаешь это не от чистого сердца. Ты лицемер, Арнольд. Я не позволю, чтобы кто-то зарабатывал себе баллы за счет меня, — тут она грубо ткнула пальцем в грудь. — Не надо меня использовать в своих личных целях. — Я не лицемерю… — Заткнись и пошел вон отсюда, пока я тебя не ударила! — Хельга повысила свой тон. — Если тебе от этого станет легче, то ударь. Но я никогда не лицемерил… Хельга не выдержала и ударила кулаком по лицу. Удар был неслабый, хотя Арнольда не повалил. Все-таки он занимается баскетболом и регулярно в свое время играл в бейсбол. Но Арнольду стало больно не от удара, а от сказанного в его адрес. Вдруг Арнольд увидел, как пошла слеза у Хельги. Видимо, она не хотела ударить своего одноклассника. Быстро развернувшись, она спешными шагами ушла от него и направилась домой, по пути вытирая слезы. Арнольду немного стало проясняться: она записала его в лицемеры. И похоже, что не только его. Ему оставалось лишь доказать, что он не лицемер и что помогает людям не ради славы и всеобщей любви, а просто потому что считает это своей обязанностью. Как когда-то он сказал Джеральду, отвечая на вопрос почему он помогает людям: — Кто-то же должен делать. Он не стал обижаться на слова и удар одноклассницы. Арнольд дал себе слово, что не опустит руки и не сдастся. Ему оставалось лишь ждать следующего дня.***
На следующее утро Арнольд встал пораньше и отправился в сторону дома Хельги, чтобы вместе с ней выйти и отправиться в школу. Он ждал ее у порога дома несколько минут. И за это время слышал, как отец за окном оскорблял и ругал Хельгу с утра неизвестно за что, а та молча глотала его слова и не отвечала на это. По крайней мере, причину ее каждодневного плохого настроения он выяснил: по утрам Большой Боб устраивал скандал, вот только по какой причине — это другой вопрос. Вскоре Хельга вышла из дома и грубо закрыла за собой дверь. А потом посмотрела вперед и увидела Арнольда, к своему удивлению. — Что ты здесь забыл? Арнольд не злился на нее. Он пришел загладить свою возможную вину перед ней. И хотел объяснить ей все. — Привет, Хельга. Я… решил проводить тебя до школы. — Уходи! — попросила она. — Не нарывайся. — Хельга, послушай. Я никуда не уйду, — Арнольд решил отстоять свою позицию. — Возможно, где-то я и проявил лицемерие, которое ты запомнила, но клянусь, я делаю это не ради людей и славы. Я никогда не стал бы использовать человека в своих корыстных целях. Тем более того, кто неоднократно выручал меня в трудную минуту. Сейчас у тебя трудные времена и я просто хочу помочь тебе. Я заслужил удар, который ты нанесла мне вчера. И… я хочу извиниться за то, что обидел тебя. Если тебе станет легче, ты можешь еще раз ударить меня. Но я не оставлю тебя в трудную минуту, как ты не оставила меня. Хельга была впечатлена этими словами. Ей хотелось разрыдаться, но нельзя было показывать слабину. По крайней мере, она не намеревалась больше ударить его, потому что вчера не хотела этого сделать. В глубине души она признавала, что несправедливо поступила с Арнольдом, который действительно беспокоился за нее. — Ты… не заслужил удар, — вымолвила она тихо, после чего опустила голову. — Ты не должен ничего. Но… если обещаешь молчать… ты можешь пойти со мной, репоголовый. Теперь в ее голосе не было того холода или презрения. Скорее, виноватый тон. Грустный, но уже не холодный. Арнольду стало легче от этого, потому он слабо улыбнулся. — Пойдем. Опоздаем еще. Арнольд решил сдержать обещание: молчать всю дорогу, как того просила Хельга. Он должен научиться уважать личное пространство других, а не идти читать нотации и учить как жить, пока его не попросят. Он это учел, потому просто ждал, пока она сама не попросит его об этом. Сейчас же Арнольд просто составлял ей компанию, явно не желая оставлять одноклассницу одну. Что и заметила Хельга. В глубине души она хотела проводить с ним время, потому что чувства не до конца остыли к нему. Просто не хотела остаться у разбитого корыта, тем более ее до сих пор не покидали мысли о том, что Арнольд оставит ее, как только заметит, что ей станет лучше. Она боялась, что Арнольд временно проводит с ней время, чтобы потом отвязаться. Оставалось лишь проверить.***
Арнольд, как и обещал, молча шел с ней до школы, после чего провели в кабинете время, как обычно. После трех уроков наступила перемена, в которой все ушли на обед. Хельга все так же сидела одна, причем Фиби в этот раз сама села к Джеральду. Арнольд воспользовался случаем и решил сесть с ней. — Можно я сяду тут? Хельга посмотрела на Арнольда. Тот явно не отставал. Однако, прогонять его не было причин, ведь он сдерживал слово и не поднимал никакую тему. Потому она молча кивнула, дав добро. И с тех пор они молча кушали, хоть у парня было огромное желание поговорить с ней по поводу ее состояния. — Вижу, Хельга не против его компании, — удивленно заметил Джеральд. — Точно, — подтвердила Фиби.***
Когда уроки закончились, школьники на радостях выбежали со школы. Хельга вышла одна и намеревалась в этот раз прогуляться по парку. В одиночку. Но на счет последнего были сомнения, потому что… — Хельга, подожди! Арнольд догнал ее, но в этот раз причина была чуть другая: он держал в руке ее дневник. Обычный, не личный. — Ты забыла в классе, — он вернул ей в руки дневник. — Куда идешь? — Тебе не все равно? — спросила Хельга. — Ну… Джеральд занят, домой спешить не хочу, один гулять тоже не хочу. Думал пройтись с тобой. Если ты… не против. Хельга вздохнула устало. Внутри нее был конфликт личности: одна сторона желала, чтобы он был рядом с ней хоть до самой ночи, а другая сторона требовала уединения. Все же Хельга сдалась. — Если тебя не смущает идти с грубой уродиной, то можешь присоединиться. — Ну… во-первых, ты не уродина — не говори так, — начал он. — Во-вторых, урод тут я. У кого голова в форме репы? Хельга краем рта улыбнулась ему, ведь ей стало смешно, хотя и не хотела показывать этого. Заодно и приятно. А вот Арнольд улыбнулся искренней улыбкой. — То, что ты репоголовый, еще не делает тебя уродом, так что расслабься, — Хельга ответила ему взаимностью. — Только… молча, окей? — Как скажешь, Хельга.***
Вскоре они дошли до парка молча. Оба пребывали в своих раздумьях. Арнольду тяжело давалось молчание всю дорогу, но хотя бы утешало, что она выбрала парк, а не дом: значит, хотела еще пробыть некоторое время. Арнольду тоже некуда было спешить. Хельга была мысленно благодарна ему за то, что тот не оставляет ее одну, несмотря на ее грубое отношение. Хотя на счет последнего: она не была груба с ним. Не отталкивала. И не чувствовала раздражения. Чувствовала себя нужной — то чувство, которое ей так не хватало. Увидев фургон с мороженным, Арнольд молча отошел от нее и побежал туда, затем купил два мороженных: одно банановое, а другое клубничное. Хельга замедлила шаги, так как поняла, что тот отлучился ненадолго. Через пару минут он вернулся к ней ускоренными шагами. И молча протянул клубничное мороженное. — Необязательно, но спасибо, — Хельга приняла мороженное из его рук и начала есть по дороге вместе с ним. Пройдя некоторое расстояние, она остановилась у лавки и села на нее. Арнольд сел рядом с ней, так как она не возражала, иначе столкнула бы его. К этому времени мороженное было съедено. — Арнольд, я знаю, ты хочешь со мной поговорить. Вижу, ты не отстанешь, потому… можешь не молчать. Арнольд облегченно вздохнул. Хельга готова с ним поговорить наконец-то. — Хельга, я искренне желаю тебе помочь. Поделись: что с тобой происходит? Почему ты такая мрачная? Расскажи о своих проблемах, пожалуйста. — С каких пор тебя волнуют мои проблемы? — Хельга чуть грубо спросила у него с ноткой некоторой обиды. — Я сказал пожалуйста, — повторил он. Хельга вздохнула, не желая рассказывать ему о своем состоянии. Дело было не в недоверии, а в том, что не хотела проявлять женскую слабость перед парнем. Тем более перед тем, к которому неравнодушна. Репутация грубой сильной девочки для Хельги превыше всего. — Арнольд-о, — блондинка встала с лавки, закрыла глаза, а слова давались тяжело, — все, что тебе нужно знать — это то, что ты не причем. Да, вчера я сорвалась, назвав тебя лицемером. Ударила. — Ты вела себя так, словно я тебя обидел или разочаровал. Если это так, скажи прямо: что я сделал тебе плохого, чтобы ты… — Ничего! — она повернулась к нему. Не рассказывать же ему о своей ревности и о недостатке внимания с его стороны. — Ты волен жить, как хочешь. Дружить с любым, с кем хочешь. Встречаться с тем, с кем хочешь. Помогать, кому хочешь. Просто меня бесит, что ты ведешь себя, как святоша. Порой излишне. Пытаешься лезть туда, куда тебя не просят. Навязать свое. Да, ты помогаешь людям, но порой людям нужны не вечные советы и помощь, репоголовый. — Может, в советах мало кто нуждается, Хельга, но в помощи нуждается любой, — Арнольд встал с лавки. — Я искренне хочу помочь… — Мне не нужна помощь! — уже сорвалась девочка. — Мне нужно, чтобы оставили меня в покое с моими тараканами в голове. Единственное, что я тебе скажу, так это то, что я не должна была родиться, чтобы не видеть никого из вас! Я ведь ошибка природы! Уродина монобровая! Злая ведьма! Так ведь, Арнольд-о? Я ведь слышу, что вы там обо мне шепчете! Обсуждаете за спиной и еще хотите помочь? Ха-ха! Лучше бы вы все говорили мне прямо, не обсуждая меня за спиной, как мои родители, каждый день, чем строить улыбающуюся рожу передо мной, а за спиной… — Я не знаю, кто тебя считает плохой, Хельга, но я ручаюсь за себя и за Джеральда, что мы не считаем тебя… — Арнольд-Арнольд, себе хоть не ври. Вы слишком громко общаетесь, так что вас слышно хоть с другого конца улицы. Я знаю, что шляповолосый не лучшего обо мне мнения, но я плевать хотела на него. И ты тоже обсуждал меня за спиной неоднократно. Я слышала достаточно. Помочь он решил видите ли. — Но… — Теперь ты понял, почему я назвала тебя лицемером? А раз не являешься таковым, скажи прямо все, что обычно ты говоришь обо мне своим друзьям. Ну, смелей же, Арнольд-о! Хельга явно была обижена на него и сорвалась. Арнольд теперь понял, почему Патаки так сильно обижена на него: она слышала, что о ней говорят. Даже Арнольд порой отзывался нелестно о ней за спиной, хотя и не в такой форме, как другие одноклассники. Ему даже стало стыдно за то, что плохо думал о ней, ведь она такая не от природы своей, а от того, что это всего лишь… защитная реакция. — Я никогда не считал тебя уродиной, Хельга. Я… говорил о тебе нехорошо, потому что… после твоих выходок и издевательств я был немного зол на тебя, но это было давно. Я ведь не знал тебя с другой стороны. И… — И ты не замечал ничего с моей стороны. Короче, я больше не желаю говорить на эту тему. Ты хотел, чтобы я выговорилась — вот и выговорилась, — Хельга устало вздохнула, но ее тон стал более грустным. — Ты прости, что плохо думал о тебе в то время, но я никогда не считал тебя плохой. Никогда, — Арнольд смотрел ей прямо в глаза. — Ты помогала мне неоднократно. И… я не возвращаю долг, а просто хочу помочь своему другу. Я чувствую, ты что-то не договариваешь, но… ты не ошибка природы. Не знаю, почему ты считаешь, что зря родилась, но… Кто бы тебе это ни сказал, не верь. Чужие люди тебя не рожали, чтобы ты воспринимала подобные слова так близко к сердцу. Раздался истеричный смех с ее стороны после последнего предложение, от чего Арнольд округлил глаза. Это был не издевательский смех. И не обычный радостный. И не глупый. Он умел отличать любой смех и видел, что этот смех она издала от… — А-ха-ха-ха-ха! Чужие люди меня не рожали? Ты прав, Арнольд-о! А-ха-ха-ха-ха! Нет у меня родных любящих меня людей! — О чем это ты? — он начинал сильно беспокоиться. — О чем это я? А тебе не все ли равно? — Если бы было все равно… — Короче, катись к черту! Это был крик души. Хельга не выдержала и убежала прочь от него. Арнольд не понял, за что был послан, но начал понимать, что проблема куда хуже, чем предполагалось. Он искренне хотел верить, что она просто не хотела показывать свою слабую сторону, потому послала его. Арнольд чувствовал, что виноват перед ней за то, что обсуждал за ее спиной. И чтобы доказать, что он не думает о ней плохо, он решил не сдаваться и дальше помогать однокласснице. Не оставлять же ее одну в таком депрессивном состоянии. Арнольд намерен был все разузнать. Хельга — не Джеральд: у нее запущенный случай, вдобавок она девочка со своими капризами и со своими проблемами, которые мальчик обычно не понимает. За эти пару дней он узнал достаточно много, но не все. По крайней мере, она постепенно раскрывала причину своего состояния — значит скоро докопается до правды. И приложит все усилия, чтобы вернуть прежнюю Хельгу, по которой он уже скучал.***
Следующее утро не отличалось от предыдущих других. Под оскорбления гневного отца Хельга вышла из дома и сильно хлопнула дверью. Плохой настрой ей был обеспечен. Судя по бледному лицу, она не ужинала и не завтракала, да и стресс сказывался на ней. Когда она спустилась вниз по ступеньке, то увидела, что у основания крыльца спал… Арнольд, используя свой рюкзак в качестве подушки. Судя по всему, он домой даже не возвращался. — Арнольд? Она сказала достаточно громко, чтобы разбудить его. Тот проснулся и резко вскочил, а потом посмотрел на одноклассницу и поправил свои потрепанные волосы. — Ой, привет. — Что ты тут делаешь? — Я… беспокоился за тебя и не хотел возвращаться домой. Думал, что ты выйдешь на улицу хотя бы в магазин, чтобы поговорить и извиниться за вчерашнее. Я не хотел доводить тебя… — Довольно! — Хельга выставила ладонь вперед, но спокойным тоном. — Я тебя выслушала. Хельга вздохнула и сама чувствовала свою вину перед ним за то, что была излишне груба с ним. А то, что он ночевал возле ее дома от беспокойства за нее, грело ее душу. Все-таки он был тем, благодаря которому Хельга не сошла с ума и благодаря которому чувствует себя нужной. Более того Арнольд с другими девушками своего класса не общался, даже с Лайлой, которая стала его интересовать все меньше и меньше. В последние несколько дней он уделял внимание только Хельге, что не осталось незамеченным с ее стороны. Немного помолчав, она первой заговорила. — Ты идешь в школу, репоголовый? В этот раз тон прозвучал более по-дружески. Грубости в ее тоне не было. Арнольд почувствовал облегчение: сегодня она сама спросила и готова была идти вместе с ним в школу. — Да, — ответил он. — В школе приведу себя в порядок. — Ты уроки хоть сделал? — спросила она. — Эмм… блин, вот черт! — тот ударил себя по лбу. — Сегодня же надо сдать работу мистеру Симмонсу! — Ладно, не боись. В школе я дам тебе списать мое домашнее задание. — О, премного благодарен! — теперь он улыбнулся. — Тогда не стоит терять ни минуты. Вдвоем они начали свой утренний путь в сторону школы, но шли опять-таки молча. Арнольд ценил ее уединение и не хотел засорять ей голову с утра разговорами. Однако она не была против его присутствия, что было очевидно: Хельга не убегала от него ускоренными шагами, а шла параллельно с ним.***
В классе Хельга дала ему списать, так что Арнольду повезло вовремя сдать домашнее задание классному руководителю. Уроки прошли как обычно. На очередной перемене дети собрались в столовой. Привычная картина. Джеральд пока доверял своему другу, потому не мешал ему, а сам сел с Фиби за стол. Арнольд же раньше Хельги занял тот столик, за которым она сидела в эти несколько дней подряд. Увидев сидящего Арнольда, Хельга спокойно села рядом с ним, даже не став прогонять его или спрашивать что-либо. — Мужик оказался прав, — вымолвил Джеральд, смотря со стороны. — Похоже, у него получается поднять Хельгу на ноги. — Арнольд чудесный друг. Очень рада, что у него получается. Хельга сегодня была спокойной и не напряженной, — Фиби, как лучшей подруге, было важно состояние блондинки. — Скоро она придет в норму, — он похлопал ее по плечу. Тем временем другие одноклассники начали перешептываться, потому что заметили, что Арнольд больше времени стал уделять Хельге. Для них это показалось странным, учитывая характер Патаки и ее личное отношение к Арнольду, которого на дух не переносила, хотя никто не знал, что она на самом деле к нему чувствует, кроме Лайлы. Которая, перестав получать внимание от Арнольда, начала испытывать некоторую ревность. Но Лайла обещала Хельге давно, что не выдаст ее чувства к Арнольду никому. А Лайла из воспитанной бедной семьи, в которой не место подлости и предательству. У нее не было личной неприязни, но то, что Арнольд больше не обращал внимания на рыжеволосую, немного задевало Сойер. А вот Гарольд решил поиздеваться, ведь это в его духе. Став старше, он стал только хуже. Иудаизм, который он явно исповедовал, сделал его еще хуже и более лицемерным. — Эй, Арнольд! — обратился Гарольд, подойдя к ним обоим. — Похоже, ты сбрендил или влюбился, но все равно ты сбрендил, хе-хе-хе-хе-хе! — О чем это ты? — блондин его не понял, а Хельга пока молчала. — Вы в последнее время вместе ходите в школу, вместо уходите со школы и вместе обедаете. Арнольд, у тебя кислые вкусы! Ты что, влюбился в эту уродку? Хе-хе-хе-хе-хе! Арнольду никогда не нравился Гарольд, хотя и помогал ему искренне неоднократно. Однако, сегодня не тот случай, чтобы вежливость проявлять к такому наглому пацану. Потому нахмурился и встал со стула, прямо указав на него пальцем, даже не беря в счет, что тот физически сильнее и старше него. — Следи за выражениями! Вся столовая затихла. Все уставились на двоих мальчиков. Между которыми назревал конфликт. Из-за девчонки. И не какой-нибудь, а из-за Хельги. — Чего? — не понял Гарольд. — Прежде чем кого-либо называть уродом, лучше бы для начала на себя в зеркало посмотрел, — чуть грубо ответил Арнольд. Хельга была в шокированном состоянии. Арнольд за нее заступился? Не может этого быть! Арнольд ведь не драчливый парень, никогда в конфликты не вступал и всегда деликатно грамотно регулировал конфликты без явного заступничества. Заступался разве что за друзей-пацанов, но за девчонок ни разу такого не было. А за Хельгу никто явно не заступался, что было для нее приятным сюрпризом. Но в то же время в ее сердце бушевал и страх. Страх за Арнольда. — Что ты сказал? — Гарольду не понравился его тон. — Не суди людей по себе. Не знаю, с чего вы взяли и кто вам дал право называть человека уродом, но Хельга — такая же одноклассница, как и все. И такая же подруга, как и все. Наконец, она такой же человек, как и все. Еще есть вопросы? — Есть. Один, — Берман начинал злиться. — Ты давно в глаз не получал? Не дождавшись ответа, Гарольд со всей дурью вломил кулаком под глаз блондину. Его удар уж был вдвое сильнее удара Хельги: Арнольд упал на стол, за которым он с Хельгой сидел, а вся еда упала прямо на него. Хельга вынуждена была резко вскочить со стула и смотреть, как Арнольд, хватаясь за левый глаз, лежал весь испачканный. Джеральд, конечно, не собирался быть статистом, потому вскочил со своего места и через секунду оказался рядом с Гарольдом, грубо толкнув его. — Эй, руки чешутся что ли? Ты за что его ударил? — вступился Джохансен за друга. — Не вмешивайся, Джеральд, — Гарольд грубо оттолкнул его, а некоторые дети смеялись над Арнольдом. — Что, Арнольд? Больно? Тот молча встал, хватаясь за глаз. Наплевав на все манеры джентльмена и на репутацию хорошего доброго парня, Арнольд набросился на Гарольда с кулаками, так что завязалась драка. Джеральд не желал драки вообще, потому поспешил разнять их, пока Гарольд не избил Арнольда, пользуясь физическим преимуществом, иначе самому Джеральду придется драться с ним. Остальные не собирались вмешиваться. — Драка! Драка! Драка! — скандировала толпа. — Давай, репоголовый слабак! — Гарольд схватил того за волосы и коленом ударил в нос, повалив на пол. — Вставай! — Гарольд, уймись! — Джеральд пытался остановить здоровяка. Хельгу всегда бесил Гарольд, сколько себя помнила. Еще в детском саду именно издевки Гарольда стали причиной того, какой стала Хельга по отношению к окружающим. Он же смеялся над ней, отобрав печенье, когда Арнольд отдал ей свое. Из-за него Хельга до сих пор боялась показать свои чувства и быть милой. Потому Хельга взяла металлический поднос и от души врезала Гарольда по голове, повалив того на пол, тем самым заткнув всех присутствующих. Затем пнула его в толстый живот, заставив того согнуться по полам и принять позу эмбриона и прекратила драку между мальчиками. Напоследок, плюнула на Гарольда, в буквальном смысле. — Еще раз назовешь меня уродиной, я из тебя отбивную сделаю, жирдяй! Не забывай, что ты носишь звание самого настоящего труса, который боится малейшего дуновения ветра. Ты даже тени собственной боишься! Урод! Затем гневно посмотрела на Ронду, так как она была второй после Гарольда, которого Хельга презирала. — Кто-нибудь еще хочет мне прямо в лицо сказать? Может быть, ты, накрашенная кукла? Не дав ей ничего сказать, Хельга взяла тарелку с десертом и измазала им ее лицо. Затем подошла к Сиду и натянула его кепку вниз, закрыв тому глаза, а потом толкнула его в сторону достаточно сильно, чтобы он упал. — Кто-нибудь еще хочет мне что-то сказать? — в ответ она услышала тишину. — Что, нет? Еще раз будете надо мной смеяться — познаете участь жирдяя. Вы меня знаете: я не шучу! Усекли? Фиби, обеспокоенная ее агрессивным состоянием, подошла к подруге и взяла ее за руку. — Хельга… пойдем. Патаки предпочла послушать единственную подругу, потому вместе с ней покинула столовую первой. Джеральд же протянул руку помощи Арнольду и помог ему встать. У того с носа кровь шла — получил по носу знатно. — Ты как, старик? — Бывало и хуже, — ответил Арнольд, не испытывая никакой горечи. Арнольд просто выполнил свой долг друга — за это он готов был получить по лицу, ни о чем не жалея. — Пошли. Тебя надо в порядок привести. Джеральд гневно посмотрел на скулящего Гарольда, а потом на некоторых статистов, после чего вместе с Арнольдом удалился в уборную.***
— У твоего дедушки точно случится инфаркт, когда увидит тебя в таком виде, чувак, — Джеральд обрабатывал ему синяк, который уже стал заметен, в пустом кабинете. — Не смешно, — проворчал Арнольд. — Все же не стоило нарываться. Можно было махнуть рукой… — Хельге было неприятно. Только лучше становилось, как он все испортил. Теперь она снова будет злой на всех. Тем более мы говорили с ней по поводу ее состояния. — О, да? — заулыбался Джеральд. — О чем же? — Извини, но это уже тайна. Ее секреты я не могу тебе рассказать. Я сам с трудом их вытащил. Будет лучше, если это останется между мной и Хельгой. Без обид, — отказал блондин. — Я все понимаю, — тот не стал его доставать. — По крайней мере, Хельга его уделала. Видел, как он скулил? — Забудь о нем. Вскоре в кабинет зашли Фиби и Хельга. Отличница показала беспокойство, Хельга же скрывала за маской хмурости. И все же она тоже пришла проведать Арнольда. — Как ты, Арнольд? — спросила Фиби. — Я в порядке, как говорит Юджин, — с улыбкой ответил он. — Между парнями и не такое бывает. — Да он мужик, так что не о чем беспокоиться, — подтвердил Джеральд. — Хельга, ты сегодня в ударе. Жаль, на камеру никто не заснял. Хельга ничего не ответила. Просто стояла со скрещенными на груди руками и смотрела на Арнольда. Поняв, что их надо оставить наедине, Фиби решила покинуть кабинет, взяв с собой Джеральда. — Кстати, Джеральд, — японка обратилась к нему, — нужна твоя помощь. — Понял. Тот дурачка включать не стал, мысленно поняв намерение подруги, потому вместе с ней спешно покинул кабинет, оставив двух блондинов наедине. Хельга первой прервала молчание, которое длилось недолго после ухода друзей. — Гарольд прав лишь в одном: ты действительно репоголовый. Зачем ты полез драться? — она начала осуждать Арнольда. — А? — Он меня оскорблял, а не тебя. Просто спросил, почему ты проводишь со мной время. А оскорблял он меня. Это была моя проблема, а не твоя, репоголовый. — Он некрасиво поступил и беспокоил тебя. Я лишь заступался за тебя… — Заступался? Я не нуждаюсь в этом, — несмотря на уверенный тон, в глубине души все было наоборот. — В итоге ты заработал синяк и сломал нос. Что скажут дедушка с бабушкой? На тебя косо будут смотреть остальные, как на слабака. — А ты считаешь меня слабаком? Арнольд внезапно спросил, чем вставил ее в ступор. Хельга тут же потеряла уверенность. Оскорблять его в привычном стиле причин не было, тем более он ее не оскорблял. Наоборот, вступился при всех. Не сразу, но Хельга дала ответ уже спокойным тоном. — Нет, не считаю. Дай осмотрю твой глаз. Хельга села рядом с ним и внимательно смотрела. Все-таки ее чувства к нему не остыли, но, став взрослее, она не проявляла такой фанатичности, как раньше. Она поняла это по тому, что желала находиться с ним рядом. И небольшая поддержка не помешала бы ему тоже. — Спасибо, Арнольд-о. Тебе не стоило лезть, но спасибо. — Да что там? Пустяки, — тот махнул рукой. — Но знай: люди над тобой будут смеяться. — Не важно. Главное, близкие так не считают. Джеральд, Фиби и ты. — Я? Я в числе близких? — искренне удивилась она. — А как же, — тот улыбнулся ей. — Не смеши меня. Как такая, как я… — Верь мне: может, — перебил ее Арнольд уверенно. — Иначе я бы за тебя не заступился. По крайней мере, пусть меня считают уродом. — Ты разукрашенный репоголовый, а не урод, — а это Хельга сказала ему с некой заботой. — Ну спасибо. Далее они неловко молчали. Все-таки им никто не мешал, а Фиби с Джеральдом явно не собирались возвращаться. Дело не в том, что та парочка чем-то непристойным занималась, а в том, что просто не хотели мешать Шортмену и Патаки. И все же Хельга была ему признательна, потому сочла нужным рассказать ему о своем состоянии. Все же не могла она долго в себе держать. — Ладно, ты победил. — А? — тот даже не понял ее. — Ты действительно хочешь узнать, что у меня происходит? — Эмм… я не заставляю, но я действительно хочу помочь. — Помочь… в этом весь ты, Арнольд. Ты не сдаешься, — усмехнулась она, после чего встала. — Пошли. Тут не место для разговоров. Слишком много ушей. Арнольд не ожидал, но предпочел послушаться и вместе с ней покинул кабинет, а следом и школу, чтобы их никто не подслушивал.***
Они молча дошли до морского порта, где был виден одинокий остров, который Арнольд и КО посещали неоднократно. Погода была пасмурная — под стать нынешнему настроению. Но ветра не было. Погода была умиротворенная. И людей было мало, так что никто не мешал и не мог подслушать их предстоящий разговор. — Арнольд, — начала Хельга, смотря на воду, — не знаю, чем ты мне собрался помочь, но скажу: ты уже помог мне. Оказался рядом, когда мне было плохо. Но благодаря тебе мне стало спокойней на душе. Думаю, я обязана тебе рассказать все. Надеюсь, ты не расскажешь об этом никому. — Обещаю, — тот дал слово. Хельга верила его обещаниям, ведь он сдержал предыдущие обещания на счет молчания. Потому доверилась ему. — Никогда бы не подумала, что буду рассказывать о своем состоянии репоголовому, который меня больше раздражал своей излишней добротой, но… ты единственный, кто вызвался оказать мне поддержку в трудную минуту. Я обычно груба с тобой и порой несправедлива… — Все нормально, — тот похлопал ее по плечу. — Я знаю, ты не плохая. Ты можешь быть со мной груба. Главное, чтобы мы помогали друг другу. Потому что… я тоже разочарован в том, как многое изменилось, начиная с наших одноклассников. Искренне надеялся, что ты не поддашься негативному влиянию. — Что ж, можешь быть спокоен, волосатик, — с улыбкой произнесла она, но потом вмиг загрустила. — Арнольд, извини за то, что я оскорбляла тебя лицемером и плохо думала о тебе. Я никогда не считала тебя плохим парнем. Это я… ошибка природы. Как регулярно выражается мой папаша. — Это не так… — Что не так? — она повернулась к нему. — Боб постоянно говорит мне, что я зря родилась. Он не хотел второго ребенка. Он всегда хотел одного. И безмерно любит эту Ольгу. И Мириам плевать. Каждый день жалуется, что тратит на меня деньги. Хочет, чтобы я исчезла, как кошмарный сон. А Ольга только и рада получать все внимание на себя. А Мириам — мать года! Прямо сказала, что лучше бы не рожала меня. Когда ты слышишь такое каждый день, ты начинаешь думать о суициде. О том, чтобы действительно исчезнуть. Клянусь, лучше бы я была сиротой, чем иметь таких родителей. И в этом плане я тебе очень завидую, Арнольд. Смешно, правда? Человек завидует сироте, что у него нет родителей, хотя должно быть наоборот. Смешно. Но такова жизнь, правда? Хе-хе-хе… Это был слабый смех, который сменился на слезы. Хельга заплакала и отвернулась от Арнольда. Пришлось показать свою слабину перед ним, а ведь она старалась держаться крепко и не показывать слез никому. Образ грубиянки теперь испорчен. Арнольд выслушал ее и остался в ступоре. Он понимал, в каком ужасном состоянии его одноклассница. Понимал, что она, в первую очередь, девочка, которая нуждается в любви и в заботе больше, чем мальчик. А ее этого лишили. Ей вбили в голову, что она не должна была рождаться. И в том, что в ее семье нестабильная обстановка, винят младшего члена семьи, если это можно назвать семьей. Арнольд положил руку на плечо сзади и просто молчал. Он дал ей выговориться. И отнесся с пониманием. Действительно, лучше быть сиротой, чем иметь таких родителей. Тут ему оставалось соглашаться с ней. — Ты не ошибка природы. Я рад, что ты существуешь. Честно. Более искренней, чем ты, я еще не встречал. Такой друг на вес золота. Вот почему даже Джеральд беспокоился за тебя, хоть вы не особо-то и дружите. Вот почему Фиби до сих пор верна тебе и считает тебя своей сестрой. И вот почему тебе остальные завидуют. Потому что ты стойкая. На твоем месте, я бы точно сошел с ума и ушел бы в деградированное общество. Ты сильная, чем все думают. Именно это я всегда ценил в тебе. Если ты хочешь быть грубой, оставайся такой, какой была. Я лично скучаю по прежней Хельге, которая держала всех в страхе. А о том, что было здесь, никто никогда не узнает. Даже если мы поссоримся, я ни за что не скажу о твоих переживаниях и слезах. По крайней мере, ты печалишься не по пустякам, как многие. Но знай: ты не одна. Я всегда буду тебя поддерживать. Так что не бери в голову. И не воспринимай оскорбления всерьез. Хельга выслушала все, что тот сказал. Она повернулась к нему и, неожиданно для себя и для него, поддавшись эмоциям… обняла его крепко. Да, на эмоциях, но вполне осознанно. Она хотела это сделать. Даже поцеловать. Но не могла переступить через тонкую грань. Просто обняла своего одноклассника, чувствуя тепло, которое Арнольд ей подарил. То, которого она давно не чувствовала. Арнольд обнял ее в ответ, похлопав по спине. Он добился своего: вытащил всю правду и понял, почему она страдает. Шортмен не намерен оставлять ее одну. Он очень хотел поговорить с ее отцом, но понимал, что тот не выслушает малолетку и запросто пошлет, потому сделал все, что мог. Оказался рядом в ее трудную минуту. — Спасибо, Арнольд-о, — поблагодарила она, после чего отстранилась и вытерла слезы. — Я безмерно благодарна тебе. Ты умеешь оказывать поддержку. Но… почему именно ты? — Кто-то же должен был помочь тебе, — с улыбкой ответил Арнольд. Хельга искренне улыбнулась ему. На душе стало гораздо легче. Потому что поняла, что на этом свете она нужна Арнольду. Без него она действительно сошла бы с ума. Это благодаря его поддержке и доброте она не стала бесчувственной злой девчонкой. — Ладно, я пойду к Фиби ночевать. Родителям все равно на меня наплевать. Впереди выходные, так что… увидимся в школе в понедельник. — Окей, — тот пожал ей руку. — Если ты захочешь поделиться, я всегда готов выслушать. — Хех. Ты тоже, репоголовый. Улыбнувшись ему, Хельга жестом попрощалась с ним и покинула морской порт, по пути вытащив тот самый медальон с фотографией возлюбленного, который она продолжала хранить до сих пор. Поцеловав медальон, она положила его обратно в карман и ушла, оставив Арнольда наблюдать за солнцем, которое садилось за горизонт с чувством выполненного долга. Теперь и он был спокоен за нее.***
Выходные прошли незаметно. Дедушка Фил был удивлен тем, что его внук подрался, но когда узнал причину, то поддержал его. Арнольд заверил деда, что с Гарольдом конфликт исчерпан, хотя с ним самим они официально не помирились. О Хельге он ничего не слышал, разве что выходил с Джеральдом прогуляться, которому так ничего и не рассказал кроме того, что Хельга пришла в норму. На что Арнольд надеялся. Сейчас он с Джеральдом шел в школу. Фингал все еще не прошел. Но Арнольду было плевать, ведь некоторые пацаны после драк тоже ходят с последствиями на лице. Ему достаточно было того, что лучший друг всегда был с ним рядом. Как только они зашли в школу, на Арнольда начали косо смотреть. Ведь до этого лишь один раз они видели его с синяком в глазу, но тогда его оставлял Вольфганг, которого, к счастью, исключили из школы за беспредел, что он творил в последнее время. Школьники начали перешептываться между собой, но Арнольд с Джеральдом шел спокойно, направляясь в коридор, где находились остальные одноклассники. — О, Арнольд! — увидел Сид. — Побитый пришел! Некоторые дети начали смеяться, но не все. Джеральд же вступился за друга сразу. — Кто бы говорил? Сид, чью голову мокнули в унитазе, не получив никакого сопротивления. Молчал бы лучше. — Арнольд, это было бездарно с твоей стороны, — гордо бросила Ронда. — Ты дрался, как деревенщина. Не знаю, что о тебе думать-то. — Слабачок! — крикнул кто-то из одноклассников. Гарольда не было. Видимо, он сам опозорился, когда его высмеяли под словами «тебя побила девчонка!», потому не явился в школу. Впрочем, сути это не меняло, ведь смеялись и над Арнольдом. — Эй, козлы! Все уставились на Хельгу, которая грозной походкой направлялась к одноклассникам вместе с Фиби, которая шла позади. Подойдя к Ронде первой, Хельга нагло отобрала у нее сумку и высыпала все содержимое на пол, а потом бросила саму сумку и пару раз потоптала на ней. — Эй, ты чего?! — возмутилась Ллойд. — А ничего! — огрызнулась блондинка. — Что, дорогущая сумка была? — Пипец как дорогая! — крикнула модница. — Очень жаль! — это Хельга произнесла с сарказмом. — Очень жду дня, когда ты снова обеднеешь, принцесса бомжей. Далее она подошла к Сиду и… дала мощную пощечину на глазах у всех. — Девчонка дала тебе пощечину, Сид. Твои действия? А? Сид ничего не сказал и не сделал, а просто потер щеку рукой. — То-то же, трус. Будешь много болтать, я лично мокну твою лохматую башку в унитаз. И да, я всех девочек предупредила, что ты целуешься с жабой. Унизив Сида безответно, она подошла к Стинки, грубо развернула его спиной к себе и дала пинок под зад. — Эй, за что? — За то, что ты такой урод с вонючей задницей, которую ты демонстрируешь незнамо зачем, — грубо ответила Хельга, нагло насмехаясь над ним, а затем обратилась ко всем. — Вы что, сосунки? Думали, что я сломалась? Думали, что я буду тряпкой? А вот и нет! Я — Хельга Джи. Патаки! — Это возмутительно! — Ронда выражала явное недовольство, на что в ответ получила плевок по лицу. — Фу! Как ты смеешь? — А что ты мне сделаешь? Ты же ноготь боишься сломать, принцесса, а не то на коррекцию тупого ногтя у твоих родаков уйдет целое состояние. Ути-пути, хе-хе-хе-хе-хе! А теперь… прочь с дороги! Грубо толкнув Ронду, Хельга вместе с Фиби направилась к двери класса, чтобы первой зайти в кабинет. Но перед этим посмотрела на Арнольда, который был несколько в ступоре. — О, репоголовый! Ты сегодня у нас звезда? А вот и обломись. Сегодня я звезда! А ты стой в сторонке. — И тебе привет, Хельга, — поздоровался он с улыбкой. Хельга была груба в привычном стиле, но Арнольда одарила искренней улыбкой, которую заметил только ошеломленный Джеральд. Фиби подмигнула темнокожему парню и зашла вместе с ней. — Мужик, как ты это делаешь? — спросил Джохансен. — Хех. Сам в шоке, — признался Арнольд, после чего вместе с ним зашел в кабинет. Ошеломленные одноклассники тоже зашли в класс, а вскоре присоединился и учитель Симмонс. Коротко спросив что с Арнольдом, он приступил к уроку. Пока мистер Симмонс читал урок, Хельга выпустила из ручки бумагу в голову Арнольду, чем привлекла его внимание. Тот посмотрел на хулиганку назад, а та просто подмигнула ему, не скрывая, что именно она пуляла в него разжеванной бумажкой. — Чего уставился, репоголовый? — Опять хулиганишь? — спросил он с улыбкой. — Что хочу, то и делаю, — теперь она выпустила бумагу прямо в лицо. — И что ты мне сделаешь? — Ну… придется смириться с этой участью, — тот пожал плечами. — Арнольд, Хельга, не мешайте вести занятие и слушайте урок, — учитель сделал им замечание. — Отвернись, давай, репоголовый, — сказала она напоследок. — Как скажешь, Хельга. Арнольд с улыбкой отвернулся и продолжил слушать урок. А она перестала его доставать и приступила к рисованию в своей тетради, в которой был нарисован ее возлюбленный. Дальше дни пошли как обычно. Разве что Арнольд не избегал Хельгу и общался с ней гораздо чаще, чем с Лайлой, которая его давно наскучила со своими странностями. Пусть дома скандалы и происходили почти ежедневно, но Хельга не воспринимала слова родителей близко к сердцу. Потому что близко к сердцу она держала только Арнольда. И больше никого. И с тех пор она будет относиться к нему все лучше и лучше. Потому что она ему нужна.