***
В ту ночь было особенно снежно. Кит почти ничего не видел из окна машины, может, только метр или два. Наверное, это была самая сильная метель, которую Алтея видела за последние годы. Тем не менее, он был очень непреклонен в своем нежелании пропустить свой футбольный матч в другом штате, он ругался, кричал и умолял, пока его отец, наконец, не сдался. Он даже угрожал запрыгнуть в автобус и поехать один, что родителям совсем не понравилось. Они не хотели, чтобы Кит остался один и заблудился в такую погоду. В последней попытке отец Кита сказал ему, что игру, вероятно, все равно отменят. Нельзя ожидать, что кто-то проедет такие расстояния в такую погоду. Но Кит оставался настойчивым. Он ни за что не позволил бы команде-сопернику выиграть из-за своего отсутствия. В конце концов, он был капитаном; это была его ответственность. Кит уговорил и брата поехать с ними, используя щенячьи глазки, перед которыми Широ не смог устоять. — Пожалуйста, Широ! Ты давно не смотрел ни одну из моих игр. Я хочу показать, насколько хорош я стал. — Хорошо. — Его брат ответил, пожав плечами, прежде чем схватить Кита и взъерошить ему волосы. Кит отчаянно пытался вырваться из его хватки, но в конце концов ему пришлось уступить. Широ нежно усмехнулся, отпуская его. — Надеюсь, ты действительно стал лучше. Кит показал ему язык, прежде чем повернуться и надуться. Глупый брат. Он стал лучше, возможно, даже таким же хорошим, как Широ в его возрасте, и он собирался ему это доказать. Заставить его проглотить свои слова. Заставить его гордиться им. Поездка заняла бы всего полчаса, но в такую погоду отец предупредил, что это займет как минимум вдвое больше времени. По его словам, им нужно ехать медленно и осторожно, чтобы избежать несчастных случаев, но Кит не мог не возмущаться. Почему они не могли просто соблюдать ограничение скорости, как всегда? Ну не может это быть настолько опасно, верно? Примерно через двадцать минут, наблюдая за метелью, Кит был вынужден признать, что на самом деле рад, что они решили ехать так медленно. Он чувствовал, как шины изо всех сил пытаются получить необходимое сцепление с дорогой, и видел легкое беспокойство в глазах матери, когда она говорила отцу, что, наверное, им следует остановиться, или даже поехать назад. Но отец просто улыбнулся Кролии и заверил ее, что все будет хорошо. Они уже проехали половину пути; безопаснее было бы продолжать путь, чем повернуть назад. Кроме того, ни в одном, ни в другом направлении не было ни заправочной станции, ни мотеля поблизости, а ему не хотелось, чтобы они все оставались мерзнуть в машине. Поэтому они проехали немного дальше. И немного быстрее. Очень хотелось наконец закончить поездку и попасть в теплый спортзал, где играли «Альтеанские орлы». Других машин не было видно. Большинство людей, видимо, были умнее, чем они, и поняли, что ехать в такую погоду — плохая идея. Кит задавался вопросом, приедут ли его товарищи по команде до начала игры. Он не смог бы вынести повторного поражения команде Галра, последний раз был уже достаточно унизительным. — ОСТОРОЖНО! — Кит услышал внезапный крик его матери, за которым последовал визг шин, когда его отец отчаянно пытался затормозить. Лось стоял посреди дороги и блокировал ее, у них все почти получилось, но из-за резкого торможения машина вышла из-под контроля на обледенелой дороге. Теперь они мчались к склону горы рядом с ними, не имея возможности замедлить ход или повернуть машину. Все, что Кит помнил, это внезапное давление, а затем все потемнело. | И ты стал причиной этого | Когда его глаза открылись, первое, что сделал Кит, это громко вскрикнул. Что-то причиняло ему огромную боль, но он не был уверен, что именно. Не удалось определить источник. Его зрение было затуманено, а сердце колотилось в груди. Он чувствовал адреналин в его организме. Где он? Что случилось? Лось, напомнил он себе. Лось преградил дорогу. А что потом? Он пытался вспомнить, но разум его был затуманен, а голова болела. Они все еще в машине? Был ли он один или все еще со своей семьей? Он запаниковал и начал слепо кричать во все горло, зовя мать и отца. От напряжения его грудь сжималась и тяжелела, и ему было трудно издавать больше звуков. Что-то давило на его ребра, блокируя доступ к воздуху. Казалось, кричать было бесполезно. Он все равно не получал ответа. Моргнув несколько раз, он попытался сфокусироваться, постепенно восстанавливая способность видеть. Да, он все еще в машине. Почему же ему никто не отвечает? Может, он вообще не кричал, и вообще ничего не произошло, а это все было у него в голове? Конечно, так и должно быть, он не смел думать о других вариантах. Он посмотрел вниз и увидел, что ничто не блокирует его грудную клетку, кроме ремня безопасности, он просто был так сильно прижат к его груди и шее, что казалось, что его сильно сдавливало. Возможно, это чувство возникло и от удара, когда его тело было брошено вперед и удержано ремнем, чтобы не врезаться в сиденье перед ним. Сколько времени прошло с тех пор? Как долго он был без сознания? Тишина оглушала. Кит слышал, что, когда на место происшествия приезжает скорая помощь, в первую очередь оказывают помощь молчаливым жертвам, потому что они, скорее всего, серьезно ранены или… мертвы. Те, которые кричали, могли сосредоточить свою энергию на чем-то. Кроме того, они были в сознании. Им может быть очень больно, но они выживут. Пока не осмеливаясь повернуть голову, чтобы посмотреть на остальных, Кит решил оценить свой собственный ущерб. Казалось, он мог слегка двигать руками и ногами, но боль была ужасной, когда он пытался поднять руки выше уровня плеч. Он почувствовал, как что-то теплое капало с его макушки. Кровь? Подняв руку, он провел двумя пальцами по лбу и вздрогнул. Да, кровь. Он чувствовал, как пульс стучит в его черепе, словно молоток. Это опасно? Сможет ли кто-нибудь найти его здесь? Он снова закричал от страха, который не смог сдержать. Было ощущение, что он не контролировал свое тело. Пусть его уже разбудят из этого ужасного кошмара. — Мама! Папа! Широ! Все еще тишина. Он знал, что это означает. Когда он повернул голову, первым делом он увидел тело Кролии. Вернее, то, что от него осталось. Вся передняя часть машины была раздавлена, и, похоже, больше всего пострадала его мать: ее конечности прижались к скале, осколки стекла покрывали ее тело. Повсюду была кровь, часть коричневая и засохшая, часть все еще медленно вытекала из нее. Кит хотел снова закричать, но не смог издать и звука. Закрыв глаза, он отчаянно пытался убедить себя, что это сон, кошмар, этого просто не могло быть. Тем не менее, изображение изувеченного тела матери запечатлелось в его воспоминаниях, и от этого невозможно было избавиться. Независимо от того, как долго он держал глаза закрытыми, он не мог это развидеть. Она была мертва. Его мать умерла, и, судя по отсутствию ответа, Широ и папа тоже. Кит продолжал издавать сдавленные звуки, не совсем способный кричать или плакать. Глаза его становились все более влажными, он вздохнул от боли, когда солёная слеза скатилась в открытую рану на его правой щеке. Она защипала, и это вызвало еще больше слез. Справа от него раздался сдавленный крик боли, и Кит так резко откинул голову, что почти почувствовал головокружение. Широ? Его брат выглядел ужасно: его правая рука была раздавлена камнем, а лицо было покрыто порезами и синяками. Несмотря на это, его глаза медленно открывались. Он был жив. — Широ! — вскрикнул Кит, пытаясь добиться ответа от брата. — Широ! Ответь! Поначалу единственным признаком того, что он его услышал, было слабое подергивание головы. Затем его глаза внезапно распахнулись, черные, пустые глаза уставились ему в душу. Его брат выглядел одержимым. | И ты стал причиной этому | — Посмотри, что ты сделал со мной, Кит! Это твоя вина! — Его голос был спокойным и ровным, но тон был злобным, как будто он хотел, чтобы брат почувствовал ту боль, которую он ему причинил. — Нет! Широ, пожалуйста. Я никогда не хотел… — Слезы текли по его лицу, но он их не чувствовал. Все его тело онемело. Какой смысл чувствовать что-то, если все его близкие ушли? — Если бы ты не убедил папу отвезти тебя на эту дурацкую игру, этого бы никогда не произошло! Наши родители погибли из-за тебя! — Пожалуйста, не надо! Пожалуйста… — умолял он, но непреодолимое чувство вины уже охватило его. Вскоре голос Широ стал сопровождаться его собственными внутренними демонами, нашептывающими ему на ухо самые отвратительные вещи. — Это все твоя вина, Кит. Ты убил своих родителей и изувечил брата. Это ты должен был умереть той ночью. Ты монстр. Злодей. Ужасный человек. Ты должен был быть на их месте. Ты не заслуживаешь жить. Помни об этом. Запомни это на всю оставшуюся жизнь. — Пожалуйста! Прошу, прекратите это! — Он пытался закрыть уши, но голоса становились лишь громче и громче. Он попытался закрыть глаза, но раздавленная рука Широ и видневшиеся осколки кости преследовали его. Это все из-за меня. Это все моя вина. | И ты стал причиной этому |***
Как обычно, он проснулся с криком и весь в холодном поту, ему потребовалось некоторое время, чтобы определить свое местоположение. Он лежал в своей постели, его одеяло валялось на полу в другом конце комнаты. Черт возьми, прошло более шести лет, неужели он так и не обретет покой? Еще одна бессонная ночь. Кит сел на край кровати и открыл ящик для носков, вытащив хранившуюся там бутылку водки. Он сделал большой глоток, прежде чем положить её обратно. В такие ночи даже пытаться уснуть не было смысла. Он знает, проходил через это множество раз. Вздохнув, он взглянул на настенные часы — 23:30. Это будет долгая ночь, уже четвертая для него. Он направился в ванную, чтобы принять ледяной душ, надеясь, что это достаточно потрясет его разум, чтобы на время избавиться от воспоминаний. Тогда ему было четырнадцать, он был непослушным и часто ругался с родителями. Однако он был умным ребенком, даже талантливым. Его тренер сказал, что у него большие шансы попасть в лучшие команды Америки, и к тому же у него были хорошие оценки. Он даже был счастлив. Кит саркастически усмехнулся, вспоминая, как улыбался каждый божий день, не притворяясь — вероятно, никогда не наступит момент, когда он сможет сделать это снова. Теперь Кит был далек от того блестящего ученика, которым когда-то был. Чудо, что ему вообще разрешили играть в команде при колледже, учитывая его успеваемость и поведение. Он много ругался, дрался, прогуливал занятия. Футбольное поле было единственным местом, где люди знали, что Кит придет вовремя и хорошо выполнит свою работу. Его тренер не судил его за то, что происходило за пределами корта, и было приятно иметь место, где он мог довести себя до грани и настолько утомиться, что воспоминания, преследовавшие его, оставались под контролем. К сожалению, это работало лишь часть времени. Вне спортзала Кит проводил время, используя, казалось, свой единственный талант: свою красивую внешность. И парни, и девушки чуть ли не падали в обморок от его внешнего вида, а когда он использовал своё обаяние и соблазнительную ухмылку, он мог бы заставить их делать почти все, что он хотел. Но Кит ничего не чувствовал к ним. Он делал это только ради физического удовольствия, и он обязательно контролировал ситуацию. Ему нравилось заставлять других парней извиваться под его взглядом. Это был единственный аспект его жизни, где он, казалось, полностью контролировал и себя, и других. Каким-то образом это помогало ему отвлечься от хаоса, которым была наполнена его жизнь. Широ не нравилось, что он приводил новенького по несколько раз в неделю, но в последнее время он и сам особо не бывал дома. Он оставлял Кита, проводя все свое время со своим новым увлечением: Адамом. Кит обнаружил, что ненавидит этого шатена в очках. Иногда ему хотелось ударить Адама по лицу за то, что тот украл у него брата. Широ был единственной семьей, которая у него осталась. Когда в жизнь Широ пришел Адам, у него прекратились ночные кошмары, но он также перестал составлять компанию Киту, когда он вновь переживал самые худшие воспоминания. Конечно, Кит был рад, что Широ больше не так больно, но он чувствовал, будто его оставили позади. Его брат продолжал говорить, чтобы Кит снова пошел на терапию, чтобы нашел кого-то, кто поможет ему преодолеть трагические события прошлого, как это сделал Широ. Широ был якорем, который не давал ему утонуть в море, и когда он перестал появляться в квартире, предпочитая быть со своим возлюбленным, Кит начал чувствовать себя как никогда одиноким. Ему больше некому было доверять, некому было открыться. Он не мог вернуться туда, где его никто не понимал и где он чувствовал себя так, будто его обвиняют в аварии и называют «проблемным случаем». Поэтому он обратился к алкоголю, чтобы забыться, и к бессмысленному сексу, чтобы удовлетворить свою жажду физической привязанности. И он обязательно следил за тем, чтобы никогда не задерживаться с кем-то слишком долго, не привязаться. Если у него никого нет — то и терять некого. Некому его бросить. Одному легче, убеждал он себя, это его собственный выбор. Ему больше никто не нужен. Да и в любом случае, каким-то образом ему удавалось ранить каждого человека, к которому он приближался. Миру было бы лучше без него. Выйдя из душа, он оглядел себя в зеркале. За последние несколько дней тёмные круги под глазами стали еще более заметными, из-за чего его лицо выглядело несколько осунувшимся. Ничего такого, чего не мог бы исправить консилер. К тому же его тело по-прежнему в хорошей форме. Пора найти облегающие джинсы и сбежать в ближайший ночной клуб. Чем больше шума и напитков, тем легче будет забыться.***
Навязчивые мысли никак не заглушались. Кажется, он испробовал все. Как только он вошел в «Клинок Марморы», он заказал текилы и стакан виски, которые выпил почти залпом. Он танцевал, пока его ноги не стали ватными, пытался потеряться на танцполе под неоновым светом, позволяя грохоту динамиков завладеть его разумом и прогнать образы. Все незнакомцы, подходившие к нему, получали то, о чем просили, и даже больше. Тело Кита прижимается к ним, его губы касаются их шей, а руки блуждают по их телам, отчаянно пытаясь найти что-то, что могло бы удержать его на земле. Но это не работает. Его разум продолжал возвращаться в то темное место, показывая изображения, которые были настолько искажены, что казалось, будто они были из другой реальности. Но он знал, что это не так. Этот искалеченный труп был его отцом, а этот корчащийся от боли мальчик, кости которого торчали из его руки в разные стороны, был его братом. Более того, Кит был причиной их боли, их страданий. Потому что он заставил их ехать в буран, так отчаянно пытался попасть на глупый матч, что пошел против своих родителей и снискал расположение Широ. Он был монстром, убийцей. Эгоистичным подонком. Это он должен был умереть, а не они. Именно ему должен был быть нанесен непоправимый ущерб. Но вот он здесь, борется с чувством вины, возбуждая какого-то студента. Он знал, что сможет уговорить кого захочет поехать к нему, но почему-то сегодня все это казалось бессмысленным. Как будто он уже знал, что видения не пройдут, кого бы он с собой ни позвал. | Мне было холодно, и я ушел из клуба в одиночестве | Раздраженно фыркнув, он оттолкнул незнакомца, расправил куртку и начал проталкиваться сквозь толпу к выходу. Когда холодный ветер ударил ему в лицо, он почувствовал легкое облегчение. В клубе было очень жарко. Алкоголь согревал его, но сейчас Кит понимал, что явно недостаточно тепло оделся. На улице-то холодно. Он вытащил из куртки шапку, чтобы прикрыть уши, и сунул руки в карманы, чтобы пальцы не замерзли. Перчатки без пальцев определенно были скорее модным явлением, чем функциональным предметом одежды. | А в плейлисте одни и те же старые дурацкие песни | Его мозг ни на секунду не переставал кормить его видениями о той ночи, повторяя одни и те же сцены снова и снова, как заевшую пластинку. Если он пытался что-то пропустить, его разум просто перематывал пленку и возвращал его к началу, заставляя пересматривать все заново, заставляя пережить страх, боль и вину миллион раз. Кит бежал так быстро, как только мог, словно надеясь, что как-нибудь сможет оставить своих демонов позади. Но голоса становились громче, а образы становились четче, чем раньше. В итоге он упал на колени, на свежий снег, дернул себя за волосы и издал безмолвный крик боли и разочарования. Он просто хотел, чтобы это прекратилось хотя бы на минуту. Все, чего он хотел — немного душевного спокойствия, немного сна. Разве это так много? Но картинки не исчезали. Вот он снова смотрит на бессознательное тело Широ в больнице, его правая сторона тела покрыта шрамами, а руки нет. Внезапно из ран хлынула кровь, и брат начал трястись в кровати, явно испытывая сильную боль. Нет, нет, нет. Он больше не мог этого видеть. Он хотел, чтобы это прекратилось. Умоляю, Господь, прекрати это. Через некоторое время Кит встал, на трясущихся ногах, и отправился к заброшенному спортзалу. По крайней мере, никто его здесь не увидит. Он порылся в карманах, достал трясущимися руками сигарету и закурил. Он заставил себя сделать глубокий и ровный вдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Его пульс несколько замедлился, а руки перестали трястись. Фильм в его голове все еще проигрывался, но теперь по краям он был более размытым. Это немного лучше, хотя он знал, что этого недостаточно, чтобы снова заснуть. Что ему делать? | Я мог бы пойти домой, но разум велел: «Не надо» | Лэнс — подсказка пронеслась между мыслей. Лэнс поможет. Используй Ланса. Кит покачал головой. Лэнс, должно быть, уже ненавидит его, учитывая, сколько раз он его подводил. Веселый кубинец был им ну очень увлечен, каждый это видел. А Кит все еще водит его за нос. По крайней мере, водил, пока его не поймали целующимся с Лотором. Глаза Лэнса были наполнены огромной печалью и предательством. Он снова обрел надежду, и Кит знал это. Однако была ли в этом его вина? Он не давал никаких обещаний и никогда не говорил, что они будут одни и единственные друг для друга. Конечно, Лэнс уже должен был знать, как обычно поступает Кит. С другой стороны, Кит вел себя с Лэнсом не так, как обычно. Конечно, он флиртовал и спал со многими парнями, но он редко делал что-то большее. Изначально его план в отношении Лэнса состоял в том, чтобы также залезть к нему в штаны и добавить его в список своих завоеваний. Посмаковать и запомнить вкус этой сливочно-загорелой кожи и сочных губ. На одну ночь, может быть, парочку, а потом всему бы пришел конец. Но Лэнс вставал у него на пути все чаще. Кит находил его утешительным. Он был готов бросить все, что у него было, если понадобится, и поэтому Кит начал использовать это. Использовать Ланса в качестве зонта в пасмурные дни, чаще в форме тела для секса, но иногда и просто относительно дружеской компании. Вскоре их встречи стали начинаться с ужина или похода в кино, прежде чем бы они занялись чем-то интимным; однажды они даже вышли для ночной прогулки под звездами. Лэнс успокаивал его, и Кит не упускал ни одну возможность использовать Лэнса как отвлечение от своей в остальном жалкой жизни. Он стал для него необходимым инструментом. Он вообще не задумывался о последствиях для Лэнса. В тот день все изменилось. Взгляд Лэнса вызвал в нем столько вины, что было почти нестерпимо. О, каким же ужасным человеком он себя чувствовал. Его внутренний голос был прав. Кит был монстром. Он разрушал все, к чему прикасался. Более того, Лэнс так много раз выручал его… он не заслуживал такого обращения. Он хотел извиниться, как-то загладить свою вину. Сказать, чтобы он держался подальше, пока Кит его окончательно не погубил. Однако все обернулось совсем не так, как планировал Кит в тот день, когда он последовал за Лэнсом с их совместной пары по философии.***
На этот раз он, наконец, догнал Лэнса. Он избегал его весь день, несмотря на многочисленные попытки Кита поговорить с ним, и Кит очень хорошо понимал почему. Если бы кто-то, о ком он заботился, подвел его в сотый раз, он, вероятно, повалил бы этого человека на землю и выбил ему зубы. Лэнс имел полное право злиться на него, ненавидеть его, но, когда Лэнс обернулся, в его глазах была лишь боль. От этого комок в горле Кита стал еще больше. — Мы можем поговорить? — Голос брюнета звучал тихо, нервно. Это было нетипично для него. Киту не нравился такой тон, он ненавидел выглядеть слабым. И все же Лэнс был одним из немногих людей, рядом с которым он каким-то образом мог быть уязвимым. — Что надо? — Его голос был холодным и бесстрастным, что противоречило языку его тела, излучающее смесь печали и тоски. — Почему ты избегаешь меня? — Не то, чтобы он не знал ответа, просто Кит был очень плох в ведении подобных разговоров. Извинения были не по его части. Он чувствовал себя не в своей тарелке. — Блять, ты очень хорошо знаешь, почему. — Ему было больно слышать, как Лэнс так с ним разговаривает, как же больно было ему видеть, какой негативный эффект он на него оказал. Он почувствовал, как съежился и опустил взгляд. Такое случалось не часто, но Когане не мог найти слов, он не знал, что сказать, чтобы снова наладить отношения между ними. Он хотел, чтобы все было как раньше. Не так. — Лэнс, я… — начал он, желая извиниться, но не зная, что сказать или сделать, чтобы выразить себя. Внезапно он почувствовал, как пара рук обвилась вокруг его талии. Лотор всегда появлялся в самый неподходящий момент. То, что произошло дальше, было чистым рефлексом, что, несомненно, говорило кое-что о том, насколько извращенной была его личность. Его голова наклонилась вверх и влево, и через несколько секунд его губы встретились с губами Лотора, легонько чмокнув. В ту секунду, когда их губы разомкнулись, он осознал свою ошибку. Он подошел к Лэнсу, чтобы извиниться за такое поведение, сказать ему, что он заслуживает лучшего, а не какого-то идиота-мерзавца вроде Кита. Но теперь все выглядело так, будто он все это спланировал с самого начала, чтобы унизить Лэнса, будто Кита вообще не волновали его чувства. — Мне жаль. — Он знал, что все испортил. Он никак не смог бы оправдать себя. Что бы Лэнс ему сейчас не сказал, он заслуживает этого. — ЗАТКНИСЬ! — Сама громкость его голоса заставила Кита вздрогнуть и сделать шаг назад. Он никогда не слышал, чтобы Лэнс звучал таким сердитым. — Ни черта тебе не жаль, Кит! Просто… Просто держись от меня подальше! — Затем он развернулся и выбежал из зала. Кит слышал, как он плакал всю дорогу до выхода. Он не звал его. В конце концов, какой в этом смысл? Лэнс не стал бы слушать. Возможно, так даже лучше. Если бы Кит держался подальше, у Лэнса могла бы быть приятная, беззаботная жизнь без него. Лотор захихикал у него за спиной, а Кит наступил ему на ногу, заставив взвизгнуть. — За что? — Перестань питаться страданиями других людей. Это не мило. — Он прошипел эти слова, прежде чем схватить его за руку и потащить в ближайший туалет. Секс был способом, которым он обычно отвлекал себя от боли, и жжение в груди прямо сейчас было невыносимым.***
Он застонал от представшего перед ним воспоминания, оно все еще оставляло неприятное ощущение в животе. Это было почти две недели назад, Лэнс не сказал ему ни слова. Вероятно, Кит должен держаться на расстоянии. Однако голос в его голове был настойчивым. Быть с Лэнсом поможет. Это притупит боль. Используй Лэнса. Кит покачал головой, бросая сигарету в снег. Для них обоих было бы лучше, если бы он просто пошел домой. Дом воспоминаний; дом боли. От этой мысли по спине пробежали мурашки. Четыре ночи. Прошло четыре ночи с тех пор, как ему в последний раз удалось выспаться. Смог бы он справиться с этим еще раз? Думаю, я мог бы позвонить Широ. Одна только мысль об этом заставила его саркастически усмехнуться. Он точно знал, что сказал бы ему брат. «Ты должен перестать жить прошлым, Кит. Этим бессмысленным самоистязанием ты ничего не добьешься» и «Тебе следует обратиться к профессионалу, поговорить об этом» были обязательной частью перед тем, как он начинал твердить о техниках медитации. В последнее время эти разговоры всегда происходили по телефону. Тон его брата звучал раздраженно, и он больше не предлагал приехать, чтобы утешить. Потому что его новый парень для него важнее, чем я. Потому что он устал от того, что я слабый плакса. | Я просто продолжал смотреть в свой телефон… | Двигаясь на автопилоте, Кит взял свой телефон и начал просматривать контакты. Он продолжал говорить себе, что просто пытается отвлечься, но в глубине души он знал, что собирался сделать. Д — Дайбазал Лотор… Г — Гриффин Джеймс… К — Кинкейд Райан… все парни, которые были готовы подраться за шанс переспать с Китом Когане, известным капитаном футбольной команды. Киту было бы наплевать на их боль, они все равно были самовлюбленными придурками. Тем не менее, он продолжал прокручивать дальше вниз, и одно имя в списке привлекло его больше, чем остальные: М — Макклейн Лэнс. Единственный человек, которому он не хотел причинять боль, всегда оказывался тем, кого он ранил больше всего. | К черту все, я сейчас позвоню тебе (это не твоя вина) | Нажав кнопку вызова, он поднес телефон к уху и с тревогой ждал. Его разум находился в постоянной борьбе между Возьми трубку, возьми трубку и Пожалуйста, не отвечай, потому что он знал, что если Лэнс ответит, то немедленно будет втянут обратно в черную дыру Кита. Он не знал, как сказать «нет» просьбам Кита, а Кит не знал, как прекратить просить. Для него это было и благословением, и проклятием. Почти через минуту гудки прекратились, Лэнс не ответил. Скорее всего спал. Будь Кит порядочным человеком, то остановился бы на этом, позволил Лэнсу заслуженно отдохнуть, а сам пошел бродить по улицам остаток ночи в гордом одиночестве. Но Кит не такой, потому он набирает снова. | Эгоист, эгоист, эгоист | — Алло? На этот раз он ответил через пару секунд. Кит, очевидно, разбудил его последним звонком. — Привет. — Его голос был спокойным, ровным и несколько соблазнительным. Кита поразило, как быстро ему удалось вжиться в образ плохого парня. — Сейчас 2:30 ночи, какого хрена ты хочешь? — Лэнс взбешен, и это справедливо. Никто не должен звонить ему в такой час. Однако Киту было легко уломать Лэнса. — Мне жаль, я особо не смотрел на время. — Помогло то, что ему не пришлось изображать извиняющийся тон, ведь он действительно сожалел о том, что разбудил Лэнса посреди ночи. Добавление небольшой доли правды в его ложь всегда делало его звучание правдоподобнее. Кроме того, Кит знал, что Лэнс с большей вероятностью сделает то, что он хочет, если он будет казаться уязвимым. Он был уверен, что Лэнс Макклейн из тех людей, которые заботятся о бездомных кошках возле пляжа — кормят их и составляют им компанию. На его душе не было ни единого темного пятна, он был слишком добрым и наивным. | Я знаю, что это мои проблемы, и я использую тебя, чтобы решить их | — В чем дело? — Кит не смог сдержать улыбку, несмотря на боль в груди. Это оказалось даже легче, чем он думал. | Потому что я эгоист, эгоист, эгоист | — Ты злишься на меня… Я хочу помириться. — Опять же, он не лгал. Просто говорил вещи, которые, как он знал, смягчат Ланса, сделают его более сговорчивым. — Если ты действительно хотел помириться, тебе следовало позвонить в более подходящее время. Я сейчас не в самом лучшем настроении. — Для тех, кто не знал Лэнса, этот комментарий мог быть воспринят как неудача, но Кит мог сказать, что теперь тот намного более спокоен и внимателен, чем в начале разговора. Этот раздраженный тон был маской, чтобы убедить себя, что он не хочет соглашаться ни на что, что собирался предложить Кит. Он слышал этот тон уже несколько раз раньше, и кажется, это никогда не срабатывало. — Прости, что разбудил… Я правда не мог уснуть. Знаешь, эта бессонница… | Это только мои проблемы, но когда я плачу, ты моя опора | Лэнс звучал нерешительно, но был явно тронут его словами. Он звучал так же сочувствующе, как и всегда. Он был единственным, кроме брата, с кем Кит говорил о своих более глубоких проблемах. Ну, он и есть тот терапевт, которого Широ просил его посетить. Была одна, с золотыми локонами и пронзительным, писклявым и пустым голосом, которая выписала ему рецепт чуть ли не через пять минут после их первого сеанса. Благодаря ей он был накачан лекарствами до невозможного и не был самим собой в течение следующих девяти месяцев. Если не считать аварии, то это было, вероятно, самым травмирующим событием в его жизни. С тех пор он поклялся себе, что всегда будет полностью контролировать свои решения. Он будет принимать решения, никто другой. Именно его решение всегда имело наибольшее значение на футбольном поле, к его голосу все прислушивались во время проблем. Всякий раз, когда он с кем-то встречался, это всегда было на его собственных условиях, а не на их. Однако в ту ночь, когда он рассказал Лэнсу об аварии, это было непреднамеренное, спонтанное решение, которое навсегда изменило ход их отношений. Даже сейчас он не был уверен, что сделал правильный выбор, но, по крайней мере, это дало ему неожиданный рычаг воздействия. — Могу я как-нибудь убедить тебя выйти на улицу? Я куплю тебе молочный коктейль. Ванильный твой любимый, да? — Он чувствовал себя ужасно из-за того, что вдобавок пытался купить прощение, но ему действительно нужно было отвлечься. Образы той ночи начали просачиваться обратно, и казалось, что его голова может взорваться в любую минуту. | И все потому что я эгоист | — Сколько захочешь. Встретимся через 10 минут? — Дай мне 20. Мне нужно одеться. Он был отвратительным человеком.***
Закусочная находилась всего в десяти минутах ходьбы от его текущего местоположения. Кит был удивлен, что не подумал о том, чтобы зайти туда согреться раньше. Наверное, алкоголь затуманил мысли. Кит не был фанатом Макдональдса, но этот район мало что мог предложить. Гигантская буква «М» освещала близлежащие улицы ужасающим неоново-желтым светом, мигая каждые несколько секунд; вероятно, прошли годы с последнего ремонта. Стены были сложены из старого красного кирпича, а крыша имела очень заметные трещины в черепице. Напоминало фильм ужасов. Тем не менее, там была еда, приличный персонал и тепло. Для него это более чем достаточно. Кит по натуре не разборчив. Лэнс, как всегда, прибыл чуть раньше, чем обещал. Без куртки, весь в снегу с головы до ног. Кит слегка хихикнул. Типичный Лэнс, так и не научившийся нормально одеваться. Было приятно увидеть его снова, и Киту пришлось признать, что он скучал по нему больше, чем думал. Его присутствие было подобно солнечному лучу, прогоняющему темные тени его разума прочь. В этой улыбке было что-то такое, что могло растопить даже самое холодное сердце, и сердце Кита не было исключением. Он мягко улыбнулся ему и притянул к себе, чтобы обнять. Через несколько секунд он почувствовал, как руки Лэнса зарылись в его волосы. Кит довольно хмыкнул. Это означало, что голубоглазый проиграл внутреннюю борьбу и уступил своим демонам. Теперь был лишь вопрос времени, когда Кит получит то, чего так отчаянно жаждал. — Боже, ты такой холодный. Почему ты никогда не можешь одеться как следует? — Прокомментировал Кит и наклонился для поцелуя. Лэнс отреагировал немедленно, его губы, мягкие и податливые, прижались к потрескавшимся губам Кита. Он почувствовал на них вкус гигиенической помады, когда облизал верхнюю губу Лэнса языком. Клубника, мило. Кит следил, чтобы поцелуй оставался свободным и приглашающим, не выставляя никаких других намерений, кроме как поприветствовать Лэнса и согреть. Кит знал, что терпение было ключевым фактором в отношениях с Лэнсом. Поцелуи получше он получит сполна позже. Двигая руками вверх по шее Лэнса, Кит прервал поцелуй и обхватил лицо голубоглазого руками, лаская его щеки. Этот простой жест заставил кубинца ярко покраснеть, он на секунду отвел взгляд от Кита, прежде чем наклонился и коротко чмокнул его в губы. — Давай зайдем внутрь, пока ты не превратился в сосульку. Лэнс кивнул, его глаза выражали удивление, а щеки были розовыми. Он выглядел очарованным. Кит почувствовал, как что-то разливается у него в груди, он был очень горд тем, что смог повлиять на Лэнса так. Схватив его за руку, Кит потащил Лэнса внутрь, заказав три больших порции картошки фри и молочный коктейль. Разговоры, или, скорее, жевание картошки под разглагольствования Лэнса, некоторое время неплохо отвлекали. Кит увлекся рассказами о посиделках Лэнса по выходным с его друзьями, о том, как он абсолютно ненавидел снег, и даже то, что думает о новой стрижке профессора Смита; они оба согласились, что выглядело отвратительно. Казалось, от Лэнса не исходило никакого напряжения или враждебности, он выглядел довольным. Кит не ожидал, что его так легко простят. Вот почему внезапная смена настроения его не удивила. Однако вопрос удивил. — Я… ты все еще с ним? С ним? С кем? Кит никогда не был с кем-то по-настоящему в этом смысле. Он просто дурачился и спал с тут и там. Никогда ничего серьезного. Лэнс же не имеет в виду…? Именно тогда до него дошло… Лотор. Причина, по которой Лэнс был так расстроен, заключалась не совсем в том, что Кит был с кем-то другим; это случалось время от времени, Лэнс довольно привык к этому. Он расстроен из-за того, что думал, что они с Китом развили что-то за последние пару недель, а потом все оказалось ложью. Более того, в отсутствие Лэнса Лотор стал «первым выбором в списке переспать». Его легко убедить, он всегда готов на все. Они вдвоем проводили много времени вместе в колледже последнюю неделю. Может, это действительно выглядело как что-то серьезное. Лэнс видел не только уход Кита, но и то, как быстро он нашел кого-то другого. Наверное, это был тот еще удар. Кит почувствовал, как внутри у него все перевернулось. Этот мальчик был очень влюблен в него, Кит всегда очень хорошо осознавал это. У него не было другого объяснения тому, почему тот терпел обращение, которому подвергался. Кит использовал и выкидывал его снова и снова, но Лэнс всегда возвращался. И вот, Кит собирается сделать это снова. Кит чувствует тошноту. — Лотор? Он… Я… Это сложно. — Это была первая абсолютная ложь, сказанная в тот вечер. Сложного ничего не было. Куда уж там. Они занимались сексом и иногда Кит пользовался возможностью зайти в его особняк, чтобы вкусно поесть и поиграть в видеоигры. Лотор был придурком, заносчивым богачом, который думал, что заслуживает королевского обращения. Тем не менее, он хорошо выглядел и был хорош в постели, и, как упоминалось, Кит не был привередлив. Однако он не мог сказать этого Лэнсу. Как бы сильно он ни хотел рассказать, что Лотор ничего для него не значит, ему нужно заставить его думать, что что-то есть. Что-то соблазнило его, но теперь он вернулся к старым привычкам. К Лэнсу. Нужно, чтобы Лэнс подумал, что Кит предпочел его другому мужчине, но при этом не вселять никаких надежд о чем-то большем. — Мне жаль, что я причинил тебе боль. Правда, прости. Но я никогда не говорил, что мы вместе. Я не такой… Это… сложно для меня. | Я знаю, что это только мои проблемы, и я использую тебя, чтобы решить их | — Я… забочусь о тебе. Ты мне важен. — Не совсем ложь, но он звучал искреннее, если бы говорил дрожащим голосом. Учитывая, каким нервным он выглядел от недосыпа, было не сложно изобразить страдальческий вид. Кит молился, чтобы это сработало. Ужасная тактика, но Кит в отчаянии. | Потому что я эгоист | — Ты мне тоже важен… Очень. Кит сжал его руку и невинно улыбнулся, но внутри у него все дрожало. Ты не должен, Лэнс. Я нехороший парень. В итоге я лишь причиню тебе боль. — А бессонница… Хочешь поговорить об этом? — Лэнс всегда такой сострадательный, такой заботливый. Кит не заслуживал этой доброты. Он был токсичным, опасным. Эгоистичный сопляк, который перекладывал свои проблемы на других, потому что не мог справиться с ними сам. Забудьте Лотора, именно Кит был последней мразью, не так ли? И все же чувства вины было недостаточно, чтобы заставить его остановиться. Ему нужно было предаться забвению, чтобы записи в его голове больше не повторялись. Что еще он мог поделать? | Это только мои проблемы, но когда я плачу, ты моя опора | — Нет. — Кит постарался, чтобы его голос звучал ровно и решительно, не оставляя места для обсуждений. — Хочу забыть. Наклонившись, он вложил все свое мастерство и убедительность в этот поцелуй. Кит задавал темп, грубость, изо всех сил старается разжечь огонь в другом мальчике, позволяя ему почувствовать все желания Кита, его похоть и отчаяние. — Пожалуйста. — Взмолился он, отступая. Лэнс просто кивнул, следуя примеру Кита, когда тот поднялся со стула, чтобы уйти. Он не знал, должен ли чувствовать облегчение или ужасаться самому себе. | Потому что я эгоист | Следующие несколько минут прошли как в тумане, и, честно говоря, Кит мало что мог вспомнить, кроме духов Лэнса Cuba Gold, нежности его рук, когда они исследовали его тело, и случайных причмокивающих звуков, срывающихся с их губ. Он не помнил, кто открыл дверь или как его куртка оказалась в другом конце комнаты. Лишь всепоглощающее ощущение Лэнса, прожигающего его тело подобно огню. Как раз то, что ему было нужно, снять напряжение в своем теле и наконец расслабиться. Это было божественно. — Пойдем наверх. — Произнес Кит, потянув толстовку Лэнса. — Широ еще не скоро вернется, все хорошо. — Упоминание о пренебрегающем им брате заставило кровь Кита вскипеть, но он быстро отбросил эту мысль, вернувшись к губам Лэнса. Сейчас не время. Он позволил этому ускользнуть из памяти, хотя бы ненадолго. Кит вслепую повел Лэнса в спальню. Помогло то, что Лэнс уже был знаком с этим путем, никто из них не свернул не туда и не пропустил ступеньку лестницы. Внезапное потягивание волос заставило Кита издать грубое, гортанное рычание, он просунул язык в рот Лэнса, чтобы еще раз попробовать его всего. Все еще чувствовался слабый привкус клубничной гигиенички, но в основном вкус ванильного крема и свежей слюны. Это было невероятно соблазнительно. Вскоре они рухнули на кровать, Кит сверху, а Лэнс извивался под ним, пока Кит посасывал и покусывал его шею. Кит потянул толстовку и рубашку Лэнса, а тот, как всегда, был более чем рад помочь снять с себя одежду и бросить ее на пол спальни. — Хороший мальчик. — Тихо прошептал Кит, а Лэнс наслаждался похвалой. Они продолжали избавляться от одежды. Кит видел разочарование в глазах Лэнса, когда он снял перчатки без пальцев, но вскоре оно сменилось пылом и страстью, когда Кит снова начал отдавать ему все свое внимание. Следующие несколько минут они терлись друг о друга, наслаждаясь ощущением соприкосновения своих обнаженных членов. Поцелуи стали еще более настойчивыми, и Лэнс начал оставлять маленькие укусы и отметины на шее и ключицах Кита, вызвав у него несколько вздохов и тихих стонов удовольствия. Губы Лэнса действительно могли творить чудеса. В то время как Кит был в основном тихим, Лэнс был восхитительно громким в постели. Кит наслаждался его стонами и воплями, его величайшим удовольствием было видеть его сломленным и умоляющим о большем. Он выглядел таким красивым, когда был растрепан и потерян в удовольствии, как будто его миром был Кит, и только Кит. Довести его до этого было высшей наградой, каждый раз ощущалось как победа. Облив пальцы смазкой, Кит раздвинул ноги своего однокурсника и медленно обвел его дырочку. Он аккуратно ввел первый палец, заставив Лэнса вскрикнуть, когда тот коснулся его простаты при первом же толчке. На секунду ему пришла в голову мысль, что насколько же хорошо он знал тело Лэнса, чтобы сделать это. Они действительно через многое прошли за последние несколько месяцев. Он добавил второй палец, а затем третий, следя за тем, чтобы точно попадать в это особое место каждый раз, когда входил внутрь, но лишь едва касаясь, чтобы Лэнс жаждал большего. Кит уверен, что лучше всего Лэнс выглядел с выгнутой спиной и чем-то в заднице. Карамельная кожа блестела от пота, голубые глаза были прикованы к нему, а хриплый голос повторял Кит, Кит, Кит. Как же на него приятно смотреть. Кит облизал губы, глядя на Лэнса сверху вниз. Это то блюдо, которое он очень желал отведать вновь. — На четвереньки. Выглядишь готовым. Лэнс встал в позу, и Кит был на седьмом небе от счастья. Это было именно то, что ему нужно, чтобы заставить свой разум отключиться, дать себе утонуть в чувствах. Кит, не теряя времени, одним плавным движением вошел внутрь. Кит не отличался медлительностью, все его партнеры знали, чего от него ожидать, и Лэнс, кажется, был не против грубости и жесткого темпа, который задавал Кит. Вроде, ему это даже нравилось. Его глаза наполнились слезами, тело тряслось, а непрерывное Кит, Кит, Кит эхом отражались от стен в комнате. Кит, пожалуйста и Кит, еще в сочетании с пронзительными стонами, которые звучали в его ушах, побудили его толкаться еще быстрее и грубее врезаться в простату Лэнса, отчаянно желая снова услышать его крик. Еще пара грубых толчков — это все, что понадобилось Лэнсу, чтобы кончить. Сперма забрызгала его живот и простыни. Вид его оргазма вскоре довел и Кита до предела, он кончил внутрь Лэнса, и, тяжело дыша, рухнул на него сверху. Почувствовав внезапную потребность в близости, Кит притянул голубоглазого ближе к себе и уткнулся носом в изгиб его шеи. Это было необычно для него, поскольку обычно он попросил Лэнса немедленно уйти, но сегодня вечером ему нужно утешение, и он знал, что Лэнс не будет возражать. Они оставались в таком положении некоторое время, единственными звуками были их неглубокое дыхание и ровное биение сердец. Кит оставлял нежные поцелуи на его затылке, и это согревало ему душу. Однако он не мог позволить этому продолжаться долго. Теперь, когда ему удалось успокоить свой разум, он должен заставить Лэнса снова уйти, прежде чем тот сможет сделать какие-либо неправильные выводы. В конце концов, эта встреча ничего не значила. Он встал с постели и почувствовал на себе взгляд этих голубых глаз, которые вновь наполняли его чувством вины, грусти и сожаления. Момент кончился. Все, что осталось — это воспоминание, которое скоро поблекнет. На мгновение возникло ощущение, что они были всего лишь незнакомцами. Одевшись, Кит кинул Лэнсу его одежду, подал знак, что пора уходить. Он поймал ее в воздухе, но на несколько секунд замер, просто глядя на Кита с выражением, которое было невозможно прочесть. Все, что Кит знал, это то, что причинил этому парню еще больше боли. Ему придется жить с этим на совести. Действительно ли оно того стоило?***
Когда он смотрел, как Лэнс надевает кроссовки, его пронзил еще один укол вины. На улице жуткий холод, а я заставляю его идти домой одному посреди ночи. Я такой ужасный человек. Он заметил свою куртку на полу и быстро наклонился, чтобы поднять ее, пока Лэнс завязывал шнурки. По крайней мере, это согрело бы его. — Ты не можешь уйти в таком виде, чувак. Там очень холодно. Замешательство в глазах Лэнса тяжелым грузом легло на сердце Кита. Он совершенно очевидно не понимал внезапных изменений поведения Кита, и это понятно. В один момент он был теплым и приглашающим, в следующий — холодным и бесстрастным. Даже сам Кит не совсем понимал, что творится у него на уме. — Надень. Не хочу, чтобы ты заболел или еще чего. — Пробормотал Кит, практически пихая куртку парню в руки, чувствуя, как его лицо без видимой причины заливается краской. Лэнс засиял, глядя на него, слабый румянец окрасил и его щеки. — Спасибо. Я очень ценю это. — Первой реакцией Кита была улыбка, но затем он мысленно закрыл лицо ладонью. Черт возьми, Лэнс не должен быть так польщен, это был просто дружеский жест. Кит знал, что ему снова нужно снизить его ожидания, вернуть его к реальности. Он не мог допустить, чтобы Лэнс ходил вокруг него, полагая, что Кит что-то чувствует к нему, он не мог допустить, чтобы все остальные думали, что у него что-то серьезное с этим кубинцем. Это разрушило бы все, что он построил вокруг себя, таинственную ауру, неприступный барьер. Ему пришлось сломать его снова, в последний раз за ночь. Подвести его еще раз. Не в первый раз за ту ночь Кит желал, чтобы у Лэнса Макклейна хватило силы воли держаться от него подальше. Кит жил только для себя, в мире, где хищниками были его собственные мысли. Выживает сильнейший, и именно так он научился справляться. Другого пути он не знал. | Все это из-за того, что я эгоист | — Просто не носи ее в колледже и так далее. Держи в сумке, прежде чем вернуть, типа того. — Он почесал затылок, пытаясь выглядеть беззаботно, но его сердце билось тысячу раз в минуту. — Конечно… Как скажешь. — Тон голоса Лэнса в сочетании с тем, как он опустил глаза, сообщили Киту, что он достиг своей цели. Часть его надеялась, что это не сломило Лэнса полностью, оставив ему шанс когда-нибудь вернуться, но другая часть так отчаянно хотела, чтобы Лэнс вырвался из этой бесконечной спирали мучительной боли. Он заслуживал гораздо лучшего, чем то, что давал ему Кит. Лэнс, не сказав больше ни слова, вышел за дверь и сильно хлопнул ею для пущей убедительности. — Лэнс… — прошептал Кит. На самом деле он не хотел останавливать его, он не мог позволить ему остаться, но все же он не смог сдержать отчаянную мольбу. Прости. Менее чем через две минуты Кит упал на кровать, совершенно обессиленный. Отвлечение помогло ему, но какой ценой? У него не было времени обдумать это, ведь он наконец-то погрузился в темный сон без сновидений. Сейчас важнее восстановиться, а чувство вины подождет до утра.