Грош цена их понятиям

— Э, слышь, ты какого хуя тогда перед Жёлтым на коленях извинялся? — Не дожидаясь ответа, сверкнул заточенным лезвием и всадил нож в живот, выжимая из Адидаса истошный вопль. Разверзлась мягкая податливая плоть, под колким свитером обнажая изнанку чрева. Ещё бы движение и предстало пред белым светом единственное не затронутое гнилью нутро. Из-за высоких бетонных торцов общежития вышла многочисленная толпа и окружила, словно свора шакалов. Растеряный, подёрнутый невыносимой болью взор, окинул собравшихся пацанов. Чёрт, свои, Универсамовские… Поперек глотки встал железистый ком, вместо слов с губ сорвалась мерзкая кровавая жижа. Из последних сил поднял глаза на возвышавшуюся возле его головы фигуру — кудрявые волосы, длинный рот и вздёрнутый кончик носа. — Не Адидас ты больше, чушпан, — Турбо громко шмыгнул носом и забористо харканул на спину бывшего старшего. — И Зиму я отшил тоже, нехуй было чушпана выгораживать. Им всё равно, что так я спас Марата. Не извинись я — его бы пытали, пока не умрёт. В глазах темнеет, предсмертная бездна безжалостно поглощает утреннее солнце. Гомон толпы перебивает усиливающийся с каждой секундой звон, что противно скребёт по угасающему мозгу. В далёком Афганистане приоритеты совсем другие — самым важным было спасти жизнь тех, за кого отвечаешь, а не всё то напускное, за что цепляется каждая дворовая шавка. Не за пацанов же стоят, твари, лишь за себя и свою гниль. Грош цена их понятиям. — А ну отвалили от него, уроды! — Женский голос звонкою саблей рассекает галдеж. Яростно разомкнула круг, демонстрируя блестящую изумрудом разбитую стеклотару, заставила парней расступиться. Быстрыми рваными прыжками бросилась к очередной жертве пацанских понятий, прильнула горячей ладонью к груди. Гвалт шакалья всё неистовее и оглушительнее. — Завалили поганые ёбла и пшли прочь! — Ярости Наташи нет предела. Всё ещё сжимает бутылку за горло. — Давайте её тоже отхуярим! Нет, лучше пустим по кругу шалаву! — То и дело доносится из толпы. — Не, пацаны, — Турбо повысил голос, стараясь перекричать их всех, — Чушпан и так не жилец, а эта — баба всё-таки, некрасиво получится. Шакальё удалилось так же быстро, как и пришло. Где-то вдалеке посреди почерневшего мира призрачно слышится ровный голос диктора, а ещё дальше — неразборчивая фоновая музыка. Глотка ужасно болит, дышать трудно. На щеках ощущается что-то приятное, бархатом ласкающее, заботливое и родное. Нежный голос яснее и отчётливее, ближе. — Вовочка, просыпайся, ты снова кричал во сне. — Тыльной стороной ладони утёрла с его лба липкий холодный пот. С трудом разомкнул слипшиеся ресницы и обрадовался, как собачка при виде любимой хозяйки. Эхо прошлого всё ещё громогласно раскатывается в его голове, волнуя сознание. Если б не она — уж десять лет гнил бы в земле, а не спал на уютном диване. Мягкий свет весеннего солнца шелковистым золотом струится по полосатым обоям, из музыкального центра тихонько льется очередная детская сказка, а с кухни тянется манящий запах свежей выпечки. После всей этой маеты с бизнесом сон особенно важен. В будние дни часто приходится жертвовать ночью во имя незаконченных дел, поэтому в выходные Вова часто безвольно вырубается на диване в зале. -Наташенька, спасибо тебе.- Бережно обхватил руками тонкую талию и повалил жену прямо на себя, принимая в крепкие объятия. — За что же? — Задорно хихикает, игриво хватая за нос. — За то, что ты у меня есть. — Поддавшись чувстам, зарывается в стекающие вниз светлые кудри. С того момента жизнь его делится на до и после — все группировки и правда остались позади, в облупленных задворках Казани, а новая жизнь в Челнах встретила с распростертыми объятиями. Многое успело поменяться — за несколько лет новоявленная семья успела встать с колен, а достаток не просто рос — копился. Позднее в их жизнь пришёл бизнес по продаже б/у телефонов. Периодически это лишало сна, но давало самое важное — надежду на завтра. Как легко пересобрать кнопочное устройство, как просто сортировать по марке, модели, цвету и как сложно было выжить тогда, в злосчастном 89-м. Тогда за каждым углом поджидала смерть, бегая по пятам и размахивая длинной косой, что способна рубить сразу несколько голов. Более не хотелось быть чьим-то главой. Хочется быть просто мужем — весёлым и честным, надёжным и любимым, часто нежным, улыбчивым и добрым. Хочется быть просто Вовой — рыжеватым с проседью мужичком, с которым соседская детвора поёт под гитару да расспрашивает о военном прошлом, которому рада каждая дворовая живность. — Папа, папочка, доброе утро! — Восклицает маленькая беловласая принцесса, сродни урагану ворвавшаяся в зал. Хочется быть просто папой, которого можно разукрасить помадой и нацепить на голову блестящий ободок, а затем весь вечер играть в прятки, перед сном устроив совместный показ мод. Хочется просто быть.