2
12 декабря 2023 г. в 18:00
Сан как раз заканчивает приводить своё рабочее место в порядок, когда к нему заходит отец. Мужчина кивает в знак приветствия и оглядывается по сторонам, неприязненно хмурясь. Чхве улавливает небольшой отпечаток брезгливости на его лице.
— Тебе стоит отдавать такую работу нашим ювелирам. За что они получают зарплату?
— Надоело бумажки перебирать, — отвечает Сан неохотно и выключает лампу. — Ты что-то хотел?
— Пойдём куда-нибудь, где… не так пыльно.
Сан молча выходит из мастерской и идёт в сторону кабинета. Пропускает отца вперёд и закатывает глаза, когда Чхве-старший косится на его руки, выглядящие после долгой работы над кольцом не самым лучшим образом.
— Я не задержу тебя. — Мужчина хмурится и проверяет время на дорогих наручных часах. Кивнув самому себе, он удобнее устраивается в кресле. — Хотел поговорить с тобой по поводу Хонджуна. Как у вас дела? Уже поладили?
Сан садится напротив, пробегаясь изучающим взглядом по лицу отца, что внимательно смотрит на него в ожидании. Что он задумал на этот раз?
— Я же говорил тебе с самого начала, что не собираюсь иметь с ним ничего общего. Мы с ним даже не пересекаемся, когда дома.
— Это плохо, Сан, — чеканит мужчина и стучит ногтями по деревянному подлокотнику. — Скажи, почему ты настроен так категорично? Вас что-то связывает? Какой-то инцидент?
Сан думает, что, даже если бы их с Хонджуном действительно объединял неприятный опыт, никто бы и бровью не повёл, несмотря на риски. И эта мысль сбивает его с толку, заставляет зациклиться. Ему неприятно осознавать, что его же отец готов прикрыться им в случае неудачного исхода, ведь на кону стоят немаленькие деньги. А деньги для него всегда в приоритете.
Да и какой смысл задаваться этим вопросом сейчас, когда ничего нельзя изменить без ощутимых потерь как для их репутации, так и для бизнеса? Они уже мужья, и этот факт неоспорим. Поздно интересоваться, связывает их что-то или нет.
С каким-то сожалением, Сан принимает, что просто-напросто привык к такому отношению. Как бы сильно он ни старался на что-то повлиять, стать кем-то большим, чем просто богатеньким сынком, он навсегда останется в тени своего влиятельного отца, который ничем не поскупится в угоду бизнесу. Даже счастьем собственного ребёнка.
— Нет. — Сан качает головой и принимает более закрытую позу, потому что последнее, о чём он хочет говорить, это его отношения с Хонджуном. Какого чёрта его вообще продолжают дёргать по этому вопросу? — Просто мне неприятно иметь дела с таким расчётливым человеком, как он. Никогда не знаешь, чего от него ждать.
Сан не обманывает. Он действительно считает Хонджуна продажным и мелочным. Бизнес его отца вырос только благодаря его смазливому личику и умению хорошо отыгрывать на публике. Чхве бы ни капли не удивился, если бы узнал, что он не первый и не последний его жених.
— Какая разница, что тебе там неприятно! — Мужчина взмахивает рукой, явно поражённый сказанному. Сан отчётливо видит удивление на его лице, которое тут же сменяется раздражением. — Ты же читал, что мы получим, если всё пройдёт хорошо? Какие перспективы нам откроются? Это шанс! О какой неприязни ты говоришь!
— Но почему так? — Сан уже порядком устал слушать одно и то же, поэтому даже не пытается скрыть злость и разочарование в голосе. — Почему ты не спросил у меня, хочу ли я вообще вступать в этот брак? Были же другие варианты!
— Потому что, Сан, это бизнес. Мы все в одной лодке, и если решишь спрыгнуть — потопишь остальных. Подумай об этом хорошенько.
Сану хочется сказать, что плевать он хотел, что там будет с другими, пускай хоть захлебнутся в своей жажде наживы. Никто не позаботился о его планах и желаниях, так почему он должен распыляться на всех? Почему его выставляют эгоистом, если это им и его чувствами так бесцеремонно пренебрегли?
— Значит, так. — Чхве-старший поднимается с кресла и поправляет пиджак. — Ты должен найти подход к Хонджуну, понял меня? Придумай способ привязать его к себе. И чем раньше, тем лучше. Иначе все ваши притирки рано или поздно станут достоянием общественности.
— Но…
Мужчине хватает одного грозного жеста, чтобы Сан замолчал. Он дожидается кивка и, явно недовольный, выходит из кабинета.
Сан сжимает и разжимает кулаки, судорожно соображая, что ему делать. Каждая клеточка его тела противится сближению с Хонджуном, но и пойти против слов отца он не может тоже. Как бы он ни пытался отрицать, он зависим от него. Их объединяет общее дело, а ещё он единственный наследник. Он не может развернуться и уйти без колоссального вреда для себя. Тогда он потеряет всё, а о том, чтобы начать свой бизнес, он даже не задумывается.
Вся его жизнь, начиная с рождения, была прописана его родителями. За него всегда всё решали и не давали никакого выбора. Чем ему увлекаться, что изучать, с кем дружить, а от кого держаться подальше — весь Чхве Сан состоит из лоскутов чужого мнения и навязываний. Но где он настоящий? Что он из себя представляет без денег и отцовского бизнеса?
Если завтра они вдруг обанкротятся, о его фамилию вытрут ноги. Таковы реалии, в которых он существует. И не то чтобы он к этому не привык, но его всё равно удручает тот факт, что он всегда будет от кого-то или чего-то зависеть.
Сану хочется свободы. Хотя бы на один день перестать нести на себе бремя наследника, скинуть всю эту ответственность, о которой он не просил, и просто побыть собой. Ему хочется быть услышанным и понятым, чтобы к нему прислушались, учли хотя бы раз его мнение.
В голове всплывает образ отца, который начинает отчитывать его за глупые мысли, а Сан лишь усмехается себе под нос. И правда, чего это он снова начал себя жалеть? Вопрос с Хонджуном сам себя не решит.
За прошедший месяц, что он живёт с Кимом под одной крышей, самое приятное и поднимающее Сану настроение изменение состоит в том, что Хонджун больше не появляется в поле его зрения без необходимости. Он чётко следует всем негласным правилам, что позволяет им и дальше держать образ идеальной семьи. Сан неохотно признаётся самому себе, что, если бы не он и его хитрые ходы, то их давно бы уже поймали на лжи. А там и до скандала с махинациями и обвинениями в очернении всех моральных и семейных ценностей недалеко. Их бы точно выставили в самом невыгодном свете.
После того краткого диалога на кухне Хонджун ни разу не попытался с ним заговорить. Даже на мероприятиях он теперь не обращается к нему напрямую, каким-то образом умудряясь сохранять фальшивость их отношений в тайне от других. Статьи, которые о них пишут, исключительно положительные, ведь журналистам не за что зацепиться. Все их догадки кажутся глупыми, а попытки осквернить имена — притянутыми.
Сан тяжело вздыхает и устало откидывается на спинку кресла. Даже если он и попытается уговорить Хонджуна притворяться друзьями при его отце, то как ему это преподнести? И согласится ли Ким вообще идти ему навстречу?
О Хонджуне у него сложилось впечатление, как о человеке без принципов и чести. Сан не может поверить, что тот добился всего сам, работая моделью на тогда ещё посредственное агентство своего отца. Наверняка у него есть покрывающий все хотелки папик, а то и не один. Поэтому его так часто нет дома, особенно по ночам.
Сан решает не тянуть, а разобраться со всем сейчас. Лучше он побыстрее обо всём расскажет Хонджуну, чем будет нервировать, в первую очередь, себя. Если Ким не захочет ему подыгрывать, то Чхве придётся найти способ надавить на него да посильнее. Что-то ему подсказывает, что сделать это будет совсем несложно. Он уверен, что у того куча скелетов в шкафу, которые он так старательно прячет за образом миловидного успешного юноши.
Дверь в комнату Хонджуна предсказуемо заперта. Сан уже тянется к ключам, чтобы войти самому, но вовремя одёргивает себя. Вспоминает, зачем пришёл к той части дома, которую старательно избегал всё это время, и с нажимом стучит костяшками.
— Эй! Ты там? Надо поговорить!
Сан слышит шаги с той стороны, а через несколько секунд перед ним открывается дверь. Хонджун кивает, мол, чего ты хочешь, а Чхве сглатывает вязкую слюну. Только сейчас он приходит к мысли, что нужно было сначала найти о Киме всю нужную информацию, которая могла бы помочь ему в случае отказа, а после, будучи подготовленным ко всем развитиям событий, что-то ему предлагать. И, пусть он уже в проигрышной позиции, отступать не собирается.
— Надо кое-что обсудить. Пошли на кухню.
Хонджун одаривает его тяжёлым взглядом из-под уложенной после фотосессии чёлки и выходит из комнаты. Сан его не дожидается и уходит первым. Даже если перед ним и стоит задача убедить его поддерживать спектакль ещё и при господине Чхве, он не собирается с ним сюсюкаться.
Сан наливает себе воды и садится на стул за стойкой. Хонджун останавливается в дверях, сохраняя приличную дистанцию. Он складывает руки на груди и опирается плечом о косяк в ожидании. Чхве не может прочитать ни единой эмоции на его лице, над которым хорошо поработали визажисты. Перед ним словно стоит андроид, а не живой человек — настолько Ким контролирует каждое своё движение.
— Перейду сразу к делу. Мой отец хочет, чтобы мы с тобой наладили отношения. Стали друзьями, если угодно. И вот что я предлагаю. Когда он будет приезжать к нам, просто будем делать вид, что мы действительно сблизились. Как только он будет уходить, всё будет возвращаться на круги своя. Так что?
Хонджун закрыто смотрит на него, но даже через расстояние кухни Сан чувствует, как тот напрягается. Услышанное ему не нравится, пусть он и не показывает этого. Чхве отпивает немного воды, чтобы смочить горло, ни на секунду не отрывая взгляд от чужого лица.
Человек, которого Сан знает, как своего мужа, кардинально отличается от того, кого он видит перед собой. Без приторных улыбок, отточенных жестов и заученных шаблонных фраз Хонджун ничего из себя не представляет. Лицемерная пустышка.
— Этого нет в контракте, поэтому не интересует, — отвечает Хонджун в итоге. Его голос, чужой и непривычный, больно режет барабанные перепонки Сана. — Это всё?
— А ты только по контракту работаешь? Цепляешься за каждую копейку?
— Даже если и так, какое тебе дело?
Сан хмурится и крепче сжимает стакан. Хонджун выжидает ещё несколько секунд, прежде чем развернуться. Чхве окликает его, заставляя остановиться и посмотреть на него.
— Что ты о себе возомнил? Ты в этом доме чужой и должен делать то, что велено! Я не буду повторять дважды!
Хонджун подходит к нему, из-за чего Сан теряется, но сохраняет лицо. Ким не должен узнать о его смятениях и опасениях. Что он чувствует себя, словно жертва перед хищником.
— А то что? Разорвёшь сделку? Расторгнешь контракт? И что потом?
— Я буду работать дальше, а ты вернёшься в дыру, откуда вылез. Люди увидят твоё истинное лицо, и всё встанет на свои места.
— Тогда вперёд. — Хонджун неожиданно улыбается уголками губ, словно издевается. — Переговори со своим отцом. Это же ему надо, а не мне. Дай знать, как всё решится.
Сан наблюдает за тем, как Хонджун уходит, крепко стиснув зубы. Надеяться на то, что их разговор мог закончиться как-то иначе, было опрометчиво. Чхве успокаивает себя тем, что он хотя бы попытался. То, что Ким отказал ему в этот раз, ещё не значит, что это конец.
Он переходит к плану Б. Нужно найти что-то, что поможет ему заставить Хонджуна делать то, что он хочет. Ему не нужны проблемы с отцом, которого, он знает, переубедить не получится. Он будет настаивать на своём до последнего, а Сан не собирается терпеть все его недовольства из-за того, что какой-то зазнавшийся Ким решил показать свой никчёмный характер.
У Сана в подчинении достаточно людей, которые могут заняться сбором компромата, но он решает разобраться с этим сам, как бы ему ни хотелось послать всё к чёрту. На данный момент они созависимы, и если у Хонджуна есть что скрывать, то последствия разоблачения непременно заденут их обоих.
Нельзя допустить и того, чтобы кто-то узнал об их разногласиях и взаимной неприязни. Для всего окружения они должны и дальше сохранять образ идеальной семьи, если хотят получить максимум от этой сделки.
Одного факта того, что придётся тратить время на то, что ему совершенно не нужно, хватает, чтобы он снова начал злиться. Сан не хочет менять тактику по отношению к Хонджуну, ведь тогда он соврёт не только ему, но и самому себе. Да и заставить себя быть милым и добрым с человеком, который ему не нравится — слишком для него. Он к этому не готов.
Отец часто говорит ему о том, что это и есть основная причина того, почему Сан до сих пор не поднялся по карьерной лестнице. Он слишком чувствительный и ранимый, чтобы вести серьёзные задачи, поэтому и занимается бухгалтерией, договорами и остальными документами. Ещё ни разу ему не доверили крупный проект, а о проведении сделок с влиятельными людьми в их сфере и речи быть не может, как и об управлении одним из филиалов.
Сан широко раскрывает глаза, когда его осеняет. Если Хонджун так падок на деньги, то это отличная возможность убить нескольких зайцев одним выстрелом.
Он убедит отца, чтобы тот дал им с Кимом общий проект, а там компромат сам пойдёт к нему в руки в качестве подстраховки. Хонджун явно умом не блещет и выложит всё сам, когда Сан вотрётся к нему в доверие. Заодно и Чхве-старший убедится, что они настроены серьёзно.
В голове выстраивается план, как заставить Хонджуна согласиться работать вместе с ним: расторгнуть контракт с моделью, представляющую их бренд, и подсунуть бумажку Киму, который берётся за любую работу. Делов-то. Наверняка это будет самый крупный контракт за всю его карьеру. Он ни за что не откажется.
Если с мнением Сана не хотят считаться, то ему остаётся лишь использовать доступные ему ресурсы. Он не оставит никому из них выбора точно так же, как когда-то они не оставили ему. В этот раз он останется в выигрыше.
Сан возвращается в свой кабинет, где принимается подготавливать несколько договоров, необходимых ему для воплощения плана. Так он покажет отцу всю серьёзность своих намерений, а Хонджуна никто не будет спрашивать, согласен он или нет. Несмотря на то, что он его муж, он не имеет никакого права голоса.
Когда Сан заканчивает, то отправляет документы отцу. Без его утверждения всё будет бесполезно, но Чхве решительно настроен добиться своего. Он редко проявляет такую настойчивость, поэтому даже не сомневается, что Чхве-старший прислушается к нему.
Звонок от отца не заставляет себя ждать.