Люблю вопреки

Турбо отнюдь не был удивлён, когда вновь обнаружил Марата и Айгуль спящих в месте сбора группировки, вдвоём, по обыкновению, в обнимку. Заметив несомненную деталь того, что торс Маратика полностью оголён, а его поверхность украшают несколько свежих ярких засосов, Турбо ухмыльнулся. «Ну наконец-то ты её «отжарил» как следует, давно пора», — подумал мужчина, победно потирая руки. Он весьма грубо растолкал спящего Маратика. Тот вскочил так, будто ему в мягкое место вонзили шило. — Доброе утро, — насмешливым тоном пропел Турбо. — Доброе… — Марат озадаченно почесал затылок. — Тебя можно поздравить?… — С чем? — недоуменно спросил Адидас-младший. — Ну… с чем, — Турбо указал рукой прямо на обнажённый, весьма накачанный торс парня. В эту самую секунду Марат просто обомлел: он обнаружил свежие засосы, оставленные любимой. Айгуль всё ещё пребывала в царстве Морфея. Турбо также успел подметить и у неё на шее свежий засос. — А чё вчера было-то?… — Это я у тебя хочу спросить, дружок, — недобро усмехнулся «старший». — Короче, последнее я помню только то, как вы уходили. Дальше — провал, пропасть. — Да хорош, не парься ты так. Вы хоть с защитой были? — Нет, у меня не было с собой защиты… — сглотнул Суворов. — Плохи тогда твои дела. Буди даму свою, может, она что-то помнит. — Айгуль!… Айгуленька! Любимая… На этом моменте Турбо закатил глаза. Ахмерова с опаской приоткрыла правый глаз. Убедившись в том, что ей ничего не угрожает, девушка села на софе в позу лотоса. — Как спалось? — поинтересовался Суворов. — Просто отлично, спасибо. — Милая… — Я слушаю тебя, — глаза Ахмеровой вмиг стали серьёзными. — А мы ничего вчера с тобой не делали?.. Вспомни, пожалуйста, это сейчас очень важно! Девушка насупилась, сдвинув брови. Затем — решительно и твёрдо произнесла: — Ничего не было. Я что, такого бы не запомнила совсем? — Как же это замечательно! — внезапно вырвалось у Марата, на что Айгуль уставилась на него абсолютно непонимающими глазами. — Ну, то есть… Я хотел сказать, хорошо, что мы вчера с тобой глупостей не наделали… Айгуль кивнула, широко улыбнувшись возлюбленному. — Ты что, свою даму сердца водкой поил? — вдруг ни с того ни с сего поинтересовался Валера. Глаза у Маратика забегали. — Я… — Айгуль. Выйди, пожалуйста. — Что такое, Турбо? — Я прошу тебя, выйди пожалуйста свежим воздухом подышать! Нам с твоим Ромео переговорить нужно. Прямо сейчас. С глазу на глаз. Ахмерова, косясь на «старшего» с явным неодобрением, деланно прошла к выходу. Турбо, в свою очередь, повернулся на Марата, который уже смиренно ожидал своей участи. — Поил?… — Я не помню. Вот совсем не помню… — признался Марат, что, кстати, было чистейшей правдой. Однако, Турбо такой ответ явно не устроил. — А люлей не хочешь отхватить, а, Маратик?… — Ну… совсем не горю желанием. — Не горит он желанием! Короче. Ещё раз такое повторится, ещё хоть одна хрень в этом роде — ты отхватишь. По полной. Ты меня понял, — зло утвердил «старший», на что Марат раболепно кивнул. — Ладно, воркуйте, голубки, — смягчился, наконец, Валерий. — Не буду вам мешать. У вас есть ещё двадцать четыре минуты, может и не только поворковать успеете… — хитро прищурился «старший». Марат лишь степенно поджал губы в ответ на эту тираду. Стоило лишь Турбо уйти, как прибежала Айгуль. — Он тебя ударил?? Ударил за что-то? — Нет, милая, всё в полном порядке. Айгуленька? — Чего? — Мне тут в голову пришла гениальная идея! — Если честно, мне уже страшно, — рассмеялась девушка. — Я хочу познакомить тебя со своей мамой, сегодня же, — выпалил Марат. Айгуль наклонила голову, а только потом начала говорить: — Идея, конечно, выше всяких похвал, но явно не конкретно для этого утра… — Почему? — нетерпеливо перебил девушку Марат. — Я одета в неподходящую одежду. Для случая такого масштаба нужна парадная одежда… — Перестань, ты у меня самая-самая. В любой одежде. Да наверняка без неё — тоже… — Марат хитро прищурился, а едва заметный румянец проступил на щёчках Айгуль. — Ты у меня всех признанных красоток перещеголяешь.. Да уже перещеголяла, потому что ты — в моём сердце. Для меня ты — идеал… Айгуль Ахмерова молча прижалась к губам своего любимого, и на пару минут они растворились в глубоком поцелуе. — Получается, ты на самом деле хочешь познакомить меня со своей мамой? — ласковым тоном переспросила Айгуль. — Да. Если я что-то говорю, я это выполняю.Так ты согласна? Пойдём прямо сейчас. — Подожди. От нас двоих же просто разит водкой… Суворов-младший принюхался. — Нет. Совсем нет, — наконец, огласил приговор он. — Ну веди меня к своей маме, раз так, — девушка лучезарно улыбнулась, и молодые люди, взявшись за руки, зашагали прямиком к дому Марата Суворова. *** Диляра Суворова являла собой женщину совершенно миролюбивого и спокойного нрава. Она изо всех сил избегала любых конфликтов: в семье и вне семьи. Диляра была глубоко убеждена в том, что мягкость характера — добродетель, но никак не порок. В семье её глубоко ценили и уважали: муж Кирилл и сын Марат. Несмотря даже на то, что Диляра являлась для Владимира мачехой, она любила его как родного сына. И именно поэтому женщина крайне близко к сердцу воспринимала все промахи и неудачи Володи. Практически так же как и Марата. Хотя, почему «так же?» Соседи отзывались о Диляре Суворовой исключительно положительным образом. «Мухи не обидит», — твердила каждая из соседок. В целом, Диляра Суворова — женщина спокойного характера, достойного воспитания и ангельского терпения. В это прекрасное субботнее утро отец Володи и Марата очень удачно уехал по рабочим делам, а женщина, по обыкновению, была предоставлена самой себе. Диляра успела вымыть полы во всей квартире, приготовить жаркое из баранины и поставить в духовку эчпочмаки (*национальное татарское блюдо в виде пирожков с мясом*, прим. автора). Поэтому когда в дверь позвонили, Диляра не теряла уверенности в том, что это — её обожаемый и любимый всем сердцем сын. Диляра просто обожала Марата, и если бы дети не имели свойство вырастать, она бы всю жизнь носила Маратку на руках (как в прямом, так и в переносном смысле). — Маратушка, это ты? — крикнула женщина. — Да, мам, это я, — послышалось из-за двери. Диляра распахнула дверь, и женскому взору тотчас же предстал её собственный сын. Однако он пришёл отнюдь не один: общество ему составляла красивая юная девушка, татарка, (как сразу же убедилась Диляра). Аккуратная. Опрятная, весьма миловидная. — Здравствуйте! — крайне вежливым тоном поздоровалась девушка, и мать Марата поняла одно: эта незнакомка ей УЖЕ нравится. — Добрый день! — лучезарно улыбнулась Диляра в ответ. — Мам… Привет. В общем… Я пришёл сегодня не один. Это — Айгуль. Ахмерова, если её фамилия скажет тебе о чём-то. Айгуль — моя девушка. Мы встречаемся уже больше месяца и всерьёз собираемся пожениться… — Что ж, я очень и очень рада видеть Айгуль! Правда! Проходите же, дорогие, не стойте на пороге! Айгуль и Марат поочерёдно переступили порог квартиры и сняли обувь. — Проходите, проходите в столовую! — Диляра не спускала с губ абсолютно добродушной улыбки. Когда все трое оказались в столовой, Диляра усадила гостей за стол. — Вам, может быть, помощь какая-нибудь нужна? На кухне? — робко поинтересовалась Ахмерова, и Марат бросил на неё взгляд, полный чистейшего обожания. — Нет-нет-нет, что ты, что ты! Жаркое из баранины уже давно готово, а эчпочмаки я сейчас из духовки только выну, — рассмеялась женщина. Её глаза так и лучились добротой. — Я же совсем забыла представиться… Диляра, мама Марата и мачеха Вовы. — А отчество?… — забеспокоилась Айгуль. — Вполне можно просто Диляра. Для нашей семьи — так. А Маратушка упомянул то, что вы собираетесь пожениться… — Да-да-да, — кивнула Ахмерова, и этим заработала ещё один взгляд обожания от будущего супруга. По-видимому, с каждой новой минутой Айгуль нравилась Диляра всё больше и больше, поскольку женщина вдруг принялась смотреть на детей с неким уважением во взгляде. — Мам, Айгуль очень хорошая. Правда! Она играет на скрипке, учится на одни пятёрки в школе, готовит в свободное от учёбы время и вообще, она — самая красивая и самая лучшая… — затараторил вдруг Марат. — Ну а кто же спорит, Маратушка, — ответила женщина, и взгляд её почему-то скользнул прямо по шее сына, на которой красовался свежий незамаскированный засос… Затем, Диляра решила проверить своё предположение, и взглянула на шею Ахмеровой. Там красовалось аж два свежих засоса, гораздо крупнее. Диляра усмехнулась себе под нос. Стараясь делать вид, что ничегошеньки не происходит, женщина театрально всплеснула руками: — Ой, у меня же жаркое на кухне стоит, я пойду принесу! С этими словами она удалилась, оставив детей одних на две минуты. — Ты молодец, — шепнул Марат Айгуль. — Хорошо держишься. — Я так тебя люблю, — почему-то прошептала она в ответ. — И я тебя. Тем временем, жаркое и эчпочмаки были поданы на стол. Все трое неспешно пообедали. — Ой, Айгулечка, а почему ты так мало скушала?? Ну-ка ещё бери жаркого, давай! — Не могу, Диляра. Я на диете. — Да какая тебе диета! Стройная, красивая, хоть сейчас на подиум! Айгуль улыбнулась. Однако почему-то ей вдруг дико захотелось плакать, а точнее выплакаться: осознание того, что какая-то малознакомая женщина относится к ней гораздо лучше собственных родителей, вызвало в картине мира девушки полнейший когнитивный диссонанс… Отпросившись в ванную, разумеется, дорогу по направлению которой ей любезно рассказали, девушка дала волю слезам… Почему-то ей тоже слишком понравилась мама Марата. Тем временем, Диляра завела сына в их с мужем комнату. — Зачем мы сюда пришли, мама? — уставился Марат на женщину непонимающими глазами. Вместо ответа Диляра начала рыться в платяном шкафу. Наконец, обнаружив именно то, что она так старательно искала, Диляра торжественно улыбнулась, и в ту же секунду протянула любимому сыну пачку презервативов. — Что это? — Марат решил сыграть под тупого, однако данная попытка потерпела полнейший крах. — Не говори мне, что ты не знаешь, что это, сынок, — заговорщически улыбнулась мама. — Ну, допустим, знаю, а мне это зачем?.. — Секс в любом случае должен быть безопасным… — Мам, какой секс?? У нас с Айгуль вот вообще ничего не было. Она хочет только после свадьбы, ну или в шестнадцать, на крайняк… — А «следы любви» тогда откуда? — Что-что?? Диляра с улыбкой указала на засос на шее сына. — А… Ну это мы вчера чуть увлеклись… Не рассчитали… — Сынок, лучше возьми. Пожалуйста. Тебе будет спокойнее. А мне — раза в три. Бабушкой я ещё не хочу становиться, — пошутила Диляра, тем самым разрядив напряжённую ситуацию между собой и сыном. — Ну… Хорошо, я возьму. Только они в ближайшее время вот вообще не понадобятся. — Возьми-возьми, — шепнула напоследок мать, и перед тем как вернуться в столовую, Марат сунул пачку в карман свитера.