Дано:
О, кажется, ей не дано. Она не понимает, как решать, но понимает, что если не решит, то завтра получит два. И ее изобьют дома. И Яна забивает на все. Включает музыку и откидывается на стуле. Ей просто не хочется что-либо делать, потому что никто не оценит этого, никому это не нужно — в том числе и ей, потому что учись-не учись, она все равно станет бомжом, ведь так сказала мама. О, в первые дни она хотела сбежать от родителей со своим парнем Лёшей, но потом он бросил её и ушёл. Тогда она поняла, что никто не может быть с ней всегда и всем рано или поздно будет плевать. Это невероятно просто — признать, что у тебя нет будущего, а прошлого и так не было. Как и сказано в песне, жизнь — это миг между прошлым и будущим. Ее жизнь — это застывший момент с наушниками в ушах и завтрашней двойкой. А еще очень хочется есть. Только она не пойдет на кухню, потому что там сидит мама. А Яне не хочется видеться с ней. Поэтому она мысленно плачет и слушает музыку, которая спасает ее от одиночества. Потому что когда в ушах что-то звенит, кажется, что рядом кто-то есть. И этому кому-то не все равно. Она беззвучно всхлипывает и наклоняет голову.Не хочу, не хочу…
Я устала…
Она никогда не чувствовала настоящей любви. Она много раз гуляла с друзьями, с парнем, с братом… Только им было все равно — есть она или нет. Они могли бы обойтись без нее. — Василий! — кричит мама брату, — Ты уроки сделал?! — Сдееелал, — тянет он. Яна знает, что он врет, потому что видела. Он ничего не делал, он играл в фортнайт с друзьями. Только мама не поверит ей, потому что она нелюбимый ребёнок в семье. Ее тут ненавидят. Или нет. Всем просто плевать. — А ты сделала? — грозно нависает сверху мать. Яна вздрагивает. — Сейчас, — шепчет она тихо. — Секунду… — Никакой пользы от тебя! — громыхает отец из соседней комнаты. Яна горбится. — Если ничего не делаешь, сходи хотя бы за хлебом, — говорит мать. Девочка послушно встает и одевается. О, как ей плевать! Идя по пешеходному переходу, она замечает пацана, играющего на гитаре. Яна встает на месте, слушая его игру. — Красиво играешь. — тихо говорит она мальчику. Ему едва лишь исполнилось двенадцать, наверное. — Я знаю, — самодовольно, но все де с оттенком грусти говорит он. — Сколько тебе лет? — спрашивает она невольно. Мальчик хмурится. — Пятнадцать, — говорит он наконец. Яна замирает. — А ты чего такая грустная? — спрашивает он, не давая ей вставить и слова, — Меня кстати Димка зовут, а тебя? — Яна, — автоматически ответила девочка. — Мне четырнадцать. Я вообще-то за хлебом пошла, так что… Она отвернулась. Ей надо торопиться, как бы она не хотела поговорить с Димкой. — Эй, жди, — крикнул он ей вслед, схватил гитару и пошел за ней. — Я с тобой, окей? Она замедлилась и посмотрела на Димку недоверчиво. — Ну, чего застыла? — спросил он улыбчиво. — Я вижу, что у тебя там что-то случилось. Расскажи? — Я стану бомжом, — сказала она хмуро. Яна не собиралась рассказывать первому встречному все. Димка улыбнулся еще шире. — А я уже. Что дальше? Она молчала. Долго-долго молчала, не желая рассказывать ему. — Я устала. Я от всего устала. Зачем мне что-то делать, если я все равно буду бомжом? Это давно решено, мне говорили множество раз. А еще я неблагодарная и безнравственная. И я бессовестно жалуюсь тебе сейчас, а делать этого не надо. Это глупо и я… — Это не глупо, — послышался голос будто с луны. — Ты не станешь бомжом. Я серьёзно. Потому что бомжей не существует. Яна посмотрела на него недоуменно. Как не существует?.. — Пойдём, — сказал он, — Мне есть, что тебе показать.***
Стоя в подземном переходе, уже тёмной ночью, Яна думает. Где-то далеко звучит звон гитары. Это играет Димка, она знает точно. Он — в своем переходе, она — в своем. Что он показал ей тогда? — Это — переходы, — сказал Димка тихо. — Тут живут люди. Это не просто переходы. Это другой мир. Ты мне веришь? Яна верила. — Ты можешь остаться здесь, если хочешь, — сказал он равнодушно. — Тут не будут на тебя кричать и говорить, что ты никто. Но это только если ты захочешь. Она думает. Она, наверное, не очень хочет туда, обратно. Девочка проводит рукой по разноцветным граффити на стенах. Такие яркие и красивые. Невероятно. — Дим, — зовет она в пустоту. Слышится стук подошв об пол перехода. — Я здесь, — успокаивающе говорит он. — Ты решила? Одно решение сейчас может изменить всю ее жизнь. Одно единственное. — Дим, помоги, пожалуйста, — просит она. Он вздыхает. — Чем я тебе помогу? — спрашивает он. — Я проводник, а не советник. Яна опустила голову. — Можно я еще постою? — спросила она умоляюще. — Можно, — улыбнулся Димка и побежал куда-то. Щёлкнуло что-то, и Яне стало вдруг легче. Яркий свет брызнул в глаза, но не ослепляя, а мягко оглаживая.***
— Смирнова Яна, — устало произнес полицейский в участке и порылся в бумагах. — Яна, Яна, Яна… Старая Нина Николаевна Смирнова, бабушка Яны, с надеждой посмотрела на него. — Нашел, — возвестил он и погрустнел. — Яна — покончила жизнь самоубийством в подземном переходе станции метро Борисовские пруды. Прохожие заметили, что девочка говорила что-то несвязное, а потом ударилась головой об стену. Он поднял глаза и бросился к старушке. Она закрыла глаза. Видимо, навсегда.***
— Бабуль, это Дима, — тихо сказала девочка старушке. — Он тут главный.