Битва на Краснотравном поле, изложенная гекзаметром

*** С первыми солнца лучами тотчас началась жестокая битва, Битва на поле, что после сего Дня станут звать Краснотравным. То не враги чужеземные в Семь Королевств дерзко вторглись. Нет, то их вновь междуусобная рознь охватила. То за корону сразиться с братом решил Эйгона сын незаконный, Деймон, что меч от отца получил, Черное Пламя, а потому и себя называл он отныне Блэкфайр. Долго он медлил. Уж дюжина лет После смерти Эйгона и воцарения сына его миновала. Правил Семью Королевствами Дейрон, народом прозванный Добрым. Он правил разумно: и Вера Святая, и люди простые, и благородные лорды — Все короля почитали. Он даже дорнийцев — первых от века врагов государства сумел привести к примиренью. Немало ему в делах Помогала супруга, Мирия, родом из Дорна. Четверо было у них сыновей И уже появились и внуки, в год, когда Деймон Блэкфайр мятеж беззаконный свой начал. Были союзники и у него. Объединились все те, которые Дорн ненавидели люто. Были средь них Короля Эйгона верные слуги. Первым из них был по праву сир Квентин, прозванный Огненным Шаром. На короля Дейрона уж давно затаил он обиду: он от отца его, Эйгона, уж получил обещание в Белую Гвардию принятым быть, но не взял его Дейрон. Были и рыцари славные: Амброз и Рейн, Гарет Серый, и Байрен Флауэрс, и Крейкехолл Красный Бивень. Всех же их превосходил, Деймону лишь уступая, брат его младший, Эйгор. Сын короля незаконный, своим он прославился нравом — гордый, суровый, обиды терпеть непривыкший. Ранил он больно мечом, и того больнее словами. Горьким Клинком, Биттерстилом за то его называли. Долго те рыцари с лордами ждали восстания, Деймону яд свой вливая Без устали в уши. Так говорили они (а Биттерстил чаще прочих) «Дейрон — король незаконный. Не короля Эйгона сын он, его королева От Эймона, Драконьего рыцаря родила. А Его Милость знал о том и Тебя, Деймон, наследником видел — ведь неспроста меч тебе отдал он, Черное Пламя. Ты — его сын, ты с ним и обликом схож, ты и воин бесстрашный, Словно сам Эйгон Завоеватель, родившийся снова». И уступил наконец Деймон. Тут верные люди все королю сообщили. Задумался Дейрон. Он не хотел сперва верить, как долгие годы не признавал он вины своего незаконного брата, И разговоры о мятеже почитал за досужие сплетни. Не был он глуп, но Брата любил и не верил, что тот осмелится дерзко закон преступить ради власти. Только когда уже выбора Деймон ему не оставил, арестовать его повелел добрый король. Но уж поздно то было — Блэкфайр легко ускользнул, и собрав быстро войско, Двинулся. Тут и король приказал собирать армию. В том ему все помогали его сыновья — Бейлор, престолонаследник, к дорнийцам отправился скоро. И штормовых воинов он собирал. Мейкар же воинов в Простор направил. Был с ним и Хейфорд — верен он был королю беспредельно, и Аррен, Защитник Долины (дочь его, леди Алиса, была королевской невесткой). Деймон к столице свой путь направлял — и в Просторе встретил он армию, ту, что Хейфорд и Мейкар собрали, встретил на поле, какое потом назовут Краснотравным. **** В ночь пред сражением Деймон Блэкфайр был грустен. Верил в свою он победу, но горе по старому другу, Лет его юных наставнику, сиру Квентину Боллу, сердце терзало мятежника. Огненный Шар умер Внезапно. Нет, не в бою его враг пронзил мечом иль копьем, но стрелою ранен был рыцарь, когда и не ждал нападения. Тело его Деймон отправил домой, чтобы в родном замке был Квентин Болл похоронен. Сир Эйгор Риверс, брат Претендента, Смертью той был опечален, но горе Не выказал. Мрачно он говорил «Добрый, поистине добрый ты, Дейрон. Из-за угла ты врагов своих убиваешь, жалишь стрелою, коль ядом не смог дотянуться. Но только в битве тебе хитрость твоя не поможет». И когда грянула битва, казалось сначала — прав Эйгор. Деймон в тот день был поистине Воину равен. Вихрю подобный, он налетел. И Доннел Аррен не смог противостоять. Дрогнул в тот миг авангард королевский. Уил Уэйнвуд и Темплтон, Девяти Звезд рыцарь бесстрашный, смело к мятежнику бросились. Но был Блэкфайр неуязвим, и мечом своим валирийским их сокрушил, как град, рушась на землю с небес сокрушает посевы. Не было в тот день на поле ему соперников равных. Но Хейфорд Десницей был короля наречен не напрасно. Гонца он отправил к Блэкфайру и передать Претенденту велел «Деймон, ты рыцарь бессташный и благородства отнюдь не лишен. Не хотел бы, верю, ты кровь проливать понапрасну. И так уж немало доблестных лордов и сиров погибло сегодня. Так для чего продолжать нам жестокую битву? Пусть твою распрю с Дейроном разрешит поединок священный. Семеро пусть рассудят, кто Трон Железный получит».Эйгору Риверсу не по вкусу пришлись подобные речи. «Деймон, победа почти на сторону нашу склонилась. Без поединка понятно — Семеро нам помогают. Ты — наш король, не рискуй же жизнью своей понапрасну». Деймон ему отвечал, улыбаясь «Неужто боишься? Эйгор, поверь, ни один в поединке со мной не сравнится. Не отклоню я вызова — и никто не посмеет трусом меня называть». И согласился Блэкфайр. *** В полдень, когда ослепительно солнце сияло выехали в поле бойцы. Деймон Блэкфайр в доспехе блистающем, в шлеме, что был украшен черными крыльями, и с мечом валирийским. Был он как Воин Небесный, для боя сошедший на землю. Противником же его выступил рыцарь в белых доспехах. Он в Гвардии Королевской был не последним. Гвейном Корбреем он звался и заслужил плащ свой белый по праву. Шлем его был совсем простой. Но меч валирийский, Черному Пламени не уступающий взял с собой рыцарь. Оба противника к Семерым воззвали — и начался поединок. Пока те сражались, все остальные стояли молча, оружие в ножны вложив. Долго бой длился. Оба воителя были равно искусны, сильны и исполнены веру в победу. Не раз с оглушительным звоном скрещивались их клинки. Наконец ранен был сир Гвейн, и упал он на землю. Деймон тотчас над побежденным склонился. Смертельную рану нанес он. Но, истинный рыцарь, распорядился противника в свой лазарет он отправить, мейстера вызвать и искренне он помолился, чтобы в живых остался поверженный воин. Деймону оруженосцами в битве служили оба его старших сына. Они близнецами были. Эйгон и Эймон, юны летами — было двенадцать им лет, и любил отец их безмерно. Но на беду взял их с собою на битву. Только лишь Деймон склонился над раненым, был он замечен младшим из братьев своих, Бринденом. Тот поддержал короля, как всегда и поддерживал. Был он четвертым Эйгона сыном, с мечом не слишком искусен, стрелок же непревзойденный. Хоть королю он был верен, с юности люди его не любили. И за спиной колдуном называли и выродком. Красным пятном на щеке, говорили, не зря он отмечен. Ждать от него не добра, но худа лишь стоит. Но доверял брату Дейрон. Дал ему сто лучших лучников — сам за искусство их выбрал Бринден и взял с собою на битву. Им приказал встать на холмах он над полем. На тех холмах, что потом как Гряда Плача стали известны. Деймона Бринден выискивал. Только увидел — выстрелил в сына его, стоящего рядом. Эйгон Блэкфайр вскрикнул — он был ранен смертельно, но так, чтобы умер не сразу. Знал Бринден Риверс, что Деймон сына не бросит — с ним Претендент до последнего мига пребудет. Знал — и в брата пускал стрелы одна за другою. Семь белых стрел, белых, как кость, острых, как боль. Магией черной себе помогал братоубийца. Так был убит Претендент. Умер и сын его старший. Младший же меч подхватил, но убил его Бринден своими руками. И с того дня Кровавым Вороном Риверса люди прозвали. *** Только погиб Претендент, как страх охватил его войско. Не было уж у них на победу надежды. Битва не так шла, Как они намечали: Тарбек, и Окхарт, Хайтауэр и Баттервелл — лорды, мятежнику пообещавщие помощь, силы не все предоставили. Красным и черным драконам вместе они угодить попытались. И лорд Манфрид Лотстон, Тот, что сперва за Блэкфайра был безусловно, предал его в день сражения. И не приплыли мирийцы. Их арбалетчиков в море шторма задержали. И побежали восставшие. Но Эйгор Риверс Жгучим Клинком был недаром прозван. Он пламенной речью их удержал, говоря «Хоть погиб государь наш, хоть вероломно убиты его старшие дети, Но не погиб род Блэкфайров. Так отомстим же за короля!» И к Гряде Плача путь свой направил. Как нос корабля рассекает бескрайнее море, Так Биттерстил путь в толпе расчищал себе. Черное Пламя он подхватил, и на черном коне своём, в вороной стали доспехе был словно демон, на землю пришедший из Пекла. Бриндена Риверса он нашёл и восаликнул «Братоубийца! Деймона ты застрелил — И думал в живых оставаться?! Нет, не помогут тебе твои белые стрелы, и твоя магия черная тоже тебе не поможет». И Биттерстил на него налетел, словно огненный вихрь, И Черным Пламенем глаз ему выбил. Погиб бы в тот час Бринден Риверс, Но появились на поле отряды дорнийцев и штормовых воинов. Их всех привёл в битву Бейлор. Принц словно молот ударил мятежникам в тыл. Как наковальня спереди их теснили войска Мейкара. Были разгромлены бы совершенно В тот день Блэкфайры, когда б Биттерстил не увел с поля жалкую горстку, тех, кто ещё в живых оставался. Но вовсе не мало бед принесли они в будущем для Семи Королевств… Солнце когда зашло и закончилась битва, на поле вся трава пламенела от крови, кровью земля вся щедро в тот день напиталась. Поле доныне зовётся то Краснотравным.