Омела

#предновогоднийударныйфест Тема 6: Омела - Это что за венок? - подозрительно поинтересовался Миша. - Покойному пацану от братвы? Агата от внезапности чуть со стремянки не полетела. - Миша, ты как будто не из Америки вчера, - недовольно пробурчала она, восстанавливая равновесие и поправляя украшение на люстре. - Между прочим, едва достала, полгорода оббегала. - Ради меня могла и не стараться, - вздохнул Горшок, разглядывая исподлобья алые, словно пластиковые бусины, ягоды омелы. - А я и не ради тебя, - фыркнула Агата, спускаясь. - А для вас с Андреем. Миша почувствовал, как на лицо жаркими заплатами ложится румянец. - Агатка, ты чё, мужа мне своего сватаешь? У нас, в Калифорнии, с этим, конечно, попроще, чем в России-матушке... Но я не пи... Не экстремист! Агата поглядела на него с сожалением. - А глазами ты его ешь, потому что соскучился? - Точняк, - с радостным облегчением подтвердил Горшок. - Не пробовал ему об этом сказать? Помириться? Не то чтобы они с Андрюхой были в ссоре. Но и толком с 2013 так и не помирились. Горшок тогда летом передознулся в очередной раз, а когда в себя пришел, оказался на другом конце света, в рехабе. А там хуже чем в тюрьме - ни словечка на волю, территория под охраной, сиди на жопе ровно и лечись. Раз уж бешеные бабки уплочены. Поэтому с Андреем так получилось: Горшок от него не морозился, сперва не до того было, потом неудобно, вроде. Тем более, что Миша в Америке зацепился. Студию открыл, начал саундтреки писать. Прямо как Трент Резнор. Тот в молодости тоже с NIN и Мэнсоном погудел. А теперь где этот Мэнсон? А у Резнора качалка, жена/дети, Оскары. Мише такая перспектива внезапно понравилась. Не хватало, конечно, своего Аттикуса Росса, чтобы вдвоем нетленки пилить. Андрюхи сильно не хватало. Для саундтреков слова были не нужны, и Миша с инструменталкой как-то справлялся. Просто выскакивало иногда: а на эту мелодию бы! А вот Князь бы! Такая бы песня! Но Миха в себе эти мысли давил. Ни к чему это, живы оба, при деле, а что ещё надо, чтобы встретить старость? А через десять лет очнулся: ведь и правда, полтос! Не думал дотянуть, а вот как получилось. И все задавленное как полезло наружу: тоска по Мусе, по дочке, по дому. По Андро тоже, чего скрывать. Как по символу молодости, творчества, успеха. Лучше бы он символом в его башке и оставался. Потому что к реальному, постаревшиму (как и он!) Князеву Горшок понятия не имел, как подступиться. Миха и так себя на Родине чувствовал так, словно его десять лет назад заморозили, а теперь бросили отмороженного в новую реальность, как пельмень в кипяток. Зря он согласился справлять Новый год у Князевых дома. Быть так близко к Андрею было упоительно и тяжко. Давно он не видел Князя таким... домашним. И давненько не чувствовал себя таким чужим на празднике жизни. Что-то подсказывало ему, что он перед Андреем виноват. Но ведь мужики не извиняются, ё-моё! Да ведь? Агата, словно прочла всю эпопею его пиздостраданий по лицу, фыркнула и насмешливо предположила: - Трусишь? - Трусит что? Андрей переводил взгляд под фирменно вздыбленной бровкой с одного на другого. Наконец-то выключил клоуна, с облегчением подумал Миха. Эту Княжескую сторону он по молодости сильно уважал. Негатив от Князя так и отскакивал, а каламбуры наоборот! Но раньше они по одну сторону были, а сейчас Андро от него своими прибаутками словно отгораживался. Так что подозрительный Княже Горшка даже порадовал. Пока в игру не вступила Агата. - Боится, что ты ему в морду дашь, - спокойно пояснила она и закинула Мише руку на шею. Горшок посмотрел на нее, как на потенциальную самоубийцу, и попытался отодвинуться на безопасную дистанцию. Хватка у Агаты была железная. - Это ещё за какие грехи? - У Андрея от напряжения даже щетина дыбом встала. - А вот за такие! - задорно бросила Агата, ткнула пальцем в омелу, чмокнула Горшка в район скулы и пихнула его на Андрея. - А теперь соситесь! И умчалась в сторону кухни с ведьминским хохотом. - Во бешеная, - просипел Горшок, упираясь подбородком в Княжескую макушку. Притиснутый к Мишиной груди тот подозрительно молчал. Но Горшок ощущал частый стук его сердца, словно эхо своего собственного. - Княже... Андрей, - с каждым новым именем решимость Горшка стремительно уменьшалась. - Дюш... - А что, прямо сосаться надо? - глухо поинтересовался куда-то ему в ключицу Андрей. - Как Брежнев с этим, как его... Ещё на Берлинской стене нарисован? - Необязательно, - поспешно уверил его Горшок, не понимая, почему вдруг стало так грустно. Можно подумать, ему больно хотелось!... И сжал Князя покрепче он, разумеется, машинально! - Это ведь просто повод, понимаешь, да? Кто-то говорил его голосом, но точно не Миха! И к Княжескому виску прижимался губами тоже не он. Если не сейчас, то когда ещё можно?! На крайняк, спишем на старость. Скучал. Прости. Люблю. (Подумал, но не сказал Миша) - Я тоже, - тихо ответил Князь. Наверное, по губам прочитал.