You Were Never Meant to be a Hero

Уилбур прочитал в одной из книг старую поговорку. «Ты либо умираешь героем, либо живешь достаточно долго, чтобы люди могли увидеть, как ты становишься злодеем». Это была старая цитата, которую теперь не часто используют. В мире, где быть героем — это профессия, наверное, можно понять, почему ее не используют. Но старшему ребенку семьи Майнкрафт казалось, что эта поговорка очень подходит к его нынешней ситуации. Птичий герой сидел на вершине невысокой крыши, его крылья слегка покачивались на ветру, пока он наблюдал за той частью города, куда он хотел направится. Неподалеку находилось казино, из которого доносились звуки задорной музыки. Уилбур не мог удержаться от того, чтобы не отбивать такт в такт звучащей песне — привычка музыканта. Это была часть города Эйса, или, по крайней мере, так должно было быть. По крайней мере, такова нынешняя теория Уилбура. Эйс — его заклятый враг, злодей, преследующий героя при каждом удобном случае. Птица, испортившая несколько снов Уилбура, человек, который скорее всего совершил убийство злодея, потому что этот парень решил напасть на Уилбура. Ну… если верить Эйсу, именно Уилбур совершил это убийство. По словам злодея, он просто замаскировал убийство, чтобы все выглядело так, будто его совершил он, чтобы Уилбур не попал под возможный огонь. И почему-то именно к нему бежал Уилбур. Птица-сорока устал, чертовски устал. Он перестал думать о том, куда бежит, только когда оказался на злодейской части города. Ну, не то чтобы граница была установлена или что-то в этом роде. Уилбур просто сузил круг мест, где злодей мог иметь свою базу. Эта сторона города была лучшим вариантом для героя, если он хотел найти своего заклятого врага. Но почему он хотел найти Эйса? Почему именно его заклятый враг? Почему Уилбур бежал к нему? Он знал ответ, просто не хотел его признавать. Крылья Уилбура обвились вокруг него, укрывая от ветра. Ночью в городе было холодно, а он был так чертовски расстроен, что выскочил на улицу, даже не захватив чертово пальто. Он уже подумывал о том, чтобы прилететь на потенциальную территорию своего заклятого врага без костюма героя. Что, блядь, с ним было не так? Костюм героя, хоть и был простым, но хорошо защищал его на протяжении многих лет. Это был простой усиленный броней черный комбинезон с голубыми вставками и коричневыми перчатками на руках. Перчатки были предназначены для защиты от острых когтей хищных птиц, поэтому они хорошо помогали Уилбуру держать в узде его когтистые ногти. Его черные ботинки были специально разработаны с амортизирующей подошвой и ножнами для нескольких ножей (не то чтобы Уилбур когда-нибудь ими пользовался). Вместе с костюмом он носил маску, черно-серого цвета с синими контурами. Конечно, маска была нужна не для того, чтобы защитить личность или что-то в этом роде. Все знали, что Сорока — это Уилбур Майнкрафт. Однако костюм героя по-прежнему защищал его. Он защитил его по крайней мере от трех выстрелов благодаря своему усилению и не позволил ему обжечься, так как он постоянно попадает в неприятности с огнем. Так что глупо было находиться здесь в одной лишь ночной рубашке на пуговицах и тренировочных штанах. Черт, его волосы даже не были заплетены в обычную небольшую косу. Он должен был сейчас спать, черт возьми! В такие моменты Уилбур действительно чертовски ненавидел себя. Потому что эти его дурацкие эмоции так и бурлили, и ему приходилось давить их, пока он не сделал что-нибудь, о чём потом пожалеет. Или что-то, что может негативно отразиться на его семье. Боже упаси его быть не идеальным. Он почувствовал, что у него щиплет глаза, и вытер их, ругая себя. Он не собирался снова начинать плакать на крыше, один, в своей чертовой ночной одежде. Инстинкты тянули его к границе территории Эйса, он все ближе подбирался к краю крыши, расправляя крылья. Действительно ли он это делает? Уилбур задумался на минуту, прежде чем решил, что да, он это делает. Потому что он больше не мог заставить себя заботиться об этом. Может быть, все слова Эйса были ложью, может быть, эти сладкие слова и заманчивые предложения были просто сложной уловкой, чтобы заставить героя ослабить бдительность. Может быть, он собирается найти злодея и получить нож в грудь за свои проблемы. Но… если Эйс хотел причинить ему вред, у него была прекрасная возможность сделать это множество раз, особенно в последние две недели. И все же… его заклятый враг этого не сделал. За все время знакомства Уилбура с ним у Эйса было множество возможностей ранить или убить героя. Но он не воспользовался ни одной из них. Уилбур просто не мог понять его. Он все еще пытался понять, как ему относиться к злодею. И все это было просто… так утомительно. Он подавил свои эмоции, засунув их в маленькую коробочку, в которой их хранил. Сегодня он старался быть откровенным с самим собой, но, очевидно, у его близнеца были другие планы. Вздохнув, он расправил крылья и взлетел над зданием, позволяя инстинктам вести его над территорией своего врага. Он летел, словно в патруле, держась низко над зданиями и избегая густонаселенных районов. Ночью эта часть города была оживленной, шумные казино, бары и клубы были открыты для всех, кто забредал сюда. Если это действительно территория Эйса, то все логично. Вся часть города как нельзя лучше подходила под мотив злодея. Если Уилбур выживет после этой встречи, он задумается о том, чтобы вернуться и посетить казино. У его семьи, несомненно, были деньги на ветер. Он представляет, как было бы здорово спрятать крылья под пальто и потерять себя в огнях и музыке. В конце концов герой находит другую крышу, на которую можно приземлиться в самом центре территории. Он кружит достаточно, чтобы Эйс, если он рядом, услышал о присутствии Уилбура. Судя по тому, как быстро злодей нашел его, когда он потерпел крушение в этом районе, Уилбур сомневался, что это займет у него много времени. Как оказалось, он был прав. Через несколько минут после того, как он улегся, он услышал приближающийся шум крыльев. Он снова укутался в крылья, чтобы согреться, и стал внимательно прислушиваться к звукам ударов крыльев. Мягкие звуки, частое хлопанье, никакого характерного свиста, определенно Эйс. Он не обернулся, услышав звук приземления злодея. Он не хотел, чтобы тот увидел следы слез на его лице. «Привет, певчая птичка, — промурлыкал Эйс, и голос его сопровождался звуком складывающихся крыльев. Уилбур не отреагировал на это прозвище. Эйс всегда использовал его для себя, с тех пор как они впервые встретились как Герой и Злодей. Он ненавидел его, он ненавидел, он клялся. Наступила пауза, когда герой почувствовал, как глаза Эйса пронзили его спину, вероятно, отметив отсутствие костюма. Его заклятый враг ничего не сказал, но Уилбур услышал ухмылку. Он практически видел это самодовольное выражение. «Без костюма?» спросил он. «Не беспокоишься о своей тайной личности?» Уилбур насмешливо ответил: «Какая тайная личность? Все знают, кто я такой, в костюме или без. Единственная причина, по которой я ношу эту чертову штуку, заключается в том, что она защищает меня от двадцати семи ударов ножом в грудь». Язвительное замечание вызвало у злодея усмешку: «Ты на веселе сегодня, Уилбур». Он ненавидел, когда Эйс произносил его имя, ненавидел, ненавидел. «Что привело тебя в эти края?» спросил Эйс. «Может, ищешь кого-то?» Да, вообще-то. Я искал тебя, ублюдок. Уилбур задумался, но не подал виду. Он уже начал сомневаться, зачем вообще пришел. Причина крылась в прошептанном обещании, данном полусонному герою, в тихих словах, произнесенных, когда руки злодея осторожно помогали крыльям героя исцелиться от жестокой огненной атаки. Его заклятый враг сказал, что Уилбур всегда может прийти к нему, если ему будет больно. В конце концов, пернатый герой был заклятым врагом Эйса. А сорокопуты известны тем, что они очень… территориальны. Эйс замолчал, ожидая какого-то ответа, который Уилбур не хотел давать. Он задавался вопросом, распространяется ли обещание злодея на эмоциональную травму или Уилбур просто тратит время впустую. «Я искал», — признался Уилбур, по-прежнему не глядя на злодея. «Искал кое-кого, я имею в виду». «Кого?» спросил Эйс. Герой не ответил, но услышал, как его заклятый враг начал подходить ближе. «Что ж, — сказал злодей. «Кого ты искал, Уилбур?» Теперь Эйс стоял у него за спиной, и казалось, что герой не может говорить. В голосе злодея появились слабые нотки беспокойства, когда он заговорил дальше: «Ты искал меня, певчая птичка?» Уилбур ненавидел то, как хорошо его заклятый враг знает его. Эйс воспринял его молчание как согласие, и герой услышал, как другой мужчина сдвинулся и сел позади него. «Тебе что-то нужно от меня? Тебя кто-то обидел, певчая птичка?» Перестань называть меня так. Уилбур закрыл глаза, стараясь, чтобы прозвище не повлияло на него. Он ненавидел его, так сильно ненавидел. «Я…» Голос героя прозвучал мягче, чем он ожидал, поэтому он замялся. «Ты…?» спросил Эйс, наклонившись ближе к уху Уилбура. Он так устал. «Твое обещание», — признался он, голос все еще звучал мягче, чем ему хотелось бы. «… Мое обещание?» спросил его заклятый враг, и в его тоне промелькнуло что-то защитное. «Ты ранен?» «Мы поссорились», — заговорил герой, прежде чем смог остановить себя. «Я и Техно. Я… твое обещание распространяется на эмоциональные травмы?» Он почувствовал, что у него щиплет глаза, и просто опустил их, потирая руку, чтобы успокоиться. Он не собирался плакать в присутствии Эйса. Он услышал, как его враг хмыкнул, и только потом почувствовал, как тот коснулся его крыльев. Злодей осторожно провел пальцами по разноцветным перьям, так же нежно и уважительно, как в прошлый раз, когда он прикасался к крыльям Уилбура. Несмотря на себя, герой расслабился от этого прикосновения. Это было что-то знакомое, даже успокаивающее. Эйсу всегда нравилось прикасаться к его крыльям. Он до сих пор помнит их первую встречу, когда злодей назвал их красивыми. Тогда все было проще, полагает Уилбур. «Конечно, так и есть, певчая птичка, — сказал Эйс, понизив голос до более утешительного. «Тяжело быть забытым близнецом, правда? Но это не твоя вина, Уилбур. Ты стараешься изо всех сил, а они просто не могут признать твои усилия. Но это их проблема. Если они не видят, какой ты великий герой, то это их упущение». Он позволил словам злодея дойти до него и медленно кивнул. Он не пытался бороться с прикосновениями Эйса к своим крыльям, как обычно, позволяя злодею их расправлять. В его перьях остались путаницы от предыдущих полетов, и было приятно, что они распутаны. В последний раз, когда Эйс так распушил крылья, Уилбур был в полусонном состоянии, но и тогда, и сейчас его это успокаивало. Он был уставшим и слишком эмоциональным. «Ты так стараешься быть тем, кого стоит запомнить. Ты делаешь все эти хорошие вещи и стараешься изо всех сил», — Эйс сделал паузу, сосредоточившись на одном конкретном клубке и распутывая его, прежде чем продолжить. «Но все, что они видят, — это твой брат. Это так жестоко, певчая птичка. Ты заслуживаешь большего». Почувствовав как клубок распутался, Уилбур тихонько вздохнул и опустил глаза. Он знал, что происходит, знал, что пытается сделать Эйс. Он достаточно наслушался злодейской пропаганды крикливого пернатого, чтобы понять, когда его заклятый враг собирается начать одну из своих речей. Но он устал, расстроен и крайне зол… и, возможно, хотел, чтобы его поддержали. Поэтому он снова кивнул, по-прежнему молча. Он почувствовал, как его заклятый враг наклонился ближе: «Кто-нибудь когда-нибудь спрашивал тебя, чего ты хочешь, Уилбур?» Дыхание Эйса обдало героя жаром, и он не смог подавить дрожь, пробежавшую по самым кончикам крыльев. Злодей захихикал, разглаживая теплыми руками взъерошенные перья. «Нет?» спросил злодей, удостоившись от Уилбура легкого покачивания головой. «Тогда чего же ты хочешь?» Много чего, подумал Уилбур. Но он не стал это озвучивать. То, чего он хочет, — эгоистично, мелочно и глупо, и он не собирался признаваться в этом. Эйс переместил руки и начал нежно поглаживать плечи героя: «Ну что ты, певчая птичка. Все в порядке». Тон злодея был мягким и успокаивающим. Прикосновения Эйса успокаивали. Присутствие его заклятого врага помогало ему успокоиться. Это было опасно. Уилбур знает, что ему следует уйти, пока он не упал слишком глубоко, пока слова злодея не засели у него в голове. Достаточно было того, что он сохранил маленькие записки Эйса и время от времени перечитывал их. Он должен уйти. Но он не хочет. Он хочет остаться. Он хочет, чтобы его утешили. «Я…», — выдохнул он, сделал дрожащий вдох. «Я не хочу быть тенью Техно…» «Хм, неплохое начало», — подбодрил Эйс, положив руки на плечи Уилбура. «Продолжай». Хватка его заклятого врага была надежной, поэтому он продолжил: «Я не хочу, чтобы о моей ценности как личности судили по сравнению меня с моим братом или отцом». «Вот и хорошо», — терпеливо хмыкнул злодей. Он снова переместил руки на крылья Уилбура, и постепенно герой понял, что ему нравится, когда Эйс трогает его крылья. Несмотря на то что в прошлом он использовал это как способ насолить пернатому, в такие моменты злодей относился к крыльям Уилбура с уважением. Эйс никогда не заходил слишком далеко, когда дело касалось крыльев героя, Эйс никогда не использовал крылья Уилбура против него. Уилбур не мог сказать этого даже о собственном отце. Герой не мог сопротивляться, медленно растворяясь в прикосновениях. Его плечи опустились вперед, и он слегка расправил крылья, чтобы другому пернатому было легче добраться до путаницы. Наступила пауза, прежде чем его заклятый враг тихо захихикал. «Тебе нравится?» спросил Эйс, осторожно проводя рукой по крылу героя и приглаживая перья. «Да», — признает Уилбур, едва слышно шепча. Герой сделал паузу, вздрогнув, когда снова напрягся: «Ты ведь не причинишь мне вреда, правда?» «Боже правый, Уил», — бормочет Эйс, и Уилбур пытается убедить себя, что ему показалось, будто в голосе его заклятого врага прозвучал легкий ужас. «Нет, я не собираюсь причинять тебе боль. Зачем мне это делать?» Уилбур вздохнул: «Я просто… Я могу хотеть, верно?» «Да, конечно», — настаивал Эйс. «Это вполне человеческое желание, певчая птичка». Герой замолчал и подтянул колени к груди: «Я… я хочу, чтобы кто-нибудь сказал мне, что обижаться на брата — это нормально. Я хочу, чтобы кто-то смотрел на меня и не видел брата Лезвия или сына Ворона. Я хочу быть полноценным». Я просто хочу, чтобы кто-нибудь увидел меня таким, какой я есть. Не Сорокой, не старшим ребенком в семье Майнкрафт, я — Уилбур. Меня зовут гребаный Уилбур! Я хочу, чтобы меня помнили, черт возьми! Я не хочу быть побочной нотой в чьей-то истории…!» Он закрыл рот рукой, задрожав. Пытаясь не дать своему голосу сорваться, он оборвал себя. Он только что, блядь, признался во всем этом. Он так чертовски неблагодарен за все, что сделала для него семья. Он должен гордиться своим братом, он должен быть счастлив, что он — Майнкрафт. Он такой чертов эгоист и… Эйс обхватил Уилбура за плечи, слегка притянул высокого к себе и укутал героя своими крыльями. Серые крылья, на концах переходящие в черные, с небольшой белой полосой, разделяющей эти два цвета. «Я вижу тебя, Уилбур». И, черт возьми, это именно то, чего он хотел. Все, чего Уилбур когда-либо хотел, — это чтобы его видели. Все обрушилось на него, каждое чувство, которое он пытался отрицать, и каждая эмоция, которую он пытался подавить. Это было слишком, поэтому он просто… отпустил. Он позволил себе заплакать во второй раз за сегодняшний день. Уилбур отрицал многие вещи и многие чувства. Он утверждал, что ненавидит, когда его называют певчей птицей, но ему это нравится, потому что Эйс знал его достаточно хорошо, чтобы дать ему это прозвище. Злодей вспомнил о его хобби, злодей вспомнил о своей точной догадке о том, что Уилбур любит петь. Он утверждал, что ненавидит, когда его заклятый враг произносит его имя. Но каждый раз, когда злодей произносил его имя, у героя замирало сердце. Он произносил его имя! Он не был братом Техно для Эйса, он не был сыном Фила, он не был Сорокой, он даже не был Майнкрафт, он был Уилбуром! Блядь. Ему нравилось быть рядом со своим заклятым врагом. Эйс заставлял его чувствовать себя живым, заставлял сердце героя биться. Уилбур отрицал, что ему нравится адреналин, но он любил его! А Эйс всегда выходил на сцену со знающей ухмылкой и острым взглядом. Уилбуру нравились эти медовые слова, острые уколы и просто то, как Эйс говорил. Его заклятый враг всегда точно знал, что сказать и на какие кнопки нажать, и ему это нравилось. Он хотел, чтобы его снова называли певчей птицей. Все это разом вырвалось на поверхность, в результате чего по лицу героя потекли слезы. Вцепившись в одну из рук Эйса, как в спасательный круг, его заклятый враг держал его крепко. Нахлынувшие эмоции захлестнули героя, и он сразу понял, что слишком долго держал их в себе. Эйс медленно развернул Уилбура и притянул его ближе к себе, позволив герою спрятать лицо и слезы в ложбинке чужой шеи. Герой почувствовал тепло крыльев Эйса, которые легли поверх его собственных: одна рука злодея крепко обвилась вокруг талии высокого, а другая легла ему на голову. «Певчая птичка, — пробормотал он, нежно проводя рукой по волосам Уилбура. «Что они с тобой сделали?» Боже, как же ему нравилось это прозвище. Он подумал, что злодей заметил, как он реагирует на это прозвище, потому что почувствовал, как коротышка ухмыльнулся. «Тебе нравится, когда я так тебя называю?» спросил он. Уилбур кивнул, на этот раз без колебаний. Эйс усмехнулся: «Хочешь, я назову тебя так еще раз?» Когда герой снова кивнул, его заклятый враг произнес. «Певчая птица!» Птица-сорока открыто вздрогнула от тона злодея, что заставило его захихикать. «О, так тебе действительно нравится это прозвище», — поддразнила птица-сорока. Уилбур в ответ легонько ударил своего заклятого врага по руке, стараясь скрыть улыбку. «Конечно, чертовски нравится», — проворчал он, слегка усмехаясь. Он все еще плакал, прижимаясь к Эйсу и не отпуская его тепло. Птица-крикун сделала паузу, прежде чем осторожно притянуть его ближе: «Ты прочитал мою последнюю записку?» «На этот раз это было скорее письмо, чем записка, Эйс», — пробормотал Уилбур, уткнувшись в плечо собеседника. «Но да». «Тогда ты знаешь мое мнение о ситуации», — сказал злодей. «И ты знаешь, что мое предложение остается в силе». «Ваше предложение всегда в силе», — сказал сорока-птица. «Вы подумали об этом?» спросил другой. Герой лишь хмыкнул в ответ. «… Ты всегда его отвергаешь», — заметил Эйс. «Я знаю», — пробормотал Уилбур. «Иногда я думаю, не стоило ли мне стать политиком, а не героем». Это вызвало смех со стороны других пернатых: «Уилбур, что? Это было совершенно из ниоткуда, какого черта?» «Ну, со словами у меня лучше, чем с боем», — сказал герой. «И мне всегда нравились уроки дебатов в школе». «У вас были уроки дебатов в школе героев?» удивился Эйс. «А ты хорошо дерешься. Не делай вид, что драться с тобой в воздухе — не смертельная ошибка». Герой хмыкнул, решительно проигнорировав последнее замечание: «Да, у нас была пара занятий по дебатам. В основном о героях и выборе костюмов. Я когда-нибудь рассказывал тебе о Великих дебатах о плащах?» «Дебаты о плащах?» спросил Эйс, бросив на него взгляд. «Вот видите!» Уилбур слегка приподнялся и засмеялся, несмотря на то что в глазах у него все еще стояли слезы. «Плащи непрактичны до чертиков! А у половины моего класса плащи были частью костюмов героев. Я стоял на том холме, несмотря ни на что, и переломил мнение большинства в свою пользу! Кстати говоря, нам нужно поговорить о фраке, Эйс. Он непрактичен». «Это стильно!» защищался его заклятый враг, улыбаясь. «К тому же он сконструирован так, что его можно сразу снять, если понадобится». Словно в подтверждение своих слов, он медленно отпустил героя и стряхнул с плеч свой фирменный черный фрак, и Уилбуру пришлось задуматься, насколько тяжелой была эта штука, потому что она упала на крышу с характерным стуком. «… Эйс, а этот фрак бронированный?» спросил он. «Что ты имеешь в виду?» спросил Эйс. «Эйс, это был очень отчетливый стук», — сорокопут сделал паузу, наблюдая, как его враг поднимает фрак с крыши. Он отключился, когда злодей начал разглагольствовать о том, как оно было сделано. Кажется, он никогда не видел Эйса без его фирменного плаща. Было странно видеть его в простом белом пиджаке на пуговицах, без кожаного фрака, накинутого на плечи для контраста. Без пальто его заклятый враг выглядел… нормально. Кроме черной маски, закрывавшей одну сторону его лица, которая, в общем-то, кричала о злодее. Или мстителя — Уилбур действительно считал его мстителем, когда они впервые встретились. Он не сразу понял, что Эйс замолчал, пока другой пернатый не накинул плащ на плечи героя, и его крылья плавно скользнули через прорезь в спине. Этот жест вывел его из задумчивости. Его заклятый враг усмехнулся: «Ты снова начал дрожать». Сегодня на улице было очень холодно, не так ли? «С тобой все будет в порядке?» рефлекторно спросил Уилбур. Эйс слабо улыбнулся: «Придержи свои геройские инстинкты. Со мной все будет в порядке». В подтверждение своих слов сорока-птица просунула руки в рукава, позволяя пальто как следует натянуться. Что? Ему было холодно и он был эмоциональным. Дайте ему передохнуть. Плащ злодея был тяжелым и определенно имел какую-то броню, встроенную в ткань. Но он не был слишком тяжелым, и его вес оказался неожиданно комфортным. Почти как увесистое одеяло — не то чтобы у Уилбура когда-нибудь было такое. Но это было самое близкое, что он мог придумать. «Как ты узнал, где меня найти?» спросил его заклятый враг после тихой паузы. «Ты был без сознания, когда был здесь в прошлый раз, и у тебя были завязаны глаза, когда ты уходил». «Эйс, ты буквально держал меня на своей базе. Я мог слышать музыку сквозь стены», — отшутился герой. «Кроме того, от тебя пахнет сигаретами и плохими решениями, весь твой мотив — карточные игры и азартные игры, ты уже бросал в меня покерную фишку, а количество метафор об азартных играх, которые я от тебя слышал, просто смехотворно. Подсказки были повсюду». «Сигареты и плохие решения, да?» спросил Эйс самодовольным тоном. Уилбур легонько ударил его по голове, вызвав смех злодея. «Не говори так самодовольно», — огрызнулся он, когда его заклятый враг продолжил смеяться. «Это также твой одеколон. Это был еще один намек, поскольку он наиболее популярен в этой части города». Злодей ухмыльнулся: «Что? Ты запомнил мой запах, певчая птичка?» «Я убью тебя, самодовольный ублюдок», — прошипел герой, пряча лицо в воротник фрака. «Это не поможет, красавчик, мой запах въелся в этот плащ», — осознав, насколько правильным было это заявление, Уилбур со стоном отвернулся, чтобы спрятать лицо в ладонях. «И еще, теперь угрозы смерти? Не очень-то героически, Уилбур». Птица-сорока остановилась на этих словах, ее мысли замерли, потому что да. Угрозы смерти не были героическими. Но, опять же, он никогда не был великим героем. Черт, да и был ли он вообще когда-нибудь хорошим героем? Его заклятый враг всегда говорил, что из него получился бы хороший злодей… Медленно опустив взгляд на крышу, на которой они сейчас сидели, герой стал перебирать в уме свои эмоции (понемногу, чтобы не захлебнуться снова). Почему он хотел причинить боль Техно и Филу? Почему он хотел убежать от всего этого? Почему он хотел разрушить все, что построил? Он всегда считал разрушение прекрасным… «Эй, послушай, прости меня, я не должен был ничего говорить», — Эйс протянул руку, вытирая глаза Уилбура, который снова начал плакать. «Прости, это было бесчувственно». «Дело не в том, что ты сказал», — заверила сорока-птица, сокрушенно хихикая. «Я плачу не из-за этого, я просто… мозг… перерабатывает эмоции. Чувства — это сложно». Его заклятый враг сделал паузу, все еще нежно держа лицо героя в своих затянутых в перчатки руках: «Что ты чувствуешь?» «Я…» Уилбур запнулся, пытаясь придумать, как это описать. «Эйс, почему я хочу причинить им боль?» «Кому?» спросил птица-крикун, хотя знал, о ком идет речь. «Ты знаешь, кому», — вздохнул герой. «Фил и Техно. Почему я хочу причинить им боль? Они — моя семья. Моя стая». (Он решительно проигнорировал шипение своих инстинктов. Его внутренняя сорока шипела «не стая», издавая агрессивные щелкающие звуки). Эйс хмыкнул: «Ну, они ведь причинили тебе боль, верно? Может, не физически, но эмоционально ты страдаешь из-за них. Вполне естественно, что ты хочешь вернуть им эту боль». Высокий не отстранился от прикосновения злодея, обдумывая слова собеседника. В них был смысл. Техно… Техно всегда был лучше. Он всегда был безумно совершенен. Он всегда затмевал птицу-сороку. А Фил… как бы он ни старался, он никогда не был достаточно хорош как отец. Фил всегда говорил о злодейских замашках Техно. О месте Техно в рядах героев. О последнем интервью Техно. Он никогда не говорил об успехах Уилбура. «Я работал над собой с самого первого дня… сражался вместе с другими героями и работал с мстителями, чтобы обезопасить людей», — бормотал герой. «Я спасал мирных жителей, защищал людей, попавших под перекрестный огонь злодеев, обезвреживал бомбы и даже помогал потерявшимся детям найти своих родителей. Почему же мне так больно…? Я должен… Я должен быть счастлив просто от того, что спасаю других, и все же…» «Нет ничего плохого в желании получить «спасибо», певчая птичка», — подхватил его заклятый враг. «Ты много работаешь, всегда работал. Нет ничего плохого в том, чтобы получить признание за свои усилия. Не твоя вина, что камеры показывают драки злодеев, а не работу спасателей». Несмотря на накинутый на плечи плащ, сорока-птица почувствовала, как по телу пробежал холодок: «Эйс, почему я хочу все это уничтожить?» Злодей замолчал, лицо его было нейтральным. Казалось, он размышляет. «Я так много работал… Я построил все с нуля. Я работаю уже семь лет. Я хожу в патрули и делаю все возможное, чтобы защитить тех, кто в этом нуждается. И я просто…» — слезы продолжали литься, а его голос дрожал. «Я просто не могу больше этого выносить!» «То есть ты хочешь просто… бросить все это? Повернуться к нему спиной?» спросил Эйс, и Уилбур уловил в его тоне слабую надежду. Его заклятый враг всегда хотел, чтобы сорока-птица присоединилась к нему. «Думаю, да», — пробормотал герой, и слезы потекли еще быстрее, а плечи затряслись. «Все в порядке», — успокаивал злодей, притягивая его к себе и снова обнимая. «Все хорошо, певчая птичка». «Я плохой человек?» спросил высокий. «Нет», — ответила птица-крикун. «Тебе просто больно, и это нормально». Уилбур помолчал, а потом обнял другого: «Я устал, Эйс. Я так чертовски устал быть героем…» Коротышка напрягся при этих словах, но затем снова расслабился и просто притянул героя ближе: «Хорошо». «Ты не набросился на эту фразу», — хихикнула сорока-птица. «Как необычно для тебя». Эйс вздохнул: «Уилбур, я хочу, чтобы ты присоединился ко мне. Ты же знаешь. Но сейчас тебе нужен кто-то, кто утешит тебя, а не предложит печенье, если ты перейдешь на темную сторону». Герой помолчал и вздохнул: «Как мило. Ты милый для злодея». «То, что я злодей, не делает меня бессердечным», — надулась птица. «Ты уже должен был это понять. Иначе я бы не позволил тебе уйти, как только ты оказался на моей базе». «Я бы хотел, чтобы ты не позволил мне уйти…» Его заклятый враг замолчал, когда Уилбур спрятал лицо в плече другого. Он почувствовал, как хватка злодея стала еще крепче. «Певчая птица, не поступай так со мной», — сказал он. «Не давай мне надежду». «Я устал», — повторил герой. «Я устал быть героем. Я не хочу возвращаться. Я не хочу возвращаться к тому, что меня не видят. Я не хочу возвращаться к тому, чтобы люди называли меня только по имени героя или по фамилии». «Уилбур, — Эйс прижал его к себе. «Ты не можешь взять назад это решение». «Я знаю», — ответил птица-сорока. «Утром ты, вероятно, будешь сомневаться», — предостерег его заклятый враг. «Я не хочу, чтобы ты ввязывался в это дело без ясной головы. Я хочу, чтобы ты все обдумал». Высокий начал цепляться за другого: «Пожалуйста, не заставляй меня возвращаться». «Я не собираюсь заставлять тебя возвращаться», — быстро сказал злодей. «Конечно, нет. Просто… не спеши бросать все это». «… Ты не пожалел, что стал злодеем?» спросил Уилбур. Эйс хмыкнул: «Немного. Но теперь я точно не жалею. Это лучшее решение, которое я когда-либо принимал». «Тогда и я не буду жалеть», — пробормотал птица-сорока. «Я хочу оставить все это позади». Эйс помолчал, прежде чем ответить мягким голосом: «Ты уверен, певчая птица?» «Эйс, я ценю твою заботу и все такое», — проворчал высокий. «Но я уже достаточно взрослый, чтобы быть уверенным в своих решениях. То, что я эмоционален, не означает, что все это происходит в один момент. Я… Я много думал о твоем предложении в последнее время…» Он медленно поднял голову с плеча коротышки и посмотрел на своего заклятого врага. Любопытно, как отреагирует тот. Он слегка усмехнулся: «Ты выглядишь так, будто хочешь что-то спросить». «Можно я тебя поцелую?» промурлыкал Эйс, быстро отводя взгляд, так как видимая часть его лица начала краснеть. «Подожди, нет. Забудь, что я это сказал. Это было бесчувственно. Черт. Просто.» Уилбур слегка рассмеялся, когда злодей издал небольшой страдальческий звук. А когда он действительно задумался над вопросом собеседника, то обнаружил, что не против этой идеи. Его эмоции были сбиты с толку, когда дело касалось его заклятого врага, но он хотел попробовать. Поэтому он медленно положил руку на лицо птицелова, наклонив его голову так, чтобы он снова смотрел на Уилбура. «Я бы не отказался», — сказал он, улыбнувшись собеседнику. Его заклятый враг застыл на месте, его лицо покраснело еще больше. Постепенно он начал улыбаться в ответ, потянулся и сдвинул маску в сторону, наклоняясь ближе. Когда их губы встретились, мир стал далеким. Это было мягче, чем ожидал Уилбур, но Эйс дал ему возможность отступить, если бы он захотел. Он решил, что ему это нравится, и наклонился еще ближе. Злодей тихонько хмыкнул, обхватив его за плечи и наклонив голову, чтобы углубить поцелуй. Сорока-птица впилась в своего заклятого врага, теряя себя в ощущениях. Не было ни фейерверков, ни сокрушительных откровений, ни хора, ни оркестра, ни прожекторов. Были только они. Звуки города и свинг-музыка из казино отдаленно звучали на заднем плане. Только они, Эйс, сдвинувший с лица маску, и Уилбур в злодейском плаще. Только они, в объятиях друг друга. Ни один не хотел отпускать. И никогда еще птица-сорока не чувствовала себя так спокойно. Его заклятый враг медленно отстранился, переводя дыхание и возвращая маску на место. Герой спрятал лицо в воротник плаща, обнаружив, что ему не мешает запах другого. «Мне это понравилось», — пробормотал Уилбур, чувствуя, что его лицо продолжает гореть красным. «Это было хорошо». Эйс хмыкнул в знак согласия, тоже сильно покраснев: «Да, мне тоже понравилось». Наступила тишина, пока они оба просто наслаждались ощущениями. Помедлив, злодей протянул руку герою. «Останешься со мной?» Он сказал это вопросительным тоном. «Столько, сколько ты хочешь или сколько тебе нужно. И… если ты решишь, что хочешь присоединиться ко мне… мы заставим их всех заплатить за то, что они с тобой сделали». Уилбур сделал паузу, глядя на предложенную руку и взвешивая варианты. Это было хорошее предложение, и, несмотря ни на что, ему понравился подтекст последней фразы его заклятого врага. Он не шутил, когда говорил, что устал быть героем. Поэтому он взял руку Эйса в свою. «Мне бы этого хотелось», — признался птица-сорока. «Мне бы очень этого хотелось, Эйс». Коротышка слегка хмыкнул, похоже, придя к решению: «Квакити. Меня зовут Квакити». Уилбур в шоке уставился на Эйса: «Ты что, серьезно только что открыл мне имя?» Эйс-нет. На это Квакити рассмеялся: «Да, да. И что ты собираешься с этим делать, певчая птичка?» Высокий просто начал смеяться, обнимая другого и позволяя своему заклятому врагу снова обхватить себя руками. «Квакити», — повторил он, заставив собеседника вздрогнуть. Герой начал дразняще ухмыляться: «Тебе нравится, когда я произношу твое имя?» «Прекрати это. Не используй мои реплики против меня». — пробормотал злодей, откидывая голову. Ухмылка Уилбура расплылась в улыбке, когда он позволил своему заклятому врагу притянуть себя ближе. Оба молчали, пока птица-сорока обдумывала предложение, которое он только что принял. «Ты ведь это серьезно, да?» спросил он. «Что если я захочу, то смогу все бросить и заставить их заплатить?» «Хочешь верь, хочешь нет, певчая птица», — сказал злодей. «Но я человек слова. Тебе решать, что мы с ними сделаем, но у меня есть много идей, как заставить их страдать в тысячу раз больше за то, что они с тобой сделали». Уилбур хотел быть более честным с самим собой. Поэтому он признался себе, что эта идея ему нравится. «Позволь мне показать тебе, каково это — быть злодеем. А дальше ты сам примешь решение, хорошо, певчая птичка?» «Хорошо».