★★★
— Да, Сохатый, я абсолютно адекватен и полностью отвечаю за свои решения… В смысле мне нечего отмораживать? Есть у меня мозг, кто бы говорил… Да, передай маме, что я в порядке. Как там Пит? Римус заставил Сириуса предупредить близких о том, что он в целости и сохранности и что он решил остаться на ночь у своего… знакомого. Сейчас Блэк говорил по телефону то ли с братом, то ли с другом, Римус так и не понял. А сам Люпин… не мог найти себе места. Сириус выглядел как-то слишком по-домашнему, сидя на его диване. Это было настолько естественно, будто бы Римус наблюдал за этим каждый вечер. Так… странно. — …Нет, не убивай его, я не злюсь, — смеясь добавил Сириус, обращаясь к своему собеседнику. — Нет, иди нахер… Ладно, сейчас скину… — он закатил глаза. — Все, завали… Ага и я тебя. Сириус завершил звонок и сразу же, включив фронтальную камеру, сфотографировал сам себя с выставленным вперед средним пальцем. Он отправил фотографию и, отбросив телефон в сторону, повернулся всем телом к Римусу, севшему рядом с ним. Ближе, чем он был готов признать. Как только их взгляды столкнулись, Сириус лучезарно улыбнулся и по-собачьи наклонил голову. Что вообще происходит? Почему он такой чертовски очаровательный? — спросил сам себя Римус и невольно улыбнулся в ответ. — Меня заставили отправить доказательство того, что я жив, здоров и меня не удерживают тут силой. — Но технически я удерживаю тебя. — Ерунда, я бы сам ни за что не ушел, — махнул рукой Блэк. — У меня уже был план, согласно которому я должен был упасть в дверях и притвориться мертвым, чтобы тебя разжалобить. — То есть с феном был блеф? — Римус скептически поднял бровь. — Чистой воды, — кивнул Сириус, продолжая улыбаться. — Ты любишь драму, да? — спросил Люпин, не в силах оторвать взгляд от лица Сириуса. — Я и есть драма, ангел мой, — сказал Блэк, коварно ухмыляясь. — Ну, чем займемся? — До того, как в мою квартиру ввалилась мокрая псина, я хотел посидеть и мирно почитать в тишине. — Как хорошо, что я пришел и спас тебя, правда? Да, очень хорошо, — невольно согласился Римус. — На днях я думал начать наряжать елку, — предложил Римус. — Можем заняться этим вместе. Одному это делать все равно очень скучно. — Да-да-ДА! — Сириус запрыгал на месте, от чего весь диван заходил ходуном. — Только я совершенно не помню, куда засунул все коробки, — начал было Римус, но Сириус уже вскочил на ноги и, схватив Люпина за руки, стал поднимать его с дивана. Вместе они обыскали все возможные места, в которые Римус где-то в середине февраля мог засунуть новогодние украшения. Коробка с елкой и гирляндой нашлась в шкафу в прихожей под парой обувных коробок, зонтиком и пляжной сумкой Лили. А шарики и прочая мишура были, как ни странно, в спальне. Остальное им еще предстояло найти. Затащив все это в гостиную, они уселись на пол, перед этим специально расчистив за диваном угол для елки. Римус вскрыл коробки канцелярским ножом, поднимая при этом в воздух облачко пыли. Оттуда он вытащил елку, а точнее ее запчасти, и клубок елочной гирлянды. — Эээм, — протянул он, разглядывая ее со всех сторон. — Дай мне, я обожаю распутывать такие штуки, — потянулся Сириус и выхватил гирлянду у Римуса из рук. — Правда? Ты не производишь впечатление супер усидчивого человека. — Обидно вообще-то! — по-детски воскликнул Блэк. — Да я сама усидчивость! Римус так и не поверил в это, но спорить не стал. Для того, чтобы начать собирать елку, нужно было сначала найти основание, в которое будет втыкаться «ствол» и ветки. Эту елку он купил еще два года назад, когда только въезжал в эту квартиру. Она, по сути, была чуть ли не первым, что он втащил внутрь, когда переезжал. Дело было, как и сейчас, в начале или середине декабря и Лили сказала, что пустая и необжитая квартира станет значительно уютнее, если в ней, прямо посередине комнаты, будет стоять праздничная елка. Она была по-своему права, но вот только дома в Уэльсе Римус привык к тому, что дерево всегда было настоящим, купленным им с мамой на рождественской ярмарке незадолго до самого праздника. Именно аромат живых елочных иголок и смолы создавал праздничное настроение и тот самый уют. Но выбора у него не было, поэтому он, отбросив все сомнения и неприятные мысли, поддался на уговоры Эванс и купил тогда эту вот самую елку, которую они с Сириусом сейчас вытянули из дальнего угла шкафа. — Я уж боялся, что ты не празднуешь Рождество, — проговорил Блэк, не отрывая взгляд от проводов гирлянды. — Почему это? — Ну, у тебя ничего не наряжено, — пожал плечами Сириус. — Еще куча времени! Декабрь только начался! — Не знаю. Я нарядил все еще в середине ноября. — Ну конечно… — Римус ухмыльнулся. — Моя мать ненавидела Рождество, — сказал Сириус чуть позже, распутывая пальцами с черным лаком на ногтях морской узел проводков. — Это было чертовски забавно, учитывая, что она была пиздец какой религиозной. Видимо, она просто не знала, как радоваться чьему-то рождению. — Она умерла? — сам не зная зачем спросил Римус. Он видел, что Сириус не хотел об этом говорить, но вопрос вырвался сам собой, как только он понял, что Сириус говорил в прошедшем времени. — Без понятия. Я не видел ее уже много лет и я очень этому рад. У меня теперь другая, прекрасная приемная мама. Каждое Рождество она печет имбирные кексы и ругает нас с Джеймсом за то, что мы съедаем половину еще до сочельника. Джеймс это ее родной сын и мой лучший друг. Я звонил ему, когда ты попросил. Римус не мог ничего сказать. Он просто сидел и смотрел прямо на Сириуса. Смотрел, как на какое-то рождественское чудо, смотрел, как дети смотрят на морозные узоры на окнах, как на что-то волшебное, полное загадок и безумно прекрасное. Блэк плотно сдвинул брови и сосредоточенно вытаскивал проводок за проводком, стараясь не повредить ни одной лампочки. — Я обязательно принесу тебе эти кексы, тебе понравится, — добавил Сириус. — Или попрошу ее приготовить шоколадные. Ты же обожаешь шоколад, — прошептал он, поднимая взгляд на Римуса. — Откуда ты знаешь? — выдавил из себя Римус, пытаясь всеми силами замедлить свое сердце, бешено колотящееся где-то в горле. — Я же тащил твои продукты, забыл? Я видел пять твоих шоколадок. Самая милая зависимость, которую я только могу представить. — У меня нет зависимости, — воскликнул Римус, доставая, наконец, основание елки из пыльной коробки. — Я брошу, когда захочу! — Просто ты не хочешь? — смеясь продолжил за него Сириус. — Вот именно, — улыбнулся Люпин. — Тем более, мне только что сказали, что это, оказывается, очень мило. Вместе они погрузились в какой-то мирный размеренный ритм, собирая елку из заранее рассортированных по длине ветвей, украшая ее каким-то чудом распутанной гирляндой и выключая свет, чтобы оценить не пропустили ли они какой-то участок, оставляя его темным и пустым без мерцающих теплым светом огоньков. Сириус выпросил у Римуса разрешение подключиться к его забытой богом колонке и поставить какое-то подобие рождественского плейлиста, который почему-то наполовину состоял из песен Боуи. Сам Люпин дома предпочитал слушать музыку исключительно с пластинок, ничто не создавало такую домашнюю атмосферу, как особая акустика его старого, практически даже древнего, проигрывателя. Но Сириусу каким-то образом удавалось заменить это чувство одним лишь своим присутствием. То, как он смеялся, слишком звонко и слишком заразительно. То, как жестикулировал, как свободно он двигался, как гримасничал, наматывая вокруг шеи серебряную мишуру. Казалось, что вместе они могли сидеть в полной тишине и никому из них не было бы некомфортно или скучно. — Так, я правильно понял, что на самом деле ты не работаешь курьером? — спросил Римус, смахивая с очередного шарика пыль влажной салфеткой. — Чем ты занимаешься на самом деле? — На самом деле я миллионер, отсудивший у своей семьи кучу денег и мне, вроде как, не нужно работать. — Ну надо же, — беззлобно рассмеялся Люпин. — Прямо как мой последний таксист, который на самом деле оказался соавтором Дэна Брауна. — Ну вот видишь, какие мы все талантливые, — рассмеялся Блэк. — В следующий раз вызовешь сантехника, а приедет лауреат Пулитцеровской премии. — Нет, мне кажется, что сегодня я уже сорвал джекпот, — сказал Римус и покосился на Сириуса, даже в полумраке комнаты замечая, как покраснели его щеки. Он повесил два одинаковых шарика на одну ветку и даже не обратил на это внимание. — Лучше уже не будет. Если ты можешь флиртовать, то и я тоже, умник, — подумал Римус, самодовольно ухмыляясь. — На самом деле я работаю в приюте для собак. По образованию я юрист, человеческий юрист, но я немного переквалифицировался и теперь помогаю приюту с правовыми вопросами, — ответил Блэк спустя несколько тихих минут на давно уже заданный вопрос. — Это практически волонтерство, так что это сложно назвать настоящей работой, — немного погодя добавил он. — Это настоящая работа, Сириус! Уж точно более настоящая, чем у многих, — восхищенно ответил ему Римус. — Спасибо, — чуть сконфуженно кивнул Сириус. — Джеймс, ну, мой друг… он ветеринар и мы, вроде как, решили открыть приют на базе его клиники, так что… Да. Римус хотел было что-то сказать, как-то ответить, но его перебил сильный порыв ветра за окном, переросший в пронзительный свист, залетающий к ним или через замочную скважину, или через тонкую щель под входной дверью. — Звучит жутко, — сказал вместо ответа Люпин и теперь уже более сосредоточенно оглядел Сириуса, совсем забыв, почему они оказались вместе. — Как ты себя чувствуешь? Не заболеваешь? Сириус уже явно более чем согрелся. Свои длинные волосы он заколол в неряшливый, но абсолютно очаровательный пучок, чтобы они не лезли в глаза. На его скулах теперь играл здоровый теплый румянец, а не та морозная, неестественная краснота, которая была там раньше. Рукава свитера он закатал до локтей, обнажая свои предплечья с тонкими изящными запястьями. Вся кожа там была покрыта замысловатыми татуировками, которые змеились выше, невольно толкая Римуса на мысли о том, как далеко они могут простираться. Да, здесь действительно становится немного жарко, — подумал Люпин и нервно сглотнул. — Прекрасно. Благодаря тебе, красавчик, — ответил ему Блэк, вмиг возвращаясь к своей обычной раскованной манере общения. — Еще совсем недавно я был ангелом, — Римус совсем не хотел ему подыгрывать, но ничего не мог с собой поделать. Его мозг моментально включался в любое действие Сириуса и несся прямиком в открытое падение. — Меня понизили? — Одно другому не мешает.★★★
Они не заметили, как пролетело время, и елка, кажется, уже была наряжена. Шарики висели местами криво, невпопад, загораживая друг друга, повторяясь узорами и мешая гирлянде, но это, как ни странно, никого из них не волновало. Их творение получилось обворожительно волшебным именно благодаря своей легкой неряшливости. Они снова уселись на пол и прижались спинами к дивану, стоящему рядом, поджимая колени к груди и соприкасаясь плечами. Так они просидели несколько тихих минут, ветер продолжал завывать за окном, из колонки доносилась приглушенная мелодия A kind of magic и Римус просто наслаждался моментом, не в силах оторвать взгляд, завороженный переливами огоньков, утопающих в зеленых ветках. Сириус придвинулся еще чуть ближе — теперь Люпин мог чувствовать тепло чужой ладони рядом со своей, каким-то краем мозга понимая, что сам невольно тянется ближе. — Римус? — услышал он тихий шепот Блэка. — М? — без слов спросил Люпин, все еще прикованный взглядом к гипнотизирующим огонькам перед ним. Не дождавшись ответа, он медленно повернул голову на голос и сразу же столкнулся с серебристо-серыми глазами, уже смотрящими прямо на него. И, боги… Сейчас Сириус казался каким-то совершенно волшебным. Теплые огоньки мерцали на его фарфоровой коже, глаза блестели, переливаясь вспышками искр, а губы были слегка приоткрыты, будто бы ему было тяжело дышать. Он был так близко, что это сводило с ума. Без предупреждения Сириус положил ладонь на челюсть Римуса и, сократив расстояние между ними, накрыл его губы своими. Поцелуй был мягким и абсолютно пьянящим. Сириус только лишь невесомо, боязливо коснулся чужих губ, но Римусу хватило даже этого, чтобы полностью растаять, как ложка меда в теплом чае Сириуса. Какой-то призрачный отпечаток приторно-сладкого вкуса еще оставался на этих самых губах. Ошарашенный, сбитый с толку Люпин только хотел углубить поцелуй, притянуть Блэка ближе, впитать эту сладость, как тот отстранился, будто бы выныривая из какого-то помутнения, и испуганно посмотрел на Римуса. — Извини, я… — начал лепетать он, отодвигаясь все дальше. — Просто ты был… такой… и я… Извини! Я не должен был! В любое другое время и с любым другим человеком Римус задумался бы. Он, вообще, славился тем, что порой слишком много думал. Но сейчас… Черт возьми, нет, сейчас все казалось таким простым и правильным. Люпин, пожалуй, первый раз в жизни почувствовал, что он находится в нужном месте, в нужное время с единственно правильным человеком. — Даже не вздумай извиняться, — Римус лишь покачал головой и, не дав Сириусу сказать и слова, обхватил ладонью его шею и притянул обратно к себе. Стоило губам Блэка вернуться на свое прежнее место, как Римус понял, что обратного пути для них уже точно не будет. Волна желания, подавляемого, как он только сейчас понял, уже несколько часов, захлестнула их с головой, заставляя впиваться в поцелуй все глубже и глубже, исследовать со скрупулезной тщательностью каждый открывшийся им уголок друг друга. Абсолютно все вокруг отошло на второй план. Настоящая буря была уже не снаружи, она была прямо здесь, между ними двумя. Тихие стоны сливались со звуками свистящего ветра, а звук зубов, вскользь бьющихся друг о друга, перекликался с обледенелыми ветками, стучащими в окно. Римус будто бы в тумане перетащил Сириуса к себе на колени. Теперь они прижимались друг к другу теснее и теснее с каждой секундой, наслаждаясь жаром их разгоряченных тел. Люпин запустил ладонь в волосы Сириуса, распустил их и жадно потянул вниз, запрокидывая его голову назад. — Черт возьми, Римус… — протянул Блэк хриплым стоном, когда Люпин перенес свои кусачие поцелуи на его шею. — Не останавливайся, прошу тебя. Люпин ухмыльнулся в его кожу и языком провел длинную остужающую полосу от кадыка до мочки уха, прикусывая ее в конце. Римус чувствовал под своими губами сбивчивое, прерывистое дыхание Сириуса, его короткие жалобные стоны отдавались вибрацией в его голове. Их руки были, казалось, повсюду. На их шеях, плечах, в волосах. Пальцы впивались в ребра, пролезая под ткань одежды, пробегали по позвоночнику, пересчитывая и пересобирая каждый позвонок. Сириус жался все ближе и ближе, так, что Римус уже не понимал, где бьется его собственное сердце, а где сердце Блэка. — Боги, как же хорошо, что ты пришел, — в беспамятстве шептал Римус в его кожу. Люпин одним движением скинул с себя несчастную футболку с волком и сразу после этого нащупал низ свитера, который уже перестал принадлежать ему, став неотъемлемой частью Сириуса, и потянул вверх, стягивая его через голову Блэка. Как он и надеялся, татуировки не заканчивались на его предплечьях. Узоры чернил простирались по всему телу Сириуса, перетекая на грудь и на живот, расползаясь по бедрам и заползая под пояс джинс. Римус хотел изучить каждый отдельный рисунок, узнать его историю, понять смысл или полное его отсутствие. Позже, — подумал он, благоговейно проводя ладонями по груди Сириуса, кожа на которой, вслед за его прикосновениями покрывалась слоем мурашек, словно рябью от брошенного в воду камня. — Ты же ведь не замерзнешь снова? — с улыбкой на губах спросил Люпин, обдавая своим теплым дыханием место соединения плеча и шеи. — Нет, — глухо рассмеялся Блэк. — С тобой я точно не замерзну. Телефон Римуса зажужжал на полу рядом с ним, уведомляя о входящем звонке. — Не бери… прошу тебя, — взмолился Сириус так, будто бы от этого зависела его жизнь и запустил руки в светлые кудри Люпина — Не буду, — коротко ответил Римус, нащупывая рукой телефон и зажимая кнопку сброса звонка. Он продолжил изучать каждый миллиметр кожи перед ним, проходясь зубами по линии ключиц Сириуса, целуя родинку на его плече, спрятанную между татуировками, и вслушиваясь в его довольное урчание. Он наклонился ниже, обвел языком его правый сосок и, наслаждаясь особенно громким стоном, царапнул по нему зубами. Телефон зазвонил снова. Римус зарычал прямо в кожу Сириуса, хватая мобильник и смотря затуманенным взглядом на экран. Лили. — Нет, нет, нет, — повторял Сириус, силясь во что бы то ни стало вернуть Люпина к его прежнему занятию. — Я должен ответить, — задыхаясь проговорил Римус. — Она не успокоится, пока не убедится, что я жив. Веди себя тихо. Сириус разочарованно захныкал, но Люпин уже принял звонок и приложил палец к своим губам, в надежде на то, что Сириус, если уж и не остановится, то хотя бы не будет стонать прямо в трубку. Римус абсолютно, совсем ни о чем не жалел, но ему очень не хотелось прямо сейчас объяснять Лили, как он докатился до жизни такой и почему у него на коленях сидит полуголый парень, которого он знает сколько? …пару часов? — Лилипутка? Че как? — его голос скорее всего звучал безумно искусственно и так, будто бы он был в середине марафонского забега, но это было меньшей из его проблем в данный момент. — Че как? — передразнила его Эванс, нереалистично низким голосом. — Ты что, хочешь, чтобы я положила трубку? Да, — судорожно подумал Люпин, но промолчал. — Не дождешься, — сама ответила Лили, опережая реплику Римуса. — Ну, как ты там? Сириус тем временем склонился к шее Люпина и принялся жадно целовать линию его челюсти с той стороны, где к уху не был прижат телефон. Римус мог физически ощущать, как его мозг начинал плавиться. — Я… я потрясающе, — проговорил он, чувствуя, как левая ладонь Сириуса блуждает по его коже, повторяя пальцами линии его ребер. — Представляешь, я до сих пор не могу согреться, так промерзла, — начала Лили. Ты просто неправильно греешься, — подумал Люпин, закусывая нижнюю губу, в попытке сдержать стон от ощущения пальцев, теперь уже сжимающих его сосок. — … продукты? — Что продукты? — переспросил Римус, понимая, что прослушал первую часть вопроса. — Заказал? — Лили уже начинала звучать нетерпеливо. — Да, я заказал, — ответил он срывающимся голосом. Сириус был занят тем, что завороженно водил кончиками пальцев по линии светлых волос, тянущихся от пупка Римуса вниз, спускаясь прямиком в пижамные штаны — И как? Курьер не пытался тебя убить за то, что ты вытащил его в такую погоду на улицу? — смеялась в трубку Лили. — Нет, но… — Римус нашел взгляд Сириуса и удержал его, —… но я думаю, что все еще впереди. Сириус натянул на лицо выражение полной ангельской невинности и слащаво улыбнулся, начиная медленно, чертовски медленно раскачиваться на бедрах Римуса, в попытке добиться хоть какого-то трения. Люпина в очередной раз окатило волной жара. — Лили, я… — Ты очень странно звучишь, — перебила его девушка. — Что ты делаешь? Блять. — Я… — Люпин судорожно соображал. — Диван двигаю. В этот момент Сириус с особой силой толкнулся бедрами вперед и издал тихий скулящий стон. Римус тут же прижал ладонь к его рту, что, если и не остановит движения Сириуса, то уж точно поможет сделать стоны тише, черт его дери. Какой-то отстраненной частью мозга Люпин понимал, да, он абсолютно понимал, что ему нужно было бросить трубку прямо сейчас, но… вряд ли он сейчас мог похвастаться светлым сознанием, контролирующим его действия. — О, ты решил поставить его под окно? Да, согласна, я уже давно об этом думала, — начала тараторить Лили. — Но с другой стороны, когда ты ставишь елку, там получается такой уютный уголок. Может лучше тогда весной? Сириус в этот момент блеснул чем-то дьявольским в глазах и размашисто лизнул Римуса в ладонь, прижатую к его рту. От неожиданности Люпин сразу же попытался отдернуть руку, но Блэк поймал его запястье и, прикусив подушечки среднего и указательного пальцев, втянул первые две фаланги внутрь своего горячего рта, закатывая глаза от удовольствия. Рот Римуса открылся в пораженном вздохе, а волна возбуждения прошибла всю длину его позвоночника, разливаясь пульсаций внизу живота. — Лили… — Римус снова попытался прервать подругу. Его голос дрожал от возбуждения и нетерпения, бурлящих в его крови. — Я перезвоню тебе. Завтра. И-извини, — добавил он и, не дожидаясь ответа, сбросил звонок и кинул телефон через голову, прямо на диванные подушки. Завтра меня убьют, какая жалость, — подумал он какой-то отрешенной частью сознания. — Ну и что, по-твоему, ты делаешь? — спросил Римус голосом ниже его обычного на несколько нот. Сириус открыл глаза и, будто бы опомнившись, выпустил пальцы Римуса изо рта, напоследок царапнув по ним клыками. — Я? Всего лишь пытаюсь вернуть твое драгоценное внимание к одному скромному курьеру, — ухмыльнулся он. Его губы раскраснелись и припухли, блестя от слюны, оставшейся на них. — Курьеру, который сидит прямо здесь, — он снова толкнулся бедрами вперед и тихо застонал. — Из кожи вон лезет, лишь бы его ангел, наконец, черт возьми, дотронулся до него. Последнюю фразу Сириус прошептал прямо в ухо Римуса, проводя горячими губами по его ушной раковине. Люпин зарычал и притянул Сириуса к себе для очередного поцелуя. Блэк довольно замычал и закинул обе руки на плечи Римуса, вплетая пальцы в его волосы. Люпин снова провел руками по спине Сириуса. Его обнаженная кожа была обжигающе горячей под подушечками пальцев. Римус опускал ладонь ниже и ниже и, наконец, просунул ее под уже расстегнутый (когда он только успел?) пояс джинс и сжал правую ягодицу Сириуса, тотчас вскрикнувшего в поцелуй. — Смотра-ка, кажется, все на месте, ничего не отвалилось, — сказал Римус, отстраняясь и продолжая при этом изучающе ощупывать бархатную кожу, будто бы действительно проверяя не отмерзла ли какая особо важная часть. Сириус несколько секунд тупо смотрел на Римуса, даже перестав жаться к нему бедрами, а затем фыркнул от смеха и неверяще покачал головой. — Блять, Римус, ты обожаешь ломать моменты, да? Честно, я бы уже послал тебя, если бы так сильно не хотел. Просто сними уже с меня эти чертовы джинсы, иначе я за себя не ручаюсь, — он нахмурил брови и ткнул пальцем Римусу в плечо. Такой забавный, когда притворяется злым, — с нежностью подумал Римус и заправил выбившуюся черную прядь ему за ухо. Он хотел было прислушаться к Сириусу и помочь вылезти из этих злосчастных джинс, чтобы оказаться, наконец, полностью обнаженным. Одна только мысль об этом заставляла дернуться болезненно возбудженный член Люпина. Но тогда это бы означало дать Сириусу встать. Да, это заняло бы считанные секунды, но Римус не смог бы держать его за спину, в сводящей с ума близости рассматривать каждую линию его татуировок, на которых сейчас играли блики гирлянды и солнечные зайчики от блесток на елочных игрушках. Нет, расстаться с этим Римус не был готов. Поэтому, подумав примерно одну десятую секунды и выбрав самый оптимальный вариант, он положил вторую ладонь Сириусу под лопатки и одним движением опрокинул его спиной на ковер, лежащий рядом с ними. Блэк довольно выгнулся, будто бы потягиваясь, и поднял руки над головой, предоставляя Римусу полную свободу действий. Люпин не стал терять времени и снова продолжил покрывать шею Сириуса поцелуями, чередуя их с нежными покусываниями. Он начал спускаться ниже, проводя языком по левой ключице, царапая зубами по правому соску, целуя мышцы пресса и, наконец, прижимаясь губами к внушительной выпуклости под джинсовой тканью. Римус поднял глаза на Блэка, как бы спрашивая у него разрешения, и… — Блять, Римус, давай! Хватит издеваться надо мной! — воскликнул Сириус и капризно ударил кулаком по полу. Люпин самодовольно ухмыльнулся и, ухватившись руками за пояс, стянул, наконец, джинсы вместе с бельем. Да, Сириус действительно был перевозбужден. Его аккуратный толстый член потрясающе раскраснелся, а с кончика уже капала белесая жидкость. Но Римус, настроенный непривычно дерзко, наклонился и для начала прикусил внутреннюю часть бедра Сириуса, на которой были нанесены какие-то руны. Оттуда он мучительно медленно провел языком линию до тазовой кости и нежно поцеловал ее. — Чертов садист, — со стоном выдохнул Блэк. — Если ты не… Блять! Римус без предупреждения обхватил кончик его члена губами и погрузил язык в сочащуюся щель, с наслаждением слизывая солоноватую жидкость. Сириус выгнул поясницу и счастливо застонал, в полубреду выдыхая благодарности. Люпин на пробу пососал головку, филигранно обводя ее языком, будто бы облизывая особо сладкий леденец, а затем выпустил член изо рта и спустился ниже. Он высунул язык и провел им снизу вверх, начиная с самых яичек, лаская их языком и нежно посасывая, а затем снова возвращаясь к головке. Он опять обхватил ее губами и втянул в рот теперь уже до середины ствола. Потом снова выпустил, снова провел языком по всей длине и снова всосал, с каждым разом продвигаясь все глубже и глубже. Стоны Сириуса превратились в постоянный поток нечленораздельных звуков и ругательств, чередующихся с мольбой и именем Римуса. В какой-то момент Блэк, очевидно, боясь показаться слишком громким, закрыл рот ладонью и прикусил костяшку большого пальца. Римус заметил это, приподнялся и протянул руку, освобождая рот Сириуса от каких-либо препятствий. — Нет-нет, я хочу слышать тебя, дорогой, — проговорил хриплым голосом Римус и снова вернул свое внимание к члену Сириуса, оставляя при этом протянутую руку на теле Блэка. Как только Люпин убедился в том, что стонам Сириуса ничего не помешает, он в одно мгновенье втянул в рот всю длину, останавливаясь только в тот момент, когда головка уперлась в заднюю стенку его горла, и одновременно с этим сжал между пальцами вытянутой руки левый сосок Блэка. Сириус оглушительно застонал, невольно толкнувшись бедрами еще глубже. Римус практически полностью выпустил его член изо рта, придерживая лишь кончиком языка, а затем снова резко опустился на всю длину. Ему хватило всего нескольких таких подходов, чтобы довести Сириуса до безумия. — Блять!! — практически кричал Сириус. — Римус! Остановись… я сейчас... Сука, Римус! Иди сюда… — он попытался подтянуть Люпина выше, хватаясь ослабевшими от перевозбуждения руками за его плечи и руки. Римус напоследок еще раз прошелся по всей длине члена Сириуса, максимально сильно втянув щеки, и выпустил его изо рта, поднимаясь выше по телу Блэка. Сириус сразу же схватил его за шею и втянул в жадный поцелуй. — Как ты ухитрился… до сих пор оставить их… на себе, — задыхаясь начал говорить Сириус между поцелуями, в попытке стянуть с бедер Римуса пижамные штаны, которые каким-то чудом все еще были на нем. Он, если честно, и сам был немного шокирован этим фактом. Сириус чуть-чуть смог приспустить их руками, а затем, задрав ноги выше, он принялся помогать себе ступнями, вызывая этим смех Люпина. Наконец, избавившись от злосчастных штанов, которые, в конце концов, уже сам Римус скинул с щиколоток, Блэк обхватил коленями бедра Люпина и со всей оставшейся у него силой столкнул их вместе, прижимая и потирая друг о друга два их члена. Они застонали в унисон и еще больше углубились в поцелуй. Через минуту сбивчивых совместных толчков в погоне за необходимым трением, им, наконец, удалось найти общий ритм. Привыкнув к их новому положению Сириус посмотрел вниз, прямо туда, где между их с Римусом телами были зажаты два, капающих смазкой, члена. — Блять… какой ты большой… — Сириус уронил голову на пол, пытаясь совладать со своим голосом, но он постоянно прерывался то на протяжный стон, то на бессвязное бормотание. — У всех ангелов так? Никогда бы… блять… никогда бы не подумал. — Часто думаешь о размерах членов мифических существ? — с улыбкой на губах спросил Римус куда-то в ключицу Блэка. — Да, — с поразительной серьезностью выдохнул Сириус. — Вот, например, у оборотней… Но Блэк так и не смог договорить, потому что именно в этот момент Римус обхватил оба их члена одной рукой и принялся дрочить сразу им двоим, подстраиваясь под ритм толчков бедрами. Кожа под рукой Римуса была бархатной, горячей и немного влажной от слюны и капелек смазки, все сильнее вытекающей с их членов. Он чертовски хотел снова взять член Сириуса в рот и именно так довести его до оргазма, но он был не в силах отстраниться от прижатого к нему тела. Громкие стоны Сириуса с каждой секундой, с каждым точным движением руки Люпина становились все более и более бессвязными, походящими больше на безумный, непрекращающийся шепот, чем на что бы то ни было еще. Римус разомкнул очередной их поцелуй и посмотрел в уже серебристо-черные глаза, которые широко распахнулись, стоило только ему отстраниться. Он коварно ухмыльнулся, а затем наклонился и поднес губы к уху Сириуса, произнося одну лишь короткую фразу. — Кончай, Сириус, — прошептал он и прикусил нежную кожу прямо за ухом Блэка. Сразу же, будто бы Римус просто нажал на нужную кнопку, Блэк особенно громко прокричал имя Люпина, со всей силой сжал его бедра ногами и, наконец, кончил, разбрызгивая молочно-белую жидкость между их телами. Римус еще несколько раз по инерции провел рукой по их все еще прижатым друг к другу членам, но одного лишь вида Сириуса, кончающего с его именем на губах, и горячей пульсации в руке, хватило, чтобы он гортанно зарычал и тоже кончил вслед за Блэком, закатывая глаза и погружаясь в сбивающую с ног волну блаженства. Через мгновение, или через целую вечность, Римус не мог сказать наверняка, он упал рядом с Сириусом, предусмотрительно переворачиваясь на спину. Его голова кружилась, а сердце, кажется, готово было пробить грудную клетку и выпрыгнуть наружу. Блэк продолжал что-то бубнить, параллельно нащупывая руку Римуса рядом с собой. Наконец, наткнувшись на чужую ладонь, он переплел их пальцы и, кажется, успокоился, блаженно выдыхая. — Эти руки, — наконец сказал он чем-то, что было уже похоже на его обычный голос. — Я понял, что они убьют меня еще в тот момент, когда ты взял мои ладони, чтобы проверить не отморозил ли я пальцы к чертям собачьим. Римус поднял его руку и поднес к губам, со всей нежностью мира целуя тыльную сторону ладони, где было изображено какое-то созвездие. — Ты должен будешь рассказать мне значение каждой твоей татуировки, — ответил Римус, вспоминая свое недавнее желание. — Хорошо, я подготовлю лекцию с презентацией, — усмехнулся Блэк. — С практической частью, я надеюсь? — Спрашиваешь. Так они лежали еще несколько минут. Метель на улице, как и предупреждали синоптики, еще больше усилилась, на низ оконного стекла уже налипло с десяток сантиметров снега. Из колонки все еще доносилась какая-то песня. Прислушавшись, Римус понял, что это была Magic Moments и усмехнулся. Сириус, тем временем, уже тихо мычал в такт мелодии. Люпин, чья рациональная часть мозга, наконец, начала приходить в себя, стал искать самый менее энергозатратный вариант того, как они могли бы очистить себя. Он сел, опираясь на руки, вытянутые за спиной, и оглядел комнату в радиусе трех метров. Под елкой, стоящей совсем рядом, валялась пачка влажных салфеток, с помощью которых они недавно протирали пыль с елочных игрушек. Слишком удачно, чтобы быть правдой, — подумал Римус и, немного покряхтев, встал, чтобы взять пачку в руки, на ходу натягивая свои, сброшенные ранее, штаны. Только он закончил вытирать шею смеющегося от якобы щекотки Сириуса, как тот снова обвил его руками, потянул вниз и, перевернув их незамысловатую конструкцию, забрался на Римуса. — Вот теперь идеально, спасибо. — А как ты относишься к тому, чтобы переползти с пола на что-то более мягкое? — спустя минуту спросил Люпин, перебирая волосы Сириуса между пальцами. — Не знаю, лично мне очень удобно, — выдохнул Блэк в плечо Римуса, нежно целуя кожу. Римус может и рад бы был оставить все, как есть, но он понимал, что ковер скоро начнет наминать ему спину, а Сириус рано или поздно замерзнет, так как одеваться, он, похоже, не планировал. Поэтому Люпин собрался с силами, поднял сонно улыбающегося Блэка на руки и понес в свою комнату. Сириус распахнул глаза и смешно взвизгнул, боясь, что его уронят. Люпин с умилением улыбнулся и поцеловал его в висок. — Какого хрена ты такой сильный? — спросил Сириус, сильнее сжимая ноги вокруг бедер Римуса. Для надежности. —Тебе уже не нужно меня возбуждать, это происходит само-собой. — Ты даже не тяжелый, — ответил Люпин, пожимая плечами. Стоило признать, что сам он, кажется, тоже разблокировал какую-то функцию в своем организме, которая была настроена моментально реагировать на Сириуса и заставлять все время держать его в своих руках. Он разберется с этим позже. Спиной Римус толкнул дверь спальни и одной рукой откинул одеяло с кровати. Он наклонился, чтобы сбросить Сириуса на матрас, но понял, что тот не собирается отцепляться. — Ты теперь прирос ко мне, да? — усмехнулся он. — Падай. Блэк недовольно фыркнул и, наконец, отпустил тело Римуса, отправляясь в свободное десятисантиметровое падение. Сам Люпин размял все же немного уставшую спину и через несколько секунд заполз к Сириусу, накрывая и его и себя теплым одеялом. Блэк блаженно выдохнул, натянул одеяло до подбородка и снова прижался к Римусу, переплетая их ноги вместе. — Говорю же, — тихо проговорил он, пряча голову на плече Люпина и сонно улыбаясь. — Мой ангел не даст мне замерзнуть. Затем, видимо, еще немного подумав, он взял Римуса за руку и переложил его ладонь на свою задницу. — На вот, охраняй. А то вдруг и правда отвалится.