****
— Как твои дела? — буднично спрашивает Юнги, убирая зажигалку в карман брюк. — Серьезно? — после небольшой паузы, Чимин вскидывает брови, продолжая искать что-то в его лице. — Это то, как ты хочешь начать этот разговор, спустя такое количество времени? Знаешь, тебе иногда лучше вообще не открывать свой рот. Разрывая зрительный контакт, Пак глубоко затягивается, впоследствии выдыхая густые клубы дыма. — Ты все такой же. — с усмешкой произносит Мин, продолжая разглядывать Чимина. — И какой же? — с нескрываемым раздражением выплевывает он. — Эмоциональный. — коротко уточняет Мин. — Твой эмоциональный интеллект, к слову, тоже остался на прежнем уровне – уровне спичечного коробка. — немного успокаиваясь, продолжает грубить Чимин. Тихий, низкий и до боли знакомый смех пронзает слух. Чимин невольно поворачивает голову в его сторону, широко распахивая глаза. Мин Юнги улыбается, так же безмятежно и искренне, как и всегда рядом с ним. От неприятных ощущений в груди начинает щемить, а глаза вот-вот намокнут, но Чимин справляется с этим, отворачиваясь и прилагая большое усилие, чтобы сохранить невозмутимое лицо. — Так. С меня хватит этой пустой болтовни. — после недолгой паузы Чимин делает последнюю затяжку. — Я ухожу. Спасибо, что стрельнул зажигалку и все такое. — Подожди. — хватая его за руку, быстро, но тихо проговаривает Юнги, не ожидая такого поведения от самого себя. — ..Я думал, может быть, если мы сможем поговорить, то нам будет легче двигаться дальше и.. — С чего ты взял, что мне тяжело двигаться дальше?! — выдергивая руку из хватки Юнги, переходит на крик Чимин. — Если у тебя есть такая проблема, прости, но я не буду облегчать тебе жизнь. — Твой взгляд. — также тихо произносит Мин. — Что? — в недоумении переспрашивает Чимин. — Глаза. В тот момент, когда мы столкнулись, в них было столько ужаса и боли. Я не думал, что могу вызвать именно такие эмоции, встретив тебя снова. Чимин не мог возразить. То, что увидел Юнги было голой правдой, в которую Пак наотрез не хотел верить, занимаясь ежедневным самообманом. Но от этого факт того, что их расставание все еще делает ему больно, а одно упоминание Юнги в разговоре провоцирует неконтролируемый поток мыслей и сожалений, не переставал быть болезненно правдивым. Потупив взгляд, Чимин стоял так еще несколько секунд, мысленно собирая себя воедино. По его ощущениям прошла целая вечность, пока он раскладывал остатки воспоминаний по сломанным полочкам своего сознания, отчаянно пытаясь засунуть хорошие в самые темные углы, ведь именно они делали ему больнее всего. Он надеялся, что за это время Юнги ушел не в силах его больше ждать, и когда Чимин поднимет глаза, он не увидит никого перед собой, и ему не придется ломать себя, чтобы продолжать этот разговор. Но подняв глаза, он столкнулся с обеспокоенным взглядом темных глаз, в которые когда-то он был так безнадежно влюблен. — И? О чем конкретно ты хочешь поговорить? — неизбежно смягчается Чимин. Он не знал, что хотел услышать от Юнги. Его бывший возлюбленный никогда не был силен в выражении своих чувств словами, но почему-то в душе Чимина теплилась надежда. Надежда на то, что, может, сегодня он услышит извинения. Те, которых ему не хватало, чтобы действительно отпустить Мин Юнги из своей жизни. — Давай не здесь. На твои крики уже собрались пьяные зеваки. Мне бы не хотелось продолжать этот разговор в таком месте.****
В метро было не многолюдно. Чимин сидел на одном из свободных мест, крепко сжимая ручку своей дорожной сумки. Он вдыхал сырой запах подземки, стараясь привести мысли в порядок. Ему всегда нравилось спускаться в метро в моменты особой тревоги. Он катался по своей ветке от конечной до конечной, чтобы избавиться от беспокойства и ощутить, что его проблемы не вселенского масштаба. Рядом без умолку болтали Тэ и Гук, разбавляя напряженную ауру вокруг него. — Чимин-а, — зовет Чонгук, заставляя того не сразу, но все-таки обратить свое внимание на них. — Ты чего притих? Нервничаешь? — Немного. — признается Чимин, начиная ковырять пластыри на своих пальцах. — Ты большой молодец, что решился. — произносит Тэхен, кладя свою ладонь на беспокойные руки Чимина. — Тебе не о чем переживать. Твоя мама сама пригласила тебя домой. Тебя там ждут. Выходя со станции, они ощутили пронизывающий холодный ветер, который заставил поежиться и вжаться в пуховики каждого из них. Чонгук с Тэхеном драматично обещали никогда не забывать друг друга и обязательно увидеться вновь, пока Чимин судорожно разглядывал номера вагонов, пытаясь найти нужный. Погода не располагала находиться на улице слишком долго, и ему хотелось скорее отпустить младшего домой, который, так некстати, вновь упорно отказывался надевать шапку. — И Чимин-и, — снова привлекая Пака в их разговор, говорит Тэ. — Даже не смей переставать дружить с ним. Я не переживу такой потери в моей жизни. — Конечно не буду, — вымученно смеется Пак, немного расслабляясь. — Кто еще будет таскать твои тяжелые сумки? Если не Гук-и, то эта обязанность ляжет на меня. А мне это не надо. Он пожимает плечами и переводит взгляд на Чонгука, который всю дорогу до вокзала возился с чемоданом Тэ и сейчас продолжал катить его по перрону. Они продолжают смеяться и разговаривать вплоть до самого отбытия поезда. Чонгук непоколебимо отвергал настойчивые просьбы Чимина о том, чтобы он отправился домой. Брюнет до последнего не хотел оставлять друзей. С Чимином он увидится уже через несколько дней, но с Тэхеном, который успел по-настоящему стать его другом, встреча могла состояться очень нескоро. Осознавая ход времени, Чимин порывается одернуть Тэхена зайти в поезд, но останавливается, видя, как тот прощается с младшим. Тэ привстал на носочки, чтобы пригладить растрепанные ветром волнистые волосы Чонгука, что-то негромко проговаривая только для него. Из-за по-обыденному скрытого шарфом лица Чонгука, были видны только его большие глаза. Они были наполнены грустью их скорой разлуки. Младший неотрывно смотрел на Тэхена, будто пытаясь запомнить каждую деталь на его лице. Таким Чимин видел его впервые. Чонгук буквально излучал вселенскую печаль, которая передалась и Чимину от одного только взгляда на этих двоих. Неожиданностью для Пака стали и их резкие и крепкие объятия. Чонгук обвил руками талию Тэ, утопая лицом в красном пуховике. За такой короткий период они сильно прикипели к друг другу, чему Чимин был безмерно рад. — Скоро увидимся, Гук-и. — тихо говорил Тэхен, успокаивающе поглаживая его по спине. — Буду очень ждать тебя в Пусане летом. Двери моего дома всегда открыты для тебя. — шарф младшего сильно щекотал его нос. Разомкнув объятия, Чонгук последний раз посмотрел Тэхену в глаза и утвердительно кивнул. Тот одарил брюнета своей лучезарной угловатой улыбкой, разворачиваясь в сторону поезда. Гук перевел свой взгляд на уже стоящего на ступеньках поезда Чимина и показал большой палец, выкрикивая пожелания удачи. В тихой обстановке поезда тревога с новой силой накрыла Чимина. Он опустил голову, смотря на свои пальцы рук – скрытые под пластырем ранки все еще саднили. Привычка ковырять кожу вокруг ногтей в периоды сильного стресса преследовала его с детства, и он никак не мог избавиться от нее. Сидящий у окна Тэхен беспокойно наблюдал за этим, пока не решил подать голос. — Ты же знаешь, что ты не обязан. — слегка наклонившись к Чимину, тихо произнес он. — Если ты не хочешь возвращаться домой, то не надо. Можешь остаться в доме моих родителей на эти несколько дней. Мама спрашивает, как ты, во время каждого нашего звонка. Они будут очень рады тебя видеть. — Спасибо, Тэхен-и, но я останусь дома. — поднимая глаза, говорит Пак. — Я не могу больше убегать от этого. Если мои родители не могут принять меня и мой выбор, то это сделаю я. Я просто больше не буду бороться с ними и доказывать важность моих амбиций. Я приму их точку зрения на счет моего решения. Тэхен испытал неоднозначные чувства от услышанного, но уверенный в своих словах Чимин заставил его согласно улыбнуться. Это было очень серьезное и сложное решение, которое, он уверен, Чимин принял не в одночасье. Возможно, свести свое общение с родителями к минимуму было бы для него решением более простым, но Чимин был не из тех, кто сдается и избегает проблемы, из-за чего Тэ брала гордость. Единственное, что его действительно сильно беспокоило это то, что одной решимости недостаточно, чтобы принять действительность и смириться. Возможные слова родителей будут продолжать ранить Чимина, хоть и не вызывать конфликтов. На Чимине лежала трудная задача – выработать иммунитет, а пока он будет с этим справляться, Тэхен, как лучший друг, будет всегда рядом. Спустя три долгих и нервозных часа, во время которых Чимин терзал себя мыслями о предстоящей встрече с семьей, они стояли в родном и теплом сердцу Пусане. Город будто застрял в осеннем периоде. Снега практически нигде не лежало, но воздух был едва теплым. Спальный район, в котором находились дома их семей, оставался неизменным со времен их школьного возраста. Их встречали уютные узкие улочки, большое количество спящей зелени и свежий, будто разряженный воздух. Казалось, что время здесь течет в два раза медленнее, что особенно ощущал Чимин, после нескольких месяцев жизни в быстром и шумном Сеуле. Дом Паков был выше по улице, поэтому возле уютного дворика семьи Тэхена им пришлось попрощаться. Заходить в дом Тэ Чимин отказался по причине слишком нервного состояния, но обещал зайти следующим вечером навестить старших Кимов. Поднимаясь по улице, Пак ощущал увеличение напряжения в своем теле с каждым последующим шагом. Он вынул телефон из заднего кармана джинсов, в надежде немного снизить уровень нарастающего стресса, и обнаружил одно непрочитанное сообщение. Юнги написал ему час назад. Он волновался о нем, и даже написал немного слов поддержки, что заставило Чимина улыбнуться. «Старайся сильно не переживать и по приезде обязательно поешь. Файтин, Чимин-и.» Недолго думая над ответом, он быстро печатает и отправляет. Брюнет энергичнее зашагал в сторону дома, пока не стала виднеться его кровля. Знакомые ворота, в которые он спокойно входил в течение 19 лет своей жизни, сейчас казались жутко пугающими и отталкивающими. Ему пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы нажать на звонок. Уведомление телефона заставляет Юнги вытащить руки из теплых карманов, чтобы проверить его содержание. Коротко извиняясь перед Хосоком, с которым они встретились в перерыве его тренировки, он пробегается глазами по сообщению. Это был ответ от Чимина. «Ничего не могу обещать, но сделаю все возможное. Спасибо, Юнги-я ♡». Губы Юнги растягиваются в непроизвольной улыбке из-за ласкового обращения. Поймав себя на этом, он старается вернуть прежнее выражение лица и убирает телефон подальше от любопытных глаз Хосока. — Чимин? — спрашивает Хосок, указывая кивком на телефон в кармане старшего. — Да, он поехал в Пусан к родителям. — отстраненно отвечает Юнги. — Вот почему его сегодня нет. — отмечая попытки старшего казаться безразличным, говорит Чон. — Он никогда не пропускает тренировки. Я переживал, не случилось ли с ним что-нибудь. — Только не ругай его, прошу. Он этого не переживет. — снова улыбаясь, Юнги достает пачку сигарет. Он закуривает в полной тишине, не сразу обратив внимание на напряженный взгляд своего тонсена. Он явно хотел что-то сказать, но то ли не решался, то ли еще обдумывал свою мысль, от чего терпение Юнги начинало сдавать позиции. Мин вскидывает брови и кивает головой, требовательно смотря на Хосока, тем самым подталкивая того к разговору. — Юнги-хен, — слишком серьезно для себя, начал Хосок. — Возможно, ты посчитаешь, что я лезу не в свое дело, но между вами двоими очевидно что-то происходит. Я не могу больше закрывать на это глаза. Я умираю от любопытства! — он повышает тон, возвращая голосу привычную манеру. — Но ты ведь никогда не скажешь сам, тебя обо всем надо спрашивать. — М-м.. Сложно сказать происходит ли. — Я видел тебя в отношениях, Мин Юнги. И ты ведешь себя с Чимином именно так. — констатирует Хосок, складывая руки на груди, недовольный ответом старшего. — Могу заверить тебя, что мы не встречаемся. — Почему? Почему нет?! Я ставил все на то, что вы вместе. — разочаровано произносит Чон. — В каком смысле ставил..? — медленно говорит Юнги на выдохе сигаретного дыма, от чего его голос стал еще ниже. — Я.. Мы с Намджун-и-хеном.. В общем, он был уверен, что ты тормозишь, и вы еще не вместе. Я, наоборот, верил в тебя, что ты перерос эти свои паттерны в отношениях. — тараторит Хосок, в попытках себя оправдать или же закопать еще глубже. — Прости, хен. С каждым словом Хосока брови блондина ползли все выше, но если быть честным с самим собой, то он ожидал чего-то подобного от этих двоих. Его личная жизнь всегда была одной из первых на обсуждение из-за своей «особенности». Тем не менее, он никогда не держал на них обиды за это, только сильно раздражался из-за нарушения личных границ. — Надеюсь вы спорили на пинки под зад, потому что я готов помочь с этим Наму прямо сейчас. Мысль о том, что Юнги «тормозит» плотно въелась в его голову. Он прокручивал ее по дороге домой, и сидя за аппаратурой, выполняя проект по работе. Неуверенность съедала его изнутри, мешая сосредоточиться и работать. Мин сам не мог понять, почему он так избегает отношений. С их похода на крышу в тот солнечный день для него все стало ясно. Он понял характер своих чувств, хоть и пытался обмануть самого себя, игнорируя их. Чимин был очаровательным мальчишкой, захватившим его сердце чуть ли не с первой их встречи, но что-то отталкивало Юнги от него, и он усердно пытался понять, что именно. Спустя два часа тщетных попыток завершить свой проект, Юнги берет телефон в руки, чтобы узнать, как себя чувствует причина его напряженного состояния. Его одновременно удивило и напугало отсутствие свежих сообщений от Чимина, и в этот момент он наконец понял. Ощутив тревогу за пропавшего из сети Пака, он понял, что конкретно отталкивает его в этих отношениях. Последний пазл встал на свое место, давая Юнги полную картину для анализа. Блондин откинулся на спинку стула и вперился пустым взглядом в мерцающий монитор, пытаясь не упустить ясность своих мыслей. Он слишком сильно волновался за Чимина. Не только в моменты, когда он может быть в потенциальной опасности, но и в те моменты, когда они были вместе, и казалось, что физически ему ничего не угрожает. Но ведь не в этом проблема. Юнги ощущал груз ответственности, понести которую он был неспособен, потому что..? Потому что он боялся навредить Чимину? Его присутствие в жизни бывших партнеров если не наносило психологические травмы, то всегда оставляло неприятный след в их жизни. Юнги это понимал, но не знал, что с этим делать. Быть рядом с Чимином очень хотелось, но он не мог дать ему никаких гарантий. В один момент в его голове будто щелкает переключатель, и он не чувствует ничего. Ни любви, ни грусти, ни боли от расставания. И этот момент всегда наступает. Он неизбежен. Единственное то, что он всегда сожалел об этом, видя как его бывший молодой человек мучился, пытаясь понять, что с ним не так и думая, что проблема в нем. Его истерики были невыносимы, но оправданы, поэтому Мин выслушивал все гадости в свой адрес, а затем уходил. Безнадежность, которую он ощутил от осознания, уничтожала все психологические якоря, за которые Юнги держался и строил всю сознательную жизнь. Но может быть в этот раз все будет по-другому? Может быть ощутив настоящую любовь к человеку, он поведет себя иначе? Юнги не знал. Он ничего не знал о себе и характере этого поведения. Вздрагивая от уведомления, он смотрит на экран, и в его сердце теплеет. «Эй, Мин Юнги! Ты там не умер от своей работы? Или от скуки? Может, ты спишь? Я не знаю, чем ты занят, но напиши, как только освободишься.» Несмотря на все «но», возникающие при одной мысли об отношениях, Юнги хотел этого больше всего на свете. Он больше не мог представить их порознь, а тем более кого-то другого рядом с Чимином. Возможно, Юнги был эгоистом, но он попробует еще раз и сделает все для того, чтобы история не повторялась. Пак Чимин был особенным для него. Особенным среди ранее особенных.