Шанс для Джульетты

Белла пришла в себя с судорожным вдохом, и непривычной уже ломотой во всем теле. Легкие горели, будто она пробежала стометровку, голова пульсировала от боли, а желудок свело так, словно она была очень-очень… голодна?.. Но не так, как она была с момента обращения. Ее горло не горело огнем и она не жаждала, чтобы кровь потушила этот пожар. Нет. Белла была голодна, как нормальный человек. Она жутко хотела жареного бекона, яичницы и горячего кофе, буквально ощущая их странно не отталкивающий аромат в воздухе… Наконец Белла открыла глаза, поняв, что ей отнюдь не кажется, и она и впрямь чувствует эти запахи. А потом застыла, увидев над собой знакомый потолок комнаты, в которой не была уже несколько десятилетий. Комнаты, которая была в доме ее отца в Форксе, и в которой она провела свои последние человеческие дни. Белла неверяще моргнула, с изумлением понимая, что ей нужно это сделать и, медленно сев в такой же знакомой кровати, огляделась. Да, это была ее старая комната. Те же мятные обои, кресло-качалка около окна, старенький стол, на котором стоял такой же старенький компьютер и были разбросаны учебники… Все было так же, как до свадьбы с Эдвардом, в те дни, когда она жила с папой в Форксе. И не только это. Она только сейчас поняла, что ей нужно не только моргать, но дышать. Также она осознала, что ее зрение не так уж идеально и ее глаза не видели каждую трещину на потолке, пылинку в воздухе, и нитку на полу, руки и ноги тяжеловаты, как бывает после долгого сна, голова немного гудит, а в ее груди что-то судорожно трепыхалось. «Сердце… Мое сердце бьется», — пораженно осознала Белла, недоверчиво прижав руку к груди. Руку с обкусанными ногтями, и небольшими шрамиками на пальцах, которыми она обзавелась еще в тот период, когда училась готовить…Шрамы, которые исчезли после обращения. Белла поспешно вскочила, отчаянно желая найти зеркало, но тут же свалилась на пол, как мешок с картошкой, запутавшись ногами в простынях. Не прошло и минуты, как откуда-то с первого этажа послышались торопливые шаги, которые становились все громче по мере того, как их владелец поднимался по лестнице, и вот уже через секунду распахнулась дверь, и в комнату вбежал взлохмаченные и немного помятый… Чарли. Живой, хотя и немного замученный. — Белла!.. — воскликнул он и, заметив дочь, растянувшуюся на полу, присел рядом. — Что случилось?.. Еще один?.. Но закончить он не успел. Белла, едва услышала голос отца, почувствовала, как ее глаза наполнились слезами, настоящими, реальными слезами, которые тут же потекли у нее по щекам, и неловко приподнявшись, она крепко обняла Чарли за шею. — Папа, о боже, папа!.. — с мукой в голосе прошептала Белла, судорожно глотая слезы. — Ты живой, живой, живой… Она до сих пор помнила раздирающие ощущение боли, которое ее накрыло, когда пришло извести о смерти Чарли Свона от случайной пули грабителя. Он неделю пробыл в коме, а потом скончался, так и не приходя в сознание. А ее даже не было рядом… Что она за дочь такая?.. Но помимо боли, Белла, как никогда, ярко помнила равнодушной взгляд Эдварда и его спокойное: — Ты же знала, что так будет, и давно уже должна была с этим смириться. Все умирают. И лишь мы — вечны. Но теперь все будет по-другому. Белла не знала, как она вернулась назад во времени, и даже в какой момент вернулась. Да и вернулась ли? Может это все было лишь кошмаром, бредом ее воспаленного сознания, или видением, которое ей послали свыше. Плевать. Возможно — это шок, но ее совсем не удивило бы, что она впрямь каким-то образом оказалась вновь жива, как и ее отец. Наверное, долгое проживание и знакомство с тем, кто обладает необычными способностями, да и вообще существованием бок о бок со сверхъестественным, и бытие одним из них, напрочь отбило у нее способность удивляться таким вещам. Но одно Белла знала точно. Как бы это не случилось, теперь она постарается быть лучшей дочерью. «Но для начала узнай хоть, с какого конкретно момента, ты собралась быть хорошей дочерью, дубина», — внезапно ехидно отозвался ее внутренний голос, до боли напоминавший ей почему-то Розали. — …тихо, тихо, Белла, конечно, я живой, — тем временем смущенно бормотал Чарли, явно пораженный ее такой эмоциональной вспышкой, и так же неловко ее приобнял. Он, как и Белла, не особо умел проявлять эмоции и чувства, предпочитая держать все в себе, но это не значит, что он был бревном бесчувственным. Она точно знала, что Чарли безмерно любил ее, даже несмотря на то, как ужасно она с ним поступала и был абсолютно опустошен, когда Рене уехала и забрала ее с собой. — Прости, — пробормотала Белла, перестав выжимать из отца воздух, и, покраснев, как маков цвет (вот уж по чему она не скучала!), отодвинулась. — Мне просто… — …кошмар приснился? — несколько замучено закончил он, словно уверенный что так и есть. Белла прищурилась, вновь оглядела отца, а потом и комнату, настолько, насколько позволяла ее позиция на полу. Чарли щеголял темными кругами под глазами, будто он уже несколько дней нормально не спал, и был странно уверен, что ей снятся кошмары. Вещи, раскиданные по комнате, и остро нуждающиеся в стирке. Пыль, и слегка затхлый запах витавший здесь, хотя она терпеть не могла беспорядка, причем никогда. Все это наводило на мысль, что Белла оказалась в тех туманных днях, когда ее бросил Эдвард, и она погрязла в депрессии и жалости к себе, эгоистично забыв о тех, кто ее окружал. …черт! Это же самый не любимый момент в истории ее краткой, человеческой жизни!.. И самый эгоистичный. А еще ужасно глупый. И отвратительно жалкий, и… Тут ее размышления отошли на задний план, когда ее нос, пусть и лишенный теперь суперобоняния, но все же смог уловить запах гари. — Пааап… — устало протянула она, и укоризненно покачала головой. — Проклятие, — выругался Чарли, тоже учуяв аромат паленого завтрака, и быстро поднявшись, при этом издав тихий стон, помчался вниз.

***

*** — Ты убил ее, — драматично сказала Белла, положив руку на щеку, и смотря на прогоревшую сковороду в раковине, к дну которой прилипло что-то лишь отдельно напоминавшее бекон и яйца. Чарли хмуро на нее посмотрел, насупился, и пошел открывать дверь, куда забарабанили, как в шаманский бубен. Вероятно, приехала пицца, которую он успел оперативно заказать, пока Белла собиралась наверху. А собиралась она долго. Белла только минут пятнадцать рассматривала себя в зеркало: бледную, с синяками под глазами, с всклокоченными, блеклыми волосами, и худую, как скелет. Она впрямь была в прошлом. Этот факт, кажется, только сейчас окончательно до нее дошел и свалился ей на плечи неподъемной тяжестью, придавив к месту. Она — Белла Свон (больше никогда Каллен, даже под страхом смерти, она эту фамилию не возьмет) получила в дар то, о чем многие могут только мечтать. Второй шанс. На жизнь, на исправления своих ошибок, и эгоистичных решений, но самое главное… на любовь. На шанс быть с мужчиной, которого она недостойна, но и держаться подальше, Белла не уверена, что сможет, ведь… Джейк здесь! Не привязанный к Ренесми, которой, как бы это ни было печально, но Белла уверена, что не будет, и любящий сейчас лишь ее. Но правильно ли это?.. Джейк заслуживает кого-то получше, чем такую жалкую эгоистку, как она. Кого-то кто будет его любить, как он того заслуживает. Ту, кто оценит его по достоинству, будет поддерживать его, станет ему женой и матерью детей, которых будет, как минимум трое, потому что Белла знала, как ее волк мечтал о большой семье, которой лишился, застряв с их вампирской семейкой. Ему нужна та, кто не она. «Мысль здравая, но сможешь ли ты держатся подальше?» — вновь подал голос ее внутреннее я. — Не смогу, — тихо пошептала Белла вслух, честно признавшись, пусть даже только своему отражению, что она хоть и изменилась, но в чем-то осталась эгоисткой, и от Джейка так просто отказаться, еще раз, не сможет. После этого небольшого кризиса в ванной, Белла постаралась привести свое изнеможденное тело более или менее в порядок. Приняла душ, помыла голову своим любимым шампунем, и даже слегка подкрасила губы прозрачным блеском, чтобы смягчить на них потрескавшуюся корку. Что-то более явственное со своим лицом Белла так и не смогла себе заставить сделать. Она так и не полюбила макияж и прочие женские штучки, даже как вампир. Хотя и стала в тот период более терпимой к одежде, но скорее от скуки, чем из-за того, что вдруг стала шопоголиком, наподобие Элис. Просто, как выяснилось, как член семьи Каллен, она не могла носить то, что ей нравилось и приходилось соответствовать. Но джинсы, футболки, толстовки и флисовые рубашки все равно так и остались ее фаворитами, которых в прошлом, то есть уже сейчас, у нее было предостаточно. И во что она не раздумывая облачилась, чувствуя себя так, словно надела старую, любимую пижаму, заношенную до дыр, но, черт возьми, такую родную и уютную. Да и никто ее не упрекнет в отсутствие стиля. Наконец Белла была удовлетворена своим отражением, которое, слава богу, больше не было столь идеальным, как прежде, и спустилась вниз, чтобы оценить масштабы катастрофы, так же известное, как попытка Чарли Свона приготовить завтрак. Отец даже не стал на нее бурчать за то, что она так долго собиралась. А даже наоборот. Увидев ее, впервые за пару месяцев, больше походящую на человека, чем на зомби, Чарли аж весь расцвел. «Бедный папа… Ему так мало надо для счастья. Футбол, рыбалка, пару лучших друзей, и здоровая дочь. И все», — сокрушалась Белла, уже в который раз поклявшись себе, что постарается больше отца не разочаровывать и уж точно не разбивать ему сердце глупыми побегами. И плохим выбором в парнях. Правда сиял Чарли не долго. Ровно до тех пор, пока она не увидела результаты его готовки. Убитую сковородку, черное пятно на потолке, прямо над печкой, конфорку, заляпанную маслом и чем-то еще, что она не скоро сможет отмыть, и запах гари, который теперь не скоро выветрится из ее владений. Ну что за человек, а?.. Беллу до сих пор поражает, как ее отец столько времени прожил холостяком, и даже ни разу не попал в больницу с язвой или повышенным холестерином из-за фастфуда и жирных бифштексов, которыми он питался все это время в местной закусочной, совершенно не способный готовить даже чертову яичницу. — Пап? — крикнула она в коридор, не отрывая взгляда от сковороды, которую попыталась все же отчистить, и поняв, что Чарли слишком долго нет. — Ты там, где?.. Неужто так голоден, что решил есть пиццу прямо на пороге?.. — Судя по тому, как в животе у твоего отца урчит, он вполне способен на это, Беллз, — вдруг раздался за ее спиной веселый голос. От звука этого голоса она так и замерла с мыльной губкой в руках, а ее бедное сердце, к чьему стуку еще не привыкла, сначала остановилось, а потом забилось так, будто хотело вырваться из груди. Ведь он принадлежал некоему мальчику-волку, к встрече с которым Белла еще не была готова. Или была?.. Наконец медленно обернувшись, она поняла три вещи: Во-первых, мальчиком-волком Джейкоба Блэка еще рано звать, хотя, судя по росту и уже довольно широким плечам, уже скоро это изменится. А во-вторых, нет, Белла была еще не совсем готова вновь увидеть эти темные, почти черные, глаза, смотрящие на нее с глубокой привязанностью и теплом, отчего она уже порядком отвыкла. Как и эту солнечную улыбку, эту особую улыбку, пропавшую с этих полных уст еще до того, как она вышла за Эдварда и родила Несс, и которая больше не освещала это лицо даже рядом с его избранницей. Но не готова она была скорее из-за того, что ее сердце буквально будет бить чечетку у нее в груди, при виде ее солнца, еще такого юного и не обремененного тяжкой ношей звания Альфы, и ее отказами. Что подводит ее к третьему осознанию… …она определенно все еще, а то и больше, чем когда-либо, была влюблена в этого чертового оборотня. И в этот раз ее сомнения не мучили. Шоры любви к Эдварду больше не туманили ее суждения, в ее груди не было и намека на ту дыру, которая в прошлый раз причиняла ей столько боли, да и Белла элементарно переросла свою первую влюбленность к вечно юному вампиру. Больше ее не ослеплял блеск вампирского обаяния, благодаря чему, Белла, как никогда, смогла увидеть от чего она отказалась в первый раз. От кого она отказалась. «Но ты этого не заслужила. Не заработала второго шанса!..» — продолжало что-то внутри нее шептать язвительным голосом. Лично Белла думала, что это ее совесть. И если это и впрямь она, то могла бы и раньше проснуться, ленивая сука! — Беллз? Все в порядке? — смущенно спросил Джейкоб, кажется, расценив ее молчание, как вероятность того, что ему здесь не рады. Он засунул руки в карманы джинс, и слегка опустив голову, посмотрел на нее сквозь свои черные, длинные ресницы за которые любая девчонка бы убила. «Как и за гриву», — рассеяно подумала Белла уже и забыв, как Джейкоб выглядел со своими длинными волосами. У нее вдруг аж руки зачесались, так захотелось зарыться пальцами в эти густые пряди, которые вот-вот отстригут. В попытках унять это нелепое желание, Белла быстро вытерла руки о полотенце, и наконец хрипловато сказала: — Все в порядке, я просто… Она запнулась и вообще не к месту ляпнула: — Привет, кстати. Джейкоб поднял бровь, и широко улыбнулся, с весельем смотря, как она отвела взгляд и покраснела, после чего сделал к ней шаг и дразняще сказал: — И тебе привет, лока. Белла закатила глаза и еще больше покраснела, мысленно проклиная тот факт, что разум ее может и стал старше, ну или по крайне мере больше не затуманен ее эгоистичной депрессией и жалостью к себе, но тело все еще реагирует, как у девчонки-подростка, коей она теперь и являлась. Опять. Хотя она и не переставала ей быть, застряв в девятнадцатилетнем теле, что с течением времени стало кошмаром, но вновь погрязнуть в мыслях о прошлом-будущем, Белла просто не успела, оказавшись вдруг в крепких медвежьих объятиях, о которых она столько мечтала после того, как осознала неверность своего выбора и с мыслями, о которых покончила с собой. И, о боже, как это было приятно! Даже лучше, чем в воспоминаниях. Белле было так тепло, уютно, словно она наконец дома. А самое главное в окружение этих сильных рук, она чувствовала себя в безопасности. И любимой. Белла прикрыла глаза наслаждаясь этим мигом, и не став сдерживаться, зарылась пальцами в густую черную гриву волос, отчего Джейкоб на секунду напрягся, ведь прежде она всегда старалась установить границы их и без того чересчур тактильной «дружбы», но почти сразу парень расслабился. Хотя уже через мгновение, слишком быстрое, по личному мнению, самой Беллы, немного отодвинулся и, нахмурившись, спросил: — Ты точно в порядке? Может нам не стоит никуда ехать? Белла с неохотой отпустила Джейкоба, и непонимающе похлопала глазами, ведь точное число она так и не узнала, и даже месяц, в котором оказалась был для нее неизвестен. Лишь тот факт, чтобы было уже за полдень, на улице не зима, и это было до того, как Джейкоб преобразился в первый раз. И все. — Ехать?.. — тихо спросила Белла, надеясь, что Джейк не примет ее за психа, или склеротичку, которая ничего не помнит. — Ну, да, — медленно протянул Джейкоб, с беспокойством смотря на девушку. — В кино с твоими друзьями, помнишь? «В кино? Черт! Это значит, что сегодня ночью Джейк впервые трансформируется!» — в панике подумала Белла, стараясь внешне не показывать свой страх. Она заправила прядь волос себе за ухо, чтобы хоть немного отвлечься от своих мыслей. — Ах, да. Прости, я что-то сегодня рассеянная, — сказала Белла и попыталась успокаивающие улыбнутся, но судя по скептичному взгляду Джейкоба, ей это ни черта не удалось. Проклятие!..