Тише, Танечка, не плачь

В голове Раисы всё было как обычно. Нет, безусловно, с её ростом многое в головном отделе менялось. Появились новые эмоции, новый пульт, новое… оформление? Кто бы знал, как это называется. А самые большие перемены произошли в шестнадцать лет — эмоции получили имена, обычные, человеческие. Очень похожие на их предыдущие, но всё равно. Конечно же, нравилось это не всем. Страх, Гнев и Тревога, нынешние Саша, Гоша и Таня, были явно не в восторге от подобных нововведений, да и бывшей Брезгливости, которую сейчас звали Богдана, такое было не по душе. Но ко всему привыкаешь — и они привыкли. Привыкли все, кроме Тани. Она, вообще-то, всегда была нервной. Не такой, как Саша, немного другой. Она не боялась всего подряд, не составляла списки опасностей — ей просто было плохо без всякой причины. Но с одной эмоцией ей всегда было спокойно, и той эмоцией была Тоня — бывшая Тоска. Тоня нервной не была. Она не была эмоциональной вообще, хоть это и оксюморон. Её лицо обычно ничего не выражало, она была спокойной, и, может быть, лишь немного грустной. Но она иногда — очень редко — улыбалась, когда держала Таню за руку. И Таня улыбалась тоже. Но в один день она прошло не вышла из своей комнаты поутру, и Тоня не могла не заволноваться. Это было новое чувство для неё — оно было скребущим и тянущим, и каким-то очень болезненным. Тоня не могла с этим ничего сделать. Она подошла к двери, постучала, прислушалась. Она услышала только тихие всхлипы и мягкие шаги. Дверь приотворилась. — Тоня… ты? — Да, я, не беспокойся. Что у тебя случилось? — Проходи… — Таня открыла дверь пошире, смотря на подругу снизу. — Я не хочу, чтобы об этом услышал кто-то ещё. Тоня скользнула в комнату. Свет был выключен, а шторы задёрнуты — ничего не различить. Но у кровати на стене висел ночник, чуть жужжащий от старой лампы и тепло освещающий кусочек пространства. Таня села на кровать, притянула туда же Тоню и уткнулась ей в плечо. Доверительно, и с такой горечью, что даже кусок бетона бы расчувствовался. Но Тоня пока что просто ничего не поняла — тем не менее, она погладила подругу по спине, стараясь успокоить, как только могла. — Понимаешь, я… — Оранжевая эмоция зажмурилась, её большие зелёные глаза наполнились слезами вновь. — Я такая, знаешь, бесполезная. Все вокруг помогают Раисе жить, у всех есть что-то хорошее, а я… Я только превращаю жизнь нашей девочки в кошмар. Может быть, без меня было бы лучше… Антонина опешила. Что могло подтолкнуть Таню к таким мыслям? Почему она, нервная, но, кажется, держащаяся на позитиве изо всех сил, вдруг оказалась такой разбитой, такой несчастной? В любом случае, всё, что Тоня могла сделать — утешить близкую ей эмоцию. — Эй, слушай… Ты не бесполезная, хорошо? Ты никому не вредишь. Вы с Сашей ведь работаете вместе, верно? Вы оберегаете Раису от опасностей. Как от реальной угрозы, так и просто от того, чтобы показаться глупой. И ты играешь в этом большую роль. Слова вытягивались из головы медленно, еле-еле, как расплавленная ириска, но, к счастью, Тоня умудрилась как-то сформировать эти мысли в слова. Тем не менее, к её удивлению, Таня разрыдалась ещё сильнее. — Тонечка-а… Спасибо, спасибо тебе огромное, ты не представляешь, как… Как это для меня важно! Понимаешь, а ещё, ещё… Ты… Я… Я люблю тебя, очень! В комнате повисла неловкая тишина, но в сознании Тони было, казалось, невероятно шумно. Всё как-то встало на свои места, может быть. Она только поняла, чем на самом деле было это таинственное чувство, разрывающее её обычно ледяное сердце на части каждый раз, когда они были рядом. С самого их первого появления тогда ещё Тоска всегда была рядом с Тревогой, поддерживала как-то — пусть даже не очень умело, но всё-таки. — …Я понимаю. Я тоже тебя люблю. Это было то, что я чувствовала всё время, знаешь… Это хорошее чувство. Не знаю, должна ли я ощущать это, но оно определённо не сделает хуже. — Т-ты… Правда?! Я так рада, Тонечка, это лучший день в моей жизни, правда! Как же всё-таки Таня быстро менялась. Сейчас она была похожа на фейерверк. — Так, ну-у-у, что нам делать дальше? Что… Обычно делают люди, которые любят друг друга? — Не знаю. — Тоня говорила честно. — Но мы можем… Посидеть так немного. А потом пойти завтракать, а то ты что-то очень опоздала. Всё хорошо будет… Чаю попьём. С бутербродами. Таня улыбнулась, кивнула и прижалась к Тоне покрепче. Их вряд ли хватятся, а день ведь ещё такой долгий. И в голове Раисы всё как обычно.