Как же мы без нашей мамми?

      Еле заметная лесная тропа, уходящая от города в небольшой лесной массив, была незаметна в ночных тенях. Но, пройдя по ней, можно выйти к небольшому, ухоженному дому. Вот только наврядли получится подойти к нему и на сто метров не встряв в смертельную ловушку, одну из тех, что так надёжно защищают его много лет.       Сейчас же он одиноко стоял средь холодного осеннего леса, так бережно укрывшего землю пожелтевшей листвой. Не способные ничего согреть, лучи утреннего солнца осветили макушки деревьев, медленно, но верно, подбираясь к крыше дома, а после и к парню, с интересом рассматривающему пар от собственного дыхания.       Горячая дымка быстро растворялась в воздухе, тогда владелец наручных клинков вновь сделал короткий выдох, радуясь и рассматривая новый сгусток дыма.       Сидеть он так мог часами, смотреть на лес, рассвет, закат и размышлять о себе, о них, о том далеком желании уйти от вечной потребности в прошлом.       Лео не возражал против этих посиделок и сегодня панк был намерен остаться тут на день. Настолько сильно привлекала уставший разум атмосфера, царящая вокруг и лишь фигура справа вынудила Ребела оторвать взор от новой дымки.       Клептоман стоял на крыше, на руках парня были перчатки без пальцев, подаренные ему младшим, а на шею нетерпеливой, но нежной рукой Микки был намотан осенний шарфик. Лицо мамки озарила улыбка, таким спокойным, домашним и уютным была одежда его «ребенка», в ней не было той пошлости, пусть она и оставалась открытой. А улыбка! Сердце Ребела будто ликовало и тот незамедлительно похлопал рядом с собой, приглашая брата присесть.       Свифт медленно прошёл к брату и уронил свой зад поближе к Ребелу, взглянув на того. — О чём мыслишки? — вдыхая полной грудью свежий воздух, незатейливо пролепетал старший. — О разном, братец. — голова тяжело опустилась на плечо клептомана. — Как там говорил МК: «Что тебя тревожит, братуха? » — улыбаясь, он пародирует младшего более писклявым голосом. — Хахах. Боли, Свифт, мне так больно когда я смотрю на свой… Протез.. — кинув взгляд на титановый заменитель, громоздкий и неудобный, поникшим голосом проныл парень.       Взгляд старшего изменился, он прикрыл глаза и уложил руку на здоровую ногу брата. — А чего ты ждал? — Более эстетичный вид хотя бы... Ты не подумай, я благодарен Донни, он полностью выполняет свою задачу, я могу делать всё, как раньше, даже спортом занимаюсь. Но.. Я не чувствую.. Его.. Своей частью, а его вид с каждым разом заставляет меня чувствовать боль в ноге, которой нет..       Разные глаза парня смотрели вниз, была тишина, Свифт молчал, он ждал когда брат выговориться. — И приходя сюда, я могу уйти от этого, погрузиться... В свой, давно заброшенный мирок.       Синеглазый поднял голову Ребела со своего плеча, поправляя его тёплый воротник. — Будто прячешься в своей скорлупке, как много лет назад? — с неким смешком подметил тот. — Раньше я думал, что возвращаюсь в те дни.. Где мама, где только мы и пустой дом без еды.. Но мы греемся рядом. Только из-за тебя, чтоб не оставить, не потерять.. Но сейчас вижу, ты прошёл этот этап, а я нет.. Я остался там, где я нужен, там где я цел.       Старший задумчиво посмотрел в небо. Облака. Красивые, чистые и такие разные. — А помнишь, мы сидели тут и смотрели на облака? — Как можно такое забыть, Свифт? Конечно помню. Я видел в них столько образов, а ты почти ничего, лишь поддакивал и слушал меня. — Ты ошибаешься, я видел в них столько всего, но тебе так нравилось рассказывать мне о них, доказывать, а я просто любил тебя слушать. И твой протез этого не изменил. Это лишь деталь, как моя рука, нога или хвост. И если их не будет я не перестану любить облака. Нам нужна наша мамочка, пусть мы уже не те сломанные дети, это не значит что мы выросли, некоторые травмы не проходят, я знаю. Но как же мы без нашей мамми? Ты нам нужен тут, так может оставим прошлое? — Свифт смотрел тому в глаза протягивая что-то в кулаке, ожидая, а после вложил предмет в руки брата.       Ребел вдохнул и взгляд прошёл по предмету, рассматривая его и аккуратно перекладывать с руки на руку, а после нежно поставил на крышу.       Слеза скатилась на плечо старшего, когда брат обнял того, резко и молчаливо.       Две фигуры ещё долго сидели на крыше, и стремительно поглащающая лес ночная мгла, ничего не значила, она лишь позволила двум «взрослым», с детской игривостью, складывать маленькие точки в нечто большее, понятное только им. А маленький солдатик, когда-то, найденный в коробке хлопьев, стоял рядом на крыше, и отдавал честь небосводу.