Mourir d’amour, c’est vivre

Се Лянь любил широкие рубашки, тёплые шарфы и горячий чай. Любил своего ручного хорька; лучшего друга, который был необоснованно болтлив и ветрен, и зимние, загадочные своей обворожительной темнотой вечера. Но Се Лянь совершенно и бесповоротно точно не любил просыпаться рано утром. Поставив будильники, которые беспорядочной чередой заменяли друг друга лёгким перезвоном знакомой мелодии, он никак не мог заставить себя проснуться. Морща нос и недовольно бурча проклятья, юноша прятался под одеяло и хаотично тыкал по экрану, чтобы отложить свою участь хотя бы на пять минут. Раньше, живя с Ши Цинсюанем, он не имел возможности не проснуться с первыми лучами солнца, потому что друг по утрам был беспредельно шумным и неприлично громким, хоть и пытался заверить днем, что в его деяниях не было преступного умысла. Но, с тех пор как юноша переехал к своему партнёру, он оставил Се Ляня на произвол судьбы и обрёк его на цикличные опоздания. — Да черт возьми. Очередное утро, проведённое в суматошных сборах. Кажется, молодой человек уже настолько сильно приучил своё окружение к опозданиям, что даже работодатель смотрел на грубое нарушение сквозь пальцы, просто обводя Се Ляня максимально осуждающим взглядом. В конце концов, он был одним из лучших работников, по причине полного отсутствия личной жизни. В этом мире все устроено так, что самыми продуктивными и ответственными людьми оказываются люди, у которых нет ничего, кроме них самих и их пушистого компаньона. А пушистые компаньоны, как известно, преданно ждут своих непутёвых хозяев дома, пока те не придут вечером и не принесут в помещение вместе с уличной, лёгкой прохладой чего-то вкусненького. Но, этот день всё же был совершенно иным, потому что владелец кофейни продал свой бизнес другому человеку, так как за неимением средств утерял возможность вести дело, уходя лишь в большие долги. И, как назло, именно сегодня в кофейню должен был прийти новый владелец, чтобы оценить масштабы трагедии. Се Лянь очень сильно переживал, и, даже спеша на всех парах до работы, все ещё успевал думать о том, что заведение и вовсе могут закрыть, если не посчитают достаточно перспективным. К сожалению, юноша и сам понимал, что это так. Его сменщиком был Ши Цинсюань, но больше работников в заведении не было, потому что массовые увольнения начались ещё полгода назад, когда поток клиентов начал заметно снижаться. В глубине души Се Лянь был зол на такие обстоятельства, так как всей душой любил своё дело и ему было печально смотреть, как последняя крупица того, что он любит медленно, но верно разрушается. Когда-то, ещё учась в университете, он устроился сюда на подработку, на неполный день, но после учёбы так и остался работать бариста, решив что глупо менять уют на возможности, которые могут и не свершится. Наверно, такой подход был весьма не дальновиден, но Се Ляню было нечего терять, поэтому, в сущности, ему было всё равно. Тяжело выдохнув и чуть отвлекаясь от навязчивых мыслей, Се Лянь мягко толкнул дверь, заходя в тёплое помещение. Всё же, кофейня была чертовски обворожительно-уютной и приятная тишина всегда радовала слух. Она была не тяготящей и давящей, а напротив невероятно лёгкой, даже когда в помещении были люди. Посетители будто соблюдали негласный закон, стараясь не рушить это хрупкое, эфемерное чувство защищённости. — Здравствуйте. Вы, должно быть, Се Лянь. У работников этой кофейни в правилах опаздывать? Сердце пропустило удар и юноша шумно сглотнул, несколько секунд не решаясь поднять взгляд, замерев в дверях. Голос явно принадлежал новому владельцу, было логично, что он уже тут, учитывая, что дверь была открыта. Лишь табличка "закрыто" обманчиво заявляла о неготовности принимать посетителей. — Ох, прошу меня извинить... Я..— Се Лянь поднял взгляд и запнулся, кажется, растеряв все свои мысли и оправдания, что секунду назад были в голове вполне устойчиво. Высокий мужчина смотрел на юношу с мягкой ухмылкой, словно ожидая продолжения забавнейшей череды оправданий. Всё в этом человеке выражало бархатный блеск утонченности и изящества, переплетаясь так же ласково-нежно, как серебряные узоры его украшений. Се Лянь шумно выдохнул, заостряя свое внимание на чужих глазах. Один был скрыт под повязкой, но вот открытый глаз являл собой чернильное очарование долгих, летних ночей. Поразительно, насколько цвет глаз может быть насыщенным и ярким, являя собой что-то фантастическое и нереальное. — Кхм, я не услышал будильник. Хотел бы я сказать, что подобное больше не повторится, но...— юноша издал тихий смешок и растянул губы в мягкой, смущённой улыбке, уже уверенней продолжив. — но, мой телефон слишком часто меня предаёт и отказывается меня будить. Лукавить смысла не было, да и не хотелось кидать напрасные обещания, которые Се Лянь уж точно выполнить не сможет. Тут стоит учитывать и то, что путь от дома до работы был не близким, а транспорт порой тоже подводил, приходя на десять, а то и пятнадцать минут позже расписания. Мужчина издал приглушенный смешок, явно развеселенный такой откровенностью и плавным жестом поправил ворот своей красной рубашки, до сих пор не отводя взгляда от горе-работника. — Ну что ж, по крайней мере вы со мной честны. Ваше имя? Юноша смущённо вздрогнул, поймав себя на мысли, что всё это время говорил со своим начальником, совершенно забыв узнать его имя и представиться. Спохватившись, он протянул мужчине руку для рукопожатия и дружелюбно улыбнулся: — Меня зовут Се Лянь. Могу узнать ваше имя? А то, признаться, я совершенно не осведомлён. Мужчина кинул задумчивый взгляд на чужую ладонь, будто решая, ответить ли на этот жест. — Моё имя Чэн. Фамилия Хуа. Хуа Чэн. Но, вы можете звать меня Сань Ланом. Всё же, мы будем вместе работать, а неформальное обращение мне привычнее чопорности, — визави всё же взял чужую ладонь в свою, но в противоположность ожиданиям не пожал её, а аккуратно поднёс к губам, мягко касаясь ими чужих костяшек. — приятно познакомиться, Се Лянь. Юноша смущённо мыкнул, вмиг ощущая как на щеки ложиться яркий, розовый румянец. Неожиданное обращение будто выбило землю из-под ног, но и сил отнять руку тоже не нашлось. Впрочем, решение влетело в кофейню словно лёгкий осенний ветер, внося в помещение морозную прохладу. — Извините меня, ради всего святого, я так виноват, эти пробки меня по...ой!..— начал было оправдываться Ши Цинсюань, но замер, удивлённо оглядывая чужие фигуры. — я помешал? — Ну что вы, как можно? — глаз Хуа Чэна сверкнул недобрым блеском и он мягко выпустил ладонь юноши из своей, полностью развернувшись к пришедшему. — раз уж все в сборе, первое, с чего я хочу начать – это разговор о дисциплине. Ши Цинсюань издал обречённый вздох, кажется, совершенно позабыв об увиденном. Ведь, что-что, а больше всего на свете этот юноша не любил, когда его отсчитывают. В сущности, терпеть это ненавидел.

***

Как оказалось, новый начальник был строг и с расстановкой подходил к своему делу, явно решив сделать из маленького заведения что-то действительно стоящее. Отсчитав Ши Цинсюаня за опоздание, он расписал вслух все предстоящие изменения, в которые входило расширение штата работников и ремонт старенькой, хлипкой двери. — Какой педант, — тихо фыркнул обруганный за отсутствие дисциплины юноша и активно замахал руками, — и вообще, Се-сюн, какого черта он ругал только меня?! Се Лянь легко пожал плечами и в ответ лишь мягко улыбнулся, занявшись своими делами. Он и сам, признаться, не знал ответа на этот вопрос, все ещё сбитый столку утренним приветствием. Зато, ответ на вопрос нашёлся у кое-кого другого. — Это все потому, что 'педант' считает, что опоздание на сорок минут – это более непозволительная роскошь, чем на десять, — Хуа Чэн хищно улыбнулся, скрестив руки на груди. — Ши Сяньшэн, я не мог не заметить, что вы как-то поразительно болтливы, а полы тут точно так же поразительно грязны. Не откажетесь от чести занять свои руки шваброй? Юноша вздрогнул и быстро побежал в подсобку за шваброй, явно боясь накликать ещё большую беду в лице гневного на вид Хуа Чэна. — Не будьте к нему строги, — Се Лянь мягко улыбнулся вслед стремительно удаляющемуся другу, — он, конечно, иной раз может сказать что-то нетактичное, но совершенно не со зла. Мужчина с сомнением посмотрел на пустой проход в подсобку, явно не соглашаясь с чужими словами. — Гэгэ просто излишне добр. Юноша удивлённо вскинул брови, отвлекаясь от работы, вновь смотря на Хуа Чэна, который удобно устроился на рядом стоящем стуле. Тот лишь довольно прищурился, будто выжидая дальнейшую реакцию. — 'Гэгэ'? Разве я тебя старше? Се Лянь даже не успел заметить, как перешёл на 'ты', уже во второй раз за день сбитый столку словами этого странного мужчины. Новоиспеченный начальник лишь откинулся назад, прислоняясь к спинке стула и одарил подчинённого лёгкой улыбкой: — Неужели я выгляжу намного старше тебя, гэгэ? — Ох, нет-нет, я не о том!!! Стоит признать, что Хуа Чэн действительно не выглядел внешне старше Се Ляня. Он так ощущался. Его черты лица, острые и в какой-то степени хищные, не лишённые прелестного изящества, казалось, многое могли сказать. Но, учитывая, что юноша все ещё помнил что такое чувство такта, он решил об этом кротко умолчать. — А что тогда? — визави подобный диалог явно забавлял, что читалось в весёлом прищуре и едва заметной улыбке, придававшей лицу необъяснимую мягкость. Се Лянь же вконец смутился. — Сань Лан...— обречённо выдохнул юноша, чем вызвал мелодичный перезвон смеха и уже более явную улыбку. — Мне двадцать четыре, — наконец произнес Хуа Чэн, вставая со стула и смотря на часы, — так что, вполне законно могу звать тебя 'гэгэ'. Ты же не против? Юноша озадаченно нахмурил брови. Манера общения собеседника была лёгкой и неформальной, но что-то подсказывало, что подобное расположение получил только он. Что же касается Ши Цинсюаня, то ему была уготована, видимо, участь похуже. — Нет, я совсем не против. — Вот и славно. А теперь, я спешу тебя покинуть, гэгэ. Всё же, у меня много дел,— Хуа Чэн накинул на плечи пальто и очаровательно улыбнулся. — и, передай Ши Цинсюаню, что я заеду завтра и проверю, насколько хорошо помыт пол. И не дай боже меня что-то не устроит. Се Лянь тихо посмеялся и согласно кивнул, кинув вслед удаляющейся фигуре: — Хорошего тебе дня, Хуа Чэн. Мужчина замер в дверях, на несколько секунд будто теряясь. — Всё же, 'Сань Лан' из твоих уст звучит лучше, гэгэ. Юноша наклонил голову чуть вбок, ловя взглядом чужой лукавый прищур. И всё же, вопреки страхам, новый начальник явно лучше прежнего. — Тогда, хорошего тебе дня, Сань Лан.