Older

Think I need someone older Just a little bit colder Takes the weight off your shoulders Think I need someone older Baby, am I your little secret? Eighteen, I’m old enough to keep it Вова всегда был для неё авторитетом. Тот самый старший брат, который брал её на все прогулки с пацанами и никогда не стеснялся. Но брал не потому, что родители заставляли, слишком уж сильно любил и беспокоился, клялся Богу защищать её до гроба, сдувал пылинки. Переживал, что свяжется с криминалом, затолкают силой в тачку и увезут. Драться учил, даже запрещенным приёмам, которые в пацанском кругу не поддерживаются. На собственном опыте знает, какие парни вокруг – дизмораль, грязь и разврат. Даже друзьям своим, которых он называет «братьями», и то не доверял никогда свою сестру. Кащей когда-то был в близком кругу у Вовы. Шли вместе рука об руку с полным доверием и уважением. В перестрелки попадали, спину подставляли друг за друга, будучи готовыми умереть. Но, несмотря на это всё, сестру Вова не доверял Кащею больше всех. Было в его натуре что-то такое, что не откликалось парню. Шестое чувство, интуитивно – да как угодно. А стоило Есении спросить хоть что-то про Него, то Вова тут же слезал с темы. — Вов, а что за друг приходил? – любопытно выпытывала девушка, когда брат закрыл дверь за неизвестным гостем в коридоре. Шатен лишь отмахивался, смеясь и шутя, что первый раз его видит. Самые яркие эмоции получают в подростковом возрасте, когда психика только формируется, и розовые очки плотно сидят на глазах. Ей было пятнадцать, когда она увидела Кащея вживую так близко. Пересеклись с ним у местного магазина – Он стоял с сигарой в зубах, вальяжно разговаривая с каким-то знакомым. Мимика его менялась каждую секунду, на лице можно было разглядеть раздражение и отвращение к тому, с кем общался мужчина. Ему было всего двадцать лет, но выглядел он слишком взросло и мужественно. То ли так казалось тогда Есении, то ли так оно и было на самом деле. Это уже совсем неважно, ведь Его образ впечатался в голову девушки именно таким. — Се-е-еня, – хрипло протянул Кащей, расплывшись в кошачьей улыбке при виде неё. Кудрявый повернулся обратно к своему собеседнику, с приличной силой похлопав его по плечу и быстро бросив хмурый взгляд. — Побазарим потом, утекай. Мужчина сделал последнюю тяжку и выбросил сигарету, отщелкнув её пальцами. Подошел к Есении. От него пахло каким-то сильным одеколоном и табаком (или как решила девушка – опасным, манящим экстримом). — Как там в школе-то? Никто не обижает? – спросил так мягко и обыденно мужчина, словно свою сестру. Но взгляд был совсем не тёплый, скорее изучающий, внимательный. Он положил свою холодную ладонь на щеку девушки, проведя по нежной коже большим пальцем. От рук пахло куревом, но Есения не морщилась, завороженно смотрела на Кащея. На его длинные ресницы, которые стремились в небо; на вздернутый в профиль нос и пересохшие красные губы. Красивый. — Пусть хоть сунется кто, копилку и пробить могу, – ответила блондинка, вздёрнув бровью. Мужчина хрипло, но громко рассмеялся, обнажив свои белые зубы. Сукин сын, курит же как паровоз, но улыбка голливудская. — Володькина порода, – смеется он, прижав к себе за плечо девушку. Кащей подумал о том, что Есения не из робкого десятка, с характером. Взрослая не по годам – и внутри, и снаружи. Но мысли левые отгонял, нельзя ему на сестру друга своего заглядываться, маленькая она для него, да и некрасиво как-то выходит. Но жизнь распорядилась иначе. Есения повзрослела, а брата забрали на войну. Вовы рядом нет, но он научил сестру самостоятельности и уважению к себе. На районе девушку все берегли – одни просто боялись Вову, для других же она была тоже как сестра. За кавалерами её следили иногда – ровные, не ровные, что из себя представляют. По башне втихую стучали, если что не так. Вове письма писали, чтобы знал, что все в порядке. В общем-то тайн не было. Кроме одной. Чёрт, и мысль же не подберешь даже правильно как сообщить-то. Да и не стоит, наверное. Не пацанов это дела уже, что-то выше. И вообще подробности же никто не знает, как там оно все на самом деле, что Володю волновать, и так тяжело ему там. Есения сидела на диване, прикладывая ватку со спиртом к щеке пострадавшего. Тихо прошипел. Не от боли, от ситуации. Как же стыдно теперь поднять подбитые глаза на Неё. Сидит тут как мальчик дворовой, раны ему латают. Хочется вскочить и завопить на весь подвал в тренажёрке, разнести всё к чёртовой матери. Но нет же, молча смотрит в стену, пока девушка обрабатывает ему рану. Да когда он вообще позволил бы допустить, чтобы девчонка влезала в уличные разборки? Что можно сделать за такое, в голову даже мысль не приходит. Отшить – да она и не пришивалась. Но не тронет. Не потому что сестра Володи, тут он сам уже голову в порядок ей приведет. Не тронет, потому что сам не хочет. — Да за что мне это всё, – тихо сказал Кащей, прислонив кулак ко рту и прокашлявшись. Это был чушпанский бой, они втроем на одного кудрявого. Он, конечно, мужчина крепкий и сильный, копилки и не так пробивал, но тут сыграл затуманенный разум от гнева и несправедливости. Положили бы они его прямо на этом льду, если бы не Есения, которая свистеть аж научилась от адреналина: «Мусора! Пацаны, расход!». Визжала во всё горло. Сначала застыла от ужаса картины, с Вовой и пацанами слышала всякое, но свежие разбитые лица еще не видела. Тащила огромное тело на своём горбу – женщинам в стрессе всё раз плюнуть. Сейчас вот сидит, лицо ему в порядок приводит. — Мне нужно было там тебя бросить? – грубо ответила Есения, прижав ватку к ране посильнее. Кудрявый зашипел, кошачьими глазами зыркнув на девушку. Её задевал тот факт, что она жизнь ему спасла, а он в ответ хамит. На вопрос мужчина предпочёл промолчать, играя скулами от злости. Блондинке уже восемнадцать, за три года она очень повзрослела – черты её лица стали выразительнее, интереснее. Под тусклым светом единственной лампы в помещении на её скулы идеально падал приглушенный свет, подчёркивая ровную кожу. Они столкнулись взглядами. Сердце предательски забилось, заставив грудь девушки нервно вздыматься. Есения замерла, смело приняв его проницательный взгляд, глубокие янтарные глаза смотрели прямо в душу. Атмосфера была очень интимной, будто в эту секунду происходит самая большая тайна, о которой никто не должен знать. Будто этот взгляд значил что-то личное. Прошло несколько секунд, но для блондинки словно вечность. Она так хочет прикоснуться к этим разбитым губам своими, слиться с Кащеем воедино, почувствовать его. Но речь не про интим – девушка чувствует, что он глубже. Столько он скрывает важного в себе, ведь не вяжется со статусом. Есения позволила себе медленно приблизиться. Едва коснулась его вздёрнутого носа. Боится ли она близости с этим мужчиной? Нет. Боится ли, что её первый раз, за которым вероятнее всего ничего не последует, будет с Ним? Да. Ведь за такое на улице может случиться страшное, особенно когда её брат – уважаемый человек. Вова и то, как он отнесся бы к этому, если бы узнал, – очень давит на Есению, но сейчас это будто неважно. В голове Кащея же всё кипит еще страшнее. Что тут скрывать, в штанах становится всё теснее. Но мозгом кудрявый понимает – нельзя. Мужчина никогда бы не задумался, будь это кто-то другой. Слишком огромную ответственность возлагает на свои плечи. Каждая их встреча, которых стало слишком много за последнее время, заставляет Кащея думать о Ней. Её голос, её запах, её чистые глаза еще несколько часов сидят в мыслях кудрявого после каждого взаимодействия. Страшно. Это единственный раз, когда мужчине стало страшно за последствия. Единственный раз, когда он чувствует что-то новое, будто снова мальчишка. Есения не знает – тянет её к Кащею от закрепившегося с детства образа или потому что в нём девушка чувствует своё спокойствие. Словно мужчина сможет решить любую проблему в силу своего характера и огромного опыта. Губы их все же сталкиваются. Поцелуй медленный, изучающий. Есть ещё немного времени обдумать всё с ног до головы. Девушка отстраняется. Смотрит. Выжидает. — Саша, – назвала его по имени. Её нежный голос отозвался неожиданным теплом где-то в груди Кащея. Его никто так не называл уже несколько лет. Мужчина не моргал, затаил дыхание, внимательно слушая Есению. — Скажи, чего мне ждать? Он молчит. Смотрит на девушку в надежде, что сейчас всё решится само собой. Кащей провел пальцами сквозь свои кудри, тяжело вздохнув и оперевшись спиной на диван. — Вова меня закопает, – безысходно ответил мужчина, смиренно рассмеявшись. Не успела Есения ничего понять, как он схватил её за шею, притянув к себе. Впился в губы уверенно, напористо. По-хозяйски исследовал рот блондинки своим языком – провёл им по нёбу, кромке зубов. Воздуха не хватало, но не от поцелуя, а от желания. Девушка зарылась своими пальцами в густые кудри мужчины. Всё это лишь разжигало интерес. Холодные руки Кащея аккуратно блуждали под кофтой блондинки, тактильно изучая её спину. Есения переместилась на колени мужчины, обхватив ладонями лицо Кащея. Гладила и с интересом рассматривала его, неосознанно ёрзая на паху. Места в джинсах уже не хватало, кудрявый прикусил губу, затуманенно глядя в глаза блондинки. Он припал к её шее, облизывая и кусая тонкую кожу. Запах девушки сводил с ума, заставляя задыхаться от возбуждения. Такого у Кащея не было со времен его первого секса. Трепет. Девушка запрокинула голову, давая кудрявому больше пространства для его горячих поцелуев. Они буквально обжигали нежную кожу. Мужчина стянул резинку с густых волос девушки, они моментально заструились по плечам. Такие же мягкие, как она сама. Есения бросила взгляд на вызывающе расстегнутую пуговицу чёрной рубашки Кащея. Хотелось оторвать все остальные. Трясущимися пальцами девушка постепенно обнажала широкое и подтянутое тело мужчины. Ладони трепетно легли на его грудь, немного остужая пылающую кожу. Снова рассматривает, с интересом изучая каждый миллиметр. Ловит взгляд и плавно опускается губами к его коже. Оставляет невесомые поцелуи, что словно током отзываются на теле Кащея. Сдерживать себя становится невыносимо, но на нём сейчас огромная ответственность. Это её первый секс. Голова начинает думать более трезво. Мужчина снимает с блондинки кофту, открывая шикарный вид на её тело. Тонкие руки, талия, ярко выделяющиеся ключицы и аккуратная грудь – Кащей никогда не восхищался девушкой, это было просто удовлетворением потребностей. Своими большими ладонями он плавно ведёт по каждому изгибу её тела. Вверх. Вниз. Задерживается на топе, который прикрывает девушку от наготы. Большие глаза мужчины смотрят прямо в её, задавая немой вопрос. Есения сглотнула, чувствуя дикое сердцебиение. Еще немного, и оно выскочит из груди. Она развернулась, заметив на столе бутылку чего-то крепкого. Уверенно схватила, ни на секунду не задумавшись, и сделала пару жадных глотков. Закашлялась. Кащей расплылся в кошачьей ухмылке, забрав у неё бутылку. — Куколка, тебе нечего стыдиться, – томно отозвался он своим хриплым голосом. Наблюдал и терпеливо ждал, получив от девушки разрешение снять топ. Кудрявый оголил её грудь, почувствовав, как его тело отозвалось диким приливом возбуждения. Тяжело выдохнул. Есения наблюдала за его реакцией, щеки её пылали от стыда и желания. Руки мужчины легли на грудь. Он нежно трогал её, покрывая поцелуями. Не отрывался от тонкой кожи. Блондинка вновь впилась в его губы, запах алкоголя резко ударил в нос, затуманивая разум окончательно. Она изнывала от желания и уже умышленно терлась об его член сквозь джинсы. Кащею от этого не легче. Еще немного, и он просто сорвётся – Есения ходила по краю. Девушка зацепила ширинку между ног у кудрявого, освободив место для его возбуждения. Мужчина громко выдохнул. Он решил поменяться с ней местами, ловко разложив блондинку на диване. Штаны полетели в другой угол комнаты, девушка лежала в одних лишь трусах, чувствуя дикое желание вперемешку со стеснением. Кащей смотрел на Неё, такую пылающую и нежную, накрыв её своим телом сверху. Руки гладили кожу, плавно готовя блондинку к изъятию последней вещи, которая мешала им двоим. Пальцы залезли под ткань, медленно стягивая трусики по ногам. Мужчина заглянул в её глаза, в которых уже плясали черти. Не разрывая зрительный контакт, он аккуратно вошел в неё пальцем. Внизу у девушки было очень мокро, отчего Кащей тяжело вздохнул, чувствуя очередную волну возбуждения. Девушка машинально прикрыла свои веки и сжала губы. Учащенно дышит, зарывшись пальцами в волосах Кащея. Не больно. Хочется большего. Кудрявый вошел двумя пальцами, наблюдая за тем, как активнее стала вздыхать Есения. Грудь бесконечно вздымалась, губы так и сдерживали стон. Он был на пределе, но продолжал готовить её к процессу, как физически, так и морально. Блондинка совершенно не следила за движениями его пальцев, концентрируясь на приятных ощущениях и горячем дыхании, касающимся её шеи. Мужчина стянул с себя последнюю вещь, чувствуя огромный прилив адреналина. Господи, лишь бы только не кончить прямо сейчас. Кудрявый резко раздвинул её ноги, притянув девушку за бёдра ближе к себе. Плавно водил членом по влажной коже, болезненно дразня себя. Блондинка извивалась под ним, жаждала почувствовать Его внутри. Он опёрся на локти, нависая над блондинкой всем телом. Кащей припал к искусанным губам Есении, одновременно войдя внутрь. Девушка моментально прогнулась в спине, словно кошка, касаясь его своей грудью. Громкий стон сорвался прямо в рот Кащея. Он двигался медленно, плавно, разгонял ощущения блондинки. Кусал её истерзанные губы, прижался ухом ко рту девушки. Мужчина наращивал темп внутри девушки, но не смог сдержать себя – звонкий шлепок остался на её ягодице красным следом. От неожиданности и приятных ощущений после блондинка вскрикнула, протяжно простонав ему на ухо. Кащей жадно сжимал её ягодицы, слушая тихие стоны девушки. Хотел, чтобы она не сдерживалась. Его горячая ладонь несильно сжала шею Есении, заставляя смотреть ему в глаза. Тесный интимный контакт, от которого сводило всё ещё сильнее, взгляд затуманенный, возбужденный. Жар их тел слился воедино, Кащей чувствовал, что уже подходит к кульминации. Он ускорился как только мог, слушая девушку, которая уже буквально кричала на всю комнату. От удовольствия. Ногти её полностью исцарапали широкую спину кудрявого. Миг. Они оба почувствовали, как разбились на сотни осколков экстаза. Кащей тихо рыкнул, излившись на край постели. Мужчина устало лег рядом с Есенией, аккуратно положив её себе на грудь, что учащенно вздымалась – обоим нужно перевести дыхание. Рука Кащея нежно касалась горячей кожи блондинки. Оба молчат, ведь в голове у них крутится одна мысль: «Вова меня закопает»