Reciprocity

— Ты правда думаешь, что это хорошая идея? — Конечно же нет, а что? — Поступай как знаешь. Я умываю руки.       Диалог, который Стефан будет прокручивать в своей голове еще примерно пятьсот тысяч раз. Диалог, который должен был заставить его задуматься и все-таки сделать что-то по-другому, но его глупый мозг, затуманенный гормонами и влюбленностью, был не способен нормально работать.       Доктор Стефан Стрэндж в принципе больше не способен нормально работать. Пациенты в нейрохирургии, над которыми он обычно корпел до последнего, и вокруг которых вился сутками, желая первым увидеть результаты своей, несомненно, блестящей работы, практически перестали получать его внимание. В отделении его стали видеть значительно реже, при том, что ходить на работу он стал значительно чаще. Парадокс? Нет. Просто «сложные пациенты в реанимации» и «срочные консультации» стали отнимать практически все его время.       Само собой, Стефан не перестал оперировать, не стал халатно относиться к своим обязанностям врача, просто… — Наташа, я спущусь в реанимацию, там снова требуют консультацию. Ничего без меня не могут. — Стефан с показным пренебрежением бросает последнюю фразу, проходя мимо сестринского поста. Фигуристая медсестра-омега в максимально обтягивающем хирургическом костюме только усмехается и кивает, мол, иди-иди, вся больница уже в курсе кому и что там требуется. И это точно не пациент.       Стефан идет к лифту, сжимая в руках какую-то папку, лишь бы создать видимость бурной деятельности, жмет кнопку вызова и недовольно притопывает ногой: лифт где-то внизу, долго будет ехать, а ему так нужно… На консультацию, само собой.       Уже находясь в кабине, он невольно косится на свое отражение в огромном зеркале, поправляет халат, разглаживая несуществующие складки на воротнике, придирчиво оценивает чистоту кроксов, и тяжело вздыхает. Подумать только, нейрохирург с мировым именем! А ведет себя хуже влюбленного пятиклассника, никак не может унять дрожь в руках и чуть не сносит двери несчастного лифта, лишь бы быстрее попасть в коридор отделения и вдохнуть тонкий запах хвойного леса, припорошенного снегом, от которого по рукам бегут мурашки.       Ноги сами несут альфу к сестринской, где и находится обладатель этого запаха. А еще ярких зеленых глаз, длинных, ниже плеч, иссиня-черных локонов, прекрасной улыбки, тонкой гибкой талии, манящих бедер… Стрэндж на секунду прикрывает глаза и облизывает пересохшие губы. Замечтался, но что еще делать, если одно присутствие этого омеги рядом вызывает тахикардию и тугой узел внизу живота?       Зверь внутри скребет лапой по грудине, требуя забыть, что доктор сейчас на работе, и что так нужный ему омега в общем-то не горит желанием идти на контакт с альфой, требуя прижать, подмять под себя, окружить собой, взять… Но все, что может сейчас сделать Стефан, это нацепить маску холодной отчужденности и заглянуть внутрь небольшого помещения сестринской.       Локи не обращает на пришедшего никакого внимания. Либо намеренно игнорирует, либо просто не слышит, увлекшийся чтением какой-то толстенной книги и жеванием чипсов. Химозный запах заполоняет комнату, но Стрэнджу все равно, он чувствует только аромат желанного омеги.       Стефан привлекает к себе внимание тихим покашливанием, и, когда взгляд медбрата наконец отрывается от текста и перемещается на него, спрашивает: — Не знаешь, где я могу найти хоть кого-нибудь из ваших врачей?       Локи удивленно вскидывает бровь, но захлопывает учебник и поднимается с дивана. — Должно быть, в ординаторской. Не заглядывали туда?       Стефан мысленно бьет себя ладонью по лбу. Более идиотского вопроса он придумать не мог? Ну естественно врачи в ординаторской, где ж им еще быть, если в отделении два пациента, тишина и спокойствие? «Ты придурок. И он тоже считает тебя придурком, будь уверен», — проносится в его голове. — Вас туда проводить? — неявная насмешка скрывается в тоне, которым Локи произносит эту фразу. Ординаторская буквально через дверь, заблудиться тяжело, даже если первый раз здесь оказался. Это добавляет самоуничижащих мыслей в голове Стефана, но он не сдается. — Эм… Нет. Вообще-то я пришел к тебе. То есть, я имею ввиду, мне нужен ты. Твоя помощь, — Стефан не сдается, в закапывании себя глубже. Он прекрасно понимает, что звучит глупо, но что поделать, на него так действует этот наглый медбрат. — Вот как? И чем именно я могу вам… Помочь? — Локи продолжает насмехаться. Естественно он прекрасно знает, чем вызвана такая внезапная деградация речи гениального врача. Знает, но сам навстречу не пойдет никогда в жизни. Назвался альфой — делай первый шаг, такова позиция Лафейсона. А если слишком стеснительный, или имеешь какие-то проблемы в общении, то продолжай бегать кругами и мучаться, Локи это только веселит. — Нужно проверить отток ликвора. Постой рядом, вдруг я задену какой-нибудь важный провод.       Стрэндж резко разворачивается и направляется в палату. Выносить задорный взгляд омеги он больше не может. Неужели он недостаточно хорош? Или он просто неправильно намекает? А может у Локи кто-то есть, поэтому он не обращает на Стефана внимание? Последнюю мысль Стрэндж отметает сразу же. Запах омеги чистый, без малейшей примеси чьего-либо еще, значит Локи просто вредничает. Либо Стрэндж не в его вкусе. Но раз альфу так манит его запах, значит ответное влечение тоже должно быть? «Ты еще про истинных подумай», — издевается над доктором мозг. Не иначе как у Локи набрался.       Пока Стефан осматривает максимально стабильного пациента, Локи прислоняется плечом к косяку и наблюдает за работой врача. Он устроился медбратом в больницу совсем недавно, три месяца назад, и практически сразу же получил повышенное внимание двух врачей — Энтони Старка и Стефана Стрэнджа. Но если Тони был выпивающим травматологом, с установкой «трахать все что движется», ужасно падкий на молоденьких омег, то за Стефаном подобной репутации не водилось. Возможно поэтому Локи стал присматриваться к нему. Стрэндж несомненно был… Приятный. Во всех планах. Внешность, манера поведения, гениальный мозг, все в фигуре альфы привлекало Локи. И густой запах бергамота, смешанный с чем-то древесным и немного дымным, только улучшал общую картину. «Вы будете прекрасной парой», — наперебой щебетали коллеги-омеги, с которыми Локи делился своими мыслями насчет взаимного влечения его и нейрохирурга. «Просто дай ему шанс», — советовали они же. «Просто дай ему», — шутил Тони, дружба с которым, на фоне заинтересованности травматологией, стала чем-то сошедшим в мир с экранов ситкомов.       А Стрэндж тупил. Постоянно наведывался в реанимацию, обязательно заглядывал в сестринскую, если не находил Локи в палатах, перекидывался парой фраз, наблюдал издалека, но никогда не делал ничего больше. Возможно, считал, что долгих взглядов и так достаточно, чтобы выразить свои чувства, но Лафейсон был другого мнения. Возможно, будь Локи совсем юным, на него сработали бы эти смешные попытки, он бы подолгу фантазировал об отношениях с нейрохирургом, и в конце концов, сам упал бы в его объятия. Но Локи считал себя взрослым, и поэтому пускай запах альфы будоражил воображение, его злило, что взрослый состоявшийся в жизни мужчина не может просто взять и словами сказать то, что чувствует. Поэтому, для него стало игрой — провоцировать. Улыбнуться, похлопать ресницами, сказать что-нибудь двусмысленное, специально при враче сделать что-нибудь с капельницей, чтоб потянуться повыше, позволив хирургичке немного задраться, обнажая низ живота, или наоборот, нагнуться, демонстрируя идеальные подкачанные ягодицы. Сделать что угодно, от чего взгляд голубых глаз потемнеет, и станет еще сильнее пожирать его. Просто забавы ради, Локи никогда не позволял себе лишнего с другими. А с доктором Стрэнджем можно. О том, что влечения со стороны альфы на самом деле нет, и это просто его мечты, омега предпочитал не думать. — Все в порядке. Зафиксируйте уровень ликвора на данный момент и сообщите, сколько будет утром, — Стрэндж с деловитым видом снял перчатки и прошел к умывальнику, чтоб помыть руки. «Будто реально что-то делал», — усмехнулся про себя Локи, но вслух ответил: — Как скажете, доктор. Что-то еще? — Ничего. Спасибо, — нейрохирург быстро удалился, так и не заглянув в ординаторскую.       «Какой же он придурок», — почти со стоном подумал Лафейсон, пока записывал значение уровня жидкости на листочек.       «Какой же я придурок», — подумал Стрэндж, пока за ним закрывались двери лифта.

***

— Брюс, я так больше не могу. Может мне в реаниматологи переквалифицироваться? А что, мне в свое время нравилась эта специальность. Зарплата достойная, жизни спасать буду… — Стефан откровенно ныл, предлагая варианты один хуже другого, и отвлекая друга от работы. — А может ты перестанешь страдать ерундой и просто позовешь своего обожаемого на свидание? — онколог Беннер не скрывал своего недовольства. Ему нужно заполнить кучу историй болезни, проверить результаты анализов, назначить новые, а коллега, вместо того чтобы помочь, трахает мозги своими неудавшимися любовными похождениями. — Знаешь ли, слышал, омеги такое любят. Внимание, цветы, ресторан. Украшение какое-нибудь ему купи, не знаю. А лучше — иди со всем этим к Максимофф, она как психиатр, тебе мозги быстро вправит.       Брюс поправил очки и сурово кивнул на дверь. — Иди давай, у меня дел полно, в отличие от тебя. — Никакого сочувствия, — со вздохом констатировал Стефан, но все же поднялся и вышел из кабинета. Беннер прав, ему пора либо переходить к конкретным действиям, либо идти лечить головушку. Третьего не дано.       Стрэндж никогда не жаловался на слабость характера или трусость, у врача просто не может быть таких качеств. Но когда дело касалось омег… Само собой у доктора были отношения. Всегда очень непродолжительные, но были. И во всех случаях инициатором разрыва был именно он. Что именно не нравилось в партнере — Стефан в жизни не ответил бы. Просто «не тот человек», выражался он. Но сейчас какое-то внутреннее чутье будто бы подсказывало, что Локи тот, с Локи будет хорошо, и все, что требуется от альфы — не упустить своего омегу. И Стрэндж решился. Набрав в легкие побольше воздуха, как перед прыжком в воду, он развернулся и снова пошел к лифту, намереваясь если уж не на свидание позвать, то хотя бы поговорить с полюбившимся медбратом.       Локи сидел все там же, в сестринской. Пару секунд откровенно понаслаждавшись ладной фигурой медбрата, сидящего на подоконнике и залипающего в телефон, Стефан шагнул внутрь комнаты, мысленно радуясь, что другие сотрудники чем-то заняты и не отвлекают их. Локи поднял голову на врача и чуть улыбнулся: — Снова пришли проверить своего пациента? Два часа прошло, я, конечно, не нейрохирург, но вряд ли там что-то поменялось. — Нет, я не к нему, — Стефан пропустил колкость мимо ушей и на мгновение залюбовался веселыми отблесками в глазах омеги. И как только он умудряется сохранять такой хороший настрой, работая в одном из самых тяжелых отделений? — Я хотел спросить у вас, что вы обычно делаете на выходных.       Снова тахикардия, и, кажется, он краснеет. Только вот сейчас Стефану не хотелось растворяться в этом дурацком состоянии, позволяя зажатости взять над собой верх. Сейчас его это злило, и он вознамерился во что бы то ни стало побороть себя. — Сплю, ем, смотрю дурацкие шоу, снова ем, снова сплю, — на секунду в глазах Локи промелькнуло удивление, но он с готовностью отложил телефон и зачем-то встал. «Успокойся, он ведь не руки твоей просит», — попытался вклиниться в поток чисто омежьих мыслей мозг, но Локи его не слышал. — Еще бегаю иногда, чтобы в форме себя держать. — Хотите… Хотите как-нибудь побегать вместе? — Стрэндж сам не понял зачем перешел на «вы». А зачем предложил бегать, не понял вдвойне, он не спортсмен от слова совсем, последний раз бегал лет так 12 назад, если не больше. Шанс опозориться слишком велик, но время назад не отмотать, слова уже сорвались с языка, будь добр, отвечай за них. — Оу, вы тоже такое любите? Ну хорошо. Как насчет в воскресенье, на набережной, часов в девять утра? — Локи не успевает следить за своими мыслями и контролировать язык. Какое девять утра в воскресенье? В это время он видит десятый сон, потому что ложится дай боже в четыре. Остается надеяться только на то, что у Стрэнджа в это время смена, и он откажется. — Воскресенье? Отлично, да. Тогда встретимся у памятника? — само собой у Стрэнджа смена. Он, как человек не имеющий не то что семьи, даже просто партнера по сексу, всегда ставит себе смены в выходные, давая возможность семейным людям отдохнуть и провести время с супругами и детьми. Но замены никто не отменял. — Да, отлично. Буду вас ждать, — улыбка Локи невольно становится шире. К черту сон, может у него и впрямь что-то выгорит с этим застенчивым доктором. — Тогда до воскресенья, Локи, — Стефан впервые произносит имя медбрата вслух, обращаясь к нему. И отчего-то во рту остается вкус чего-то сладкого, не приторного, а такого приятного, будто молочный бисквит. Чего-то такого, что хочется пробовать снова и снова, чтоб этот вкус не исчезал.

***

      Утро воскресенья выдалось на удивление солнечным и теплым. Лето только входило в свои права, медленно перетекая из майской весны в июньские погожие деньки. Стефан не спал с пяти утра, нервничая и думая о том, правильно ли все это. Может нужно было по-старинке, позвать в кино или ресторан, как советовал Беннер? Узнав, о назначенной встрече, и о том, как именно она пройдет, Брюс назвал его идиотом, идею ужасной, и пообещал, что вообще никогда больше не будет ничего советовать Стефану. — Поступай как знаешь. Я умываю руки, — вот что сказал лучший друг, тем самым убив последнюю надежду на лучшее.       Пробежка, это абсолютно не романтично. Он будет весь взмокший, возможно начнет задыхаться, у него обязательно закружится голова или сведет ногу, а еще он запнется об какой-нибудь камень и разобьет голову об плитку на набережной. Уровень драматизма в мыслях Стрэнджа просто зашкаливал. Еще немного и он начнет думать о собственной смерти. И только твердая решимость провести это утро с Локи не давала ему утонуть в болоте ужасных исходов предстоящего мероприятия.       Локи нашелся быстро. Стоя у памятника в легких шортах и футболке, он немного нервно поглядывал на часы, но стоило Стефану подойти ближе, улыбнулся и махнул рукой в знак приветствия. — Доброе утро! Выспались? Выглядите немного уставшим, — привычная легкая смешинка в голосе омеги больше не наталкивала на мысль, что он пытается задеть Стрэнджа или издевается над ним. Сейчас она каким-то волшебным образом рассеяла попытавшуюся возникнуть неловкость, и заставила Стефана улыбнуться в ответ. — Доброе утро. Все в порядке, это просто мое лицо, я таким уже родился, — Стефан подошел ближе и мысленно дал себе пять. Он отлично справляется, даже шутит, значит все пройдет прекрасно. Он в этом уверен.       Локи понимающе кивнул, и протянул руку в сторону парка: — Обычно я вокруг него круги наматываю. Не против? — Абсолютно не против, — Стрэндж постарался побыстрее отвести взгляд от изгибов тела Лафейсона. Все-таки видеть его не в униформе оказалось непривычно, но не менее интересно.       Локи сорвался с места первым. Начав с легкого бега, он довольно быстро набрал темп, видимо намереваясь оббежать парк за несколько минут. А может просто красовался перед альфой, черт его знает. Стефан пришел к выводу, что все-таки дразнил как обычно, потому что уже к середине круга он снова скинул скорость. Выносливость альфы позволяла Стефану не отставать, но, когда круг был завершен, а смарт-часы показали на экране дистанцию четыре километра, появилась усталость, желание сесть где-нибудь в теньке, отдохнуть, и по возможности не двигаться пару часов. Но позволить себе сдаться он не мог. Локи был впереди и найдя удобный для себя темп, не собирался останавливаться. Проклиная себя за дурацкое решение, Стрэндж побежал дальше, уже чувствуя, что дыхания не хватает и через пару километров передышка все же потребуется.       Так и вышло. Немного не дойдя до конца второго круга нейрохирург сдался, согнулся, уперевшись руками в колени и попытался поймать немного воздуха в горящие легкие. Казалось, что все органы внутри взбунтовались против таких опрометчивых действий хозяина. В боку ужасно кололо, кровь отказывалась выводить молочную кислоту из забившихся мышц, желудок отчаянно пытался найти хоть немного чего-нибудь, чтоб выразить свое недовольство выворачиванием себя наизнанку, перед глазами плясали звездочки. «Добегался», — ехидно заметил мозг. — Что с вами? Вам плохо? — Локи, заметив, что Стефан отстал, вернулся и сейчас обеспокоено заглядывал в лицо врача, придерживая его за плечо. Теперь уже ему затея с бегом казалась ужасно дурацкой. — Я… В порядке. В порядке. Просто дыхание сбилось, — Стефан нашел в себе силы разогнуться и поднять взгляд на Локи, который хоть и дышал достаточно тяжело, но выглядел в разы лучше, и явно не мучался от болей где-либо. — Сделать вам искусственное? — кажется Лафейсон сам испугался, сказав это. Одно дело дразнить неявно, будто ничего нет, а другое — говорить подобное в лицо. Глядя в ошалевшие голубые глаза напротив, Локи думал только о том, какой чертенок его за язык потянул. — Не откажусь, — чертенку явно понравилась эта странная парочка, так что теперь он только ждал момента, когда кто-то из мужчин откроет рот, чтобы вложить туда самые бесстыдные фразочки, и заставить сказать их. Другого объяснения, что происходит, и откуда у Стефана столько наглости, просто не было.       Замерев посреди дорожки, они смотрели друг на друга, и в мыслях обоих было одно: сейчас кто-то должен потянуться первым, и второй точно не отпрянет. Единственный вопрос, кто первый. Стефан медленно перевел взгляд с зеленых глаз, на чуть приоткрытые влажные губы омеги, и рывком, будто окунаясь в ледяную воду, накрыл их своими.       Льда не было. Были теплые, такие желанные и такие отзывчивые губы, тут же вовлекшиеся в поцелуй. Не страстный, без языка, не как обычно целовали Стефана омеги, оказавшиеся у него в постели. С Локи несомненно хотелось сотворить многое, но также хотелось дарить нежность и ласку, вложить в этот первый поцелуй все чувства, что были на душе у Стрэнджа. А Локи отзывался так же, немного подрагивая от переизбытка эмоций и волнения. Руки альфы осторожно, будто не веря своему счастью, нашли тело омеги, перемещаясь с лопаток на талию, и несильно прижимая к себе. Руки омеги заняли свое место на плечах и шее альфы, касаясь почти невесомо, от чего по телу будто бежали сотни электрических вспышек. По ощущениям поцелуй длился целую вечность, и хотелось, чтоб он не заканчивался вообще никогда, но все же через некоторое время, пришлось оторваться друг от друга. Взгляды снова пересеклись. — У вас прекрасные способности реаниматолога, Локи, — Стрэндж не мог сдержать глупой улыбки. Он влюблен и может больше не скрывать это. Чувство эйфории медленно поднималось изнутри, затапливая все его существо.       Омега рассмеялся и смущенно отвернулся, однако быстро повернулся обратно. — Что ж, надеюсь, теперь я еще чаще буду видеть вас в реанимации. — Будете, обязательно будете.       Разрывать объятия не стремился никто из них. Да и зачем? Сейчас можно было сполна насладиться счастьем. Счастьем взаимной любви.       И да, пробежка оказалась хорошей идеей.