30 дней до самоубийства Энид

            6 марта 2023 года.       Вчера Энид была так опьянена, так скажем, близостью с Уэнсдей, что даже не смогла переварить информацию, которую до неё донесли родители. Лишь на утро до девушки дошло: её похоже из дома выгоняют. Конечно, это может быть шантаж, но ведь может и нет. Что делать-то? Ну, видимо, деньги копить. 18 ей только через несколько месяцев, есть ещё время. Хотя... Может оно и не понадобится.       Прошла без малого четверть её странного эксперимента. А жизнь лучше не стала. Или же стала? Энид уже сама запуталась в своих мыслях и чувствах. Сама уже не понимала, хочет она жить или нет.       И всё же, очередная волна моральной боли вновь накрыла с головой. Так значит, она совсем не нужна своим родителям, если они готовы вот просто так выставить её из дома. Синклер надеялась, что мама хотя бы немного её любит... Но, видимо, нет.       Вот вроде уже столько лет девушка в своей семье чувствует себя чужой. Вроде её не должно трогать такое отношение. А всё равно больно... Опять в ней проснулся этот недолюбленный взрослый ребёнок.       «Привет дневник. Сегодня уже шестой день моего странного марафона. Уже почти неделю я считаю дни до момента, когда, возможно, совершу непоправимое. Честно, не знаю, что и сказать. Вчера родители заявили, что на своё совершеннолетие я должна буду убраться из дома, что помощи от них мне больше не будет, что раз я такая независимая сейчас, то и потом сама справлюсь. Не знаю, почему меня это так трогает. Возможно, во мне до сих пор теплится эта детская надежда, что я им хоть немного нужна. На словах я давно уже приняла тот факт, что они меня не любят. Но на самом деле – нет. Не знаю, что мне делать. Не думаю, что на этот раз их обещание окажется шантажом. В таком случае мне надо устраиваться на работу и копить деньги. Но куда меня возьмут? Я даже школу ещё не закончила. Да и есть ли в этом смысл? Ты не представляешь, как мне сложно что-либо загадывать. Ведь я не знаю, что будет через 24 дня. Буду ли я ещё. Пока постараюсь выживать на подработках, так как дома чаще всего даже поесть нормально не удаётся. Прихожу сюда чисто поспать и переодеться. Наверное, можно считать, что у меня нет дома. Ведь дома должно быть хорошо. А мне хорошо, когда я слоняюсь в одиночестве по парку. Осталось 24 дня.»       Прийдя в своих депрессивных размышлениях к такому выводу, Энид закрыла дневник и начала сборы на традиционную прогулку. По выходным она всегда уходила на целый день.       За стенкой послышался разговор на повышенных тонах. Боже, опять они ругаются. Девушка уже не могла выносить этот ор, поэтому наскоро закинула в рюкзак дневник, книгу, телефон, деньги и выскочила из квартиры.       На улице уже пахло весной. Солнце даже немного припекало. Такая погода хоть немного приподнимала настроение. Энид отправилась в парк. Потому что там приятно гулять и сидеть на лавочке? Или потому что она надеялась снова встретить Уэнсдей? Наверное, и то и другое.       Гулять весной прикольно конечно, но когда ты это делаешь изо дня в день, начинает надоедать. Синклер снова наматывала круги по дорожкам, обдумывая произошедшее. Мимо неё проходили семьи. Не такие, как её семья. Счастливые.       Девушка честно старалась себя не накручивать, но эти попытки не увенчались успехом. Энид уже со счёту сбилась, какой раз она обходит парк по кругу. Чувствовалась лёгкая усталость от очередной бессонной ночи. И снова живот подводило от голода. Да она так сдохнет, даже не дождавшись конца эксперимента. От физического истощения.       Синклер свернула на самую маленькую и свою самую любимую аллею этого парка. Народу здесь обычно почти не бывало. Вот и сейчас. Пара человек прогуливается по дорожке, кто-то сидит на скамейках. Девушка проходит примерно половину аллеи и вдруг...       – Нет, я точно проклята. – прошептала Энид. Так, ладно, хватит уже удивляться. Этот парк – место неожиданных встреч.       На скамейке сидит, чёрт её возьми, Уэнсдей. Просто сидит. Не читает, не зависает в телефоне. Просто сидит и смотрит вдаль. На лице нет этой глупой, но ужасно красивой улыбки. И, не показалось ли Энид, или девушка только что смахнула слезу? Блондинка замерла в нерешительности. Что делать? Уйти и дать ей погрустить? Или подойти и спросить, что случилось?       Пока голова думала, ноги сами понесли её к скамейке. Синклер очнулась, только когда подошла к Уэнсдей почти вплотную. Брюнетка повернула голову и на секунду на её лице мелькнул страх. Энид моментально просекла заплаканные глаза. Сама так постоянно выглядит.       – Привет. – глупо ляпнула она.       – Неужели мы снова встретились? – Уэнсдей расплылась в ужасно неестественной улыбке. – А я думала, ты ко мне больше не подойдёшь.       – У тебя что-то случилось? – Энид присела рядом, изумляясь своей смелости, и внимательно посмотрела на знакомую.       – Нет, с чего вдруг?       – Ты же плакала.       – Глаза слезятся.       – Ну конечно.       – Чего ты пристала?       – От тебя приставучестью заразилась.       – Через поцелуй? – Уэнс подмигнула, а Синклер залилась краской.       – О повторе можешь даже не мечтать.       – Да? Как жаль. – девушка изобразила обиду.       – Странная ты. Ну ладно, не хочешь – не рассказывай.       – А может ты расскажешь? – Энид с непониманием глянула на неё. – Ну слушай, ты выглядишь как мертвец. Бледная, круги под глазами, с каждым разом будто всё худеешь, постоянно гуляешь одна, недоверчивая, шуганая. Хочешь сказать, что у тебя всё в порядке?       – А ты слишком много кривляешься и, видимо, прячешь все проблемы за своими идиотскими шутками! – парировала Энид.       – Мы загнали друг друга в угол. – заключила Аддамс. – А мои шутки – верх высокоинтеллектуального юмора, это ты просто умных приколов не понимаешь.       – Я не понимаю? – Энид пнула её в плечо. – Всё я понимаю, просто не смеюсь.       – Но тебе, судя по всему, нравится проводить время со мной, раз ты на этот раз сама подсела. – Уэнсдей придвинулась ближе.       – Может и нравится. – неохотно призналась Энид. – Хотя, это как посмотреть, мы ведь с тобой ничего друг о друге не знаем.       – Зато за неделю видимся уже четвёртый раз.       – По чистой случайности.       – Или же, по повелению судьбы. По-моему, это знак. «Случайная» встреча не может повторяться день через день. И вообще, случайности не случайны.       – Чего ты от меня хочешь? – вдруг спросила Энид. – Тебе чисто нужна временная игрушка, или я тебя действительно чем-то заинтересовала?       – Ну и вопросики у тебя... Допустим, правда заинтересовала. Хотя я вроде не такая.       – И сколько этих других было? – настороженно спросила Синклер.       – Ты уверена, что хочешь знать это? – опять эта нахальная улыбка, которая чем-то так нравилась девушке.       – Уже нет. – в голове Энид началась борьба. Сложно. Как-то не хочется быть неизвестно какой по счёту. А, с другой стороны, Уэнсдей вроде с ней искренняя. По крайней мере, так кажется.       – Сама не знаю, сколько их там было... – легкомысленно произнесла Аддамс. – Но ты определённо лучшая.       – У тебя отношение к девушкам, как к вещам!       – Не нравится, когда с тобой обращаются грубо? – с этими словами Уэнсдей вдруг наклонилась, приближаясь почти вплотную, и ущипнула Энид за бедро.       – Ау, ты что творишь?       – Вот эта фраза мне нравится. Но лучше бы ты её говорила в других обстоятельствах и с другой интонацией.       – Ты что там себе фантазируешь? Внимания не хватает?       – Ну, от твоего внимания я бы не отказалась.       – Как с тобой сложно.       – Ну признай, тебе же понравилось. – от горячего шёпота у самого лица в животе снова приятно защекотало. – Ты так покраснела тогда.       – А ты не краснела при первом поцелуе? – осведомилась Энид, пытаясь унять колотящееся сердце.       – Для меня это честь, милая.       Аддамс проходится подушечками пальцев по её горячей щеке. Энид ощущает ровное дыхание на своём лице. Невольно опускает взгляд на губы девушки. Та ухмыляется и приближается ещё больше.       Синклер пугается и радуется одновременно, когда Уэнсдей вновь целует её. Блондинка робко отвечает и закрывает глаза. Она и не думала, что целоваться с Уэнс так приятно. Ладонь брюнетки немедленно устраивается на коленке, постепенно ползя вверх. Энид даже не протестует. Не может. Не хочет.       – Энид, привет! – как сквозь вату услышала девушка знакомый голос. Ну вот не может в её жизни идти всё по плану, обязательно какая-то хуйня да произойдёт! Синклер как ошпаренная отскакивает от Уэнсдей и испуганно оборачивается. Ну конечно, кто же это ещё может быть? Йоко и Дивина гуляют под ручку и смеются.       – Девочки, вы что здесь?.. – осипшим голос произносит Энид, чувствуя, что сейчас провалится сквозь землю от стыда.       – Ну и как это понимать? У тебя девушка, а я не знаю? – Танака подбежала к парочке на скамейке и протянула руку Уэнсдей. – Я Йоко, лучшая подруга Энид, а ты кто?       – А я Уэнсдей. – девушка без капли стыда пожала протянутую руку.       – Не знаю кто ты, но молодец. – сказала подошедшая Дивина. – А то Эни так грустно одной было.       – Ну я уж могу скрасить её одиночество.       Энид в это время сидела и сгорала от стыда. Йоко хлопнула её по спине.       – Какая ты стеснительная. Забей. Вот смотри, девушка твоя совсем не стесняется.       – Да не девушка она мне!       – Это только сейчас. – Уэнсдей ей подмигнула.       – Блин, ну наконец-то. Ты всё время такая грустная была рядом с нами. Я рада, что ты кого-то нашла. – Уотсон улыбнулась, присаживаясь рядом. Энид не смогла не улыбнуться в ответ, снова утопая в её глазах. – Правда, впечатление об этой особе неоднозначное. – Дивина окинула её внимательным взглядом.       – Что тебя не устраивает? – Уэнсдей изобразила обиду. – Энид вон от меня охуевает.       – Чего?! – Синклер снова стукнула её по плечу.       – Она всех избивает? – спросила Уэнсдей у Йоко.       – Только тех, кого очень любит. – ответила Танака с улыбкой и получила следующий пинок.       – Кстати, раз уж встретились. – Дивина залезла в рюкзак и извлекла бутылку дешёвого коньяка.       – Энид, мне нравятся твои подруги. – радостно сообщила Уэнсдей.       – Не схватит ли такая неженка язву от не самого качественного алкоголя? – с притворной заботой поинтересовалась Дивина.       – Я могу эту бутылку залпом выпить и пойти получать Нобелевскую премию, зайка.       – Ну посмотрим. Наши организмы уже ничто не спасёт, а вот ты ещё свежая, красивая. Может побережёшься?       – Не надейся, мою почку не продать, она уже испорченная.       – Ой, дай уже, я задолбалась. – Энид выхватила бутылку и резко сделала пару больших глотков. В глазах заиграли знакомые цветные пятнышки.       – Эй, такими темпами ты опять у меня заночуешь. – засмеялась Уэнсдей, отбирая бутылку.       – Заночуешь? – поперхнулась Йоко. – Опять?!       – Ну я же рассказывала, это она мне помогла, когда я тут на скамейке едва не заснула.       – А, так это она была. – Танака тоже глотнула горькой жидкости, тут же чувствуя приятную усталость.       Иногда диву даёшься, какие бывают талантливые производители алкоголя. Пара глотков – и всех четверых унесло. В более-менее трезвом состоянии оставалась лишь Дивина, которая, видимо, беспокоилась о состоянии безбашенной троицы.       На скамейке места с трудом хватало для троих. И когда стоявшая до этого момента Уотсон тоже попросилась сесть, Энид пришлось располагаться на коленях Уэнсдей. На трезвую голову она бы никогда на это не пошла. Но, будучи в состоянии нестоянии, охотно освободила место.       Спустя пару часов весёлой болтовни Дивина и Йоко решили, что нужно уходить.       – Ладно, Эни, прости, что помешали романтике. Мы пойдём. – нетрезво улыбнулась Танака.       – Иди уже. – лениво махнула Синклер подруге.       – Так и будешь у меня на коленях сидеть? – поинтересовалась Уэнсдей с улыбкой.       – А ты против?       Боже, только не это. Под алкоголем робкая Энид превращалась в совсем не робкую Энид, которая порой очень много себе позволяла.       – Да, неплохо тебе алкоголь ёбнул. – Уэнсдей не без удовольствия наблюдала, как голова блондинки опускается на её плечо. – Эй, ты спать собралась?       – Я всю ночь не спала, дай отдохнуть.       – От поцелуев отойти не могла? Энид промычала что-то невразумительное, прикрывая глаза.       – Совсем ты пить не умеешь. Это надо: с трёх глотков отрубиться! – ворчала Аддамс.       Она вгляделась в бледное лицо Синклер, которая посапывала у неё на плече. И что-то кольнуло, казалось бы, каменное сердце. Она выглядела такой уставшей и измотанной... Уэнсдей вдруг задумалась: а что заставляет юную красивую девушку постоянно гулять одной, так мало спать, пить... Наверное, проблемы дома.       Уэнсдей могла её понять. В свои подростковые годы она так же любила уходить. Потому что дома было невыносимо. Лучше целый день слоняться одной, чем терпеть это. Так же пыталась утопить свои беды в алкоголе. Так же безответно была влюблена, вспоминая слова Энид про любовь.       Синклер, однако, проспала недолго. Буквально через десять минут заворочилась и открыла глаза. Обнаружила себя на коленях Уэнсдей и тут же залилась краской. Девушка быстро слезла, отползая на расстояние полуметра.       – Протрезвела, недотрога?       – Не-а. Я просто спать хотела. – Энид смущённо почесала нос. – И долго я так?..       – Спала на мне? Да нет, минут десять. – Аддамс нахально улыбнулась.       – Надеюсь, я хоть немного отдавила тебе ноги?       – Какая ты злюка. Мне надо бежать. До встречи, солнышко.       – Даже номерок не попросишь?       – Да зачем? Судьба сама нас сводит из раза в раз. – Уэнсдей вдруг быстро чмокнула её в щёку после чего торопливо покинула лавку. Энид положила ладонь на горящую кожу, проводя пальцами по щеке. Трепетно...       «И снова здравствуй, дневник. Сейчас я немного выпившая, так что прости за странную запись. В этом волшебном парке я опять встретила Уэнсдей. Мы встречаемся в нём уже четвёртый раз за неделю. Она говорит, что это судьба. А я считаю, что я проклята. Она снова меня поцеловала. Конечно, это кружит мне голову. Неужели я правда могла её заинтересовать? Я же самая обычная школьница. Не особо симпатичная и с моральными заёбами... А может, она просто играется со мной. Не знаю, смогу ли я пережить очередное предательство. Поэтому стараюсь не привязываться к ней. А что по остальному? Да всё так же хреново. Тихий вердикт родителей меня пугает. Боюсь, что дальше они устроят мне что-то пожёстче. Ну или правда из дома выгонят. А ещё брат давно не заявлялся... Вот этого я действительно боюсь. Сейчас я с каждым днём становлюсь всё слабее физически из-за постоянных недосыпов и недоеданий. Кажется, ещё немного, и я даже не смогу дать ему отпор. Осталось 24 дня.»