Даже адское пламя однажды погаснет

      Холод осознания грядущего бедствия вновь накрыл Тав с головы до ног, пробежавши по позвоночнику неприятным покалыванием. Впервые за эту ночь нагота ощущалась дискомфортно. Руки Зевлора, держащие её, гладящие её плечи, его почти успокоившееся дыхание куда-то в шею, выбившиеся из хвоста волосы, щекочущие её лоб, казались сейчас абсолютно незаслуженными. Уверенность в словах Зевлора имела актуальность лишь в его собственном сознании. Она была приятна Тав, ей даже хотелось думать, что его слова успокаивали её, но истина была совершенно иной. Лицо предательски скривилось, когда слёзы готовы были стечь по вискам, и девушка поспешила отвернуть лицо, медленно и спокойно. Будто бы ей просто так было удобнее. Зевлор чувствовал, как тело её неестественно подрагивает. Тифлинг нахмурился, и рука его поднялась на её подбородок, требуя добровольно-принудительно повернуть её лицо.       Взгляд его смягчился, сделался обеспокоенным, когда красные, блестящие от слёз глаза взглянули на него. Он смотрел на неё и колебался, как вернее всего задать вопрос. Сжатые губы девушки дрожали. Ей было страшно.       - Тав, - едва слышно произнёс мужчина, заглядывая в её лицо в поисках причины слёз.       Слышать собственное имя из того живого, кто может стать мёртвым, было пыткой. Тав снова попробовала отвернуть лицо, но ладонь на подбородке помешала. Лицо сильнее исказилось, когда девушка закрыла глаза, из-за чего горячие слёзы обожгли щёки. Словно ища спасения, она обхватила тифлинга в объятиях, прячась в нём. Влажное лицо коснулось твёрдой груди. Зевлор не понимал, что происходит. Он обнял Тав в ответ, хоть и был не менее обеспокоен.       Девушка зарыдала. Она утыкалась в грудь любимого мужчины, опаляла его жаром рваного дыхания и рыдала. Зевлор почти прижимал её голову к себе подбородком, едва ли не укачивал, как укачивают ребёнка, он гладил её растрёпанные косы, он ждал. И она не оставит его мучиться в догадках. Тифлинг оторвался от неё лишь на один момент, чтобы дотянуться до своей тёмной рубашки и укрыть дрожащую от слёз Тав. Сейчас Зевлор мог лишь догадываться. И если мысли о том, что сам он сделал что-то не так, прекратили терзать его, когда она уткнулась ему в грудь, то иные догадки сменялись одна за одной. И ни за одну тифлинг не мог зацепиться.       - Я просто... совершила грандиозную ошибку, - чуть успокоившись, начала Тав слабым дрожащим голосом. Она почти что не ощущала твёрдой почвы под собой. Чувствовала, будто с каждым словом близится её падение в беспросветную пропасть. - Зевлор, я не знаю, как теперь тебе это сказать.       На секунду она готова была вновь вернуться в рыдания, но чудом смогла сдержать очередную волну эмоций.       - Я слушаю тебя, - мужчина чуть отодвинул голову, пытаясь заглянуть в лицо девушки. Он старался говорить спокойным, твёрдым голосом. - Что бы ни было, мы всё решим, обещаю.       Он не был уверен в собственных словах. Он мало в чём был уверен в последние дни. Адский всадник искал её лицо, а сам гадал, сможет ли дать ей ту поддержку, в которой она так нуждается. Зевлор пообещал опрометчиво, хотя и не без искреннего желания. И всё же он не сомневался, что сделает всё, что в его силах, чтобы осчастливить любимую женщину, прекратить страдания, терзавшие её сейчас. Он не знал, что Тав порой достаточно и ласкового, долгого взгляда этого мужчины, чтобы ощутить необходимый прилив сил.       - Завтра, - снова проглотив ком в горле, продолжила девушка и подняла на мужчину полные тревоги и нерешительности глаза. - Гоблины..       Зевлор приподнялся на локте, не резко, но крайне обеспокоенно. Какие-то секунды он отказывался принимать факт того, что он всё понял. Взгляд мужчины ослаб. Поэтому она вернулась живой. Поэтому её никто не тронул в лагере гоблинов. Она была вынуждена подыграть вожакам, чтобы те отпустили её живой, как предвестника смерти для жителей рощи. Зевлор не мог винить её, хотя и был напуган. Он слабо поднялся на ватные ноги, ища одежду. Жар любви, царивший в пещере всего несколько минут назад, словно исчез на астральный план, и холод окружающей реальности накрыл его. Наскоро зашнуровав штаны, он не стал забирать у Тав рубашку, в которую она благополучно закуталась. Она не теряла надежды, когда вдыхала его запах и ждала, что тот успокоит её. Он помолчал какое-то время, не находя себе места. Он действительно хотел успокоить Тав, сказать, что всё будет в порядке, но не мог. В его голове был ещё и собственный народ, который только что оказался под угрозой, которую он и представить раньше не мог. Он предполагал, что люди могут погибнуть, если они встретят гоблинов по дороге в город, но никак не в убежище. В конце концов Зевлор присел на ящики у лежанки. Пальцы потёрли нахмуренную переносицу, тифлинг постарался отодвинуть эмоции.       - Завтра, значит, - слабому голосу едва хватало строгости. - Ты знаешь что-то ещё?       - Минтара говорила про утро, - осторожно отвечала Тав, словно думала, что за опрометчивое слово Зевлор мог разозлиться. - Я не знаю, сколько их будет, Зевлор, я правда, я не, - чувство вины съедало девушку, она стремилась извиниться, будто бы слова сейчас имели силу. На суматошных несвязных фразах она тоже встала с лежанки. Рубашка адского всадника с трудом удерживала оставшееся тепло.       - Тав, - чуть громче перебил её поток бессвязного бормотания тифлинг. - Мы сейчас сядем и подумаем. Хорошо?       Он не смотрел на неё, продолжая держать пальцы на переносице. Отсутствие зрительного контакта заставляло её тревогу распаляться в сердце сильнее. Ей казалось, она теряет всё, совершенно ничего не контролируя. Тав бессильно кивнула, хотя Зевлор и не видел этого. Она добралась до своей одежды, заставляя себя одеться. Рубашку Зевлора она по-прежнему держала на своих плечах, поверх собственной.       Тяжело вздохнув, Зевлор направился к дневнику. Тав озабоченно глядела на его крепкую спину, скрывающую за собой блокнот, выжидая его идей. Вскоре тифлинг повернулся с книжкой в руке. Он не отрывал взгляда от разворота. По длинному, встревоженному лицу было понятно, что Зевлор собирается сказать совершенно неприятную вещь.       - Я не вижу иных вариантов, кроме как обороняться. Быть живым щитом для рощи, - слова ощущались ядом на языке. - Мы здесь гости, и мы не можем позволить гоблинам проникнуть внутрь. Кто ещё в курсе?       - Никто. Только тебе рассказала.       Зевлор лишь коротко кивнул. Тав показалось, будто бы он счёл верным решение не рассказывать об этом друидам. Озадаченно полистав пару страниц, Зевлор хлопнул блокнотом, откладывая его. Эмоции стихли, сменившись лишь горькой безнадёгой предстоящего боя. Его народ усердно тренировался все эти дни, но объективно был не готов к внезапным появлениям врагов. Адскому всаднику даже показалось, что скажи Тав об этом ему накануне вечером, ничего бы не поменялось. Напуганный народ только прободрствует всю ночь, не выспавшись. Даже бежать они бы не смогли: гоблины перехватили бы их по дороге поздно ночью. Не вынося тяжёлого, размышляющего взгляда тифлинга, Тав отошла к краю закутка пещеры, возможно, в последний раз наблюдая глубину пропасти. Она смотрела на неё, но разглядеть её красоту сейчас было тяжело.       Тифлинг хрипло выдохнул, подходя к Тав со спины. Он уткнулся лбом в её макушку, руки его сжимали плечи девушки. Касание было тяжёлым, хотя и по-прежнему желанным. Тав хотела замереть с ним так навеки. Пропади они пропадом, эти гоблины.       - Я должен разбудить Ашарака, Тильзес, возможно, Ролана. Может, ещё Икарона, - слова давались ему нелегко. Он хотел оттянуть момент, когда ему придётся отпустить Тав и выйти из покоев. - Мы подготовимся, насколько это будет возможно. Хотя бы морально.       - Я с вами, - обернулась Тав. Его глаза ещё горели, и она не позволит им потухнуть.       Зевлор подумал, прежде чем ответить. Он бы хотел, чтобы Тав выспалась перед боем, но понимал, что она является стратегически важной единицей. И ей как минимум нужно будет передать план действий своим союзникам. Тав протянула ему его рубашку, неохотно стягивая её с плеч.       - Пойдём, - Зевлор выдавил из себя беспокойную, искреннюю улыбку. Его ладонь опустилась на ладонь Тав, крепко сжимая её.

***

      Полная размышлений и стратегий ночь начала ощущаться тяжёлой усталостью лишь перед рассветом. Утренний туман окутывал каменный зал, где тифлинги в тревожной тишине уже надевали на себя броню. Ролан провожал Кел и Лию в пещеру вместе с детьми и другими женщинами, явно не годившимися в боевые единицы. Ашарак проверял снаряжение мечников, то и дело подходя к Даммону и спрашивая его о самом наименее затупившемся оружии. Кто-то занимал себя фехтованием, финально оттачивая чистый удар по цели, кто-то жевал кашу, набираясь сил перед битвой. Кто-то едва мог раскрывать глаза. Уставшие глаза Зевлора совсем впали после бессонной ночи. Взгляд не терял строгой решимости. Откуда-то он находил силы подбадривать сородичей.       - Я слышал шум со стороны леса, - негромко доложил подошедший Астарион. - Они уже идут.       - Идём, - кивнул Зевлор, оглядываясь на свой народ.       Он махнул рукой, призывая всех выдвигаться к границам рощи. Почти все тифлинги молчали, выходя из каменного зала. Они напуганы. Все боялись потерять себя, потерять свою семью, свою любовь. Никто не был уверен в собственных силах, многих день ото дня изнурял сам факт бесконечных бегов от войны, высасывая остатки сил. Но деваться было некуда.       Тав встала на мосту возле рога, наблюдая, как Зевлор в окружении Ашарака и Ролана отдаёт им команды. Когда те кивнули и разошлись по местам над вратами в рощу, Зевлор обернулся на Тав. Родные глаза не врали о встревоженности мужчины, но, казалось, замечала это только Тав. Как бы ей хотелось подойти к нему, обнять его так крепко, как только может, сказать, что всё будет хорошо, что они справятся. По-другому просто быть не может.       Мерзкие смешки вскоре распространились под воротами, привлекая к себе внимание всех стоявших на позициях защитников рощи. Карлики хаотично стояли перед воротами, будто бы ждали, пока те откроются добровольно. Облезлые цапи угрожающе зарычали, завидев тифлингов, а пауки застрекотали, агрессивно перебирая хелицерами. Минтара, стоявшая на каменном выступе чуть поодаль основной массы гоблинов, победно улыбалась, глядя на Тав. Адский всадник оглядел боевые позиции на мосту, убеждаясь, что все на своих местах. Тифлинги сверлили своего лидера беспокойными взглядами, ожидая команды.       - Я знаю, вам страшно, - набравшись воздуха и мужества, начал Зевлор. - Но я также знаю, что вы сражаетесь всю жизнь. Наш путь никогда не был лёгким, никто не предлагал нам простых решений. И сейчас всё точно так же. Эти твари хотят отнять у нас жизнь, детей, наше будущее. Но мы им не позволим!       Кажется, многих подбодрила речь лидера, кто-то уверенно прикрикнул в знак единства. Не надолго Тав могла разделить с тифлингами этот момент: в разум беспардонно ворвался хриплый голос дроу:       - Какая милая речь, - осиплый голос приторно растягивал фразы. - Ещё немного - и слёзы бы на глаза навернулись. А теперь перережь ему глотку и открой ворота.       - Не заставишь, - бросила Тав, с трудом разрывая связь.       Бушующая ярость дроу читалась даже на расстоянии. Пара секунд мёртвой тишины прошла прежде, чем с воинственным кличем Карлах первая бросилась в кишащее ожидающими команды гоблинами поле. Срезав одному из застывших в изумлении гоблинов голову, она с дьявольской улыбкой подняла её за редкие, сальные волосы, показывая её разъярённой дроу, словно предостерегающий знак. Спустя секунду та отдала команду карликам, и те, хрипло визжа, бросились толпой на Карлах. Началась бойня. Тифлинги на мосту прикрывали Карлах, стреляя в гоблинов из лука. Фехтовальщики немедленно спустились ей на помощь в поле боя, расталкивая тварей, пронизывая их мечами. Горячая кровь проливалась ручьями. Однако не все тифлинги держали оружие уверенно. Один из гоблинов, махнув тупым лезвием практически наобум, сбил с ног Гекса, так невовремя перехватывавший меч поудобнее. Цапь, ревевшая рядом, жадно сдавила тифлинга зубами в районе живота. Адский крик пробрал до костей, когда с мокрым хрустом его живот лопнул внутренностями под стальным хватом гнилых зубов. Опоздав всего на пару секунд, Карлах пронзила череп цапи топором. Бешеная женщина неслась практически по головам гоблинов, стремясь достичь дроу. Ролан с трудом колдовал заклинания так, чтобы не задеть пламенем огненных сфер своих союзников. Гоблинские стрелы, многие из которых были сделаны буквально из дерьма и палок, жалко летали над полем боя. Не было понятно, стремились они попасть в тех тифлингов, что были внизу, или в тех, кто защищал своих с моста.       Натянув очередную стрелу на тетиве лука, Тав целилась в череп одного из гоблинов, бежавших за Карлах, прикрывая подругу. Держащая лук рука ходила ходуном, заспанные глаза никак не фокусировались на цели, а стрелять наобум было опасно. Риск попасть прямо в Карлах не был оправдан. Когда цель Тав чуть замешкалась на месте, а взгляд её на мгновение поймал фокус, лучница практически отпустила стрелу в нужном направлении, как резко ощутила жжение в плечевом суставе прицельной руки. Ладонь вмиг расслабила хватку на перьях стрелы, отпуская её на натянутой тетиве, но от удара Тав пошатнулась, из-за чего её стрела уверенно отлетела в камень. Не самое тупое подобие стрелы, лишь чудом достигшее такой высоты, торчала из плеча девушки. Кровь не текла рекой, из-за чего ей казалось, что рана несерьёзная. Чуть сойдя с камня, на котором она стояла, вглубь моста, где её вряд ли бы достали стрелы гоблинов снова, она отбросила лук и оставшейся рукой поспешила вырвать стрелу из тела. Деревянная палка резанула открытую рану, оставив под кожей занозы. И наконечник. Чёрт, гоблины специально плохо скрепляют составляющие стрелы?! Выругавшись, Тав осознала, что теперь у неё осталась лишь одна рабочая рука. Как бы она ни пыталась двигать повреждённой рукой, та тут же отдавала острой болью в надорванных мышцах. Пара кинжалов за поясом были её оружием лишь на ближайшие несколько минут. Дальше придётся сражаться исконным оружием гоблинов - камнями.       С прицелом кинжалами у Тав дела обстояли ещё хуже. Один кинжал она уже бросила, как она думала, точно в цель, но тот остриём ударился о залитую кровью землю и отскочил куда-то в сторону, даже не поцарапав врагов. Следующий кинжал она не выпускала из рук так легко, рассчитывая его траекторию тщательнее. Тав тщетно щурилась: зрение так и не фокусировалось. Она стояла на одной из самых выгодных для стрелков точек. Краем глаза она заметила, как из-за спины летят стрелы союзников одна за одной, тогда как сама она всё ещё целилась жалким кинжалом. Когда очередная цапь, в которую метила Тав, ускакала слишком далеко, Тав переместила мутный взгляд на гоблинов, стоявших ближе. У неё была ровно секунда на то, чтобы заметить, как стремительно летел в неё прямо снизу потёртый, ржавый нож. Он резанул левую трапецию скорее засчёт скорости полёта, чем засчёт никчёмной остроты. Девушка тут же бухнулась на спину, когда поторопилась безуспешно уклониться. Голова шла кругом, отсутствие сна никогда ещё так не мутило её сознание, как сейчас. Она лежала какое-то время, выжидая, пока вестибулярный аппарат вернётся в норму. Тогда она встанет и попробует снова кинуть несчастный кинжал. Наверное, ей будет достаточно просто вертикально отпустить его над головой стоявшего под ней гоблина. Крики раненых соратников смешивались с глупым смехом гоблинских отродий. Кровь кипела в жилах девушки. Она, должно быть, продолжала винить себя, хотя ночью все сошлись на мнении, что иначе быть просто не могло. На гневе, на адреналине, бушующим в крови, девушка поднялась. Она достала злосчастный кинжал, звериная ярость затуманила разум, боль от ранений отошла на задний план. Перед глазами неисправно стояла лишь болотная рожа с кривыми, битыми зубами в мерзкой ухмылке. Когда гнилая пасть раскрылась в очередной усмешке, Тав замахнулась оставшейся более менее рабочей рукой, швыряя кинжал точно в цель. Прямо под ней через мгновение приятно хрустнул череп, и Тав почти рассмеялась, глядя в мёртвые глаза. Но стоявший рядом дружок покойника явно не оценил точный бросок девушки, выпалив в неё из кривого лука очередное подобие стрелы. Не успев отшагнуть, Тав поймала стрелу между собственных рёбер. Дышать вмиг стало труднее. Лишь после попадания она слабо отшатнулась. Боль казалась тупой и глухой, адреналин ещё кипел в крови. Тав испугалась. Она не рискнула избавляться от этой стрелы. Девушка без сил грохнулась на землю, стремясь отползти от фронта подальше. Мышцы торса напрягались, с каждым ползком заставляя девушку острее и острее ощущать стрелу в лёгком. Тав почувствовала себя трусом, покидая поле боя, оставляя тифлингов одних. Это не их вина, это Тав привела гоблинов сюда. Это Тав должна расплачиваться за сам факт существования этой битвы. Собственный организм не слушался её. Она лишь бессильно ползла дальше от боя, надеясь, что никто не заметит. Но предательский ручеёк крови оставлял за собой след.       - Тав! - взревел Зевлор, в очередной раз проверяя состояние своей армии.       Лидер тифлингов покинул свой пост арбалетчика на противоположном конце моста, стремясь через него к раненой девушке. Пробегая мимо Ашарака, он что-то прикрикнул ему. Скорее всего, временно передал ему командование. Тав слышала страшный рёв битвы как сквозь воду. Её глаза закатывались от усталости, от потери крови, от ужаса, происходившего сейчас по её вине. Он подсел рядом с ней, наскоро оценивая её состояние и время от времени оборачиваясь назад, чтобы хоть сколько-то контролировать собственный тыл.       - Ничего, Нетти тебя подлатает, - он хоть и быстро, но с осторожностью подхватил Тав на руки.       Пыхтя, он дотащил девушку до импровизированного кладбища, где покоился Канон. Тав бы подстебала его за выбор места передышки, если бы у неё было достаточно сил и воздуха на это. Зевлор взял холодевшие руки Тав, сжимая их в попытках согреть. Он сидел над ней, обеспокоенный, красивый, мужественный, и Тав до безумия хотелось улыбнуться ему, подбодрить и сказать, что всё как-нибудь решится. Но Тав лишь безвольно закрывала глаза, опрокидывая назад голову. Зевлор тут же подхватывал её, не давай ей удариться о камень позади.       - Тихо-тихо-тихо, - беспокойно приговаривал мужчина, крепко держа голову девушки под шеей. - Не спать, Тав. Не спать. Сейчас ты немного отдохнёшь, дух переведёшь, и я отнесу тебя к Нетти, ты меня слышишь?       Тав собрала силы, чтобы кивнуть, стараясь не отрывать взгляда от Зевлора. Она смотрела в его горящие беспокойством и гневом глаза, брови были нахмурены, а губы нервно поджаты. Даже сквозь яростные вопли с поля боя она слышала, как дрожит его напуганный голос, хоть он и старался скрыть это от неё сейчас. Он тревожно оглядывал её раны, понимая, что не сможет ей оказать первую помощь. Он не осмелился признаться себе, что сомневался, излечима ли вообще её рана. То ли Тав теряла контроль над собственным разумом, то ли шума бойни становилось всё меньше. Зевлор не отпускал её рук, он то сжимал их крепче, то потирал их меж своими, тщетно возвращая в них былое тепло. Сжатые бордовые губы пробовали улыбаться, но выходило неуверенно. За рогами любимого мужчины Тав мельком замечала, как на них оглядываются другие тифлинги. Зевлора кто-то зовёт? Непонятно. Звуки смешивались. Зевлор обернулся, чтобы что-то крикнуть. Видимо, отвечал кому-то. Чётко слышала Тав только его хриплый рёв. Линия его шеи такая красивая. Коснуться бы. Рука уже не поднимается. Не потому что больно, а потому что не слушается. Зевлор повернулся обратно к девушке. Он схватил её за лицо дрожащими окровавленными ладонями. Кровь остывала, сворачиваясь скользкими чёрными мазками.       - Пожалуйста, держись, - голос почти молил девушку, желваки нервно двигались под натянутой кожей. - Ты меня слышишь? Не закрывай глаза! Смотри на меня!       Тав видела лишь огонь Аверно глядящих на неё глаз. Лицо мужчины уже не имело чётких очертаний, замыливаясь боковым зрением. Ей и правда было тяжело держать глаза открытыми. Пока она не заметила, как коротко пошатнулось туловище Зевлора, чуть сильнее склонившись над девушкой. Она увидела, как стремительно расслабляются мышцы на его лице. В это же мгновение Тав ощутила ещё одну тупую саднящую колотую рану в собственном животе. Зевлор влажно выдохнул:       - Тав, - кровь медленно смешивалась со слюной, стекая с его губ на грудь девушки. Булькающий голос резал уши своей неестественностью: - Держись, прошу.       Хватка его горячих рук слабла. Лишь на мгновение она опустила взгляд, не желая прерывать уходящий зрительный контакт с мужчиной. Она с ужасом поняла, что их тела соединены одним алым ржавым лезвием, выходящим из тела тифлинга чуть ниже уровня сердца и впиваясь в торс девушки совсем рядом с торчащей стрелой. Уже такие родные янтарные глаза смотрели сквозь девушку, с каждой секундой теряя жизненное пламя. Она бы взвизгнула от ужаса, ранее не ведомого ей, если бы могла. Тав не могла поверить в происходящее. Конечно, она предполагала, что Зевлор, будучи паладином, лидером тифлингов, предводителем собравшейся армии мог погибнуть, но мысли эти казались лишь фантастическим вымыслом. Как Зевлор мог погибнуть?! Недопустимо. Тав тщетно отрицала факты, цепляясь за лживые фантазии: это не лезвие, это какой-то сук, неудачно застрявший между телами; Зевлор просто устал, он всего лишь терял сознание, он обязательно очнётся! Они слишком тщательно продумывали план защиты ночью, чтобы всё кончилось так. Каждая попытка переосмыслить произошедшее в свою пользу разбивалась о реальность: о кровь, ровной, густой струйкой стекавшей из его рта; о чёртово лезвие, так безнадёжно жгущее живот; о глаза любимого мужчины, практически полностью потерявшие свой блеск, смотрящие насквозь. Из-за безжизненно склоняющейся головы мужчины выглянула мерзкая зелёная морда - Тав была уверена, лезвие, соединявшее их тела, было единственным острым клинком, оказавшимся у гоблинов. Пожелтевшие глаза гоблина как назло блестели жизнью. Тав хотела плюнуть в них, выцарапать, выколоть. Замутнить их также, как и он лишил этого блеска любовь её жизни. Сил её хватало лишь на созерцание ходячей и усмехающейся гнили.       - За его голову я стану её правой рукой, во славу Абсолют! Именем её! - прокряхтел гоблин, замахиваясь вторым - более тупым и мелким - ножичком, прежде, чем Астарион из укрытия всадил кинжал ему в шею.       Кровь скромным фонтаном булькнула из места ранения, и гоблин с хрипом свалился где-то в их ногах. Иронично. Эльф не мог не заметить наверняка такую же гнилую, держащуюся на соплях рукоятку гоблинского меча, торчащую из спины Зевлора.       - Это был последний, - крикнул вампир, должно быть, Ашараку.       После его слов раздался слабый победный гул среди выживших. Кажется, их было немного. Лязг сброшенных на землю мечей глухо резанул по ушам. Они смогли. Астарион беспомощно смотрел на лицо Тав между рогов Зевлора. Эльф нахмурил брови, отводя взгляд от невыносимого зрелища. Беспомощность ситуации удручала его. Он не мог им помочь. Никто не мог им помочь. Их тела, прочно соединённые окровавленным гоблинским мечом, - всё, что останется от двух жаждущих мира воинов. Лицо вампира смешалось в одно мутное пятно в глазах Тав. Она почувствовала, как немеет тело. Она окончательно перестала понимать, где находится. Не выдержав тяжести скользнувшего на неё по лезвию тела любимого мужчины, девушка наконец-то закрыла глаза, выдыхая в последний раз.