В доме смерть

Антон бежит со всех ног по селу, его огорошили радостной новостью прямо вовремя работы. Представляет, как там его родной? Больно ли ему? Забегает он в их двор, в доме все мельтешат, слышны крики, голос Антон узнает сразу. Открывает дверь в избу: на кровати лежит Арсений, видно, устал любимый. Карапуз крепкий, протиснутся не может, тем и Шастуну младшему хуже. - Арсений, тужься, тужься! - Дмитрий смотрит меж ног омеги. - Ребенок крупный, не пройдет, мы только мучаем их. Старший держит брюнета за руку, крепко сжимает и целует в обе щеки. Всю ночь Арсений пытался родить, все безуспешно. Наступило утро, пропели петухи, бледное, измученное лицо омеги падает на мокрые от пота простыни. В чувства его уже не приводят, умер Шастун младший, решили резать его дабы малыша спасти. Антон слезами во дворе умывался, по любимому горевал, не знал что делать. Пуще всего о ребенке убивался: как теперь прокормить последнего родного человека, папы нет, кто-ж его грудью кормить будет? Нанял он старуху, что-бы та за ребенком следила, пока он на работе. Вот только что за ужас? днем ребенок не ест, кричит, а ночью спит, не просыпается ни разу. Решили они со старухой подглядеть, что же ночью происходит. Зашло солнце за горизонт, собрались отец с бабкой около колыбельки. Наступила ночь и дверь отворилась, зашел в комнату полу-прозрачный Арсений Подошел он к колыбельке с младенцем и нежно взял малыша на руки, начал кормить карапуза мертвой грудью. Одет призрак в белую сорочку, в которой его и хранили. Качает ребенка из стороны в сторону, смотрит любящим взглядом, понимает, что рядом уже никогда не будет. Только начала изба освещаться, опустил Арсений ребенка в люльку, печально взглянул на малыша и вышел из избы. Солнце начало освещать угол, в котором отец со старухой сидели, только осветило оно каменные лица безбожно застывшие в изумлении. А малютку нашли мертвым.