В зелёной ванной комнате.

— Ты не знаешь где Андрей? — Влад крикнул на ухо Косте, и он недовольно оторвался от поцелуя с сидящей на нём незнакомкой, коих было здесь пол квартиры. Влада это не ебало. — Душ принять пошёл, — ответил безучастно, другая его забота, ерзая на коленях, требовала внимания. — Что-то я шум воды не слышал, — и дело было не в музыке, а в том, что у Влада слух отличнейший и стенки в съемной хуевые. Влад сжал кулаки, сердце сжималось все быстрее. Он не выдержав, подорвался с кресла, задевая стол, опрокидывая стаканчик с чем-то. Вслед за жидкостью побежала мысль о том, что Андрей сегодня опять выпил больше всех. Это оглушило сознание. Прошлый раз до сих пор порой снился. Влад проглотил ком в горле и на почти ватных ногах, побрел к невозможно длинному сейчас коридору. — Андрей! — горланно, отчаянно, опперевшись на руку. От жара выступил пот. — Андрей, второй раз Костя не поверит, если я ещё раз её выбью, нужно будет объясняться, ты будешь объяснять, понял! Он знал, что Андрей его услышал. Он не мог не услышать, если всё ещё мог слышать вообще. Влад понимал, что угрозы ни к чему, понимал, что если бы Костя знал, было бы все куда легче, но не смел рассказывать. Это касалось их двоих. Это касалось Андрея, который однажды просто забыл спрятать лезвие, а затем провёл с Владом несколько часов на кухне, рассказывая, насколько глубоко на дно тянет дыра внутри. Влад тогда впервые за долгое время заплакал, но не дал Андрею увидеть свою слабость. — Я считаю до трёх, Андрей! — люди на кухне явно заметили, но решили не вмешиваться. Владу было абсолютно похуй на них, и на кого либо сейчас. Он просто молился, повторяя под нос: не снова, не снова, не снова. Фантазия играла за другую команду, раз за разом забрасывая в глаза картинки бездыханного тела, — два, три! Нога замахнулась над дверью в тот самый миг, как она медленно открылась. Влад в долю секунды оказался в ванной, закрывая за собой её обратно на замок. Облегчение ударило в голову очередной волной пота. Злость, которую до этого сдерживал страх, побежала по венам, но в них же и застыла. — Осечку, — тихий голос заставил резко обернуться и выронить ключ на зелёную плитку. Андрей сидел в ванной зажимая голову меж ног. Сидел в одном белье, одежда была сложена в пакет на унитазе. Влад аккуратно сделал шаг. — Что происходит, Андрей? — голос был слишком низким. Влад не осознавал ни его ни реальность в целом. — Он дал осечку, — рука с пистолетом легла на бортик ванны, — сука, я даже застрелиться не могу. Ужас застыл на лице. Влад почти что рванул, резко вырвать его из рук и выбросить нахуй, в унитаз смыть, но отчаянная боль в пьяном голосе сжала его за горло. — Андрей, я умоляю тебя, просто положи его, — паника начинала сводить с ума, Влада потряхивало, но он все-таки подошёл к нему, не рискуя дотрагиваться, — всё хорошо, всё хорошо, Андрей, просто разожми пальцы, пожалуйста. Да, вот так. — Я ничтожество, блять, уебищное ничтожество, — Андрей дрожал, теперь уже пустая рука дрожала и как будто не слушалась. Влад аккуратно взял её в свою. — Успокойся, Андрей, прошу посмотри на меня, — Влад не был уверен, что сам сможет выдержать всю зияющую безысходную печаль в его глазах, но был обязан рискнуть, — откуда он у тебя? — У друзей Кости купил, — тихо ответил, будто боясь собственных слова, — я в него половину зарплаты въебал, — он поднял голову, улыбка скривилась в самоуничтожении. В ясных, красных глазах собирались слёзы. — Прости меня, прости, я правда думал получится… Блять я не смог, прости, я не. — Я тут, — Влад поднялся с колен, наклоняясь к нему, держась рукой за бортик ебаной ванной, — а значит ты все сделал правильно, все хорошо, все закончилось. В голове ревели мысли злобы и ненависти к каждому сантиметру комнаты, безумно сражаясь с радостью за то что этот пистолет оказался таким же хуевым, как компания Кости. Все они испарились в миг когда Андрей прижался всем телом к нему, всхлипывая громко, дыша на ухо тяжело и быстро. Дыша, дыша, дыша, а значит всё остальное неважно. Сумасшедшее сердце наконец замедляло шаг, Влад вжался лицом в чужое плечо, бессмысленно пытаясь удержать собственные слёзы. Всё что он чувствовал, помимо онимевших ног, это вздрагивания тела под рукой, тепло от него и горячие слёзы на своём лице и плече. И ничего важнее во всей вселенной не существовало.