Стук дождя и звуки апплодисментов

… Ночную тишину, помимо еле-еле уловимого и уже привычного тиканья часов, нарушает слабый дождь, к слову, начавшийся ещё поздним вечером. Капля.. другая… вот и третья ударяется об оконное стекло с особо гулким звуком. Веки слипаются, телом овладевают усталость и сонливость, а манящее, убаюкивающее тепло постели лишь помогает им в этом. Но Фремине не спит. Он сам не уверен почему. Может, хаотичный и сбивчивый стук слёз Гидро Дракона всё не позволяет погрузиться в сладкое небытие, и каждая капля, упавшая чуть громче и резче своих собратьев, не даёт окончательно расслабиться и закрыть глаза... А может дело и вовсе не в дожде, а в том, кто лежит рядом? В том, кто щедро, хоть и неконтролируемо делится теплом своего тела. В том, по чьим пепельно-светлым волосам размеренно и мягко проходились слегка прохладные пальцы Фремине всё это время. В том, кому, в отличие от младшего, удалось заснуть. Зрение уже давно адаптировалось к темноте, так что Фремине не сводит с Лини взгляда из-под полуприкрытых век, устало вглядываясь в столь знакомый силуэт. Мысли парят где-то выше самой Селестии, но и в то же время будто лежат на самом дне непоколебимо-тихого океана. Ах, так хочется прижаться и крепче обнять его, почувствовать горячее, умиротворённое дыхание на своей коже и оставить невесомый поцелуй на макушке, а возможно и не один. Но Фремине не хочет случайно потревожить чужой сон, это было бы непростительно.. по крайней мере, для него самого. Остаётся лишь аккуратно поглаживать мягкие волосы и смиренно наблюдать… … Лини привычным и отточенным до совершенства жестом снимает цилиндр и замирает в элегантном поклоне. Секунда.. две.. три… Тишина. Фокусник настораживается. От многочисленных зрителей не слышно ни единого звука. И это пугает. Неужели он критически ошибся в последнем фокусе, даже не заметив этого? Неужели всё впечатление от выступления теперь бесповоротно, напрочь испорчено? Быть не может.. нет… Он выпрямляется, к своему же удивлению не скрывая озадаченности и растерянности на лице. Чётко направленный свет софитов непривычно ярок и резко разрывает густую темень, закрадывающуюся даже на сцену. Всегда ли так было? Лини безуспешно вглядывается в зал, похожий скорее на одно огромное, однородное и непроглядное пятно разлитых чернил, окончательно растерявшись. Он хочет сделать шаг, но ноги парализованы, будто бы намертво приросли к сцене. Не успев опомниться, он вдруг теряет контроль и над руками; запястья отныне крепко обхватывают красные нити, уходящие куда-то в под закутанный дымкой потолок театра. Дыхание учащается, голова идёт кругом, а к горлу медленно, но неизбежно подступает комочек паники. Шляпа с глухим, проносящимся по помещению эхом звуком падает около своего обладателя, немного откатываясь, когда нитки тянут руки иллюзиониста вверх, фиксируя его в беспомощном положении. Лини вновь бегло осматривает сплошной мрак перед собой и сглатывает; глаза. Множество глаз один за другим выступали на чёрном фоне. Всё больше, больше и больше... и пристальные взгляды всех без единого исключения прикованы к фокуснику. Сотни зрачков вгрызаются в самую душу, запуская леденящие иголки страха под кожу. Хочется убежать, спрятаться, но тело не слушается. Хочется хотя бы кричать, но из голосовых связок не выдавить ни звука. Помимо собственного сбивчивого дыхания до Лини начинают доноситься звуки. Точнее, шёпот неисчислимого количества голосов, будто смешанный с шелестом волн или листвы… или, скорее, перетасовывающихся карт? Слова, которые удается выцепить из общего нарастающего по громкости шума, звучат со всех сторон и в то же время в голове самого иллюзиониста; ''..шоу…'' ''..посмотри на это.. разочарование…'' ''..позор…'' ''..всё ради шоу!'' Чьи-то ледяные руки вдруг оказываются на шее, сбивая дыхание. Дрожь проходится по замершему телу, а внутри него всё сжимается. ''Улыбнись.'' Призрачные пальцы стремительно проскальзывают вверх, обхватывая лицо Лини по бокам. Острые когти умещаются ровно на уголках рта, насильно заставляя их растянуться в неестественной улыбке; ''Ну же.'' Голос заглушает все остальные, чуть ли не оглушая своей близостью. ''Актёры должны всегда улыбаться..'' Губы искажаются ещё больше, а во рту будто чувствуется привкус крови. По щеке медленно катится одинокая слеза. ''..а ты ведь и есть всего лишь актёр.'' Лишь актёр, делающий всё ради шоу. Стоит фокуснику наконец так показательно ''улыбнуться'', как из зала начинают доноситься аплодисменты. Всё громче, громче и громче. Лишь теперь он их достоин. Тут и там раздаются восторженные возгласы, но вскоре они переходят в выкрикивания его имени, постепенно синхронизируясь с ритмом чётких хлопков и сливаясь воедино; ''Лини!'' ''Ли-ни!'' ''Ли-ни!'' … Резких вдох. Учащённое дыхание быстро приходит в норму, но вот тело остается напряжённым; столь знакомая, но искажённая страхом сцена театра всё ещё стоит перед глазами. – ..Лини? Мягкий, сонный шёпот вдруг звучит совсем рядом, помогая прийти в себя. Потратив ещё пару секунд на осознание ситуации, названный упорно делает вид, что только что был жестоко вырван из небытия вовсе не очередным кошмаром, тут же становясь вялым и бормоча чуть ли не себе под нос; – Нгх… Фреми.. почему не спишь…? – он, чуть помедлив, придвигается ближе к младшему, почти утыкаясь тому в ключицы и вновь смыкая веки. – Ну.. я как раз засыпал.. наверное… а тут ты так… всё в порядке?.. – парень плавно устраивает ладонь теперь уже на чужом торсе, легко приобнимая брата. – М-мм… – внятного ответа, кажется, ожидать уже не стоит. Фремине еле слышно вздыхает и тоже наконец закрывает глаза, почти сразу попадая в пушистые, тёплые, нежно окутывающие со всех сторон лапы приятного забвения вместе с Лини. И больше никакой дождь уж точно не мешает. …