***
В компании друзей хорошо и уютно. А по-другому и быть не может. Дэм столько с этими людьми повидал и прошёл, что для чувства дискомфорта рядом с ними, в его груди и сознании попросту нет места свободного. Лица друзей освещает только уличный фонарь своим уродливым жёлтым светом, на который слетаются мелкие мошки, но это ни разу не мешает приятной атмосфере, воцарившейся вокруг и активным разговорам. — Да у тебя в квартире ремонт не менялся со времён второй мировой, мне кажется. Только ванная у тебя пиздатая. Затираешь мне тут за «квартиру в минималистичном стиле», — друг просто стебётся по-доброму на слова о том, что у рыжего, вообще-то, ахуенный ремонт в квартире. — Так я ж и говорю — ремонт сделал, ты чем вообще слушаешь меня? Но ванная комната реально пиздатая, я её не переделывал почти, так, косметический ремонт только, — сепарирует другой ему в ответ, а Дэм задумывается, что у него самого в ванной бардак творится несусветный и воды нет. Ну как. Она-то есть, но пользоваться он ею не может, иначе произойдёт потоп. — Бля, а у меня кран сломался и чинить впадлу... — раздосадовано так и грустно. Руки закручивают гараж в бутылке, а глаза гипнотизируют жёлтую жидкость за стеклом. — Так давай я тебе починю! — скорее утверждение, чем предложение. Кёниг всегда рвался что-то починить, что-то подкрутить, кому-то да помочь, но это не означает, что помощь не медвежья. — У тебя руки из жопы, чувак, — одна бровь гнётся в недоверии. Дэм любит Кёнига, конечно, но не хотел бы остаться без крана или без воды вообще. — Да я карбюратор собирал! — Тэнэ размахивает руками в недовольствии, а кому понравится когда его клеветают? Хоть отчасти слова Дэма — правда. — Норм машина потом ездила? Летала, наверное, — подключается рыжий, отпивая из горла и выкидывая иронию, ожидая услышать в ответ похвалу труда над запчастью машины явно какого-то несчастного водителя, решившего, что обратиться к Тэнэ за помощью – хорошая идея. Рыжий ему сочувствует. — Конечно! Ты бы видел как я всё чётенько сделал, — довольствуется собой, — ну так, что, Дэм? Давай приду к тебе завтра, всё починю, клянусь! — Посмотрим, — а что ещё делать? Лучше надеяться на удачу и на то, что звёзды сойдутся и руки Тэнэ прирастут к плечам, а луна резко обернётся в свою убывающую фазу. Ну или стоит помолиться Богу.***
Дэм сидит на диване, пока Кёниг вживается в роль сантехника и блондин уверен, что он только вживается. Кем брюнет только не пытался заделаться – он и слесарь, и программист, и ремонтник, и вообще на все руки мастер, хоть и не в самом правдивом смысле этого крылатого выражения. Блондин пытается расслабиться, а может даже и раствориться в мягком диване, чтобы не думать, что же чудит в ванной его друг, ведь странные звуки не перестают литься от туда. Там то воду открывают, то роняют что-то на пол громко и добавляют ко всему бранную речь, с горкой так, не жалея. Дэм бы сам волен починить всё, но он и вправду не знает, что там нужно делать, чтобы магическим образом кран пришёл в строй, подавая наконец воду. – Ну что? Как успехи тут? – много мозгов не надо, чтобы понять, что оставлять брюнета одного — всё равно, что поручить годовасику выполнить то же, что было поручено ему (это не совсем не значит, что Тэнэ слегка криворукий, просто чинить что-то — не его стезя). Нужно проконтролировать. Воды вокруг, кстати, не видно, плитка на местах – на стенах, и ванная не выглядит как заброшенное нечто, ставшее пристанищем для сектантов. Может что-то и получается у него? – Слушай, ну я, кажись, закончил. Только я тут жидкой изолентой кое-чё залил, её бы подсушить... Фен есть у тебя? – Есть, но, братан, учти, если моему фену придёт пизда после твоих экспериментов – отправишься за ним, — Дэму хотелось подшутить, мол, он чист с самого своего рождения, но ему хочется побыстрее заполучить в пользование функционирующий кран. – Не преувеличивай, всё норм будет. Фен недорогой совсем, но прослужил он довольно долго и с задачей своей справляется «на ура», а ещё в нём есть холодный воздух, который так полюбился Дэму, и если вещь уйдёт на упокой, то будет крайне досадно. Передавая его в чужие руки он мысленно прощается с феном неизвестной марки. Тэнэ долго, очень долго сушит изоленту тёплым воздухом, выкручиваясь перед краном и так, и сяк, а Дэм надеется, что он не уронит его по случайности. – Готово! Всё ахуенно теперь будет работать, бля буду. Дэму хочется верить в эти слова. Блондин снова включает перекрытую воду и приступает к крану. Ручка поворачивается и... – Сука! – жидкая изолента сначала идёт пузырьками, а после не выдерживает напора воды и кран, — нет, не отлетает снова, — теперь он просто как дуршлаг пропускает воду, но только наверх и не от туда, откуда надо, — бля Тэнэ, ну как так нахуй? — Да я думал, что смогу сделать всё... — Кёниг выглядит как щенок, который прогрыз диван и раскидал поролон по всей квартире или решил соскрести обои со стены, — выглядит слишком мило и грустно. Дэм не может дальше продолжать злиться на парня. — Ладно, не расстраивайся. Прости. Ты хотя бы сделал так, что он не отваливается больше, — хлопает по плечу успокаивающе, — вызову сантехника он мне починит, не парься, родной. Тэнэ напротив мокрый стоит, но Дэм не лучше, поэтому всё равно — он просто протягивает руки, обнимая брюнета и тот обмякает, сразу обнимая в ответ. Дэм ценит, что Тэнэ всегда готов прийти на помощь, яро и искренне веря, что обязательно поможет. — Пойдём переоденемся тогда, посмотрим чё-то вместе, раз пришёл? — руки на шею кладёт, чуть отстраняется и смотрит в лицо напротив, выискивая всё ещё обиду или расстройство, которого не осталось в радужке вообще. На корню было обрезано разочарование ещё когда парня затянули в объятия. — Пойдём тогда, — серые глаза пестрят нежностью и Дэм плавится невольно. Блондин направляется к шкафу с вещами, чтобы побыть благодетелем и дать Кёнигу свою чистую и сухую одежду — Тэнэ на квартире этой бывает часто, но вещи его пока не поселились тут. Кёниг послушно сзади тащится, шаркая домашними тапочками, которые успели ему вручить. Взгляд падает на Тэнэ, на кровати удобно рассевшегося, и думая как бы приодеть парня, в голове невольно мелькает мысль, что без одежды ему было бы куда лучше и Дэм успел в этом уже убедиться. Чужая молочная кожа сейчас скрывается под тонким слоем промозглой одежды и этот слой можно легко минуть, добравшись до острых ключиц, красивого торса и тёплой-тёплой, нежной кожи, которую разукрасить поцелуями можно. Звучит очаровывающе слишком. Одежда падает на кровать рядом с брюнетом, а после и тело садится рядышком. — Слуш, а может нахуй тебе одежда не понадобится сейчас? — головой в сторону кивает невинно и руки тянутся к чужой футболке. — В смысле? — В прямом, — целует в щёку и с тела футболка слетает быстро и стремительно, ведь зародки страсти уже поселились где-то в душе блондина. — Понял тебя, — теперь в комнате сидят уже два полуголых человека. Оставшись без футболок просто пялят на друг друга несколько секунд в непонимании, будто бы не оказывались в таких ситуациях прежде. Будто бы не они изучили тела друг друга наизусть. Будто бы не Тэнэ бывает на этой кровати чаще, чем у себя дома. Первым в строй приходит как раз-таки брюнет и тянется к чужому лицу, примыкая к холодным губам, а Дэм ведь и в правду замёрз как сука в мокрой одежде. Совсем без страсти сминает губы и отрывается быстро, стягивая холодные джинсы и блондин мысленно благодарит его за это. Руками Келлерман оглаживает ключицы как в бреду: просто водит по ним нескончаемо и ликует от того, как холодная на вид кожа, что на самом деле тёплая до невозможного, приятно ощущается под ладонями. Тэнэ решает не обременять парня и снимает свои спортивки сам. Тело брюнета валят на подушки, нависая сверху. Массивные ладони оглаживают спортивное и подтянутое тело сверху, а сам Тэнэ подстраивается под нежные поцелуи. Губы падают везде, где захочется Дэму — поцелуи приходятся и на щёки, и за уши, и на скулы, переходя к шее. Тэнэ начинает казаться, что блондин не ел с утра и решил податься в каннибалы — его шея горит огнём, пылает пока её то кусают, то зализывают следы от зубов тут же, то прихватывают кожу так, будто откусить пытаются. Брюнет готов растечься лужицей под этими руками и губами. Ему так приятно и хорошо, что дыхание сбивается и сердце колотится как бешеное. Где-то в груди расцветает что-то неосязаемое, но от этого оно не становится неприятным, оно так тепло зудит и заставляет глаза закрываться не по своей воле. Блондин замечает как серые глаза закрываются в удовольствии и не может преодолеть желание поцеловать их. Просто поцеловать поочерёдно сомкнутые веки. Он читал за фетиши и за то, что люди отчего-то любят целовать чужие глазницы, но фетишистом он не был, просто трепещущие ресницы на жмурящихся глазах брюнета выглядят слишком мило. Тэнэ сам инициирует поцелуй и тянет ладони к чужим щекам, они уже, кстати, успели согреться и окраситься в румяный цвет. Зардевшая кожа красиво контрастирует с белыми волосами и такой же остальной белой кожей лица, выглядит очень притягательно, а парень и притягивается к блондину как нужная сторона магнита к другой. Губы мягкие такие, не зря блондин ухаживает за ними, совсем нежные. Кажется, что они способны порваться и вся кровь вытечет наружу, но они стойко выдерживают и подстраиваются под все махинации, в отличие от Дэма, который от поцелуев начинает вздыхать, казалось бы нервозно, но в этой ситуации точно не от негативных чувств и эмоций. Парни ходят по неощутимой границе. Как говорят «ходить по лезвию», но в их случае нож, видимо, забывают наточить уже который год, потому что тормоза неосязаемы. Они балансируют в нежных и ласковых касаниях, с чувственными, неторопливыми поцелуями, но не скрывают пылких и воспламеняющихся намерений с желаниями. Выдерживают все действия в тех проявлениях, в которых нуждаются. Они давно научились угождать друг другу. Дэм бесстыдно ощупывает чужое возбуждение, чувствуя как орган дёргается. А в его руках дёргается и сам Тэнэ. Брюнет вздрагивает всем телом, но слабеет тут же, растворяясь в скомканных простынях, не забывая выдохнуть шумно, громко, нетерпеливо. Рука стаскивает боксёры, начиная размашистые движения по всей длине. У Тэнэ самообладание разбивается подобно стеклянной витрине, оставляя оголённые чувства, что были защищены совсем слабо перед партнёром с самого начала. Парень громко совсем дышит, иногда рычит от чувств и не может отпустить чужой загривок — притягивает к себе, в волосы зарывается и целует всё снова и снова, прерываясь только когда воздух в лёгких кончается, хотя, казалось бы, откуда ему там взяться когда чужая рука так хорошо задевает все чувствительные точки? Дэм то внизу, рядом с мошонкой задерживается, то кожу оттягивает, открывая вид на красную головку члена, отдавая всё внимание ей и получая в ответ острые ногти на своей спине. Парень на кровати лежит совсем разнеженный и такой обласканный, дышит через раз и дрожит как на морозе, но на самом деле, по ощущениям готов сгореть. Из головки обильно предэякулят сочится, каплями оставаясь на бледных ладонях. Выглядит красиво безбожно и Дэм млеет, не в состоянии оторвать глаз от этой картины, которую смело можно было бы вешать в каком-нибудь Лувре, если бы блондин хотел делиться этим сокровищем ещё с кем-то. А Тэнэ кажется, что кончит с минуты на минуту, хоть счёт идёт, по ощущениям, на миллисекунды. Дэму кажется, что он может слышать как бьётся чужое сердце, а может это его собственное. Всё мешается воедино, что собрать в кучу ничего не получается. Рука останавливается, что не может не огорчить брюнета и он отчаянно ищет должной ласки вскидывая бёдра инстинктивно вверх. Хнычет совсем огорчённо. – Тише, – Келлерман заботливо поглаживает чужое бедро, пока сам ищет смазку в тумбочке, а она, сука, завалялась во всём хламе, прячась в такой ненужный момент. Наконец откопав нужный тюбик в куче ненужного мусора Дэм вздыхает облегчённо, будто бы не у него трусы стали тремя размерами меньше. Длинные пальцы оказываются в холодной, прозрачной жидкости и стараются нагреть скользкий лубрикант, дабы уменьшить дискомфорт хотя бы чуть-чуть, а Тэнэ не волнует, кажется, ничегошеньки, — ему лишь бы ощутить хоть что-то. Терпеть нарастающее возбуждение и прерванный оргазм – не в его силах. Брюнет ёрзает нетерпеливо и готов расплакаться позорно. Один палец проникает в тёплое и мягкое нутро, ощупывая нежные стенки и Тэнэ сжимается непроизвольно – он вообще не в силах совладать с собой и своим телом. Мычит довольно, хоть ощущения пока отнюдь не приятные, но зато это хоть что-то, а не простое бездействие, которое он не готов перенести, лёжа на этой кровати. Движения аккуратные и деликатные. Дэм в курсе, что перед ним лежит не нежная девушка, а крепкий парень, но всё равно очень печётся о комфорте партнёра, боясь сделать что-то не так. Нужно чтобы Тэнэ было приятно, а не наоборот. Келлерман не простит себе, если будет наоборот. Палец двигается внутри очевидно легко. Круговыми движениями разминает стенки терпеливо и незаметно добавляет второй палец. Продолжает двигаться в том же темпе, но теперь сгибая пальцы, от чего у Тэнэ пальцы гнутся на ногах. Брюнет не знает куда себя деть и пристроить, пока член трётся о живот, оставляя на нём прозрачные разводы естественной смазки. Поскуливает уже бесстыдно, отдаваясь чужим рукам, хоть и не чужие они отнюдь, а иначе он бы не лежал под ними такой изнеженный и поддатый, готовый на всё. На глаза падает чёлка и она мешает и так мыльному взгляду наблюдать лицо сверху так детально, как хотелось бы сейчас. Тэнэ не замечает как в нутре пропадает уже три пальца, но прекрасно замечает как хорошо и желанно они давят на простату. – Блять, – вырывается само по себе, когда тело вскидывается наверх от приятных ощущений. Они как гром среди ясного неба, но не пугают, а приносят неземное удовольствие. У Тэнэ глаза слезятся от такого. Кончики длинных пальцев продолжают выбиваться в заданном Дэмом темпе, ни разу не промахиваясь, каждый раз задевая комок нервов. Каждый раз вызывая несдержанные вздохи и скулёж. Каждый раз вызывая головокружение у брюнета и шум в ушах, который позволяет слышать только лишь пошлые хлюпанья смазки. Кёниг втягивает живот, что есть силы, когда его покрывают чувственными поцелуями. Дэм слишком нежничает сегодня, но Тэнэ не может это не радовать, он наоборот на седьмом небе от чувств, захлёстывающих его с головой. Кажется, они тянут его к самому дну, но он готов тонуть. – Прекращай, а то я точно кончу. Дэм повинуется и наконец снимает и свои трусы тоже. К счастью, презервативы он додумался найти сразу со смазкой и потому искать их не пришлось. Придерживает головку, входя в поддатое нутро так же аккуратно, как входил пальцами. Тэнэ дланями за плечи хватается, голову назад запрокидывая. Стонет довольно и теряется в ощущениях напрочь, не пытаясь найти выход из этого забвения. Член пропадает внутри горячего тела, а мышцы так хорошо его сжимают, что Дэм надеется не кончить в первые пять минут. Но он не обещает. Слишком приятно даже просто находится внутри Тэнэ, а ведь он ещё даже не двигался. Тэнэ сам подаётся вперёд к чужим бёдрам, как бы призывая к каким-то движениям внутри себя и Дэм двигается на пробу, выбивая первый стон за сегодняшний вечер. Горячий лоб падает в ключицу и Тэнэ только приближает чужую голову к себе, пока в нём нерасторопно двигается член. Дэм покрывает и так зацелованные ключицы поцелуями и чуть ли не мурчит от пальцев в своих волосах. Темп с каждым толчком всё увеличивается и у обоих начинают дрожать ноги, но и оба готовы терпеть эту истому, оба готовы разделять её на двоих пока она кажется слаще самых изысканных сладостей и вин. Оба пьяные без вина и оба находятся в каком-то личном пространстве, не поддающемся ни времени, ни внешним воздействиям, оно возведено было двумя парами рук и только для двух человек. Дэм слышит, — не может не слышать, — как стоны над ухом становятся всё громче и громче, всё несдержанней и несдержанней. Чужие красные от поцелуев губы не смыкаются ни на мгновение, лаская слух верхнего без устали. Рука наконец снова ложится на член, что изнывает о ласке уже слишком долгое время и Тэнэ вскрикивает на радостях, оплетая чужие бёдра своими ногами, прижимая блондина ближе к себе, хотя казалось, что они и так уже походят на что-то целостное. Многого Тэнэ, чтобы кончить не требуется и уже через минуты две на животе появляется белесое пятно. Тело сводят приятные судороги и ушную раковину Дэма опаляет полу-вскрик полу-стон, что заставляет буквально тут же закончить в презерватив. Падает сверху, принимая на линии челюсти нежные поцелуи, и пытается перевести сбившееся дыхание. Они так и лежат изнеженные и обласканные, трутся о друг друга как слепые котята, пока Дэм не выдаёт: – Сантехника вызови теперь, а то уснём грязными и потными.