mon chéri

Тэхён вертит в руках портсигар, локтями упираясь в балконную ограду. Он прикрывает глаза и вдыхает морозный вечерний воздух. От холода, забирающегося под чёрную водолазку, Тэхён передёргивается и сжимает портсигар крепче, чтобы не выронить. Он слышит приближение со стороны дверей, но не оборачивается. На плечи приятным, тяжелым весом ложится его пальто — Намджун вовремя. — Мсье, Вы забыли. — Намджун поправляет пальто на чужих плечах и становится позади. — Вас там спрашивают. — Кто? — Не он. — Намджун смотрит на балконную дверь, за прозрачными стёклами которой видно людей общающихся между собой. — Вас спрашивал мсье Лемар, хотел прояснить какие-то рабочие моменты. — На мероприятии, которое посвящено помолвке его дочери? — хмыкает Тэхён и поворачивается к Намджуну, спиной облокачиваясь на перила. Он достаёт из портсигара сигарету и ждёт, когда Намджун достанет зажигалку. Пара мгновений и Тэхён делает первую затяжку, выпуская в небо горький дым. — У него абсолютно отсутствуют манеры и какое-либо уважение к собственному ребёнку. — Вы пропустили скандал. Намджун будто игнорирует слова Тэхёна, но он знает, что сейчас услышит от своего помощника то, что связано с тем, что было сказано до этого. С ним всегда так: Намджун по большей части очень молчаливый, и его работа — быть наблюдателем. Ушами и глазами Тэхёна, когда он, прикидывается для всех абсолютно глухим и слепым. Он стряхивает пепел с сигареты и снова делает затяжку. — Что за скандал? — Тэхён скучающе крутит в руке портсигар, потому что сплетни верхушки общества, как правило, до ужаса скучные и банальные: кто-то кому-то изменяет, делит имущество, разоряет компании на почве ревности или убивает. — Мсье Лемар узнал, что на седьмом десятке у него не стоит? — Думаю, что этот занимательный факт о себе ему и так известен. — речь Намджуна настолько спокойная, что Тэхён временами не понимает, то ли это образ, который он в себе воспитывал годами, то ли он действительно вот такой. Непробиваемый, не улыбающийся и угрюмый. — Мадам Эмма позволила себе высказаться о помолвке мадемаузель Адилин достаточно грубо. — Да, ну? — Тэхён выгибает бровь, — Неужто раскрыла всем глаза на очевидный факт, что Лемар без этого брака к чертям бы обанкротится? — Лучше бы так, хотя, — Намджун подходит ближе и становится рядом, убирая руки в карманы пальто. — Это и так все прекрасно понимают, даже сама мадемаузель Адилин. Но появился слушок, что она вовсе не родная дочь мсье Лемара, ну, а у семьи жениха возникли вопросы. Требуют экспертизу и только после этого они будут готовы говорить что-либо о помолвке. — Чушь какая, — Тэхён тушит сигарету и бросает окурок в пепельнице, стоящей на низком столике. — Поверить бредням старухи? К тому же, пожалели бы девочку. Она и так в этом театре абсурда просто разменная монета между своим отцом, старым идиотом, который передавать дело не хочет, но при этом слишком стар, чтоб держать на плаву бизнес, и этой странной семейкой, выгода которой мне вообще не ясна. — Мсье, я настоятельно прошу Вас не вмешиваться в это. — спокойно говорит Намджун, наблюдая за тем, как Тэхён злится. — Это может негативно отразится на вашей репутации. — Спасибо за то, что ты беспокоишься о моей репутации, но уже будто бы поздно. — Тэхён усмехается и поправляет сползающее пальто. — Вся эта помойка ещё делает вид, что хорошо ко мне относится только потому что именно я держу их за горло. Их компании все еще существуют на плаву благодаря тому, что сейчас мне это выгодно, и поэтому они всё ещё лебезят и пресмыкаются. Вдобавок, старательно делают вид, что не они сами обсуждали мою личную жизнь и отношения с Чонгуком. Так что, — Тэхён улыбается, — плевать я на них хотел с высокой горы. Чонгук всё ещё не объявлялся? — Ну, со мной точно не связывался. Полагаю, он всё ещё у родителей и всецело поглощён каникулами и отдыхом после сессии. — Что за невыносимый ребёнок, — Тэхён качает головой, — сколько раз я ему предлагал бросить к чертям свою учебу и заниматься чем-то, что ему нравится. Родителей перевезти в Париж. Может, я что-то не так говорю? — Мсье, Вы давите на него.— Намджун говорит осторожно, подбирая слова, знает ведь, что Тэхён вспыльчивый. Хоть тот и прислушивается к нему, но лишний раз разводить шумиху не хочется. — Он давно не ребёнок, а Вы, если я не ошибаюсь, говорили, что принимаете его выбор и решения. — Принимаю, пока эти решения не начинают вредить его здоровью. — Тэхён хмурится. — Я прекрасно помню, что он взрослый человек, и ты можешь не напоминать мне об этом. Просто… — Просто Вы беспокоитесь о нём. —заканчивает за Тэхёна Намджун. — Вам нужно немного ослабить свою заботу. Следующий семестр последний, после него будет выпуск из магистратуры, и Чонгук займётся чем-то другим. К тому же, он говорил, что ему было бы интересно работать у вас. Просто, дайте ему свободу для своей реализации, а не пытайтесь задушить его своей заботой. — Намджун выдыхает. — Давайте вернемся, снег срывается. Тэхён согласен со словами Намджуна, хоть и упрямо не хочет признавать это вслух. А Намджуну подтверждение его правоты и не нужно. Тэхён прекрасно знает о его тёплых отношениях с Чонгуком, который всегда просит для его помощника больше выходных, делится тем, как Намджун, забирая его после учебы и тренировок, покупает ему сладости и часами слушает о странном преподавателе по истории искусств, который постоянно рассказывает об инопланетянах. Намджун часто прикрывал Чонгука, когда тот отправлялся на вылазки с одногруппниками, но всегда был рядом, в случае каких-то форс-мажоров, которых к счастью не происходило. Чонгуку двадцать пять, и Тэхён прекрасно понимает, что он взрослый. А ещё Чонгук слишком добрый и доверчивый, и это Тэхён тоже понимает, просто хочет уберечь его. Он смотрит на падающие снежинки и улыбается. В глубине души он надеялся, что авантюрная душа Чонгука сейчас сделает сюрприз и он вернётся без предупреждения, но ночной звонок тоже неплохой бонус, как и сотни фотографий, как и что они с мамой готовили, куча картинок их собаки и своих прогулок. — Отвези меня домой, этот цирк уродов осточертел. — Тэхён идёт к двери, глядя на Намджуна. — Нужно только найти мадам Эмму и отрезать ей язык. — Мсье Тэхён… — Ладно тебе, — улыбнувшись, махает рукой Тэхён, — Надо будет передать этой мерзкой сплетнице презент, потому что девочка точно дочь Лемара, но вот мать не мадемаузель Софи. Вот и весь фокус. Они возвращаются в общий зал, где Тэхён со всеми прощается, пожимая руки. Намджун мысленно усмехается тому, как в жестах его начальника много брезгливости, но комментариев не даёт, а просто молчаливо следует за ним. Уже спускаясь по лестнице, они видят заплаканную девушку, сидящую на ступеньках. Намджун наклоняется к уху Тэхёна и шепчет: — Мадемаузель Адилин. Тэхён лишь кивает, и жестом показывает Намджуну, чтобы тот подождал его в машине, а сам спускается, останавливается рядом с ней, вынимая из нагрудного кармана носовой платок, и протягивает его девушке. — Расстраиваться из-за грязных сплетен старой маразматички — это последнее, что должна делать молодая леди. Вы выше этого, и выше вашего странного жениха и глупого папаши, который не в состоянии решить свои проблемы, кроме как выдать Вас замуж за идиота. — Тэхен убирает руки в карманы и спускается ниже по лестнице. Обернувшись на девушку, вытирающую слёзы, он улыбается. — Если Вы не хотите этой свадьбы, то свяжитесь с Намджуном и мы уладим это. Уверен, что вы и ваш настоящий возлюбленный точно будете рады тому, что между вами никто не встанет. И черт возьми, стукните уже со старшим братом отца по голове и пусть бизнес забирает Дюран. У него хоть маразма, как у вашего папаши нет. Тэхён разворачивается и уже у дверей слышит тихий смех девушки, которая не отрывает от него взгляда, но всё так же молчит. Тэхён подмигивает ей: — Вы слишком хороши для слёз, мадемаузель Адилин. Так что, поднимайтесь, возвращайтесь в зал с высоко поднятой головой и шлите всех к чёрту. Тэхён выходит на улицу, где под ногами лежит тонкий слой снега, и идёт к машине. Он не знает, помогли ли его слова этой девушке, изменится ли что-то в её жизни, но совершенно точно знает, что она ещё покажет всем, что с ней так обращаться нельзя. Намджун открывает дверь для Тэхёна и возвращается на водительское место и выезжает с парковки. — Дайте угадаю, Вы посоветовали ей убить её отца? — Ага, — хохотнул Тэхён, поправляя воротник водолазки. — Ты уже настолько хорошо меня знаешь? — Скорее знаю, как сильно Вы хотите, чтоб мсье Лемар уступил место своему сыну. — Намджун выворачивает руль, плавно входя в поворот. — Конечно, потому что Дюран тоже не молодеет, а просрать его мозги и талант из-за амбиций перезрелого кретина — это тотальная ошибка. Подожди, — Тэхён касается плеча Намджуна, — Давай заедем в кондитерскую. Хочу домой что-то вкусное взять. — Чонгук вам звонил? — Намджун выгибает бровь и смотрит в зеркало на Тэхёна. — Он, всё-таки, внезапно вернулся? — Нет, — Тэхён качает головой, поджимая губы. — Но прислал мне много фотографий, как они ходили с Бамом гулять и валялись в снегу. Просто внезапно захотелось сладкого, что за подозрительность? Намджун ничего не отвечает, только пожимает плечами и останавливается у кондитерской. Он ждёт Тэхёна недолго, тот сам решил выйти из авто, выбрать десерты, а вернулся уже с огромным пакетом. Намджун повернулся, глядя на заднее сидение: — Вы решили скупить всё? — А ты решил уберечь меня от диабета? — Ни в коем случае, мсье. — Намджун качает головой и снова выезжает на дорогу. Оставшуюся часть пути они проезжают молча. Тэхён переписывается с Чонгуком, который с огромным энтузиазмом делится, как много он спит и хорошо отдыхает, а Тэхён только и рад. Ничего не может заставить его улыбаться так искренне, как болтовня Чонгука обо всём на свете: о фильмах и сериалах, о дурацких шоу, в которых Тэхён не видит смысла, но рад, что у Чонгука они вызывают столько эмоций. Тэхён за столько лет работы и правда стал черствее ко многим вещам, но что-то последние несколько лет не меняется. Он может быть чёрствым со всеми, но не с Чонгуком. Того не взять строгостью и авторитарностью, потому что он ценит заботу, но не ту, которая его душит и запирает в клетку. Это Тэхён понимает, хотя справиться с собой ему всё ещё трудно. Намджун заезжает на парковку и забирает с заднего сидения пакет, открывает дверь Тэхёну и блокирует машину. Они всё так же молча поднимаются в квартиру Тэхёна, а тот настороженно замечает, что дверь открыта. — Намджун, что за хуйня? Намджун достает из кобуры пистолет и быстро снимает с предохранителя. Уведомлений от системы безопасности о взломе никому из них не поступало. Пока Намджун ставит на пол пакет, дверь резко открывается и на пороге стоит Чонгук: одетый в домашние шорты и футболку, волосы торчком, а на ноге только один тапочек, пока второй валяется поодаль. — Сюрприз! Чонгук выскакивает в подъезд и чуть ли не прыгает на Тэхёна, который хоть и растерялся, но вовремя успел подхватить его на руки. Намджун убирает пистолет и улыбается. Мягко, показывая ямочки на щеках и радуется, что всё прошло хорошо. — Mon chéri, — выдыхает Тэхён, прикрывая глаза и зарываясь пальцами в мягкие волосы, — Почему ты не предупредил? Тебя бы встретил Намджун. — А я предупредил, — Чонгук подмигивает Намджуну, стоящему поодаль, — И меня встретил его Хосок. Поэтому домой меня доставили в целости и сохранности. — он замечает краем глаза уже знакомый пакет из кондитерской и хмурится. — Намджун, ты что рассказал, что я приеду? — Ни в коем случае, — Намджун отрицательно машет головой. — Мсье Тэхён сам решил, что хочет заехать за десертами. Видимо чувствовал, что вы вернулись. Тэхён опускает Чонгука на коврик в квартире, чтобы тот не морозил ноги в подъезде и забирает с пола пакет. — Всё знал, а мне ничего не сказал. — хмыкает он и улыбается, — Жучара ты, Намджун. Хочешь поработать месяц без зарплаты? — Тэхён, не занимайся чепухой, — Чонгук затягивает его в квартиру. — Спасибо, Намджун. Если бы не ты, он давно бы за мной приехал и сюрприз не получился. Он тебе ещё и премию даст, честно-честно! Намджун только отмахивается и прощается, спускаясь вниз и слыша, как дверь запирается на два оборота. Тэхён снимает пальто, убирает его в шкаф и снова сгребает Чонгука в объятиях: — Тэхён, задушишь ведь… — Я скучал, mon chéri. — Тэхён мягко целует висок Чонгука, а ладонями скользит под широкую футболку. — Дурак, у тебя руки холодные, — Чонгук смеётся и пытается вырваться из объятий. Осознаёт через несколько тщетных попыток, что это бессмысленно и утыкается носом в тэхёнову шею. — Я тоже очень скучал, а теперь, иди пожалуйста в ванную, потому что от тебя воняет снобами, я все приготовил. Тэхён отпускает Чонгука и смеётся. Тот всегда говорил, что думает, и даже если от Тэхёна до сих пор пахнет только его одеколоном, Чонгук все равно, зная где он был, сказал бы что-то подобное. Только вот Тэхён тянет Чонгука за собой. В ванной и правда набрана вода, вокруг горят свечи. Чонгук приехал уж точно не полчаса назад. Тэхён стягивает с себя водолазку и притягивает Чонгука, целуя такие желанные губы. Чонгук прикрывает глаза и плавится под чужими прикосновениями. Его руки блуждают по чужому телу, расстегивают ремень на джинсах, пока Тэхён стягивает с него футболку швыряя в сторону. Губы Тэхёна уже перемещаются на чонгукову шею, но всё-таки оторваться приходится, когда тот, сквозь стон, говорит, что вода остынет. Тэхён, раздевшись, залезает в ванну и тянет к себе Чонгука, который чуть ли не запутался в своих же шортах, пока их снимал. Он опускается в воду и садится спиной к Тэхёну, укладываясь на него, и прикрывает глаза от удовольствия, когда тэхёновы ладони мягко массируют его плечи и намыливают их гелем для душа. — Я рад, что у меня получилось сделать сюрприз, — тихо говорит Чонгук, поглаживая пальцами колени Тэхёна. — И не ругай Намджуна, пожалуйста. — Как я могу? — Тэхён оставляет мягкий поцелуй на плече, с которого водой смыл пену, — Он помог тебе сделать мне такой чудесный подарок, mon chéri. А ведь я думал, что этот день закончится тем, что я буду с кислой рожей есть в одиночестве десерты. — Я бы не позволил тебе такого делать. — Потому что приехал мой самый сладкий и вкусный десерт? — Тэхён обхватывает ладонью под водой член Чонгука, и целуя в шею, наслаждается тихим стоном. — У тебя ещё несколько дней каникул, и я считаю, что мне пора взять выходные, как думаешь? — Всецело одобряю, — Чонгук сильнее подставляет шею под чужие поцелуи и сильнее толкается в тэхёнову руку. — Я и сам хотел тебе предложить. — Правда? Тэхён прикусывает мочку уха Чонгука, цепляя зубами серёжку, и улыбается уголками губ, наблюдая за реакцией Чонгука, который окончательно разомлел в тёплой воде и любимых руках. Тэхён осторожно, пальцем, давит на головку чонгукова члена, а второй рукой скользит по шее, задерживаясь на ней. Он никуда не торопится, потому что скучал по Чонгуку безумно, а сейчас его стоны и пальцы, впивающиеся в мокрые колени Тэхёна, как глоток свежего воздуха. Чонгук ёрзает, пытаясь создать большее трение, сквозь стоны просит Тэхёна не останавливаться. Чонгук тоже скучал. Каникулы с родителями в Пусане — это прекрасно, но каждый день проведенный без Тэхёна — издевательство. Прямо как сейчас, когда он чувствует, как чужая ладонь сильнее сжимает его член, уверенно доводит Чонгука до исступления, а потом ослабляет хватку. Чонгук бьёт кулаком по коленке Тэхёна: — Издеваешься? — Никогда, mon chéri. Никогда. Тэхён продолжает губами исследовать все доступные ему участки кожи, оставляя на них яркие алые следы. Тэхён прекрасно знает, что для Чонгука сейчас — это пытка, а ещё он знает, что Чонгуку эта пытка нравится. Тэхён улыбается, когда его запястье хватает Чонгук. Цепляется крепко, не позволяя ему убрать руку. Тэхён жадно впитывает каждое движение и каждый вздох Чонгука, боковым зрением видит, как тот закусывает губу. Чонгук отпускает тэхёново запястье, пытаясь ухватится за бортик ванной, но пальцы соскальзывают. Хватается за его колени, и после пары рваных движений ладони на его члене, откидывает голову на чужое плечо и стонет, пока ноги судорожно дрожат от оргазма. Тэхён расслабленно гладит чонкугово бедро и целует взмокший висок. — Всё хорошо? Чонгук, не открывая глаз, кивает, а на губах проступает улыбка. Он кое-как, с помощью Тэхёна, разворачивается к нему лицом и тянется за поцелуем. Тэхён не отказывает, сплетает языки, целует так нежно, что у Чонгука пальцы на ногах поджимаются, а внутри поднимается буря. Он обхватывает ладонями лицо Тэхёна, нежно сжимая. С ним расставаться даже на несколько минут не хочется. — Вода уже остыла, — разрывая поцелуй, хрипло говорит Тэхён, целует Чонгука в кончик носа и улыбается. — Пойдём, у нас там сладости.