Менталитет.

Горят в тумане мысли и мечтанья, мир в холоде погряз, в проклятой тьме. В дни сладкого и горького прощанья хотелось мне сказать, что на уме. Но бури стихли и фонарь угас. последний, самый яркий, самый тусклый. И как же ясного невежества каркас сорвётся вниз, обратно — к точке спуска? Тоскливо здесь, но как же горделиво мчат облака по небу, точно хоровод. Но тонет он в том омуте моем тоскливо. Я не жалел. Я лишь смотрел на небосвод. И умер я в тот день, наверное, а может, просто задремал. Но понял я, оно — безмерное. Пространство — мир, а смерть — ведь то, что я изгнал. Я уничтожил, я расклеил, я собрал. моя насмешка путеводною звездою станет, светясь всегда, когда ты ел, когда ты спал, когда сирени ветвь твоё окно таранит. Не сможешь ты открыть ни глаза, забудешь всё, что знал и всё, чем дорожил. А может, ждёшь ты, милый друг, приказа? Во мгле теней, в грязи чернил. Чернила сами ерунда, кроваво-красные разводы мне роднее. О, боже, путь мой в никуда, прости мне грех мой, стань навек мудрее.