Pretty when you cry

— Помнишь меня? — Глаза ещë не привыкли к тусклому свету, по этому девушка едва могла отличить очертания силуэта, стоящего в противоположном углу комнаты, — Тогда, в лагере… Этот голос. Да, Вера его помнила. Помнила и эту протяжную надменную интонацию, с которой говорила только Саша. — чего ты от меня хочешь? , — Вера, кажется, дрогнула, но быстро собрала все свои силы, чтобы не выдать того ужаса, который она сейчас испытывала. — Ты ушла, не попрощавшись, исчезла, — собеседница выплюнула эти слова с такой яростью, словно они копились в ней годами, — но вот, наконец, я нашла тебя.       Фигура приблизилась и Вера инстинктивно вжалась в стену. Она не видела лица, но физически ощущала, как глаза мучителя жадно бегают по ней, изучая каждый сантиметр еë худощавого тела. — Заставила же ты меня помучиться, — слова прозвучали у самого уха, неприятно обжигая кожу, — Теперь моя очередь. Не сопротивляйся.       А Вера хотела. Хотела вырваться, хотела убежать из этого кошмарного места и забыть о нем, как о страшном сне. Но не могла. С каждой попыткой сдвинутся Саша приковывала еë запястья всë сильнее. Да и куда ей бежать? Она не знала где находится, и даже какой сейчас день. — Ты изменилась. Стала еще красивее, — Саша убрала прядь волос, оголив перед собой бледную шею, — странно, что ты живешь одна, имея такую внешность. Все мужчины были бы твоими. — Не надо, — больше Вера не могла себя сдерживать, страх взял контроль и теперь она тихо плакала.       Пока бывшая подруга беспардонно лапала еë как какую-то вещь, в голову вдруг пришло осознание того, что человека, которого она раньше знала, и считала своим единственным близким другом нет, и никогда не было. Она сама придумала этот образ, в который безоговорочно верила. Вера могла прикидываться дурой и делать вид, что ничего не замечает, но она всегда знала, что Саше всегда нужно было только одно. Вот только… Признать и принять правду было слишком больно. Но в любом случае, было уже слишком поздно.       На теле уже начали появляться синяки и царапины, а девушка никак не могла понять, что происходит. Она привыкла, что всë, что происходило в еë жизни было словно по одному сценарию. Работа — тренировки — дом. Все просто. Ничего из ряда вон. Так почему же сейчас она оказалась здесь? С ней.       Саша — ураган. Бешеный, хаотичный, непредсказуемый. Она — ходячее олицетворение армагеддона. Вера не могла это понять. Она привыкла жить по правилам, привыкла знать все наперед, привыкла к порядку. Может, таков закон вселенной. Противоположности притягиваются. Когда они встретятся снова — было лишь вопросом времени. — Прошу, прекрати, — голос дрожал от сдерживаемого потока слëз, с каждой секундой сдерживать эмоции было все сложнее.       Саша, либо не слышала жалобных всхлипов, либо ей просто было на них наплевать. Она сорвала рубашку, а затем и всë нижнее бельё со своей жертвы, и не церемонясь ни секунды, спустилась ниже, резкими движениями проникая во внутрь. — Я всегда получаю то, что хочу.       Вера застонала от боли. Омерзительно было ощущать в себе чужие пальцы, слышать своë прерывистое дыхание и видеть перед собой горящие глаза, налитые нездоровым желанием. Девушка отвернулась, в надежде быть дальше отсюда, представить, что все это происходит не с ней. — О нет, так не пойдет, — рука опустилась на подбородок, силой разворачивая лицо светловолосой девушки. Еë веки покраснели от слëз, которые маленькими каплями скатывались по краям голубых глаз. — Ты так прекрасна, когда плачешь, — прошептала Саша в самые уголки чужих губ, которые сомкнулись в грубом одностороннем поцелуе. Рука, ранее державшая подбородок, спустилась к груди. Пальцы, украшенные ярким алым маникюром исследовали нежную кожу вокруг сосков. Такой же маникюр был в их последнюю встречу. Кажется, теперь этот цвет будет преследовать блондинку в кошмарах. — Нет! Нет! Нет! Пожалуйста… — Тело отреагировало. Как бы девушка не сопротивлялась, идти против рефлексов ей было не под силу. Ноги поджались и ослабли, а мышечное напряжение спало. Но о никакой удовлетворенности не могло быть и речи. Всë, что она сейчас испытывала — страх и острое чувство отвращения ко всему. Отвращение к бывшей подруге, к интиму, к себе самой.       Единственная мысль, которая служила единственным утешением, была мысль о том, что все это происходит лишь с физической оболочкой. — Так быстро? Я ведь только начала, — Саша раздосадовано вздохнула, и чуть помедлив сказала, — Думаешь, что сможешь выйти отсюда? Тебя никто не ищет.       Вера молчала. — Ты никому не нужна, — рыжеволосая продолжала водить пальцами по хрупкому телу, которое ещë не перестало дрожать, — Никому, кроме меня.       Это было правдой. Ни друзей, ни семьи, ни близких у девушки не было. Никто о ней не беспокоился, никто не ждал.       Нет. Так просто она сдаваться не будет. Как только Саша ослабила хватку, Вера попыталась схватить обидчицу за лицо, что ей, не без усилия, удалось. Саша, словно кошка отпрыгнула к деревянному столику, держась за левый глаз. Сквозь пальцы виднелись небольшая кровоточащая царапина на щеке и налитый злобой взгляд. Взгляд янтарных глаз, который раньше казался самым красивым и живым, который когда-то вызывал лишь легкое смущение и приятное покалывание в животе. Сейчас он больше походил на черный стеклянный шар. Блондинка вдруг поняла, что вот она — истинная сущность человека, которого она когда-то знала.       Ответ себя долго ждать не заставил. В полумраке, Вера не заметила, что в неë летит тяжелая стеклянная ваза. С глухим треском она разбилась о голову и девушка потеряла равновесие. Ноги стали ватными, и блондинка свалилась на пол, как тряпичная кукла. Голова безвольно упала и пепельные волосы окрасились багровым цветом. Старый ковëр тоже поменял цвет, пропитавшись лужей, которая с каждой секундой расползалась по полу. — Хах, нашла таки способ сбежать, да?       Саша подошла к тумбочке, перешагивая через ещë не остывшее тело. Передняя полка выдвинулась, и рыжеволосая девушка достала пистолет. — Увидимся на той стороне, — она спустила затвор и нажала на спусковой крючок.