Сегодня!

— Сегодня я признаюсь ему! — уверенно произнёс парень, глядя на себя в зеркало и поправляя взъерошенные от спешки волосы. Последнюю неделю голова Хана была забита тем, как же ему признаться в чувствах своему другу. Мысль об отказе мгновенно вводила в ужас, по рукам пробегали мурашки, а горло пересыхало настолько, что даже сделать глоток воздуха было почти невозможно. Но ведь и продолжать вот так дружить, забыв про чувства, тоже может свести с ума, что потихоньку и происходило с парнем всё это время. Абсолютно каждый день не проходил без раздумий о том, как же это сделать. Можно ли сводить Хёна на свидание, прикрываясь простой дружеской прогулкой? А если признаться не лично, по сообщению или письму? Точно нет, пусть написать текст вручную и легче, чем стоять и заикаться, но всё же не видеть собеседника в такой важный момент просто издевательство над самим собой. Но сегодня Джисон точно решил признаться ему. Этот учебный год для Минхо был последним и после неизвестно будут ли они вообще продолжать общение как друзья, или всё же госпожа судьба разведёт их по разным сторонам. Тёмное январское утро, мигающие на улицах фонари и непривычный мороз, к которому Ханни был не готов, от чего мчался в университет, чтобы согреть свои замёршие без перчаток руки. Вбежав в здание и заняв верхней одеждой своё место в раздевалке, он смотрел на замёршие руки, костяшки которых совсем покраснели, а пальцы почти не двигались. Чувство, что тонкая и сухая кожа вот-вот начнёт ломаться и все руки будут в крови, что вызывало ещё большую неприязнь. Вдруг окоченевшие ладони ощутили обжигающее тепло. Взгляд Хана поднялся и остановился на приятной, тёплой и уже знакомой улыбке. — Ты чего в такой мороз без перчаток ходишь? Пальцы же потом болеть будут, на первой паре точно не сможешь писать — произнёс мягким голосом Минхо, после чего сразу начав аккуратно согревать замёршие ладошки Хана своим дыханием. — Да я просто боялся опоздать, вот и не подумал, что сегодня будет так холодно… — чуть стесняясь, отвечал Хан, довольно быстро моргая сияющими глазами. — Дурачок — шум толпы вокруг вдруг разбавил звонкий и успокаивающий смех хёна. — Подожди меня здесь, я быстро переоденусь и провожу тебя до аудитории. Так они и дошли до 320 аудитории, обсуждая планы на день и перед тем какой разойтись, Хан придержал парня за запястье. — Слушай, ты же уже обосновался в новой квартире? Может сегодня пригласишь меня в гости, хоть полюбуюсь. — Я, конечно, не против, но вдруг ты обзавидуешься и переедешь ко мне из своей общаги? — чуть ухмыляясь, отвечал старший. — Эй, ты сам-то не живёшь в ней дня три от силы, так что кто бы говорил! — возмущался Джисон, пихая того в плечо, не сдерживая смех. — Ну ладно ладно, так уж и быть, пущу тебя к себе, уговорил. Минхо потрепал его волосы и отправился в свою аудиторию, тогда как Хан провожал его взглядом до тех пор, пока тот не скрылся за поворотом. Пары, которые в обычный день длились словно целую вечность, сейчас проходили чересчур быстро. И всё-таки какая же коварная вещь это время, когда чего-то так сильно ждёшь, так каждая секунда растягивается на часы, а в обратной же ситуации один раз моргнул и будто весь день прошёл, не успел и оглянуться. Так же и сейчас Хан словно вот только что прибежал к зданию университета, как уже идёт с Минхо до его новой квартиры. Старший рассказывал, что успело произойти за этот учебный день, когда же у Хана в голове было только одно, либо сегодня, либо никогда. Он пытался подобрать в голове нужные слова, но всё не подходило. Вернее этих слов будто не хватало для полного понимания его чувств. Он просто шёл за старшим, пока не оказался у двери неизвестной квартиры. Войдя внутрь, он увидел небольшое помещение, где в дальнем углу лежал синий футон, рядом с ним сразу небольшой столик, а вся левая часть квартиры представляла из себя небольшую кухню, на которой уже успел появиться небольшой беспорядок от готовки. — Я думал у тебя побольше места будет… — начал Хан, войдя внутрь и начав осматриваться. — Ага, если ты мне дашь лишних денег, то будет и больше. Садись лучше за стол, угощать буду, пока не выгнал — улыбнулся Минхо и чуть подтолкнул его в сторону столика. Через минут десять они уже оба сидели и пили чай с шоколадным печеньем. Тишину небольшой квартиры нарушали вечерние беседы, которые сопровождались звонким смехом парней. И всё было хорошо, даже замечательно, но признание… Каждая секунда сводила сама, а стоило только подумать об этом, как Джисон буквально замолкал от кома в горле. Тот парень, который ещё утром был сама уверенность, сейчас сидит и чуть ли не трясётся от страха. Так прошёл час, за ним второй, а там и третий подходил к концу. Разговор перескакивал с темы на тему, иногда делая это так быстро, что парни не могли сдерживать очередной смешок. Минхо вдруг поднялся и потянулся, глубоко зевнув. — Так, давай одеваться, а то время уже. Я тебя провожу, как раз в магазин зайду — говорил он, протирая глаза, на которых от зевка образовались крохотные слезинки. — Уже… — с лёгким разочарованием в голосе произнёс Хан, после переведя взгляд на время — да, ты прав… Он так же поднялся, стараясь не показать в полной мере разочарование в самом себе, но его глаза говорили сами за себя. — Ну чего ты? На выходных можешь ночевать у меня, если хочешь — попытался приободрить его Минхо, думая что тот просто не хочет возвращаться в общежитие. — Да нет, просто опять эта долгая работа, ещё и по холоду, как-то лень — уже с лукавой улыбкой говорил он, смотря на своего друга. Сердце словно вот-вот вырвется из груди, желая признаться ему, но страх всё же был сильнее. В прихожей они вновь завели разговор ни о чём, желая скрасить это короткую дорогу. Стоя чуть за магазином, парни начали прощаться. Лёгкое покалывание в пальцах рук Джисона, уже далеко не от холода, заставляло их чуть трястись. Неужели опять провал, неужели он так и будет вести себя как трус, не в силах признаться. Его уже не пугает отказ, скорее то, что он так и не смог высказать свои чувства. — Ладно, до завтра, я пошёл, а то хо… — Ты мне нравишься! — вдруг чуть хриплым голосом прокричал Джисон. И так пустая улица теперь словно вымерла. Уличные собаки замолкли, треск фонарей был практически не слышен и только падающий снег был доказательством того, что время не остановилось. Сердце юного парня стуком отдавалось в его ушах, а руки рефлекторно сжались в кулаки, пытаясь избавиться от этого раздражающего покалывания. — Нравоюсь…? — в полголоса ответил Минхо. Ни страха, ни злости не было на его лице, скорее непонятное удивление. — Нет. Я. — он провёл языком по сухим губам и сделал глубокий вдох — ты мне нравишься, так нравишься, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди — он отвёл взгляд в сторону, лишь бы не смотреть на ожидаемое разочарование в глазах друга — ты вдохновляешь меня, хён, ты умный, красивый, добрый, весёлый… Да что я говорю, в тебе есть всё. Одна мысль о тебе помогает мне вставать по утрам, твоя улыбка означает, что этот день прошёл не зря. Твои слова, действия, всё вызывает восхищение… И я дав… Вдруг его эмоциональную речь прервал лёгкий смешок старшего, такой добрый и не нежный, что не мог не заставить Джисона повернуться вновь. Вместо разочарования или злости он увидел улыбку, а после почувствовал как Мигхо взял его за руки. — Хватить так тараторить, а то я не успеваю расслышать все твои слова. — произнёс он, начав дышать на покрасневные от холода костяшки Ханя. — Хён, но я… — У тебя всё на лице написано, дурак. Я думал ты или никогда мне не признаешься, или я уже сам себе всё напридумывал. — Что значит видно? Тебе разве не противно? Ты не хочешь прогнать меня? Я ведь. Вдруг Хан ощутил тёплый и даже обжигающий поцелуй. Прежние переживания ушли, как и страх. Лёгкая щекотка в области живота заставила парня чуть вздрогнуть, но поцелуй он прерывать не хотел. Вечер, падающий хлопьями снег, холодный свет фонаря и абсолютная тишина — именно эта картина уже никогда не покинет голову Джисона и навсегда останется в его сердце как самый счастливый момент в жизни. — Пошли скорее в квартиру, а то совсем холодно — произнёс шёпотом Минхо, прервав поцелуй, после аккуратно взял его за руку и обратно повёл в свою небольшую квартирку, напрочь позабыв про магазин…