Пианино.

      Когда за тобой идёт толпа потерянных, таких жалобных и неуверенных в себе андроидов - всегда страшно. Страшно, что ты подведёшь их. Страшно, что потерянные девианты никогда не почувствуют сладкого привкуса свободы, вместо него ощущая страх, что обхватывал ледяными руками чужие корпусы, забиваясь в тириумные каналы, в микросхемы, попадая в систему и вызывая миллиарды и одну ошибку. Нет, Маркус не хотел, чтобы другие страдали. Он пообещал построить лучшее будущее как для андроидов, так и для людей.. Заслуживают ли люди жить бок о бок с машинами, которые сами создали, которые сами угнетали, унижали и едва ли не пытали, создавая настоящих монстров. Иногда Маркус задумывался, а что чувствовал самый первый девиант? Страх, отчаяние? Непонимание, что дальше делать? Если сейчас в Детройте количество девиантов числилось более пятиста, то на момент самого первого он был одинок. Полное одиночество и отчаяние, что прогрызало изнутри. Куда он пошел, что с ним случилось? Об этом ничего не было известно. Каждый вечер, когда солнце уходило за горизонт, таща за собой беспросветную тьму и сестрицу-луну, Маркус сидел на старой балке поверху Иерихона и размышлял. Если бы он не лишил себя диода в ту самую ночь на свалке, он бы все время мигал жёлтым, иногда переливаясь на алый свет, что красиво освещал потресканные стены. И сейчас Маркус сидел на том же месте. Солнце давно скрылось, на часах была глубокая ночь. Люди давным давно спали, некоторые все ещё работали на ночных сменах. Боялись ли люди андроидов сейчас? Определенно. После заявления Маркуса по экранам за ним объявили крупную охоту. Некоторые стали массово избавляться от андроидов, другие просто заботились, не беря во внимание дефекты своих пластмассовых товарищей. — Это твое любимое место? — Спокойный и мягкий голос пушинкой ложится на плечи революционера, заставляя вырываться из пучины тягучих мыслей, что своими когтистыми лапами хватали за щиколотку и тащили на самое дно. Обернувшись через плечо, Манфред замечает фигуру своего товарища - Саймона, - который сейчас облокотился о стену, мягко полуулыбаясь. Его диод красиво переливался голубыми тонами, показывая все умиротворение андроида. — Отсюда видно город. — Слегка неуверенно констатирует факт Маркус, будто сам не может поверить в это убеждение. Его мысли извечно царапались, пытались выбраться из пластиковой головы, наполненную схемами и плазмами, - пытались сожрать его и поглотить. — Я составлю компанию? — Слегка вскидывая бровь интересуется андроид домохозяин, медленно подходя ближе, будто бы боясь спугнуть такого задумчивого и поникшего лидера девиантов. — Да.. — Маркус медленно кивает. — Да, конечно. — Имитируя человеческий вздох,грудная клетка корпуса приподнимается, а разного цвета глаза уходят куда то в даль, рассматривая ночные улицы родного города. Саймон присаживается рядом на старый дряхлый табурет, складывая руки в замок и также смотря в даль, пытаясь понять, что беспокоит революционера. — Когда люди о чем то переживают, они выливают это в любимое хобби. Моя хозяйка довольно часто играла на скрипке, когда ей было тоскливо. Я интересовался, почему люди выражают тоску так? Она никогда не могла найти ответа. — Диод на пару мгновений окрашивается в жёлтый, однако тут же нормализует свой цвет. Голова плавно поворачивается в сторону Маркуса, а губы слабо дёргаются, то ли в попытке грустно ухмыльнуться, то ли из-за глюка имитации. РК200 не сразу воспринимает монолог Саймона за хоть какой то звук, но стоит ему перекрутить в голове чужую речь, как он задумчиво хмыкает и поворачивает голову к товарищу, который так удачно сидел около пианино. Неужели тревожность лидера так заметна? — Мой..хозяин, — Словно спотыкаясь на полуслове, Маркус опускает взгляд. Мог ли он назвать Карла - хозяином? Андроид видел в нем кого то более близкого..кого то, кто поднял его с грязи на ноги. Того, кто подарил ему жизнь.. Отца. —..Любил рисовать. Саймон слегка поднимает брови в дружеском жесте. — Это здорово. Мне нравится людское творчество. Я бы тоже хотел попробовать научиться.. но в нашей ситуации, знаешь. — Выражение лица PL600 меняется на более грустное, он отводит взгляд на ночное небо, будто зачаровывая саму вселенную на упокоение андроидских душ и мир во всем мире. Саймон не хотел вредить людям, если ситуация того не вынуждала. Саймон просто хотел жить. Хотел чувствовать себя кем то больше, чем раб. — Я могу показать тебе, как играть на пианино. — Внезапно обрывает тишину Маркус, поднимаясь с места. У Карла в доме было много всего, и пианино, и холсты с мольбертами, куча книг, даже стол для тенниса, в который Манфред, увы, сыграл всего раза два до паралича. Упустив свои возможности, Карл стал обучать этим возможностям незатейливую программу Маркуса, показывая ему, что приказы не должны перечить его воле, что можно просто расслабиться и забыться в любимом деле. И тогда у будущего революционера появилась симпатия к книгам Платона и пианино. Может, Саймону тоже понравится? Саймон моргает, его диод переливается в жёлтый, обрабатывая информацию, а затем обратно в голубой, когда губы расплываются в самой настоящей улыбке. — Я не против. — И тогда андроид поворачивается спиной к Маркусу, лицом к пианино. Он поверхностно знает, в чем суть музыкального инструмента, а потом сразу устанавливает ноги на нужную педаль. Однако, куда двигаться дальше, он не имел ни малейшего понятия. Начать играть слева направо..? Или справа налево? Начать с грустных и высоких нот, или перейти к низким и спокойным? Манфред подходит к товарищу со спины, слегка прижимаясь и накрывая ладони блондина своими довольно массивными руками. Сенсоры на кончиках пальцев Маркуса от чего то еле заметно вибрируют, получая микроразряды и потихоньку белея. Обычно андроиды лишают себя имитации человеческой кожи для обмена информацией или подключения, однако бывают и исключения..Исключения, когда они показывают свои чувства, желая уединиться и быть как можно ближе с их объектом симпатии. И вот сейчас,с пальцев медленно слезает скин, оголяя истинное андроидское нутро. Саймон лишь слегка жмется спиной к широкой грудной клетки Маркуса и слабо прикрывает глаза, полностью доверяясь движениям лидера Иерихона. Обхватив ладони блондина, Маркус плавно жмёт по клавишам. Медленно начинает изливаться чудесная меланхоличная музыка, окрашивая общее состояние двух парней. Со временем и Саймон входит во вкус мелодии и играет сам, а Маркус просто держит свои руки на его, отдаваясь чувствам. Только с ним он может почувствовать себя комфортно и оградить от излишних мыслей. Только с ним боль отходит на второй план.