Знамение

Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание — настолько сильна была боль. Лючия лежала на холодной кушетке посреди необъятной черной комнаты, погрязшей в непроглядной тьме. Единственным источником света была люминесцентная лампа прямо над головой Мартини — она неприятно трещала, и этот звук впивался в барабанные перепонки, словно тысячи крохотных заноз. — Олег.. — тихо и хрипло позвала девушка, будучи на грани обморока. — Где она? Дайте ее мне… Пожалуйста. Но рядом никого не было — лишь где-то вдали слышался детский плач. У Лючии сердце разрывалось от сквозившего в нем отчаяния. Где они? Где ее Олег, где их малышка? Именно эти мысли давали ей силы, подстегивали встать и отправиться на поиски. Мартини смогла принять сидячее положение лишь с третьей попытки, превозмогая боль, поднялась на локтях. На ней была светлая больничная рубашка, залитая страшным количеством крови в районе ног. Лишь теперь Лючия поняла, что весь воздух здесь был пропитан тошнотворным металлическим запахом. Густая кровь капала с кушетки на кафельный пол. Это все.. ее кровь? Девушка опустила босые ноги на ледяной кафель и едва не поскользнулась в бордовой луже — еле устояла на ногах. — Олег? — вновь звала она, но, как бы ни пыталась, у нее не выходило издать звук громче надтреснутого шепота. И тогда она побрела на детский плач, еле волоча ноги и держась за низ живота, что страшно пульсировал. Единственное светлое пятно над кушеткой отдалялось, оставаясь позади, а Лючия ступала все дальше в кромешную тьму, выставив одну руку вперед — ничего не было видно. Но плач становился все громче и различимее — значит, она движется в верном направлении. И вот — она набрела на тупик. Ощупав его шероховатую деревянную поверхность, Лючия поняла, что это — дверь. И тогда она толкнула ее со всей силы. Теперь перед ней был лес. Серый лес, похожий на зараженный неведомой хворью. Пахло сыростью и гнилью, крючковатые ветви кривых деревьев были заляпаны странной слизью, сочащейся прямо из коры. В воздухе витал пепел. Лючия пошла дальше, ноги утопали в вязкой, болотистой земле, и было так холодно. Так холодно. Впереди виднелись оранжевые всполохи, а детский плач становился все более душераздирающим — Мартини знала, что это ее девочка, и ее глаза застилали безмолвные слезы. Пару раз она споткнулась, опадая коленями на мягкий мох, но тут же поднималась на ноги вновь. И тогда она увидела поляну. Посреди такого же серого пространства, как везде здесь, возвышался огромный костер. Языки пламени казались ослепляющими. Лючии понадобилось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к яркому свету, а потом… Она услышала тяжелое, хриплое дыхание умирающего человека. Олег лежал чуть поодаль на сырой траве и совершенно не двигался. У девушки что-то оборвалось внутри, когда она ринулась к нему из последних сил. — Олег, — так же тихо звала она, неистово тряся его плечо. — Нет, нет, пожалуйста! — Молодец, ведьма, — со стороны костра послышалось животное рычание. — Признаю свою ошибку, ты была права. Он нам подошел. Лючия вздрогнула, но не обернулась. Она и без того знала, что с ней говорил Люцифер. — Теперь все будет иначе, — продолжал рычать Владыка. — Наконец-то мы подошли к последней черте. И вновь раздался плач. Мартини резко вскочила на ноги, разворачиваясь к Сатане всем телом. Огромное рогатое существо держало в когтистых лапах новорожденного младенца. Тот плакал и тянул руки к Лючии, словно чувствовал, что его забирают у матери. — Виолетта… — Лючия понимала, что в данную секунду и сама умирает. А существо, оскалившись, сделало резкий шаг в сторону костра, скрываясь в бушующем адском пламени вместе с ребенком. — Виолетта! — безутешная мать предприняла попытку ринуться за ними, но тут ноги увязли в хлюпающем болоте. Лючия упала, по самую шею погружаясь в дурно пахнущую тину, и чем сильнее она сопротивлялась, тем глубже вязла. В конце концов, зловонная вода проникла в ее рот и нос, обжигая легкие. И тогда она, громко кашляя, подскочила на кровати. Заплаканная, вся мокрая и пахнущая трясиной. Олег был рядом, и по его испуганному лицу Лючия поняла, что он давно пытался ее разбудить. Если это вообще был сон. А вот Олегу не снилось ничего. Более того — он прекрасно спал и совершенно не чувствовал ни боли, ни волнения. Он спал крепко, но в тоже время достаточно чутко для того, чтобы сразу откликнуться на призыв Лючии, когда девушке начало сниться нечто пугающее. Настолько пугающее, что она начала рыдать и дрожать. — Эй, проснись, это всего лишь сон. Это сон. Но девушка не слышала. Она продолжала плакать. Тогда Шепс попытался осторожно ее встряхнуть, но тоже не получил результата. Это его напугало, причем достаточно сильно. Парень уже конкретно принялся трясти Лючию. В конце концов, она открыла глаза. — Эй, что с тобой творится? Что тебе снилось? Как ты? — принялся частить с вопросами Олег. Ему было явно не очень хорошо сейчас. Мартини тотчас обхватила шею молодого человека, прижимаясь к нему так близко, насколько это вообще возможно. Она пыталась успокоить свое дыхание, но вырывающиеся из груди рыдания было не остановить. — Мне… страшно.. — она могла лишь отрывисто выдыхать. — Я видела его.. Я его видела! Он заберёт у меня все.. Заберёт. Лючии хотелось взвыть от боли — так плохо ей ещё не было. Но лишь спустя мгновение она поняла, что болит не только душа. У нее ужасно тянуло в самом низу живота. Девушка в ужасе откинула одеяло, но ее самые страшные опасения не подтвердились — кровотечения не было. Она вновь зашлась рыданиями, но на этот раз с небольшим облегчением. — Мне страшно, — вновь повторила Лючия, хватаясь за Шепса, как за свою единственную опору. — Тише, тише, — он шептал ей что-то успокаивающее и даже сам не понимал, что именно. Ведь реакция девушки была для него совершенно убийственной. Нежность смешивалась в нем с сочувствием. —Это всего лишь сон. Бывает, что они пугают, но это не реальность. Однако даже он понимал, что это все звучит не убедительно. — Хочешь какао?

***

Сегодня Лючия должна отправиться на очередное испытание, в котором ее соперниками выступят Александр и Марьяна, но она не была уверена, что готова. Вообще к чему-либо. Олег провожал ее до самого аэропорта, где и участники и должны были встретиться, чтобы отправиться в Тамбов. На Мартини лица не было — бледная, ненакрашенная, она боялась даже отпустить руку младшего Шепса, когда они подходили к Романовой и его брату. — Детка, что с тобой? — участливо спросила Марьяна. — Ничего, просто плохо спала, — слабо улыбнулась Лючия. — Надеюсь ещё поспать в полете. Но то была ложь — Лючия вовсе боялась засыпать. Олег все это время никак не мог успокоиться. Лючия рассказала ему свой сон, и Шепс, понимая, что это не просто так, крайне боялся за свою будущую жену. И парень не очень-то доверял собственным же словам о том, что это все — просто сон. — Саш, можно тебя на минутку? Он подошел к брату и выпалил на одном дыхании: — Мне нужно, чтобы ты мне помог. Пожалуйста. — Я тебя слушаю, — Саша посмотрел на Олега со всем вниманием. — Лючия в опасности. Ей снятся такие сны, что я уверен — так просто они для нее не закончатся. — Ты хочешь, чтобы я присмотрел за ней? — Да, — Олег кивнул. На это Александр понимающе похлопал брата по плечу. Перелет дался Мартини непросто — ее то мутило, то клонило в беспокойный сон, больше напоминавший дремоту. Она совершенно не была готова к новому испытанию, никак не могла взять себя в руки. Сонная и рассеянная, она едва не забыла про свой багаж, и в итоге его самым внезапным образом забрал Александр. Даже помог дотащить до авто, что повезет их дальше в область. Лючия все ещё относилась к старшему Шепсу с недоверием — она прекрасно понимала, что он смирился не с ней самой, а с будущим племянником. Она по-прежнему ему не слишком нравилась — это было очевидно. — Ну что, как вам наша тройка? — усмехнулась Марьяна. — Лично я в восторге. — Мне комфортно, — пожала плечами сидящая у окна Лючия. — Правда? — К тебе у меня вообще никаких претензий, — усмехнулась и сама итальянка. — Да и к Саше, в принципе, тоже. У меня, можно сказать, появился живой щит. — Ой, я так рада за вас с Олегом, — умилительным тоном сказала шаманка, поняв намек коллеги. — Представляю себе, каким красивым будет ваш малыш. Лючия широко, но немного натянуто улыбнулась. Ее все ещё терзали глубинные страхи, и, в плюс ко всему, она плохо чувствовала себя физически. — Вот хитрая лиса, конечно, — продолжала Романова. — Забеременела небось специально, чтобы мы тебя на голосованиях не топили. Рука не поднимется низкие оценки ставить. Мартини уже хотела рассмеяться и подколоть женщину в ответ, как вдруг.. — Остановите, пожалуйста, — с мольбой в голосе попросила она. — Скорее. Машина быстро притормозила на обочине у пролеска, и Лючия буквально вывалилась на свежий воздух — ее страшно тошнило. Позывы были такой силы, что брызнули слезы из глаз, а все тело начало мелко подрагивать. Девушка все ещё стояла, согнувшись, когда вдруг почувствовала чье-то заботливое касание до своей спины. Это рука Александра осторожно коснулась Лючии. На самом деле, он все же проникся к ней. Он был старшим братом, а старшие братья, как известно, часто умеют быть терпеливыми. — Тебе очень плохо, да? — участливо проговорил он. — Могу я тебе помочь? Вот только чем? Разве он мог ей чем-то помочь, кроме как добрым словом? Тем самым, которого она не ожидает. Девушка выпрямилась и удивлением взглянула на старшего Шепса. Чего это с ним? Неужто у них с Джанни что-то вышло? Иной причины Лючия не видит. — Было бы здорово, если бы ты дал мне воды, — с недоверием попросила она. — Сейчас все пройдёт. — Лучше тебе не идти на испытание первой, — из машины высунулась голова Марьяна. — Я могу пойти. Мартини кивнула и влезла обратно в салон авто, благодарно принимая в руки бутылку минералки. Прополоскав рот, она выплюнула воду на землю и закрыла дверцу. Режиссер и помощники ещё несколько раз поинтересовались, можно ли ехать дальше, и только после того, как краски начали возвращаться к лицу Лючии, машина тронулась. Ей хотелось спросить Сашу — что же все-таки повлияло на его отношение к ней? Но, пожалуй, лучше оставить этот разговор на более подходящий момент, когда рядом не будет камер.

***

Конечно, Лючия уже начинала чувствовать, что ей теперь дают поблажки — до инцидента с остановкой Марьяна не хотела проходить испытание первой. Мартини же, заверив всех, что теперь с ней все отлично, вызвалась пойти второй. Ее встретил Илья Ларионов и несколько членов семьи, которым, по всей видимости, принадлежал недостроенный домик, на участке которого все и собрались. Поздоровавшись, Лючия тотчас принялась выполнять задание — сегодня ей было не до улыбок и прочих формальностей. И, едва ведьма вошла в дом, она тут же ощутила запах гари, услышала душераздирающие человеческие крики, что смешивались с громким треском тления деревянных перекрытий. Перед сном Лючия обращалась за помощью к Гекате, проводила обряд, что должен был помочь ей раскрыть в себе дар ясновидения, и теперь ощущения комом навалились на девушку. Она даже пошатнулась в какой-то момент, но Илья благородно придержал ее за локоть. — Лючия, вам плохо? — Здесь, — проигнорировав вопрос, она остановилась. — Здесь был очаг пожара. Кажется, раньше тут все было иначе, я только от фундамента чувствую эту темную энергию. — Темную энергию? — Копоть, — уточнила Мартини. — Огонь, крики, тщетные попытки помочь близким. Здесь погибла семья, но не вся. Брат спас маленькую сестру, я чувствую, как она в страхе плетётся через сугробы. В какой-то момент ее голос дрогнул, и она неосознанно приложила ладонь к животу. Прикрыла глаза, стараясь перевести дух. Картины пламени, мелькавшие перед глазами, были столь яркими и отчетливыми, что Лючия невольно вспомнила свой сон — Люцифер, исчезающий в пламени с ее дочерью на руках. — Мне здесь дурно, — сглотнув, ведьма быстрым шагом отправилась обратно на улицу, где тут же присела на корточки, обхватив себя руками. — Беременная же, — шушукались между собой наблюдатели. — Правда что ли? — Да. В последнем что ли выпуске выяснилось. — Лючия, все в порядке? — Илья напряженно нагнулся к участнице, предлагая свою руку в качестве опоры. — Да, — выдохнула она и, приняв помощь, поднялась на ноги. Теперь уже она обращалась к семье, что владела заново отстроенным домом. — Мне так жаль. Вы очень их любили. Мальчик, спасший младшую сестру, просто герой. Одна из женщин горько расплакалась, и Лючия без слов подошла к ней и обняла — у самой в уголках глаз проступили бусинки слез. — Она не виновата, — продолжала говорить ведьма, шмыгая носом. — Кто не виноват? — Ларионов подступил ближе. — Ленка. Она не устраивала этот пожар. Тоже любила их. Замечательная семья, замечательные люди, их все любили. Один за одним наблюдатели срывались на плач, и Лючия изо всех сил старалась успокоить каждого, рассказать им как можно больше. Они этого заслуживали. — Все же как ты считаешь — из-за чего случился пожар? — Здесь есть фантом. Подвал. Но, если вы не против, я не хочу туда заходить. — Конечно, вам не надо, — забеспокоилась одна из женщин. — То есть этот фантом стал причиной? — расспрашивал Илья. — Нет, — качала головой Лючия. — Он здесь есть. Вернее — она. Но фантом старый, она не причиняла вред этой семье. В их смертях нет магии — я чувствую… чувствую.. — Если тебе нужно, мы можем ненадолго прерваться, — ведущий был встревожен не на шутку, как и наблюдатели. — Что-то вроде воронки… — это были последние слова Мартини прежде, чем она практически повисла на руках у успевшего подхватить ее Ларионова. Пришла в себя ведьма лишь тогда, когда ее, на заплетающихся ногах, отвели к машине. Она сразу присела на капот, держа пальцы у себя на висках. Тогда Лючия ещё не знала, что ее версия совпала сразу и с Марьяниной, и с Сашиной. Последний как раз прибывал на свое испытание, когда будущую жену его брата отпаивали водой и закутывали в плед. Каждый раз их ждала целая толпа, которая взволновалась, когда Шепс-старший появился на съемочной площадке. Его взгляд почти сразу же упал на Лючию. Она была явно не в форме, и это было ужасно — ведь Саша обещал Олегу, что будет оберегать его девушку. — Что случилось? — он подошел к столпившемся, что окружали ведьму. — Лючия, что произошло? Оставалось надеяться, что никто ей ничего не сделал. Мартини поморщилась — ведь, на самом деле, ничего такого не случилось, и она по-прежнему недоумевала, с чего вдруг Александр сменил гнев на милость. Она хмуро посмотрела на брата своего возлюбленного: — Я, кажется, испытание провалила. Мне там стало нехорошо. Хотелось было сказать: «не говори Олегу», но он ведь и так все увидит сам. — Почему ты волнуешься обо мне? — Я не волнуюсь о тебе, — оскалился Александр. — Я считаю, что тупо распространять все это на племянника или племянницу. Шепс сложил руки на груди и уставился на Лючию. — Так что мне сказать Олегу? Ты тут живая? Девушка усмехнулась — теперь она узнавала привычного Александра. Но можно ли сказать, что лёд, определенно, тронулся? — Живая, — даже вдруг рассмеялась Мартини. — Все же он был прав, когда говорил, что ты та ещё задница, но умеешь быть плюшевым. — Плюшевая задница, — хмыкнул он. Лючия по-прежнему ему не нравилась, но уже не так сильно, как раньше. Она же даже стала чувствовать себя чуть спокойнее — хорошо знать, что кому-то не все равно. И тогда Лючия даже решила поделиться со старшим Шепсом: — Кстати, нам видится, что это будет племянница. Если тебе вдруг интересно. На них во все глаза смотрели зеваки. Это надоедало, возможно, даже больше, чем всегда. Александр встал так, чтобы его спина закрывала обзор интересующимся. — Тогда напишу ему, что все лучше не бывает. Он хотел сказать Мартини что-то ещё, но Саше помешал ассистент, который пришел за ним, чтобы пригласить на площадку. — Ну, увидимся.

***

Консилиум оказался очень плодотворным — теперь Лючия смогла собрать себя в кучу и нормально завершить работу. Пока Марьяна разбиралась с фантомом в подвале, а эхо ее горлового шаманского пения, Мартини попросилась на обряд к Александру — каково же было ее удивление, когда тот согласился. Вместе они помогли семье избавиться от своих страхов, негатива и вообще всего, что могло бы угнетать их души. Лючия то и дело поглядывала на будущего деверя, и на этот раз перед ней раскрывались его иные стороны. Пусть он умел вести себя очень и очень гадко, людям Александр помогал с неподдельной искренностью. Хотелось верить, что рано или поздно все они станут семьей в духовном смысле слова. Путь обратно в Москву прошел легче — Лючия просто много спала, а в перерывах болтала с Марьяной о технике работы с Гекатой. И даже Саша включался в их беседу, не пытаясь испортить атмосферу своим пафосом. В московском аэропорту Олег лично встречал ребят. Лючия уже предвосхищала ворох вопросов, потому обаятельно, как умеет, улыбнулась младшему Шепсу ещё издалека — пусть он не волнуется ни о чем хотя бы сегодня. Едва Олег увидел их, он сразу же успокоился. Почти все их отсутствие Шепс-младший думал над тем, достаточно ли силы воли у Саши, чтобы держать себя в руках. Оказалось достаточно. Шепс-старший даже помогал тащить Лючии чемодан. Олег расплылся в широкой улыбке, подходя к ним. — О, я вижу тут мир и любовь. — пошутил он. — Царит, — кивнул Саша передавая брату чемодан, — Ты вызвал нам такси? — Конечно, — Олег полез к Лючии целоваться. Мартини рассмеялась куда-то в шею любимому, обнимая его в ответ под взором его старшего брата. Она все же очень скучала по нему в своей «командировке». — Фу, — прокомментировал Александр. — Привыкай, — усмехнулась девушка. — Так теперь будет типа всегда.