Будь послушным, крольчонок

      Минхо не понял, как так случилось, но нельзя сказать, что он жалеет.       Возможно, это немного смущает — оставаться таким открытым для кого-то. Быть может, причина в том, что этот «кто-то» не один.       Минхо сидит на краю кровати с разведёнными в стороны ногами, между которыми расположился Чан, и тихо стонет, стараясь глотать все звуки, что рвутся из глотки, пока бессовестный язык лидера так отчаянно вылизывает головку его члена, иногда проталкивая вглубь до задней стенки горла.       Минхо откидывает голову назад, устраиваясь на плече Чанбина, сидящего сзади, и получает обжигающие поцелуи в районе шеи. Он выгибает спину, стараясь вернуться на место, увильнув от сладкой пытки, но Чанбин хватает его за подбородок и давит, заставляя замереть.       — Расслабься, — шепчет в самые губы. — Ты обещал быть послушным. Уже забыл?       Томный голос Чанбина заставляет дёрнуться, а слова, произнесённые им, застревают в голове, словно осколками вонзаясь в сознание. Со проводит языком по губам Минхо, и тот размыкает их, но, вместо поцелуя, получает Джисоновы пальцы. Он резко приоткрывает глаза и наблюдает лукавую улыбку на чужом лице. Растерянность проходит за доли секунды, и вот Минхо уже облизывает чужие пальцы и самостоятельно насаживается на них ртом.       Джисон хвалит его, говоря что-то очень ласковое, что нежит слух, и лицо Минхо начинает гореть. Почему-то именно Хан и его блядский язык действуют на него хлеще самого сильного наркотика.       Джисон предлагает сменить позу, и Чанбин с неохотой отрывается от чужой шеи, а Чан с разочарованным стоном вынимает из-за щеки член. Минхо же задушенно скулит из-за прерванного оргазма; нежные поцелуи в плечи, теплый рот на головке и сладкий голос Хана почти довели его до закатанных глаз, из которых искры сыпят.       Чанбин двигается к изголовью кровати, и Минхо садится на его бёдра, а затем смотрит на Джисона, который обвивает его лицо ладонью, и тянется вперёд за поцелуем, но, конечно, ничего не получает. Хан давит подушечкой большого пальца на его губы, играясь, и шлёпает свободной рукой по ягодице, заставляя зашипеть от хлёсткого приклада. Джисон растирает ладонью саднящее место, не разрывая зрительного контакта, и проникает пальцами между половинками, касаясь кончиками кристаллика. Он давит на пробку, вынуждая Минхо сжать челюсти, а в следующее мгновение резко вынимает игрушку, заставляя уже протяжно застонать.       Чанбин гладит его одной рукой по бедру с другой стороны от Хана и ведёт ею вверх, чтобы уместить её у изгиба ягодиц, и оттянуть половинку в сторону. Минхо опускает голову, ощущая, как пальцы Джисона обводят контур влажной дырочки. Это действительно неловко — чувствовать, как из колечка мышц сочится смазка, капая прямо на бёдра Чанбина. Вероятно, Ли немного переборщил с количеством лубриканта, но зато пальцы Хана с невероятной лёгкостью проникают внутрь, заставляя почувствовать приятное растяжение.       Джисон целует его в висок, убирая обе руки, и Чан оказывается сзади, несильно толкая в спину, заставляя стукнуться плечами с Чанбином. Головка члена проходится между ягодиц, и Минхо виляет тазом, чтобы поскорее опуститься вниз. В нём весь день была пробка, и теперь ощущать пустоту внутри очень непривычно.       Чан толкается внутрь, выбивая из Ли полустон-полувсхлип, и, проходясь языком вдоль позвоночника, мягко целует в загривок. Он двигается плавно, меняя углы, ища тот самый, и когда Минхо выгибает, начинает двигаться быстрее.       Минхо скулит от стимуляции простаты, от трения собственного члена о член Чанбина и от вида чёртового Джисона, который сидит на расстоянии и в глаза ему смотрит, медленно лаская себя ладонью.       Минхо чувствует себя использованным, когда Чан со стоном кончает в него, отстраняется, а влажную дырочку заполняет член Чанбина. Ему стыдно, и об этом свидетельствуют алые щёки, но больше, чем стыд, он чувствует желание. И Чан, и Чанбин охренительно его трахают, вбиваясь в его тело глубоко и грубо. До дрожи в коленях приятно, но...       Как же сильно Минхо ждёт, когда то же самое сделает Джисон. Он ведь даже не дотрагивается. Только смотрит. Это смущает. Минхо хочет его прикосновений, хочет его член в себе. Безумно сильно хочет.       Минхо хочет его сильнее, чем кончить. Он держится из последних сил, танцуя на бёдрах Чанбина, подмахивая задницей в такт его толчкам. Головка каждый чёртов раз проезжается по комку нервов внутри, и Ли переполняет желание уже наконец раствориться в блаженном чувстве.       Джисон тяжело дышит, всё агрессивнее водя ладонью по собственному возбуждению, и Минхо тянет к нему руку в немой мольбе. Хан подставляет свободную и сплетает пальцы, но молчаливую просьбу исполнять, кажется, не собирается, продолжая доводить себя до пика.       — Сони... — хнычет Минхо в губы Чанбина, который утягивает его в поцелуй.       Джисон только коварно улыбается.       Минхо задыхается, когда чужая рука ложится на его член — очевидно, Чана, ведь ладони Чанбина на его ягодицах. Он всхлипывает, пытаясь её сбросить с себя, ведь ему хочется Джисона, но его всё равно доводят до оргазма. И до застывающих на ресницах слёз — тоже.       Хан кончает себе в кулак, так и не коснувшись Минхо, и это разбивает второго на осколки.       «Почему?» — крутится в мыслях.       Он прижимается щекой к плечу Чанбина и тихо-тихо шмыгает носом, смотря в глаза Джисона.       — Сони, поцелуй меня, — не просит — умоляет.       Джисон тянется к нему и, не обращая внимания на вытянутые губы, оставляет аккуратный поцелуй на щеке. Он собирается отстраниться, но Минхо хватается за него, не отпуская.       — Сони...       — Сначала тебе нужно убрать весь устроенный беспорядок своим языком, — усмехается Джисон, указывая глазами на торс Чанбина. — Тогда поцелую.       Минхо смотрит на него с досадой. Слабо верится в то, что Джисон в самом деле поцелует, если он слижет собственную сперму с живота Со, но ослушаться тоже не может. Он сползает с Чанбина, шипя от того, как щекотно вытекает из его дырочки липкая вязкая жидкость, капая на внутреннюю сторону бёдер, и наклоняется, высовывая язык, чтобы пройтись им по кубикам пресса Со, пока три пары глаз внимательно за ним наблюдают.       — Такой хороший и послушный, — ласково хвалит Джисон и притягивает Минхо к себе за шею для поцелуя, слизывая с его губ солоноватые капельки.       Минхо лужей растекается от похвалы, но больше от нежного поцелуя Джисона, которого так сильно желал. Он дрожит, когда Чан обнимает его со спины.       — Устал? — аккуратно интересуется Хан, разрывая поцелуй, но не отстраняясь.       Минхо немного временит с ответом, подставляясь под нежные касания Чановых губ к собственной шее.       — Я... Ну...       — Если ты устал, я отведу тебя в душ, крольчонок, — обещает Джисон. — А потом закутаю в плед и напою тебя вкусным травяным чаем.       Минхо воодушевляется, собираясь согласиться, но Хан ещё не закончил.       — Или мы можем попробовать ещё кое-что, — лукаво шепчет Джисон ему в губы.       — Ч... Что? — Ли оглядывается, бросая взгляд сначала на Чанбина, затем на Чана, а после возвращает глаза на Джисона.       — Двойное проникновение, — заговорщически тянет он и не даёт опомниться, наклоняясь к самому уху. — Если бы ты знал, как сильно я хочу трахнуть твою растянутую после двух членов дырку и упиваться, пока ты отчаянно стараешься сжиматься, чтобы ощутить хоть какое-нибудь трение.       Минхо давится воздухом, чувствуя, как колени, которыми он вжимается в кровать, начинают подрагивать, а член снова твердеет.       — Так, как ты на это смотришь? — Джисон снова заглядывает ему в глаза, игриво роняя голову набок.       — Это... — Минхо смотрит растерянно то на Чанбина, то на Хана. — Это будет больно? — робко уточняет он.       — Мы о тебе позаботимся, — шепчет на ухо Чан, мягко сжимая ладонями его талию.       Джисон едва заметно кивает, и Минхо скромно улыбается, тихо отвечая: «Хорошо».