Однажды тёмной зимней ночью

Универсам стоял на ушах. Не спавший всю ночь Кащей срывался на любого, кто под руку попадался, и Вова, который обычно спасал нерадивых подчинённых, посмевших не так подышать, в этот раз был мрачнее тучи и совсем не обращал на это внимания, погрузившись в свои мысли. - Куда, ну куда он, сука, мог пойти?! - орал Кащей, меряя шагами узкую тренерскую. - Зима, давай ещё раз, - попросил Вова, затягиваясь сигаретой. - Вы просидели тут до... - Часов до двух, - ответил тот. - Потом пошли по домам. Р-разошлись у кор-робки. Адидас смерил его мрачным взглядом из-под бровей. Вахит не выглядел встревоженным, не боялся быть уличённым в чём-то, и если всё действительно выходило так, как рассказывает, он не имел к побегу Валеры ни малейшего отношения. Его даже рядом не было, в конце концов. Правда, для Кащея это аргументом не было: он пытал его уже битый час, выуживая все подробности, любую кроху информации, что Валера мог рассказать. Зима, уважаемый среди пацанов за то, что своих никогда не сдаст, умудрялся и отвечать на его вопросы, и, по ощущениям Никиты, утаивать целый пласт информации. - А ты вспоминай, вспоминай. - Кащей согнулся пополам, чтобы оказаться на одном уровне с сидящим на диване Вахитом, и положил руку тому на плечо, прожигая взглядом. - Что он говорил, куда собирался пойти. Давай, Зимушка, напрягай свой перемячик. - Да не знаю я, - пожал плечами тот. - Он не р-расказывал. - Может, он домой собирался поехать? - Кащей глянул на Вову. - Откуда он? - Ну, из деревни какой-то, - пожал плечами Вахит. - Название ещё такое стр-ранное. То ли Обр-рыв, то ли... - Карьер! - Кащей торжествующе хлопнул ладонью по его плечу. - Молодец, Зима! Можешь же, когда захочешь! На вот, - он пошарился по карманам, выгреб мелочь и всунул Вахиту вместе с рукопожатием. - Пойди себе пирожок купи. Вова, а ты чё сидишь? Собирайся! - Подожди ты, - оборвал его Адидас. - Не пори горячку. Откуда мы знаем, что он именно туда направился. И как бы он вообще смог добраться дотуда без машины. - Так на попутках, - тут же нашёлся Никита, но быстро помрачнел, задумавшись над его словами. - А вообще, ты прав. Поэтому вдвоём мы туда не поедем. - То есть как это? - нахмурился Вова. - А вот так. Надломим спичку. Кто вытянет короткую - поедет в Карьер искать Валеру. Кто длинную - останется ждать его здесь. Кащей вытащил из того же кармана, где были сигареты, коробок спичек, выудил оттуда две и, сломав одну пополам, тщательно перетасовал обе, подавая затем Вове так, чтобы тот не видел неровного края у одной. Адидас, смерив его взглядом, протянул руку и вытащил спичку. Всю ночь Валера провёл на улице. Опыт, который ему бы не хотелось повторять, но, с другой стороны, он точно знал, что ему нужно делать. Во-первых, нужно найти мало-мальски тёплое укрытие и ни в коем случае не засыпать до того, как это случится (по крайней мере, если хочешь проснуться хотя бы ещё один раз). Во-вторых, все ценные вещи нужно переложить во внутренний карман и запахнуть куртку. В-третьих, утро вечера мудренее. Ни в коем случае нельзя задумываться, как он докатился до жизни такой и что нужно из этого выбираться, что-то срочно в жизни менять. Будет день - будет и пища, и не было никакого смысла строить воздушные замки из сытой и спокойной жизни, которую он обязательно начнёт вот-уже-завтра, только найдёт волшебный ключик, открывающий заветную дверь. Обычно правило "не думать" давалось легко, но в ту ночь Валере неожиданно тяжело было выбросить все ненужные мысли из головы. Одни и те же картинки стояли перед глазами. Трясущийся от холода Валера, зажатый между стенами гаражей, разводя костёр, думал только о том, каким тёплым был Вова, наваливающийся на него сверху. Садясь поближе к огню, чтобы согреться, и потому вынужденный глотать дым Турбо думал только о том, как по-блядски красиво смотрится с сигаретой в руках Кащей, как иногда пронзает орлиным взглядом карих глаз собеседника и поднимает руку, делая затяжку. Валера обнимает себя руками, вспоминая, как сплетались два тела на кровати, что-то шепча друг другу, отзываясь на каждое прикосновение. Все вокруг всю его жизнь говорили, что гомосексуальность - это грех. Тогда почему Вова с Никитой были счастливее его, будучи друг с другом, идя и против общества, и против "нормальности"? Почему они были в тепле, в безопасности, были друг у друга, а он в одиночестве мёрз непонятно где? Валера сглотнул дебильные слёзы, вдруг накатившиеся на глаза. Наверное, от дыма. Наверное, от близости пламени, в котором он пытался найти ответы на свои вопросы, вглядываясь в жёлто-алые вихры. - Во-ова-а, - проныл Маратик, привалившись к его плечу. - Ну скоро мы приедем? Адидас вздохнул. Ну вот зачем надо было напрашиваться ехать с ним, если собираешься ныть всю дорогу? Впрочем, то же самое он у гранитной стены мог спросить - Маратик в своём нытье и твердолобости был на редкость упорен. - Скоро, - кратко ответил Вова. - А как скоро? - А я откуда знаю? Маратик задумался. Закусил губу, выглядывая в грязное окно, где мелькали деревья. Кащей, конечно, предлагал взять его машину, но лучше уж на автобусе, чем на его ведре с болтами. Ну, наверное. На машине они б раза в два быстрее добрались, но да что уж поделать. Адидас скосил глаза на сидящего рядом Марата. Тот упарился от жары и умаялся от безделья, это было видно. И всё-таки не захотел Вову одного отпускать к "непонятно каким пацанам", как он сам сказал, потому и увязался за ним, сунув в карман кастет. Слегка сжалившись над ним, Вова расстегнул ему куртку и помохал на лицо в испарине шапкой. - Часа два уже едем, - пожаловался Марат, как будто Адидас всё это время рядом с ним не сидел. Вова подавил вздох. - Извините, - позвал он проходящую рядом контролёршу. - Не подскажете, сколько нам ещё до Карьера ехать? - Да вот уже на следующей выходить, - пожала та плечами. - А вы в гости к кому-то едете? - Да, мы к Тур... к Валере. - Валер много, - хохотнула та, растягивая густо накрашенные губы. - Вы к какому именно? Только в этот момент Адидас осознал, насколько мало они про Валеру знают. Даже фамилия его была им неизвестна, родную деревню (да и вообще то, что он из деревни) узнали от Вахита. Вова не хотел давить и Кащею не давал (это делать, так-то давал за милую душу), но с учётом, так скажем... последних обстоятельств это было просто глупо. - Который Турбо, - сдался Адидас. Лицо контролёрши исказилось. Она тут же закрылась, улыбка пропала с её лица. - А-а-а, этот Валера, - с неопределённой интонацией произнесла женщина. - Вы его дом быстро найдёте. Только я вам помогать не стану. - А что такое? - спросил Марат, с любопытством щенка стремясь засунуть свой нос куда только можно. Женщина огляделась, будто проверяя, что их никто не слушает, затем, понизив голос, доверительно сказала им двоим: - Вы уж меня извините, но так, как он, только сволочи последние поступают. Это ж надо было додуматься... Автобус остановился, контролёрша прервалась. - Да что он сделал-то? - допытывался Маратик, пытаясь привлечь её внимание. - Да ничего, - огрызнулась та. - Карьер! Выходим, не задерживаемся. - Сказав это на весь автобус, она ещё секунду подумала и всё-таки добавила, наклонившись к ним: - Вот только в наше время такого не было. Все как-то в мире друг с другом жили, недостатки прощали. А сейчас... - Спасибо, тётя, - оборвал её Адидас, поняв, что ничего дельного они от неё не услышат. - Мы пойдём. Схватив Марата за рукав, он выволок его наружу, оказываясь на пустой остановке. Автобус позади них захлопнул двери и укатил дальше по маршруту. Прямо перед ними висел большой знак "КАРЬЕР". Что ж, значит, он на месте. Наконец-то можно было начать поиски Валеры, надо только... - Во-ова-а, - проныл Марат. - Мне холодно. Адидас вздохнул.