Маска

      Глаза инспектора Лестрейда были закрыты, лицо расслабленное и как-то по странному застывшее. Ни подрагивание ресниц, ни тихое, глубокое дыхание не выдавали в нём спящего человека. В этом, конечно, не было ничего удивительного — насквозь пробитый череп и три пулевых ранения в области брюшной полости никак не вязались с представлениями о живом, здоровом человеке.       Молли тяжело вздохнула, натянула на лицо медицинскую маску и взялась за скальпель. Пули надо было извлечь, а голову привести в порядок, достав оттуда завалившиеся куда не надо осколки черепа. Инспектор — имеет ли теперь смысл называть его так? — не выглядел обеспокоенным. Кажется, процедура его никак не волновала. Из свежего надреза не вытекло ни капли крови. Пули оказались где-то совсем на поверхности, лишь едва задевая органы. Ранения, вполне себе совместимые с жизнью, если бы не арматура, на которую Лестрейд напоролся, пытаясь уйти от новых выстрелов. Теперь левая сторона его красивого черепа была расколота, словно сделана она была из стекла.       Молли вообще часто сравнивала людей с чем-то хрупким, ломким, рвущимся и мнущимся. Достаточно одного укола в нужную точку — и ты труп. Сколько раз она видела людей без пальцев, рук, ног, голов? Мироздание слишком несправедливо обошлось с живыми организмами, сделав их такими уязвимыми. Все эти высказывания из разряда «человека убить намного сложнее, чем вы думаете» становятся ничем, когда видишь на столе какого-нибудь бедолагу, случайно сломавшего шею на батуте, или ребенка, подавившегося слишком большой деталькой от игрушки.       Вообще, это Шерлок настоял на том, чтобы Грегори попал именно к ней, к Молли. Что произошло на том задании? Спасал ли Грег несчастную жертву или защищал от очередной глупости Шерлока? А может, Джона? Молли это было не очень интересно, в частности, потому, что перед приездом Грегори она выпила парочку таблеток успокоительного. Со знакомыми работать было сложнее, особенно с теми, которые при жизни не вызывали негативных эмоций.       Изначально у Хупер, признаться, были очень нехорошие подозрения насчет связи Шерлока со смертью Грега. Но опасения не оправдались — Холмс вообще никак это не прокомментировал, не попросил прикрыть или сфальсифицировать парочку документов. Тогда Молли поняла, что действовал он из какого-то странного чувства сентиментальности. «Доверил мне труп своего почти что друга. Много ли это значит? Для него, наверное, много».       Лицо Грега было на удивление умиротворенным. Ничто в нём не выдавало предсмертных мучений. Правда ли ему не было больно? Адреналин, видимо. Наложив последний шов, Молли разогнулась и осмотрела свою работу. Аккуратный шрам получился. Хотя это, в общем-то, не имеет никакого значения. Никто, кроме танатопрактиков, больше не посмотрит на него без одежды. Хорошо, что дыра в черепе не такой большой получилась. Было бы не очень красиво. Интересно, хотелось ли Грегу выглядеть как можно лучше в гробу? Как бы он отреагировал на слои грима на своем лице? А может, он хотел кремацию? Никто не знает, даже его бывшая жена и родители. Родители… Были ли они готовы к похоронам собственного сына? Давая добро на поступление в полицейскую академию, они, как считала Молли, давали добро и на раннюю смерть с обещанием не обижаться. Интересно, были ли у него братья или сёстры. Как много людей будет на панихиде? Наверное, многие сослуживцы. Молли не уверена, хочет ли она идти туда — успокоительное всё ещё как-то странно забивало её голову ватой, мешая мыслям сформироваться во что-то более конкретное.       Крови больше нет. Она бережно промыла седые волосы возле раны, на которых она была так заметна. В каком-то странном порыве Молли слегка откинула простыню слева и сжала его руку. Холодная. Трупное окоченение только-только началось, и пальцы его еще сгибались, а кожа была мягкой и упругой. Скоро он примет эту пугающую, неестественную позу, словно сжавшись в страхе перед чем-то или кем-то. Но никто этого не увидит, и похоронят его красиво, прямо лежащим, и руки будут аккуратно сложены на животе.       А лицо будет похоже на маску. Не так, как сейчас, а на настоящую восковую маску. Он будет белее, чем обычно, припудренным и совершенно неподвижным. Возможно, только волосы его будет развевать ветер, и это будет выглядеть неправильно.       Нет, Молли совсем не хочет этого видеть. Её работа здесь закончена. Она накрывает труп простыней, закатывает его в холодильную камеру, сдергивает с себя медицинскую маску и выходит из комнаты.