Уроки женственности

*** Настойчивый шепот брата разбудил меня рано утром. За окном было еще темно и тусклая лампочка ночника, смело взяв на себя обязанности освещения комнаты, старательно горела на письменном столе. Вова тряс меня за плечо и горящими от возбуждения глазами заглядывал в лицо. Постепенно преодолевая утреннюю дрему, я с наслаждением вспомнил вчерашний вечер. Наскоро одевшись, я проводил Айгуль до дома и дождался, когда она помашет мне из окна. С детства зная, что за удовольствия надо платить, я был готов к тому, что и мне придется оправдываться перед родителями, но к собственному счастью умудрился добежать до дома раньше них и, наскоро раздевшись, прыгнуть под одеяло. Последнее, что я помню – приглушенные голоса моей семьи и негромкий хлопок входной двери. «Все дома, все в безопасности, всё хорошо», подумал я и закрыл глаза. И теперь это утро. Зачем так рано? Брат, суббота же… Нехотя открыв один глаз, я взглянул на Володю и понял все мгновенно. Он не спал ни минуты. Любопытство этого человека с детства не давало мне покоя, а тут я привел домой девушку, да еще и попросил его меня прикрыть. Естественно, он ждал подробностей. Неуклюже продрав глаза, я смачно потянулся и рассмеялся в полголоса, чтобы не разбудить родителей. - Совсем не спится, Вов? - понимающе спросил я. - Естественно, я тебя вчера трогать не стал. Ты так крепко спал, братишка, так спят только после секса, - заговорчески начал брат. - Только после ахуенного секса, брат… - Даже так? - Ага. - А я думал она ничего не умеет толком и тебе скучно будет. - Ты ошибся, как, впрочем, и я, - я свесил ноги с кровати, от одной мысли о вчерашнем вечере мой член встал колом и пришлось прикрыть пах одеялом. - Она оказалась очень даже горячей. - Она чистая? - в мгновение посерьезнел Вова. - Или ты хочешь сказать, что не ты ее вскрыл? - Ну… теперь не чистая. Но я был у нее первым, слово пацана даю. - Это хорошо, а то сам знаешь, какая судьба ее, да и тебя ждёт, если она шлюха и ты помазком окажешься. - Знаю-знаю. Как думаешь, нашим можно сказать, что мы трахаемся? - Да по роже твоей все и так видно. - Ну серьезно. Если скажу проблем не будет? - Нет, у вас же любовь. Пока ты ее не бросишь, ее никто тронуть не имеет право и она наша, не переживай. - Спасибо, брат. - Да не бери в голову. Скажи лучше, как тебе? Понравилось? Ты взрослый теперь, - демонстративно поднял брови Вова. - Еще как! - воскликнул я. - Слушай, а всем девчонкам нравится слушаться? - Всем. Не сомневайся. Некоторые просто кочевряжатся, но по итогу все кайфуют, когда пацан берет на себя за них всю ответственность. Я ж говорил тебе. - Да, помню. - Они все хотят, чтобы мы решали их проблемы и защищали, и готовы за это быть покладистыми. Связываясь с пацанами, они получают неприкосновенность и живут спокойно. Любая даст за такую жизнь без сомнений. - Надеюсь, Айгуль, не из-за этого… - Конечно нет, Маратик, конечно нет… - Вова грустно улыбнулся и похлопал меня по плечу. Нет. Я точно знал: Айгуль любит меня. Она согласилась быть со мной не из-за крыши. Вова просто не видел ее глаза в моменты наслаждения. Так не смотрят на кого попало. Вспомнив неподдельный восторг любимой, я успокоился и улыбнулся. - И вообще! Не завидуй, - самолюбиво улыбнулся я, поднимаясь с кровати. - Кто? Я? - шутливо замахнулся брат. - Нужны мне твои малолетни… Я с такой девчонкой познакомился… Медсестрой в нашей травме работает, Наташей звать, вот она огненная. Такая красивая и горячая. И согласилась со мной сегодня на танцы пойти. - Ого, - не выдержал я. - Мой одинокий брат наконец-то заинтересовался девушками после этой шлюхи Махи? - Она не шлюха! - Спокойно-спокойно, как скажешь. Но она изменила тебе с домбытовским. - Там все плохо было. Непонятно. Может он ее силой. - Вова… - помрачнел я. - Как ее теперь уберечь? На нее же не только чужие… свои кидаться станут. - Да, не отпускай ее от себя, - серьезно проговорил брат. - Ни на секунду. Я кивнул и молча отправился в ванну. До вчерашнего вечера меня никогда не настигало такое огромное чувство ответственности. Раньше в голове всегда была четкая установка: «каждый пацан отвечает сам за себя, но не сдает своих». А сейчас я неожиданно во всех красках осознал, что теперь ответствен за Айгуль. За все, что она скажет или сделает, ответственен я. За каждый косой взгляд пацанов своих, чужих, не важно, ответственен тоже я. И если она начнёт на сборах характер показывать, ответственен вновь буду я. Привозить девчонку к пацанам не обязательно. Но она не получит той защиты, на которую рассчитывает, если я стану ходить с ней в тайне. Из новенького блестящего крана, который всего пару дней назад под чутким руководством мамы поставил сантехник, текла струя прохладной воды. Несколько минут я, задумчиво перекладывая языком зубную щетку, рассматривал свое отражение в начисто вымытом зеркале. Ни капли алкоголя вчера не было в моем организме, но самочувствие сильно напоминало похмелье. Это, видимо, и называется, опьянять от любви. - Сынок, как ты себя чувствуешь? - донесся озабоченный голос матери, когда я выполз из ванны. - Лучше, живот почти не болит, только слабость. - Кушать хочешь? - хрипло спросил отец, который выходил из кухни и жадно хлебал рассол из банки с солеными огурцами. - Не, бать, он не хочет, видно же, - рассмеялся вышедший из комнаты Вова ,и заговорчечки подмигнув мне прошел на кухню. - Да, пап, я не буду. Мама, не переживай, мне правда лучше, я хочу прогуляться, дома дышать нечем. Я скоро. С этими словами я побежал в комнату одеваться. До субботних сборов было еще около двух часов, когда я, на бегу застегивая куртку, выпорхнул из подъезда. Айгуль. Все мои мысли были посвящены ей. Как она? Как отреагировали родители на поздний приход? Сильно ли ей досталось и могу ли я помочь? Я бежал по подмерзшим сугробам, не задумываясь о протоптанных тропинках, подмерзшие за ночь ледяные корки противно скрипели под ботинками, а зимний тихий рассвет, как обычно, поздно вступал в свои права. Она ждёт меня. Вчера, когда я проводил ее до двери, девушка никак не могла расцепить руки и оторваться от моей шеи. Необходимая нам обоим нежность незавершенным делом повисла в воздухе. И мы, как призраки в некачественных фильмах, которые показывали в салонах, обязаны были испить ее до конца. Я постучал в заветную дверь. Мысль о том, что мне откроет не Айгуль ни на миг не задержалась в моей голове. Но именно так и произошло. Красивая женщина лет тридцати пяти вопросительно запахнула пятнистый халат. Она пристально смотрела на меня и один уголок ее губ непроизвольно поднялся к щеке. Совсем как у Айгуль, когда она собиралась начать со мной бессмысленный спор. - Вот с кем пропала вчера моя дочь, - тихо сказала женщина. - Ну давай знакомиться. - Доброе утро! Я с пустыми руками, но это потому что, Ваша прекрасная дочь совсем свела меня с ума. Я ни минуты не могу провести без нее, - слегка наигранно, но в целом искренне сказал я. - Вы вчера ведь не в подъезде четыре часа стояли? - Нет,- опустил голову я. - Я уговорил Айгуль погулять, и мы играли в снежки. Кажется, я совсем заморозил ее. Извините, не подумал, что она была в платье. Вчера вы встречали гостей? - Да, к нам приехали родственники. Зачем ты пришел в такую рань? - Такое неприлично говорить маме любимой девушки, но я соскучился, и мне нужно увидеть самую красивую девушку на районе, ведь ее маму я уже увидел. - Какой ты льстец, - искренне улыбнулась женщина. - Ты ведь понимаешь, что если ты ее хоть пальцем тронешь, наш папа тебе не простит? - Конечно, я осознаю ответственность. - Ладно. Проходи. Только тихонько, муж еще спит. Женщина развернулась на каблуках и молча скрылась в гостиной, недвусмысленно закрыв за собой дверь. Аккуратно скинув ботинки и куртку, я на цыпочках прошел по узкому коридору, чуть не сбив локтем хрустальную вазу. Тонкая дверь легко поддалась и холодный свет настольной лампы тут же окутал мой взгляд. Комната была не богатая. Наглухо зашторенное окно, дубовый письменный стол, перед которым стояла хлипкая табуретка, потертый ковер с дырой в углу, высокий сервант и односпальная кровать. Всякие милые мелочи, которые любила Айгуль, делали комнату живой и такой родной, что я не сдержал улыбку. Тихо претворив дверь, я наступил на мягкий ковер. На пустом столе, прямо под лампой, лежала открытая книга. Моя девочка читает Толстого… И как я вообще ее ухватил? На полу возле кровати сидел большой плюшевый лев, рядом с лапой которого ждал своего часа небрежно брошенный недосвязанный шарф. Айгуль мирно спала, обняв непонятную моему глазу мягкую игрушку. Тяжелое пуховое одеяло почти полностью скрывало ее тонкое тело, оставляя открытым лишь голову и кисть правой руки. Я присел на край ее кровати и ласково погладил по голове. Медовые волосы тут же запутались в моих пальцах и девушка, недовольно поморщилась, отмахиваясь от меня, как от назойливой мухи. Ее глаза все еще были закрыты, но ресницы подрагивали так часто, что теплый сон, безмятежно окутавший ее сознание, вот-вот готов был отпустить ее из своих мягких, но властных объятий. Я вновь провел ладонью по волосам любимой и мягко поцеловал ее в щеку. Айгуль вздрогнула и открыла глаза. - Что ты тут делаешь? - удивленно натягивая одеяло до подбородка, спросила девушка. - Соскучился. Душа без любви болит. Тебя увидел и всё прошло, - я вновь чмокнул ее в щеку. - Тебя мама пустила? - округлила глаза Айгуль, потерянно потирая переносицу. - Да, сказала, что пока отец не видит, я могу пожелать тебе доброго утра. - Ничего себе! Что ты сделал, что она к тебе так прониклась? - Сказал, что у нее самая красивая дочь в мире. Даже врать не пришлось. - Сумасшедший, - прошептала Айгуль довольно прищурившись. Девушка села на кровати и обхватила ладонями мою руку. Ее лицо светилось, а лучезарная улыбка искренне осветила небольшую комнату. Целуя пальчики девушки, я тихо радовался, что она не подавлена, не расстроена и не обижена на меня. Айгуль была счастлива и однозначно ни о чем не жалела. И чем же я заслужил такое доверие? - Как ты вообще? - издалека начал я. - Что снилось? - Не переживай, - будто прочла мои мысли любимая. - Я не жалею. Нет никакой боли или обиды. Я так счастлива! - Ты смогла поспать? - Только после того, как в мельчайших подробностях прокрутила в памяти наш вечер, - Айгуль смущенно опустила дрожащие ресницы и продолжила. - Пообещай мне, что мы повторим это. - И не раз! Обещаю. Слово пацана даю! И тебе понравится не меньше, даже больше, скорее всего. - Ух ты. У нас впереди много интересного. Я надеюсь, ты не сказал маме, что мы переспали? - Я соврал, что играл с тобой в снежки… - сквозь смех выдавил я. - Четыре часа?! - закрыла рот ладонью девушка. - Хотя я сама не лучше. Соврала, что в подъезде с тобой стояли. И она поверила? - Думаю, что нет. Но раз она меня впустила, то у меня есть шанс. - С папой точно нет, - Айгуль будто извиняясь чмокнула меня в нос. - Он никогда тебя не примет. Никогда. - Это мы еще посмотрим. Я за шею притянул девушку к себе и поцеловал в губы. Легкий запах остатков вчерашнего парфюма донесся до моего сознания, вновь и вновь будоража свежие воспоминания. Девушка не по-детски положила руки мне на бедра, уверенно и даже требовательно нащупывая член. От удивления я застыл и Айгуль еще глубже запустила язык в мой рот. «Совсем как взрослая» про себя усмехнулся я, поддаваясь на манипуляции. За окном светало, и скромная полоска утреннего света нерешительно пробивалась сквозь шторы, мягко падая на оголившуюся ножку девушки. Я неосознанно провел пальцем по световому узору на мягкой коже и тут же почувствовал, как ее тело покрывается мурашками. Тонкие пальцы достигли моего паха и не стесняясь массировали член сквозь штаны. Я прижал затылок Айгуль сильнее и перехватил инициативу в поцелуе. Девушка одной рукой продолжала гладить меня между ног, а второй скользнула к четким кубиками пресса на моем животе, стремительно преодолев футболку. Сегодня ее действия были смелее. Айгуль так быстро набиралась опыта, что я испугался отстать от нее. Глубже подсев на кровать, я навалится на любимую весом и мягко уложил ее, покрывая поцелуями шею. Легкая ночная сорочка, и без моей помощи оголяющая большую часть интимных мест девушки, трепетно обволакивала молодое тело. Прозрачная ткань подчеркивала каждый изгиб, заставляя еще больше мечтать сорвать со своей обладательницы одежду. Интересно, она в трусиках? Мои пальцы нащупали край сорочки и рывком подняли ее наверх. Стройные ножки Айгуль были крепко сведены, а чуть выше бедер красовались розовые трусики с мелкими розочками. Я поцеловал уголок ее губ и спустился ниже. Туда где заканчивался на удивление глубокий вырез. Извилисто проведя языком от ключицы до левой груди, я легко потянул на себя податливую ткань и оголил сосок. - Ты совсем рехнулся? - занервничала девушка, выкручивались из под моего тела. - Да ладно, я тихонько, - отмахнулся я, облизнувшись. - Мама может зайти! - Пускай заходит, увидит, какая у нее дочка взрослая, - я лизнул сосок кончиком языка я навис над лицом девушки. - Я не выйду из дома год, если она увидит! - Айгуль извивалась, стараясь оттолкнуть меня, не издав при этом ни единого звука. - Да шучу я! - сдержанно рассмеялся я, накрывая ладонью аппетитную грудь. - знаю, что нельзя. Просто когда вижу твои сиськи не могу остановиться. - Это комплемент? - смягчилась девушка, ослабив руки. - Естественно! Айгуль провела пальчикам по моим губам и заглянула в глаза. В шоколаде этих глаз я готов был тонуть вечно. Вот и сейчас, как маленький мальчик, я был загипнотизирован ими. - Всё, Маратик! - взмолилась девушка. - Мы слишком долго вдвоем, нельзя так много. - Хорошо-хорошо, - сильнее прижал девушку я .- Только укушу его и всё. Я торопливо отогнул край ворота и, чуть не роняя слюну от предвкушения, впился зубами я обожаемый сосок. Девушка металась по подушке до боли царапая мою шею. - Что здесь происходит?! - раздался разъяренный женский шепот. Межкомнатная дверь мягко скрипнула и свистящий шепот неловко пронесся по квартире. Айгуль ахнула и рывком села на кровати. Ее левая грудь, еле прикрытая тонкой тканью, предательски вздымалась обнажая торчащий сосок, а щеки багровели, будто их смазали свеклой. - Мы тут сценку репетируем, - ляпнул я первое, что пришло в голову, и неуклюже закрыл парус в районе паха. - Я вижу, - женщина укоризненно смотрела на дочь, а та, кажется, была готова провалиться сквозь землю. - Мамочка, это не то, что ты подумала, - пискнула Айгуль - правда. - Будем считать, что я ничего не подумала, - нахмурилась женщина. - Я тоже была молодая. Но я тебя не одобряю. Просто знай это. Обидишь дочку – мужу расскажу. Мать Айгуль раздраженно ткнула в меня пальцем, и осуждающе перевела взгляд на дочь. - Не смей! - отрезала она. - Ясно тебе? Нам с отцом еще тебя замуж выдавать, и не факт, что за него. - Извините, - вступился за девушку я. - Такого больше не повторится. Клянусь. Женщина смягчилась и ностальгически взглянула на нас. Ее тонкие губы вновь растянулись в неловкой улыбке, а дыхание замедлилось. - Завтракать тебя не приглашаю. Муж увидит нас – всем несдобровать. Иди отсюда, и приходи не так рано. - Да, спасибо, - искренне поблагодарил я, озираясь, выходя в коридор. Большие часы над входной дверью показывали почти десять. До общих сборов оставалось меньше пяти минут. Еле накинув куртку, я выбежал из квартиры и стремглав помчался на до боли знакомую хоккейную коробку