***
Запах какао и только ей известных пряностей разносился по всей гостиной. От одного глотка Снейп почувствовал себя пьяным, будто от огневиски. Как давно они сидели вот так в ее доме? Разговаривая обо всем, но в основном о магии. Лили сама была волшебством. Северус подумал, что так никогда и не разгадал ее до конца. — Значит, Петунья все-таки заполучила себе самого ужасного магла, какой только может быть? — уточнил Снейп, глубже устраиваясь в мягком бархатном кресле. — Он довольно приятный, если речь не заходит ни о чем… необычном, — Лили закатила глаза. Снейп не смог сдержать усмешки: — Стало быть, он ей подходит. А твой дружок на первом же семейном ужине решил покрасоваться магическими способностями? Впрочем, его самодовольству всегда можно было только позавидовать. Всю дорогу до дома и после, когда Лили предложила ему зайти, единственной темой, которую они старательно избегали, был Джеймс Поттер. — Думаю, надежда наладить мои отношения с сестрой исчезла навсегда. Лили спрятала веснушчатый нос в кружке с какао, пытаясь скрыть вновь подступившие слезы. Но Северус слишком хорошо знал ее, чтобы не заметить. Он наклонился ближе, слегка коснувшись ее плеча. — Мне жаль. Знаю, ты всегда любила ее, хоть она этого совершенно не заслуживала. — Мы не всегда любим тех, кто этого заслуживает, — горько отозвалась Лили, вскочив с кресла. Кружка с какао с шумом опустилась на стол, едва не разбившись. — Как он мог так поступить со мной?! Мое первое взрослое Рождество! Мы уже не дети, чтобы вести себя как безответственные болваны! Я планировала семейный ужин, елку, подарки, друзей! А теперь, кроме этой магловской гирлянды на окне у меня нет ничего! — Ну, один друг у тебя есть, — Северус пожал плечами и отсалютовал ей чашкой какао. — Кроме того, я слышал, он умеет колдовать. Так что, если хочешь это нелепое дерево посреди комнаты – пожалуйста… Он взмахнул палочкой, трансфигурировав книжный шкаф в углу в высокую пышную елку. Комната мгновенно наполнилась прохладным хвойным запахом. Лили замерла, прервав свой поток сознания, глядя на Снейпа с нечитаемым выражением лица. — Ты прав, как всегда. Мне не нужны эти самодовольные эгоисты, чтобы отпраздновать, — она решительно заката рукава свитера. — Поможешь ее нарядить?***
— Не помню, когда была здесь в последний раз. — Пока я не припугнул отца парой заклинаний, чтобы он съехал, мало кому хотелось здесь находиться, — с напускным равнодушием ответил Снейп. — Стоило давно это сделать. Может быть Эйлин прожила бы дольше. Лили с грустью встретила его взгляд. Она знала, что разговоры о родителях всегда давались ему тяжело. — Рада, что ты больше не страдаешь от его нападок. — Сила дает некоторые преимущества, я говорил тебе. — Так где этот ящик? — она решительно сменила тему. — Разумеется на чердаке. Все магическое мы были вынуждены хорошо прятать. Они поднялись на пыльный темный чердак в поисках зачарованных елочных игрушек семьи Принцев. Порывшись несколько минут в куче коробок и ящиков, Снейп достал увесистый сундук. — Люмос! — проговорил он, открывая затянутую паучьими узорами крышку. Лили встала рядом, с детским восторгом заглядывая внутрь сундука. — Мне не хватает этого, — прошептала она. — Семейных сокровищ, вещей с историей… Получив письмо из Хогвартса, я отдалилась от своей семьи. Родители всегда гордились мной, но я словно стала чужой. Из другого мира. Из нового мира у меня был только ты. Она коснулась подрагивающими пальцами одной из игрушек: тонкие изумрудные листочки и белые ягоды. Фигурка засияла изнутри. Зачарованные ветки словно ожили и взлетели вверх из коробки, зависнув под потолком. Зачарованная омела призывно зазвенела стеклянными колокольчиками у них над головой. «One seems to hear words of good cheer from everywhere filling the air» Щеки Лили вспыхнули. Она привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Едва коснувшись, она обвила плечи Северуса руками, пряча лицо, обжигая неровным дыханием кожу на его шее. Притянув ее ближе, он прикрыл глаза, изо всех сил стараясь навсегда запомнить это мгновение. — Что бы ни случилось, у тебя всегда буду я, Лил, — прошептал он ей на ухо. Она вздрогнула, когда он аккуратно поправил прядь ее волос. — Я знаю, Сев. Всегда знала.***
Они вернулись в дом Эвансов нагруженные магическими рождественскими артефактами. Искрящиеся бесконечные хлопушки, зачарованные свечи, Мерлин, танцующий в снежном шаре – все нашло место на пушистых еловых ветках. — Не хуже, чем в большом зале Хогвартса! — с восторгом заявила Лили. Снейп, скептически смотрел, как она водружает звезду на макушку елки, без использования магии. — Левитацию, насколько я помню, проходят на первом курсе… Он недовольно поджал губы, встав ближе, ожидая, что она вот-вот свалится со стула. — Так надежнее, — Она весело взглянула на него сверху вниз, позволяя подхватить себя и аккуратно опустить на пол. — Спасибо! Снейп неохотно отстранился. — Я могу сварить рождественский пунш. Все-таки учусь на зельевара… По пуншам у меня твердое «выше ожидаемого». Лили засмеялась. Сердце Северуса готово было вырваться из груди от нереальности происходящего. — Тогда я займусь ужином, — улыбнулась она.***
Камин разгорелся, наполнив комнату терпким запахом еловой хвои и звуком потрескивающих поленьев. После ужина они сидели на мягком пушистом ковре у огня. Лили играла с волшебной музыкальной шкатулкой, которая повторяла любую мелодию, что ей напоешь. «Oh how they pound, raising the sound, o'er hill and dale, telling their tale» Лили пела, а Северус не мог перестать смотреть на нее. Чашки с пуншем опустели. Снейп чувствовал, что теряет контроль, глядя на ее раскрасневшееся от напитка и жара камина лицо. Он дотянулся до нелепого игрушечного оленя на елке, взмахнул палочкой и трансфигурировал его в тонкую сверкающую лань. — С Рождеством, Лили, — прошептал он, протягивая ей фигурку. Лили смущенно рассмотрела подарок. — Твой патронус, он все еще… — она робко заглянула в его потемневшие глаза. — Такой же как твой, да, — закончил за нее Северус. — Я думала, после всего… Если ты возненавидишь меня, он изменится. Северус коснулся горячими пальцами ее подбородка, не давая опустить взгляд. — Я никогда не смогу тебя ненавидеть. Никогда. Последнее слово он отчаянно выдохнул в ее губы, стараясь впечатать эту мысль в нее через поцелуй. Лили замерла в нерешительности, но через секунду обвила его руками так сильно, что обоим стало трудно дышать. Ее губы разжались, позволяя ему пойти дальше. Он исследовал их, как самый таинственный артефакт неизвестной магии. Опасной и таинственной. Сколько лет он смотрел на эти губы, не надеясь коснуться! Северус аккуратно опустил ее на мягкий скомканный плед. Боясь спугнуть это мгновение он едва дышал. Лили скользнула холодными подрагивающими пальцами под тонкую ткань его рубашки. Ему показалось, что там прожигается дыра до самого сердца. Стук в висках оглушал, но сквозь него было слышно ее рваное дыхание. Этот вздох, когда его рука заскользила по ее бедру. Выше. Настойчивее. Мучительно Снейп оторвался от нее, только чтобы втянуть запах ее волос, переводя дыхание. Он уткнулся носом куда-то ей за ухо, продолжая покрывать поцелуями ее шею. Лили издала тихий тягучий звук, от которого кровь Северуса окончательно отлила от головы. Он почти зарычал, стягивая с нее теплый свитер, прокладывая влажную дорожку от шеи к тонкой выпирающей ключице. Лили зажмурилась, пропуская мягкий ворс ковра сквозь пальцы, когда его выдох обжег ее грудь. Никто до этого не прикасался к ней с такой осторожностью. С таким трепетом, граничащим со страхом. Такими могли быть только его прикосновения. И сейчас она не могла думать ни о чем, кроме того, что этому давно стоило случиться. Может быть, тогда все было бы по-другому. — Перестань думать, пожалуйста. Только не сейчас, — прошептал Снейп, чуть приподнявшись на локте, чтобы убрать прилипшую к влажным губам прядь своих длинных волос. Она открыла глаза, вглядываясь в его затуманенный взгляд. Ее рука выскользнула из-под его рубашки и двинулась ниже. К холодной пряжке ремня. Языки пламени полыхнули в глазах обоих. Губы снова встретились, и никакие связные мысли больше не приходили в их головы в эту ночь.***
«Gaily they ring while people sing songs of good cheer, Christmas is here. Merry, Merry, Merry, Merry Christmas, Merry, Merry, Merry, Merry Christmas» Почти беззвучно он напевал ей на ухо бессмысленные слова. Чтобы еще раз коснуться губами ее кожи. Чтобы не заснуть. Или еще хуже – чтобы вдруг не проснуться. Несколько минут назад он аккуратно перенес ее на диван, накрыл пледом и улегся рядом. — Мне так жаль, что наши пути разошлись, Северус, — сквозь сон прошептала Лили ему в плечо. — Думаю, это я виновата. Я польстилась на легкость и яркость гриффиндорской компании. И оставила тебя… Снейп уткнулся носом в ее макушку. Глубоко вдохнув теплый цветочный запах ее волос, он ответил: — Знаешь, я никогда не планировал признаваться кому-либо, но шляпа предлагала мне Гриффиндор. Лили на секунду потеряла всякий намек на сонливость и взглянула на него ясным, ошеломленным взглядом. —Что ты говоришь? — Она сказала, что в глубине души я храбрее, чем думаю, — он усмехнулся. — Предлагала мне выбор. И я выбрал. Прости… Он устало прикрыл глаза, не в силах сейчас смотреть на нее. — И ты прости меня. Обещай, что простишь! — Я обещаю, — прошептал он, в последний раз касаясь ее губ. Огонь в камине почти потух. Угли догорали звездными искорками. Зачарованные свечи на елке тускло сияли, убаюкивая своим монотонным мерцанием. Северус закрыл глаза и провалился в самый спокойный сон за всю его жизнь.***
«Дорогой, Северус, Знаю, ты простишь меня. Снова. Я не могу передать, как я благодарна тебе за вчерашний вечер. И за вчерашнюю ночь. Пообещай, что это воспоминание останется только нашим с тобой. Навсегда. Ты был прав. Каждый сделал свой выбор. И каждый заплатит за него свою цену. Наша дружба - самое дорогое, что было у меня все эти годы. Ты всегда будешь в моем сердце как самый надежный и храбрый из людей. Шляпа была права. Знаю, ты не перейдешь черту, за которой зло. Встретишь его лицом к лицу и не дрогнешь. Мы не всегда любим тех, кто этого заслуживает. Ты заслуживаешь любви, Сев. Настоящей и верной. Я хотела бы, но не могу тебе ее дать. Прости меня! Лили». Едва он успел дочитать, пергамент подернулся инеем. От уголков листа потянулись ледяные узоры. Текст вздрогнул и рассыпался снежной пылью в его руках. Северус прикрыл глаза, сдерживая горячую волну в груди. С трудом сделав вдох и сморгнув нахлынувшую пелену с глаз, он осмотрелся. Ничего, кроме аккуратно уложенных в сундук елочных игрушек, не напоминало о вчерашнем вечере. Он бездумно провел замерзшими пальцами по разноцветным фигуркам. Все игрушки, кроме маленькой хрустальной лани, были на месте. Потревоженная музыкальная шкатулка тихо запела ее голосом: «On on they send, on without end, their joyful tone to every home. Ding dong ding... dong!».