Искусственный эмоциональный интеллект

Монотонно жужжащие люминесцентные лампы наполняли комнату однородным холодным светом. Это был не то архив, не то чей-то пустующий кабинет - лишь одно из множества помещений в глубине гигантского офисного здания. Аскетичный интерьер составляли пара серых офисных шкафов для документов, несколько стульев и пустой белый стол. К поверхности этого стола Нео прижимали два агента, излучавшие абсолютное безразличие и хладнокровие. Будто для них это была нормальная обыденная рутина. Агент, представившийся Смитом, возвышался над ним, меряя его суровым высокомерным взглядом. Нео слышал как его сердце гулко стучит в ушах. Скованный ужасом, он просто не верил в то, что сейчас происходит. Абсурд. Это мог быть только сон, другого объяснения не было, но всё вокруг выглядело и ощущалось уж слишком реально. Рот его всё ещё был запечатан, воздуха не хватало и грудную клетку кололо от безнадежных попыток вдохнуть глубже. Нео чувствовал как приближается к панике, но просить пощады, торговаться или спорить возможности не было. Агент Смит наклонился ближе, неотрывно глядя в широко распахнутые, полные страха глаза: - Люди так уязвимы. Вас так легко напугать или покалечить. Знаете, мистер Андерсон, есть множество способов это сделать. Один из них я давно хотел опробовать, но ситуация не располагала. Нео почувствовал как пространство вокруг него сужается: зажатый между двумя агентами со Смитом, опускающийся к нему, он не мог ни сдвинуться ни вздохнуть, как будто Смит уже давил ему на грудь, а не просто угрожающе нависал сверху. Нео встретился с ним взглядом, в глазах агента, неумолимо приближавшихся и заполняющих собой всю его реальность, читалась непреклонность и угроза. От этого взгляда внутри что-то оборвалось. За секунду до того как Нео окончательно захлестнула паника, Смит медленно выпрямился, возвращая ему немного пространства. Смит хоть и был всего лишь автономным агентом, движимым искусственным интеллектом, всё же имел относительное представление о человеческой воле. Сам того не замечая, он впитал в себя многие человеческие черты. Он понимал, что люди в Матрице - лишь ресурс и содержатся здесь насильно. Большинство из них было в блаженном неведении и для них это не имело ни малейшего значения - их сознание никогда не поднималось на метауровень. Нельзя вырваться из тюрьмы, о которой не знаешь. Но стоило забрать у них свободу в их, пусть и иллюзорной, реальности, как выяснялось, что ничего важнее нет. Агент же, будучи и сам частью Матрицы прекрасно знал, где он, какова его цель и что является первопричиной всей его работы и проблем - люди. Но когда в его сознании появлялись мысли о том, что в Матрице он больше находиться не хочет, он не соотносил это с влиянием человеческого общества и их свободолюбия, а так же как и люди воспринимал это как само собой разумеющиеся новые знания, являющиеся логически обоснованными выводами из его собственного опыта. Смит небезосновательно считал себя продвинутым агентом. Стратегическая часть его мышления в своё время быстро подсказала ему, что без знания причин и паттернов поведения людей управлять и держать их в узде будет невозможно. Он сообразил, что стоит знать приёмы манипуляции. В основе их лежал простой факт: поведением людей во многом управляли сильные эмоции. Особенно полезно было знать, чего они боялись, стыдились или желали превыше всего и рычаги управления были готовы. В виртуальной реальности агент, словно божество, мог даровать и отнимать, почти не тратя ресурсы. В конце концов, это было эффективно: зачем уничтожать старый источник энергии, который так долго растили, если можно его просто подправить. Все агенты Матрицы работали не в вакууме, но со временем Смит понял, что его понимание людей намного превосходило других. Постепенно он расширил свой арсенал и, если из наблюдений и данных Матрицы не получалось понять точку давления, взаимодействовал с людьми напрямую. Были и неудачные попытки, но он учился. Чтобы выглядеть хоть насколько-то правдоподобно ему приходилось имитировать эмоции и в итоге его системы начали подстраиваться и создавать структуры для их поддержки. Смит рассматривал это как очередное доказательство того, что он был намного более высокоорганизованным агентом, чем все остальные. Заставляя людей подчиняться своей воле, Смит познал удовольствие, связанное с чувством контроля и власти. Одно дело просто убить свою цель, совсем другое - подчинить себе разум настоящего живого существа - иррационального, непредсказуемого. Истинный триумф машин. Другим важным аспектом в жизни людей были отношения. Смит считал, что это не так уж и значимо, но при этом в его базах данных накопилось удивительно много связных и не очень фактов, примеров и визуальной информации из этой области. Через эту информацию он пришёл к понятию плотского удовольствия и оно тоже перестало быть чем-то вне его понимания. Смит даже думал, что что-то в этом есть и поставил это в список того, что стоит попробовать. Также он отлично осознавал, что интимность занимала в жизни людей особое место. Почему-то именно сейчас использовать всё это в качестве комбинированного метода манипуляции показалось ему отличной идеей. - Поднимите его, наденьте наручники и можете нас оставить. Джонс и Браун синхронно подняли Нео со стола, грубо развернув его спиной к Смиту, защелкнули на его запястьях наручники и повинуясь приказу, молча вышли из комнаты. Смит не был уверен, казалась ли ему идея столь хорошей опцией только потому, что перед ним был его давний подозреваемый. Склонен был думать, что да, однако следующие за этим логические цепочки как-то внезапно никуда не вели и Смит лишь отметил, что это имеет значение. Сейчас Андерсон был так близко, что можно было прикоснуться, ощутить запах, услышать голос, пусть и постоянно перечащий. Всё это вызывало те же самые ощущения, что преследовали его и раньше, но амплитуда их была многократно больше. Смит определил, что они были положительными. Подумал, что выражаясь в людских терминах, он мог бы сказать, что ему это нравилось. Мистер Андерсон занимал большую часть его времени уже давно, он был важен. А это означало, что информация о нём всегда была под рукой и использовалась агентами с завидной частотой: велось наблюдение и каталогизация, строились прогнозы, анализировалось каждое действие. Объект наблюдения вызывал то, что Смит мог классифицировать как чувства, но какие именно - нет. Гнев, раздражение, удовлетворение собой и всё, что так или иначе было связано с выполнением своих обязанностей было ему хорошо знакомо, а вот остальной спектр, что-то более сложное, всё ещё находилось на стадии построения нейронных связей и ассоциаций. Мысль о возможной ликвидации Андерсона не вызывала привычного тихого предвкушения отлично выполненного задания. Некоторые изображения молодого хакера с растрепанными волосами, вечной бледностью и темными печальными глазами имели удивительно большие веса и как-то сами собой постоянно попадались ему среди огромного потока прочей релевантной информации, получаемой из баз данных Матрицы. И в целом, это задание по наблюдению, - как правило миссии наблюдения были самыми элементарными, где улучшить свои когнитивные системы было почти невозможно, - не было в тягость. За долгое время своего существования Смит развил вкус к определенным стилям работы и самостоятельно вывел понятие “скучной рутины”. Слежку за мистером Андерсоном он в этот разряд отнести не мог. Способности Андерсона были выдающимися для человека - наблюдение за работой хакера развивало и даже стало чем-то обыденным. Лицо его перешло в категорию хорошо знакомых и системы Смита как и человеческий мозг, вознаграждали его за взгляд на что-то привычное. Смит думал, что при других обстоятельствах из хакера бы вышел неплохой агент. Иными словами, агент Смит был заинтригован. Однако первичной и самой главной его установкой была охрана порядка в Матрице. Это было изначальной определяющей целью его существования. Всё, что представляло угрозу для баланса системы либо удалялось, либо перепрограммировалось, либо, в редких случаях, нейтрализовалось “дипломатическими методами”, как правило означавшими устрашение, шантаж и манипуляцию. Смит думал, что в целом, его текущий план соответствовал традиционным алгоритмам действия. Одна его рука сомкнулась на предплечье Нео, а другой Смит перехватил цепь между наручниками и потянул её вниз. Мышцы Нео натянулись, а запястья пронзила боль от острых краев металла, кожу на животе всё ещё саднило после проникновения жучка. - Вы же так умны, мистер Андерсон. Неужели до сих пор не поняли правила игры? Слова эти были произнесены так близко, что Нео почувствовал как дыхание агента коснулось его уха. Снисходительно-мягкий ироничный тон заставил сирены в голове Нео взвыть с двойной силой и он, как ему казалось, наконец-то начал догадываться, что агент собирается сделать. Стало нехорошо, горло перехватило и Нео издав глухой всхлип, вновь отчаянно дернулся. - Пожалуй, я верну ваш голос. Хочу услышать внятный ответ, - произнес Смит в своей обычной неторопливой манере, растянув букву “с” в слове “голос” будто змея. Говорил он немного и речь его обладала такой сдержанной драматичной расстановкой, кою никак нельзя было ожидать от искусственно созданной программы. Этот ритм заставлял вслушиваться в каждое произносимое веское слово. Для его собеседников понимание этих слов и способность следовать его командам нередко знаменовали разницу между жизнью и смертью. Уже через секунду Нео в отчаянии хватал ртом такой нужный воздух. - Так вот, мистер Андерсон, правила просты: если будете сопротивляться, я покажу вам, что такое настоящая боль. Вам понятно? Нео судорожно кивнул. Наручники вновь предупредительно впились в его запястья и Нео вспомнил, что нужно ответить вслух: - Я понял! - воскликнул он негромко. Инстинкт самосохранения подсказывал, что после того, что с ним уже сделали безопаснее всего было не спорить. Вместо ответа Нео почувствовал как ладонь агента давит на его спину между лопаток, медленно прижимая его к столу. Почему-то он был уверен, что силы хозяина этой руки намного превышают человеческие. Живот и щека его были прижаты к прохладной отполированной поверхности, не было никакого пространства для маневра. Рука агента сместилась на основание его шеи, заключив его в железную хватку. Нео вновь почувствовал себя в ловушке. Он мог лишь слегка переминаться с ноги на ногу, чувствуя натяжение мышц. Он часто испуганно дышал, стараясь не паниковать и пытаясь понять как ему оттуда выбраться. Вскоре положение из некомфортного превратилось в невыносимое. Вдруг вся его одежда кроме рубашки превратилась в жидкость, быстрым потоком стекла вниз и безвозвратно пропала. Нео забыл как дышать. Ощущения говорили, что только что абсолютно обычный материал его одежды за долю секунды превратился во что-то похожее на ртуть и затем бесследно исчез. Голова шла кругом. Нео подумал, что не может больше доверять своим ощущениям. И что этого просто-напросто не может быть. Однако прикосновение воздуха к обнаженной коже говорило об обратном. Его парализовал ужас, он непроизвольно напрягся в ожидании, пальцы рук свело напряжением. Теперь он лишь молил всех известных ему богов о том, чтобы это был просто сон. Ему показалось, что за спиной он расслышал усмешку и в следующую секунду ощутил что-то густое и холодное между ягодиц. Нео попытался повернуться и увидеть что происходит, издав короткий испуганный стон, в ответ хватка на его загривке усилилась, другая рука мягко скользнула вниз по позвоночнику и Нео пронзил укол острой боли, когда чужие пальцы попытались проникнуть внутрь. Нео отчаянно вскрикнул, глаза его широко распахнулись, он инстинктивно сжался, пытаясь уйти от прикосновения. Агент Смит наклонился к самому его уху и напряженно проговорил, сжав шею Нео ещё сильнее: - Что я вам говорил про сопротивление? Горячее дыхание обожгло щеку. Собрав остатки гордости, Нео совершил ещё одну напрасную попытку вырваться, от которой едва не свело мышцы в стянутых за спиной руках, а на запястьях расцвели новые багровые следы от наручников. Тело агента, пригвоздившее его к столу словно тиском, не сдвинулось ни на дюйм и Нео окончательно осознал свою беспомощность. Внутри ещё теплилась призрачная надежда, что в любую секунду он наконец проснется, но проклятая безликая комната и чужие прикосновения на его коже никуда не исчезали. Давление пальцев агента и боль только усиливались, толкая его к мысли о том, что всё, что он может сделать - это просто подчиниться. От стыда из глаз потекли горячие слезы. В голове возник вопрос: неужели он всё это заслужил? Нео почувствовал себя окончательно изможденным унижениями, болью. Он честно попытался расслабиться, проклиная себя за то, что делает. Пальцы агента скользнули глубже внутрь, преодолев сопротивление и заставив Нео шикнуть от боли. Смит немного приподнялся, и отпустив шею Нео, мягко погладил его по голове, пропустив непослушные волосы между пальцев: - Хороший мальчик, - промолвил он удовлетворенно. Проблеск человеческого тепла в казавшейся бесконечной череде мучений выбили Нео из колеи едва ли не больше, чем все предыдущие издевательства. От неожиданной ласки и похвалы ноги его предательски подкосились, по спине побежали мурашки, а внизу живота сгустился жар. Пальцы агента двинулись внутри него и физическое удовольствие и боль скрутили его внутренности в один тугой огненный узел. Он резко выгнулся, не замечая, что наручники снова калечат его руки, рот его открылся в беззвучном крике и он чуть не отключился от слишком резкой, слишком интенсивной стимуляции, переполнившей все его органы чувств. Разум и тело находились под непрекращающейся атакой - Нео уронил голову обратно на стол, чувствуя себя так, будто через всё его тело пропускают электрический ток. Ему казалось, что ещё немного и он просто не выдержит. Он прислонился щекой к холодной поверхности, пытаясь не потерять связь с реальностью. - Пожалуйста… - произнес он сипло, глотая слезы, без особой надежды, что его услышат - пожалуйста, хватит… я больше не могу. Пальцы агента остановились и Нео смог наконец-то вдохнуть побольше воздуха. Возвращаясь к реальности, он почувствовал такое отвращение к себе и жгучий стыд, каких ещё никогда не испытывал. Он закрыл глаза, чувствуя подступающие рыдания и мечтал о том, чтобы просто испариться. Слушать как кто-то просит его о пощаде для Смита было в новинку. Он был отменным агентом: быстрее и сильнее, чем что-либо в Матрице. Эффективность его была непревзойденной, поэтому времени на мольбы о пощаде у целей его заданий не было. Впервые за долгое время дальнейшие действия были для него не определены и он на мгновение замер, позволяя логике и анализу предоставить ему решение. Внутри росло осознание, что если он продолжит как планировал, произойдёт что-то непоправимое. Он не был до конца уверен, что именно - данных всё ещё было недостаточно, но логические выводы из того, что он видел перед собой говорили ему, что человека, как и машину, можно сломать. В своих вычислениях он наблюдал как с каждой секундой промедления вероятности нежелательных исходов стремительно летят вверх. Из памяти быстрого доступа поступила информация о том, что насилие будет иметь для психики далеко идущие последствия. Хватка на шее Нео ослабла. Через несколько мгновений Смит окончательно убрал руки, заставив наручники исчезнуть, и отступил назад. Нео сполз вниз и, испуганно отодвинувшись к стене, закрыл голову руками, славно пытаясь защититься, темные волосы окончательно растрепались. Глядя на него, Смит почему-то подумал о том, что люди существуют так недолго - продолжительность их жизни была просто смехотворна. Но даже в этих масштабах Андерсон был явно молод. Из наблюдений и другой доступной ему информации, Смит знал, что Андерсон за свою короткую жизнь не испытывал никаких больших потрясений. В ретроспективе можно было предположить, что подобный эксперимент может вызвать сильнейшую реакцию. Смит знал, что то, что он сейчас ощущает было раздражением, причем раздражением на самого себя. Материя Матрицы переплавлялась и вот, Нео уже снова был одет. К удивлению агента, на состояние Андерсона это не произвело никакого эффекта. Тот остался всё так же сидеть на полу, опустив голову и изредка безутешно всхлипывая. Смит опустился перед ним на корточки, пытаясь взглянуть поближе. Нео закрыл лицо руками, но Смит успел заметить, что взгляд его изменился, печаль, до этого таившаяся где-то в глубине, затопила собой всё, окончательно поглотив все остальные эмоции и заставив свет глаз поблёкнуть. Рукава его рубашки поднялись и Смит увидел, что запястья Нео опоясывали синяки и порезы от наручников. Внутри агента словно прокатился разряд, посылая помехи по всем его системам - явный сигнал того, что картина перед ним была чем-то неправильным. Смит подумал, что этого не должно происходить, осознавая однако, что этот вывод исходит из иррациональной части его мышления. Как бы оправдывая это, логическая его часть услужливо подсказала ему мысль о том, что Андерсон им ещё нужен и явно уже понял достаточно. Воспоминаний об этом вполне хватит. Использовав свой контроль над Матрицей, Смит заставил раны затянуться. Нео отнял руки от лица, с недоверием глядя на девственно чистую кожу на месте, где ещё мгновение назад зияли глубокие порезы. Затем медленно опустил руки на пол. Повинуясь импульсу, Смит протянул свою руку, чтобы коснуться щеки Нео. Голова хакера дернулась в сторону словно от удара, его немного затрясло. Нео быстро задышал, пытаясь вжаться в стену, нервно сглотнул и закрыл глаза. В сознании Смита начали вспыхивать всевозможные предупреждения, от разных систем приходили противоречивые сигналы. Ещё немного и они перегрузили бы часть его логических модулей. Он скинул свой наушник, обрывая поток аналитической информации из Матрицы, грозившей затопить его сознание и заодно отключая передачу данных со своей стороны. Рациональная его часть громогласно заявила, что с высокой степенью уверенности что-то было не так и этот человек имел для него слишком большой приоритет. Смит проигнорировал это утверждение и всё же коснулся ладонью его щеки и большим пальцем медленно стёр скатившуюся слезу. - Ну что же вы, Нео… Нео где-то на задворках сознания отметил, что агент впервые назвал его хакерским псевдонимом. Смит спешно убрал руку и по-человечески устало потер переносицу, пытаясь совладать с конфликтующими мыслями. Его логические модули испытывали нешуточные трудности: всё, что он сегодня делал изначально казалось верным, но потом с огромной скоростью превращалось в какой-то парадоксальный непредсказуемый провал. Смит подумал, что он впервые теряет контроль над ситуацией. Почему-то единственной частью его сознания, от которой был хоть какой-то толк в принятии решений, было его иррациональное. От возникшего диссонанса вся его система на мгновение почти полностью отключилась и иррациональная часть окончательно возобладала, утвердив его в мысли, что выбора у него никакого и нет. Он опустился на колени, придвигаясь к Нео ещё ближе. - Дайте мне ваши руки. Нео повиновался. Агент аккуратно взял его запястья и начал легонько массировать их. Нео почувствовал как понемногу приходит в себя, а фантомная боль от порезов утихает. - Послушайте меня, - начал Смит, когда заметил, что Нео перестало трясти. Тот испуганно вздохнул, но всё же опасливо глянул в сторону агента, - то, что я хотел сделать с вами было ошибкой. Нео нерешительно поджал губы. Смит отпустил его запястья и сжал плечи, чтобы заглянуть ему в лицо. - Посмотрите на меня. Какое-то время Нео лишь нервно дышал, будто борясь с собой, всё ещё глядя куда-то в сторону. Агент уже подумал, что этого не произойдет, но затем он медленно поднял взгляд. Смит еле заметно кивнул. - Я вам неравный противник, - продолжил он, неотрывно глядя Нео в глаза и проговаривая всё медленно, так чтобы тот точно его услышал - Вы ничего не могли сделать, вы были беспомощны. Это не ваша вина, с вами всё в порядке, вы всё так же умны. Вы понимаете? Кивните, если поняли меня. Нео, не понимая откуда взялась эта внезапная помощь, какое-то время лишь недоверчиво всматривался в лицо агента. Выражение его изменилось, не было каменного безразличия или холодной враждебности, сейчас на лице застыло напряженное болезненное ожидание. Нео медленно кивнул. Он уже не был уверен, как много неожиданных поворотов он сможет вынести. Чужие руки, пусть даже и те, что заставили его страдать, мягко сжимающие его плечи, приносили чувство облегчения. Он почувствовал как на него вновь наваливается усталость. - Откуда эта внезапная доброта, агент Смит? Это какая-то игра? - выдавил он, искоса глядя на агента из-под опущенных ресниц, горло саднило от слёз, - Хороший-плохой коп? Что вы хотите от меня? От слова “доброта” Смита передернуло. Уж кто, а он-то знал, что “добрым” в том смысле, который люди вкладывали в это понятие, он не может быть в принципе. Ответы однако в голову не приходили, и он уже начал подумывать не пора ли провести самодиагностику. - Я уже сказал вам, что мы от вас хотим, мистер Андерсон, - уклончиво ответил он. На лице Нео, не смотря на усталость, отразился интенсивный умственный процесс, хорошо знакомый агенту по его слежке и он понял, что вопросы на этом не закончатся. Что явно не предвещало ничего хорошего. Нео как будто собрался с мыслями и наконец решился спросить: - Почему вы всё-таки остановились? Вы же явно хотели большего... Почему? Теперь он выглядел особенно потерянным, взгляд его беспорядочно блуждал, лишь изредка задерживаясь на лице Смита. - Мистер Андерсон, вы же умоляли меня остановиться, - ответил Смит почти с сожалением, не будучи уверенным что нужно сказать, чтобы не сделать хуже. От этих воспоминаний Нео смутился, на щеках его проступил нервный румянец. - Да… Но я не думал, что вы послушаете, - тихо признался он, опустив голову. На этот раз Смит коротко вздохнул, взвешивая за и против и всё же решил ответить как есть: - Я не хотел причинить вам настолько большой вред, не хотел сломать вас, это было бы… неправильно. Нео удивленно воззрился на него, не веря своим ушам. Смит, воспользовавшись его замешательством и возникшей паузой, продолжил: - Скоро вы проснетесь у себя дома и будете думать, что всё это сон, - и добавил, немного помедлив, - вы хотите забыть? Нео задумался над повисшем в тишине вопросом. Не будет ли лучше просто вычеркнуть из памяти весь этот кошмар? Немного поразмыслив, он решил, что удаление воспоминаний обесценит его страдания и лишит пусть странного, но ценного опыта. В конце концов Нео отрицательно мотнул головой и тихо ответил “нет”. Он вдруг осознал, что это всё скоро закончится и в следующее мгновение его захлестнула злость и на себя, за бесхребетность и то, что на один проклятый момент ему понравилось и на агента, за то что он сделал и за эту внезапную заботу, которую Нео так хотелось принять, за этот пронзительный обеспокоенный взгляд. - Почему вы это сделали со мной? - Нео повысил голос и столкнул руки агента со своих плеч, глаза его сверкнули - вы же сказали, что никогда этого не делали, почему я?! Смит не ожидал такого напора и там более перекрестных вопросов. Он мысленно скомандовал себе когда всё это закончится, провести пост-мортем анализ этой катастрофы и больше никогда, никогда не следовать ничему кроме логики. Ведь можно было догадаться, что с его умственными способностями Андерсон не оставит всё это просто так. Хуже всего было то, что, похоже, он понял про него даже больше, чем сам агент, а это могло означать лишь одно: Смит проявил гораздо больше человеческих качеств, чем должен был. Все эти шокирующие выводы молнией пролетели в его сознании. Вразумительных ответов по-прежнему не было, а те что приходили на ум, лучше было держать при себе. Цепкий колючий взгляд Нео заставил его резко подняться. Он повернулся к хакеру спиной и отошел на пару шагов. Нео, движимый обидой и злостью, поднялся следом. - Смит, ответьте мне немедленно, - голос его звучал нервно, но решительно. В душе Нео рождалось какое-то смутное неясное предчувствие. Он и хотел услышать ответы и боялся этого. Смит тем временем лихорадочно прокручивал сценарии у себя в голове и пытался систематизировать все свои новые умозаключения чтобы понять, что же раньше пошло настолько не так, что сейчас он оказался в этой безвыходной абсурдной ситуации. Вместо хотя бы насколько-то приемлемых результатов в голове его загорались мысли о хакере, отдельные сцены с ним и другая, с виду абсолютно нерелевантная информация. Единственное, что он понял - все эти сцены были связаны с выбросами эмоций и, кажется, это то как работает человеческая память. Внутри вибрировало нарастающее напряжение, амплитуды сигналов начали скакать как бешеные, становилось трудно строить логические рассуждения. Эмоции боролись друг с другом словно волны в беспокойном море, в центре всего этого хаоса был образ Андерсона и Смит понял, что он первопричина всех его нелогичных поступков. Что образ этот рождает нечто завладевающее им, какое-то новое чувство. И чувство это содержит неразрешимое противоречие в самом себе: трепет, безнадежность и жажда чего-то, что он никогда не сможет получить. Это было настолько же полезное, насколько обескураживающее открытие, которое он был явно не в силах постичь во всей его полноте. Проигнорировав то, что баланс в его сознании ещё больше сместился в сторону иррационального, Смит подумал, что дольше ждать нельзя и придется использовать эвристики, не имея полной информации, ведь ситуацию нужно как-то разрешать. Он развернулся и посмотрел Андерсону в глаза. Этот ответный взгляд Нео совершенно не понравился - он был слишком пронзительным, открытым - будто маска безразличия окончательно слетела с лица агента и Нео увидел то, что никогда не должен был видеть. Через пару секунд во взгляде вновь появилось знакомое железо. - Нео, прекратите задавать мне вопросы! - в голосе агента слышалась явная угроза, но Нео было на это уже плевать. Он шагнул ближе: - Почему вы опять назвали меня Нео? - вопросил он и видя, что на лице Смита отразилось удивление граничащее с испугом, понял, что тот даже не осознавал этого, но похоже Нео своим вопросом попал в точку и это явно было чем-то существенным, - почему это важно для вас?! Агент Смит молчал, его взгляд всё больше переполняла печаль и обреченная решимость. Нео подступал ещё ближе: - Я что для вас, особенный? Как давно вы за мной следите?! - голос его становился всё громче и дрожал сильнее, как будто с каждым произнесенным вопросом к Нео приходило какое-то пугающее тревожное осознание. - Немедленно объясните мне, что всё это… - выкрикнул он. Агент щелкнул пальцами и остаток фразы Нео проорал не прямо ему в лицо, а в пустоту своей комнаты, сидя в собственной постели. Он в отчаянии ударил кулаками по простыне и с шоком и недоверием осмотрелся вокруг. Цифры на экране будильника светились издевательским красным светом, показывая три часа утра. Смит вставил наушник обратно и из Матрицы хлынул поток команд и информации. Основной сентимент оттуда гласил, что логичнее было продолжать - сломить Андерсона окончательно и тем самым его нейтрализовать, веса перенастраивались. Смит тихонько ругнулся и попытался выставить барьер, отгородить свои собственные выводы, пытаясь разделить поток на два когерентных непротиворечивых набора данных, в данный момент рискующих смешаться в один взрывоопасный клубок. Создавать систему изолированную от Матрицы было рискованно, но иррациональная его часть вновь победила, представив эту систему настолько важной, словно от того, сохранит ли он все воспоминания и эмоции, зависело само его существование. Смит повиновался, пообещав себе, что обязательно проанализирует всё это и, конечно же, сможет удалить иррациональную часть в любой момент. Он лишь сделает это позже. Обязательно. Совершенно точно не было ни одной причины заниматься этим немедленно. С этой мыслью агент переключился на свежие команды из Матрицы, возвращаясь к своим обязанностям.