Исцели меня или подари смерть.

Я знаю, почему Иерусалим – проклятый город. Ибо много свершилось в нём несправедливости. Слишком много. И многому стали свидетелями его непреступные стены. Я видела короля. Сегодня он проезжал по городской улице вместе со своей свитой на здоровом белом коне. Его глаза– пронзительно голубые как редкий камень опал на мгновение встретились с моими и мне показалось, что меня поразила молния. Ему, впрочем, с виду ничего не показалось ,и он продолжил шествие как ни в чём не бывало. Спина его была ровной как натянутая струна, а доспехи подобны сияющей луне. Но лицо– лицо сына Агнесс де Куртене скрывала маска такая же серебристая как броня. Все вокруг понимали, какой недуг он прячет от подданных, но в первую очередь от самого себя. Городская легенда гласит, что наш король – Балдуин IV вот уже несколько лет занимается поисками святого Грааля, чтобы исцелиться от проказы. Я давно наблюдаю за ним. Даже во сне. Привиделся мне однажды Храм Гроба Господня. И что, молится в нём Балдуин, прижавшись к плите, на которой когда-то давно лежало поруганное тело Иисуса Христа. Светлый плащ покрывает плечи как саван, словно он сам – полуслепой жених смерти. – Господь мой, – горячо призвал король, – Если ты слышишь , если видишь мои мучения, то исцели меня или подари мне смерть… Смерть может быть подарком для того, кто разлагается заживо. Увидев Балдуина в таком жалком состоянии, сарацины долго бы охали и кряхтели, а про себя радовались скорому приближению падения королевства франков. Под судорожные вдохи и выдохи, его левая рука в перчатке скользнула вдоль серого камня, будто сжимала невидимую ткань. «Исцели меня или подари смерть» – молит бога каждый прокаженный рыцарь ордена Святого Лазаря. Орден этот славится самыми бесстрашными воинами, ибо каждый в нём считает смерть– милостью небес, освобождением от темницы гниющей плоти, в которой так долго томилась человеческая душа. Белоснежным голубем взлетает она ввысь, пока не достигнет кованых ворот рая, залитых неземным светом. – Сделай так, чтобы мои глаза навсегда сомкнулись до того как Саладин здесь всё погубит… Правой руки не было. Вместо неё туго обмотанная культя, к которой привязывали меч в день его победы в битве при Монжизаре. Балдуин никогда не плакал от физической боли, ибо не чувствовал её из-за болезни. Но сейчас, слезы бесшумно скатывались по изувеченной плоти – всё, что осталось от некогда благородного живого лица. Я не нашла другого способа утешить человека, как подойти сзади и опустить ему на плечи свои тёплые ладони. Хотя во сне, своего тела я не ощущала подобно призраку. – Ты ангел? – наконец спросил он. –Нет, простая горожанка. Прокаженный юноша повернул голову и пристально посмотрел прямо в глаза. – Твоя подданная…– голос мой задрожал так, словно я выдавала себя кем-то другим и меня разоблачили. После этих слов, сделала поклон королю, который сам стоял на коленях… – Не верю, – прошептал Балдуин, – Ты мой ангел-хранитель , которого послал мне Господь, ведь от тебя исходит благодать… С тех пор он посещает меня. Разумеется, только во снах. Наяву же, король всё чаще находил повод проезжать через главную площадь, словно знал – я буду наблюдать за ним из окна. Сын Агнесс и великого Амори всегда поворачивает голову напротив него, будто проверяет на месте ли его ангел. И, убедившись, всё так же с холодной сосредоточенностью смотрит прямо перед собой, боясь, что-то кто заметит. Смотря на его высокую фигуру, меня осенила мысль, что если бы он хоть ненадолго снял свою маску, то непременно скончался от душевных мук. Я всматриваюсь . Гордая осанка, несломленный дух, и губы, не целованные ни одной женщиной. О, город Иерусалим, в котором разбиваются судьбы! Прошли недели, прежде чем он явил себя снова. В лунном, а потому обманчивом свете Гефсиманского сада. Почувствовался отчётливый запах роз, исходящий от полночного гостя. Впрочем, здесь – в сонном видении, меня накрыла целая волна других разных запахов. В этот раз Балдуин стоял в тени развесистых смоковниц. Глаза его в прорезях маски были полны немыслимой тоски, как полны пруды после проливных дождей. Выглядел он так, как если бы собирался сообщить печальную новость. – Я, – тихо заговорил он, – Больше не могу держаться в седле и с трудом передвигаюсь. Это означало только одно – мне уже никогда не увидеть его наяву. По городу и впрямь поползли слухи о значительном ухудшении здоровья короля. Теперь не оставалось никаких сомнений, что наши с ним встречи действительно случаются, но в каком-то другом, неосязаемом мире… В одной из таких встреч, Балдуин держал меня за руку, а из его уст лился непрерывный поток откровений. Так, он признался, что Иерусалим – проклятый город, и он проклят вместе с ним. Что он приколочен к нему как Спаситель был приколочен к деревянному кресту, но другой судьбы ему не нужно. А ещё, что Господь услышал его мольбу и прекращает его мучения. – Поцелуй меня, прежде чем я уйду навсегда. Я немного удивилась столь странной просьбе. – Не могу уйти и предстать перед богом не целованным. – настаивал прокаженный в зубчатой короне– Не говори, что ты никогда не думала об этом… Мой голос показался мне самой незнакомым и встревоженным: – Думала. Конечно, думала. Но… Тебе следует снять маску. – Не могу. – усмехнулся Балдуин, – Не хочу, чтобы ты запомнила таким…безобразным. – Во истину, ты прекрасен… Если бы войско христиан возглавлял бог, то он выглядел бы именно так. Мои ладони потянулись к холодному металлу, но встретили препятствие. Его руки остановили мои на пол пути, и вот уже король строго качает головой мысленно говоря : « Не надо.» – Я могу закрыть глаза. Нехотя, он всё же согласился, но взволнованно глянул: – Только не подсматривай! – Не буду. Поцелуй длится бесконечно долго, так что горькая нежность подступила к сердцу. Не хочу просыпаться. Не хочу, чтобы рассвет наступил, потому как знаю, какую новость он принесёт с собой. Приподнимаю ресницы тогда, когда уже всё закончилось и, когда уже можно было их приподнять. В последний раз улыбаюсь серебряной маске, прежде чем она навсегда растворилась в ангельском зареве. Одуряющий запах весны врывается в мою комнату через распахнутое настежь окно, отчего голова начинает идти кругом. Вместе с щебетанием птиц, в округе уже во всю разносится то, что я так боялась услышать – сегодня ночью король умер. Вскоре, его тело отнесут в Храм Гроба Господня и накроют сверху тяжелой мраморной плитой. В горестном плаче выйдут из него мать и сёстры, а свечи вокруг могилы ещё долго простоят в прощальном карауле. Всё закончилось, больше я не видела его нигде – ни во сне, ни наяву. Но сказанное им напоследок, я пронесу через всю свою жизнь. Балдуин сказал мне, что увидеться вновь мы сможем только тогда, когда я тоже покину этот мир, и что он встретит меня там – в вечности. И ещё сотни лет небосвод со звёздами будет кружить над его городом, который окрестили « проклятым» и ещё много жизней заберёт этот город и много разобьёт судеб. И много кто попытается его спасти и погибнет. И в сотый и в тысячный раз. Люди, живущие в нём, не спасутся, а Иерусалим продолжит существовать, как и ныне.