Мелочь

Бетт умела вытаскивать из него глубокое, или, как минимум, научилась так делать за то время, пока они выживали вместе. Он не знал, как она подобрала к нему ключ, как смогла затронуть что-то настолько скрытое под шарами времени и выживания, что он уже не вспоминал об этом. Диксон вообще старался не вспоминать о жизни до апокалипсиса, когда он был абсолютно никем, лишь быдлом из села, который пьяный на пару с Мерлом нихера не делали, лишь со шпаной тягалась туда-сюда, из бара в бар, из дома одного торчка в дом другого. После той истории про то, как его чуть друг-торчок не застрелил в угаре из-за того, что Мерл говорил тупые комментарии в сторону детского шоу с говорящей собакой, Бетт умолкла на некоторое время, крутя в пальцах стеклянную банку, давно пустую от самогона. Было слышно в далеке сверчков, шум леса, колыхающегося от ночного ветра. Грин подняла на него взгляд, с наивностью говоря: — Неужели у тебя все друзья были такими? Торчками и алкашами? Дэрил хмыкнул, опуская взгляд на свои пальцы, которыми он перебирал. Воспоминания о прошлом, единственные хорошие с детства, школы, подростковых годов. Бетт правда научилась находить подход к нему, взбудораживая настолько глубокие вещи в его сердце, которые он прятал даже сам от себя. — По соседству с нашим домом жили близняшки, Агнес и Агата Грейс. Их отец был схожим на моего мудилу-папашу, пока Мерл был в колонии, мы как-то сдружились в детстве. Помогали мне не чувствовать себя таким одиноким, — он вздохнул, стараясь озвучить слова, что так болели. — Агнес пропала ещё до апокалипсиса, просто не вернулась домой после общей пьянки. Бесследно. А Агата была более умная чем я и Мерл, смогла вырваться з нашего дерьмового села, не смогла больше находиться в этом месте без сестры. Стала доктором в больнице Атланты, уже и не вспомню в какой. Я пытался её уговорить выехать оттуда, но она уперлась, сказала, что останется до конца. Ведь она же доктор, должна помогать людям. Диксон не смог сдержать горького смешка. Он всё ещё помнил тот день, когда их видел двоих в последний раз, несмотря на то что все дни в его жизни до апокалипсиса стали блеклыми, словно из другой жизни, чужой ему. Они быстро заехали в Атланту, когда понемногу хаос стал подходить к точке невозврата, Мерл отправил его за пистолетами в магазин, пока сам поехал на байке к знакомому дилеру — он не собирался встретить конец света без дозы в кармане. Дэрил же даже не заезжал в магазин — и так было понятно, что полки окажутся пустыми, а даже если нет, то очереди из паникующих людей не дали б ему и шанса схватить даже какую-то сраную коробку пуль. Он тут же поехал в больницу, влетел на верхний этаж в приёмную, где хаос был не меньшим. Не могли решить эвакуировать ли пациентов или нет, везде были копы, которые пытались принести хоть каплю дисциплины, но проваливались безуспешно. Диксон всё ещё помнил как крепко держал Агату за предплечье, останавливая от метания по коридорах от палаты одного пациента к другому, как смотрел ей в её серые глаза, и плевал на то что его голос громыхал среди хаоса, умоляя её поехать с ним, хотя бы не ради себя или его, а ради того что Агнес хотела бы этого. Но послушалась ли она его? Черта с два! Агата упёрлась, в ней говорил не инстинкт выживания, а самопожертвование, за что в тот момент Диксон мог её только ненавидеть. Не добившись успеха, он бросил руки, и сбив с приёмной стойки телефон от злости, ушёл. — Ты скучаешь за ними? Дэрил глянул на серые глаза Бетт, такие чистые и невинные. На её мягкий взгляд, полный доверия и желания понять его и узнать. Он неудобно пожал плечами, чувствуя себя таким незащищённым под её взглядом, таким чувствительным. — Иногда, нет времени думать об этом. Но скучаю, за братцем, за Агатой… за Агнес, — он проглотил горечь во рту, то ли от самогона, то ли от воспоминаний. Боли потери. Наверное, его сердце больше всего из этих троих ныло за Агнес. Скорее всего от того, что она одна из первых протянула ему руку, единственная увидела в нём не сына двух алкашей и младшего брата уголовника, а такого же ребёнка. Или, это из-за того на какой ноте он видел её в последний раз, даже не подозревая что больше он не услышит ни заливистого смеха старшей Грейс, ни её детского прозвища «мелочь», которое она с такой доброй издёвкой говорила ему. Он хмыкнул, потерев подбородок с щетиной, которая грозилась скоро стать бородой. Он глянул на улицу, глаза нашли яркие звёзды на небе и луну, которая пряталась за облаком, всё равно светясь так ярко. Воспоминания о прошлом, которым он дал на мгновение волю, снова залезли глубоко в сердце Диксона, закрывая за собою дверь и проворачивая замок. Его взгляд потвердел, вона глубоко вдохнул, встряхивая голову от мыслей. Что-то Грин делает из него сентиментальную кашу. *** — Присвоил. — Присвоил. — Присвоил. — Присвоил. — Присвоил. Дэрил сжал зубы, глянув на джип, но в кузов, где были накрыты какие-то баллоны, Лэнон уже кинул свой рюкзак, глядя на Диксона, разводя руками и з насмешкой говоря. — Присвоил. Сучёныш. Не имея другого выхода, перехватив пакет для мусора со своими пожитками поудобнее, он лёг на бетонный пол, подложив по голову его. Положив предплечье себе на глаза, Диксон закрыл глаза, пытаясь получить отдых, хотя желание засыпать не хотелось — это была нужда. Во сне бы он снова и снова бы видел ту машину с белым крестом, пожирал бы себя от вины, но другого выхода он и тут не имел — ему нужно спать, если он хочет выжить. Резко вскрикнул Леон, тут же у всех клацнули ружья, Диксон подскочил, хватаясь за арбалет, направляя его на неожиданного жителя этого склада, который и прятался под тканью, которую он спутал с парой баллонов под ней. Но как только взгляд голубых глаз Дэрила упал на неё, его хватка на арбалете дрогнула, его глаза расширились, а сердце забилось быстро, пальцы задрожали. — Присвоила, — прошипела Грейс, прижимая мушку пистолета в висок Леона сильнее, её ухват не давал ему двигаться. Она изменилась до неузнаваемости — не так Дэрил помнил Агату в больнице. Тёмные волосы у неё теперь в неуклюжей и рваной пиксы, руки в шрамах, хватка на пистолете неумолимая, а на её плечах алый кожаный плащ. Черты лица у неё все те же, немного резкие и острые, но они стали грубее, появилась глубокая морщина между её бровей, веснушки слились с грязью и пылью, и самый большой контраст с прошлой Агатой был шрам, который ровной извивающей линией, словно змея, тянулся от её правой брови, через глаз, с завитком к её уголку губ и вниз по открытой шее. Её взгляд серых глаз поочерёдно останавливался на каждом из группы Мародёров, словно хищника, оценивающий силы и слабости, животный взгляд выжившего. Её глаза упали на Дэриле, который всё ещё не мог прийти в себя увидев этого призрака из прошлого во плоти, её губа дрогнула в едва заметной усмешке. — Рада видеть тебя, мелочь. Арбалет тут же резко упал, повиснув на его опустившейся руке, у Диксона дыхание перехватило. — Агнес?