личное.

​Идя на свет, я попал в костёр, возжелав огонь, получил лишь пепел, я принял падение за полёт и теперь лечу, рассекая ветер. Я стою на избранном мной пути, позабыв, что мне нужно на нем идти, [позабыв, что привкус слепой надежды такой же разбитый, как вкус железа]. И мне воздух давно пропитался ядом, я ловлю напряженные, злые взгляды, в них пытаюсь найти для себя ответы, но встречаю лишь отблеск ручной гранаты, что летит беспощадно в мои ладони, растворяясь в дроблёно-мятежном звоне: [взял покорно диковинку за игрушку, будто так не подкладывают ловушки]. Зубы диких зверей разглядел лишь ночью, когда те прикоснулись к моей гортани: [опасайся того, кому страсть — источник для искусных стратегий в людском обмане]. Отражение в ванной макало в лужу, говоря мне: «ты никому не нужен», говоря, что зависть — плохое чувство, и тем самым я пачкаю свою душу; но я не хочу быть незримой тенью людей, свет которых в любом движенье, отражать не желаю чужое пламя, я устал быть в зоне для пораженья. А являться собою всегда непросто, «я такой, какой есть» — это притворство: [ведь чем ярче сияешь, тем больше места в тени для духовного уродства]. Во мне мрака хватит на целый город, я спущу с поводка (только дай мне повод) своих монстров безбожных, клятвопреступных, но ты будь осторожен, они безумны: в них сотни клинков, порождённых в боли, обмазанных спекшейся, грязной кровью, в изломах застыли немые крики — мои звери коварны и многолики. Я возьму свою слабость, сожму покрепче, окаймлю её сталью — так будет легче, превращу неудачи в свой ценный опыт: [и пусть свет воссияет сквозь мои рёбра].