не во имя, но вопреки.

Я хочу не бояться. Хочу жить и смеяться, целовать чьи-то губы без страха нарваться на нож 'правосудия' — слепое орудие в кровавых руках массовой экзекуции. Пока мир сгорает в трескучем огне, жалом в каждом втором позвонке корни пускает, горло сжимает страх, живущий в согбенной спине. Спелись царизм и карательный труд: как много вокруг перевязанных рук, не знаешь, кто враг, не веришь, что друг узреть в тебе может брак и недуг. Смирение с данностью клятвопреступно, мне непонятно и недоступно: «молчание — золото, на то воля господа» — финальная сцена в театре абсурда. Хочу быть свободной в собственном выборе, я не немая и не безликая, выскребу путь утробными криками туда, где не мыслят стереотипами. И пулей собьют демиурговый плод — на трупах розалий уж не расцветёт: «ведь розы нас сгубят, кто бьёт, тот и любит», но дьявол тоже любил свой народ.