Вкусовые предпочтения

Все вокруг знали, что у него был странный вкус. Даже выбор в партнеры Смоука - никого не удивило, да и сам Сайзот, кажется, не видел в этом ничего удивительного. Поначалу у них не было ничего конкретно «взрослого». Юноши с удовольствием проводили с друг другом время, если есть настроение - то легко и ненавязчиво целовались, по инициативе Томаша шарахались от остальных как игривые подростки, в попытке скрыться от чужих глаз и заняться чем-нибудь «запретным». Рептилию это никак не смущало, ведь он понимал, что человеку не свойственно встречаться со своим же полом (хотя ему казалось странным выбирать кого-то определенного, ведь это вообще не дело общества и это не должно их волновать). Но Смоук все же понимал, в чем дело. — Сайзот, успокойся. Парень с пепельными волосами положил ладонь на колено чересчур возбужденного собеседника, который уже от переизбытка ожидания шумно бил хвостом несчастную землю. Что легкая пыль уже витала в воздухе. — Я спокоен. Абсолютно. — Очень видно. Весна. Влияла ли она на него? Будет ли у него гон, или течка? Смоук часто задавался этим вопросом и так же часто кидал косые, внимательные взгляды на Рептилию, чтобы поймать хотя бы какое-то изменение в нем, в его поведении. Но кроме как нетерпеливости и излишней раздражительности он ничего не заметил, наверное, так и приходит у него «весна». Хотя, от обычного человека он не так уж и отличается, если не брать во внимание чешуйчатого хвоста. — Сайзот.. Я вот хотел всё время спросить, — проходясь лезвием ножа против чешуи сырой рыбы, начал было тот, — ну ты.. Ну.. У тебя есть период спаривания? — Что? Он стыдливо поднял голову и словил взгляд зеленых глаз, которые выражали крайнее возмущение с вопросом. Хвост внезапно прекратил свою активную деятельность. И ниндзя насторожился. Поняв, что ситуация преобрела довольно не тот смысл, парень поспешил оправдаться в глазах друга, по своей неловкости забывая про нож в руке и взмахивая им, чуть не выронив из-за скользкой чешуи, которая находилась уже везде, где только можно и нельзя. — Прости, ну, я не это имел ввиду. Понимаешь, ну, я много раз слышал шутки про тебя, что, мол, ушёл спариваться, потому что весна! Если это тебя задело, то прости. Пролепетал он это на одном дыхании, и в миг вернулся к работе, поникнув головой. Томашу правда было неловко, и он старался как можно быстрее дочистить рыбу и зайти в глубь дома, чтобы там скрыться от внимательных глаз бойфренда, который даже сейчас не отрывал от него взора. — Это не правда. Я не спариваюсь только весной, и у меня нет самок, чтобы пойти к ним. Но! Я могу спариться с тобой, Томаш. Врбада сглотнул. Ему показалось, или это взаправду? Честно говоря, у них никогда не доходило дело до того, чтобы член кого-то из них вошел в другого. Да и кто может только подумать об этом? Это было слишком даже для людей, а для них - особенно. — Нет, Сайзот, даже не думай об этом. Это уже слишком! — Нет, я знаю, что у тебя нет влагалища, матки и ты не можешь дать потомство, но это не помешает мне.. — Сайзот, прошу, заткнись! Смоук прикрыл нижнюю половину лица ладонью, но потом отдернул её, поскольку ужасно воняло рыбой. Вздохнув, он бросил рыбку к остальным очищенным, а точнее, в таз. Со смущением он и не справился, но очень старался, по нему это было видно и так, и сяк. Рептилия же открыто улыбнулся собеседнику. Его хвост снова стал биться о землю, но уже не всем весом, а кончиком. И шелестела зеленеющая листва. Лёд уже сошёл с рек и других источников, и теперь можно было наслаждаться её чистым журчанием, а так же внезапно очистившимся воздухом, что стал так легок и сладок. Томаш с нежностью смотрел на заттерианца, который с какой-то хитрющей ухмылкой смотрел в ответ на него. Выглядел он довольно-таки удовлетворенным, что не могло не радовать. И вот, рептилоид лениво подобрался к партнеру и улегся на его выпрямлянных ногах, чуть ли не готовясь заурчать от накатившей неги. Ладонь Смоука прошлась по немногочисленным волосам парня, перебирая их и фыркая. Если у него пепельные заросли, то у Сайзота - коротко и аккуратно постриженная прическа, строгая такая. Он всё равно ходит в капюшоне, ему не нужно следить за модой причесок, это же Рептилия. — Хей, нам нужно идти. Чех наклонил голову в бок, чтобы взглянуть в лицо засыпающего партнера, который тут же пошире открыл свои зеленые глазенки, имитируя бодрость. У него это, к слову, очень плохо получалось, ну хоть что-то. Смоук усмехнулся, но ничего не сказал на счёт сонного, разнеженного состояния партнера, он был очень забавным в любом случае. Фыркнув, Сайзот лениво приподнялся на руках и коснулся своими губами уголочки чужих, садясь напротив партнера на колени и кладя свою ладонь ему на шею. Смоук повёл бровью, затем же прильнул к чужим губам, не сопротивляясь давлению и смущенно мыча, когда длинный раздвоенный язык скользнул по нёбу, зубам, коснулся корня его языка. — Томаш, — с нотками шипения, сквозь зубы посмеялся рептилоид, глядя на то, как названный тяжело вздохнул, — ты забавно выглядишь. — Кто бы говорил. Твоё умение превращаться в рептилию - удивительно! Но иногда я боюсь, что ты съешь меня. — Как и твоё умение становится клубом дыма, — потеревшись своим носом о чужой, чуть ли не замурлыкал мужчина, проводя ладонью от его груди до шеи. Интимный момент, когда Врбада смирился и наслаждался теплым дыханием возле линии своей челюсти, куда тыкался партнер. Последние слова Смоука рассмешили его, и он с напускным голодом прикусил кожу щеки и чуть сжал пальцы на шее, — я и правда голоден. Чех поначалу дернулся, ну а после рвано выдохнул, сталкиваясь с хищным взглядом зеленых глаз. — Твои вкусы - странные. — И тем не менее, я имею наглость что-то пробовать. Все же, у Сайзота были ОЧЕНЬ странные вкусы. Ну а что взять с пресмыкающегося? Ему и всякая муха, мимо пролетевшая - слаще мёда будет! А пока солнце вставало над макушкой, а эти двое сидели на веранде дома, любовались раскрывшейся природой. Настала весна. Настала пора любви и страсти.