"Что, если лёгкой поступью, манерно, с неба бы ушла Луна и потеряла её Терра?"
Он лишь нервно поджимает сухие губы и отводит взгляд на пожелтевший потолок, что по правде говоря, никогда и не был белым.
Нет смысла отвечать на риторический вопрос. После длительных развлечений всегда становится скучно, стирается грань реальности.
Зевок его парабеллума напрягает.
Заряженный, опасный.
Капризничает. Парень знает солипсиста недолго и ведь искренне понимает – это болезнь. Но роптать или перечить: исход один. Не то что бы страшно, скорее боязно. Или вернее сказать, нежелательно?
Звенит уже долго стоявшая на полу бутыль вина. Всю кровь Христа не выпьешь. Да даже если смог бы, сейчас уже потерял интерес. Истины не оказалось на дне даже пятидесятой по счёту бутылки.
Тот лишь плюёт в сторону и проклинает небо. Умывает руки? Если бы всё стало так просто. Омовение ног? Смирение с грязной работой, которую он выдумал для себя сам.
—"Что теперь?"
Не отвечает. Молчит и пялится в дверь. Залип? Да нет. Перебор с дроном. В уголках губ привычно скапливается пена, стеклянные глаза, посиневшие руки.
Новый приятель портье садится рядом и кладёт свои тёплые ладони на его плечи, почти приобнимает.
—"Я здесь."
Мужчина слегка поворачивает голову на источник шума, пару раз моргает. Озарило.
—"Хочу показать кое-что, одевайся."
Дресс-код пятницы чернее глубокого карьера, с парой дорогих перстней и элитным парфюмом. Юноша надеется на места злачные и весёлые, в коих они бывали время от времени.
Крутя ключи спорткара на пальце, он прыгает за руль в своём не самом трезвом и лучшем состоянии. Хотя, последнее его адекватное самочувствие случилось лет десять назад, больше не объявлялось, зато появилась пипетка.
—"Может, я за руль сяду?"
Молчание. Наверное, лучше не спорить.
Несутся мимо шоссе, мимо дорог. Может, очередная вечеринка в чьём-то загородном доме? Неплохо. Куда лучше, чем те наркопритоны. Но, наполнением они совсем не отличаются от фанфарных коттеджев.
Тормозят у лесополосы. Твою мать.
—"Куда? Тебе доз мало?"
Хранитель хватает его за руку и тащит из машины к елям. Отодвигает ветви, чтобы тот прошёл. Бубнит, но взволнованно.
—"Сейчас сам увидишь. Пойдём."
Туман стелется под брендовыми кроссовками. Сырые листья неприятно шмякают при их торопливой ходьбе.
Густой лес, жуткий.
Мужчина даже не удосужился взять фонарь. Ещё не ночь, но темнота начала пожирать местность вокруг, по кусочкам, не спеша.
Тонкая нить отвратительного запаха тянется к носу, пока окончательно не заполняет рецепторы обоняния. Они всё ближе. Сердце трещит в груди всё яростнее.
Бежать надо. Валить. Прямо сейчас.
—"Пришли."
Проводник с радостью шагает в смрадную трясину. Добровольно, совсем не боясь увязнуть.
Парень делает опасливый шаг назад.
Ужасная вонь. Не только болота. Здесь что-то ещё.
—"Эй, ты чего? Тёмные воды рады всем. Ну же, дай мне руку, приятель."
Спаси меня.
Он медленно погружается по щиколотку и тащит за собой ещё одного. Не впервой.
—"Мне здесь не нравится."
Фраза мгновенно резонирует в голове портье.
Знакомо.
—"Знаю. В этом ты мне не пиздишь.."
Теперь юноша тоже вязнет, подошва покрывается склизкой жидкостью.
—"Почему такая вонь? Что это за место?"
Он спрашивает обречённо. Подсознательно понимая, что в этом болоте он и останется.
—"Моё место. Тут все, кто мне дорог. И ты будешь здесь."
Улыбается во все тридцать два в которые не вставил пломбу. Рясь уже доходит до колена. Ему приятно в собственной грязи, пареньку до животного ужаса мерзко. Но почему стало только сейчас? Чем он думал раньше?
—"Ты одна из лучших моих фантазий, самая милая выдумка, за все эти пару последних лет.."
Безумный солипсизм.
—"Напомни, как тебя зовут?"
—"Аркаша.."
Шепчет юноша одними лишь дрожащими губами. Продолжает держать его за руку.
Всхлипывает лишь о матери, да и то..
Уже поздно.
Тот улыбается ещё шире и поправляет прядь волос Аркаши, сохраняя безупречный вид плода своего воображения.
—"Ты замечательный, Аркаша. Не бойся, ты не станешь разлагаться в болоте."
Лишь на мгновение тёмный лес, кажется, озаряется. Озаряется искрой надежды в глазах Аркадия.
—"Тебя укроет и очистит волна на побережье. Ты заслужил новое начало. Как и
она, однажды, заслужила."
Он умрёт. Он прямо сейчас умрёт. Густой жижи по грудь.
—"Пожалуйста...не-.."
—"Тише, тише, Аркаша. Всё хорошо.."
Юный парень уже по шею в трясине, судорожно вдыхает гадко пахнущий воздух.
—"Тебе так идёт эта кожаная куртка, не так ли? Ну же, улыбнись своему создателю."
Ползёт по затылку. Аркаша ему не сопротивляется, но всё же отчаянно цепляется за жизнь.
Его не топят.
Тонут с ним вместе.
Последний хриплый вздох перед началом конца. Даже барахтаться не выходит, вода слишком густая и неизвестно, кого и сколько в этой воде лежит.
Портье гордо выносит бездыханное тело на своих руках. Болото – друг. Оно не утащит на дно, пока тот будет стараться под нимбом спасателя.
Создавать,
убивать,
наблюдать.
Пока дно продолжит пополняться телами, пока водная гладь будет дарить каждому перерождение. Солипсизм в перемешку с теорией реинкарнации и синдромом бога, полнейшая потеря разума.
—"Кх.."
Жив? Неужели?
Аркаша сильный парень.
—"Спи..."
Он как-то по-отечески целует парня в лоб, не обращая внимания на слизь, коей куча, на всём теле, коже и одежде Аркаши.
Грачи покидают свои гнёздышки от резкого и шумного выстрела парабеллума в лесной глуши.
Теперь точно всё.
Рутинные дела: чёрные мешки, багажник, чистая одежда.
Портье своего собственного ада закончил сегодняшнюю смену. Завтра на побережье.
А потом займёт номер в Англетере на неделю, чуть зависнув молодым, прям как Серёга Есенин..
Конец плёнки.
