***
Он делает вдох – раз, два, три, четыре. Выдох – раз, два, три, четыре. Снова опускает взгляд на наручные часы, ловит собственное отражение в стеклянной банке на ближайшей полке в кладовке. Размытое чёрное пятно на фоне тускло освещённых круп. И ждёт. За свою карьеру Магнус сотни раз бывал в подобной ситуации: хищник, замерший в ожидании ничего не подозревающей добычи. Он всегда знает, что, как и когда. Всё – вплоть до количества шагов, необходимых, чтобы дойти от входной двери до спальни. Сколько времени понадобится, чтобы дотянуться до выключателя. Сколько сердцебиений потребуется цели, оказавшейся под дулом пистолета, чтобы осознать надвигающуюся смерть. Педантичность – в этом весь Магнус. Каждое задание проходит по одной и той же схеме: один вход, два выстрела, минута, чтобы убраться. Быстро и чисто, словно мелькнувшая тень, никаких зацепок для местных блюстителей порядка. Увы, данный план неприменим к Алеку, мать его, Лайтвуду. Поэтому Магнус сейчас здесь, молча вымещает пять месяцев досады на коробке малинового печенья. Лайтвуд – не первый киллер, которого Магнуса попросили убрать, но за последние пять месяцев тот зарекомендовал себя самой сложной мишенью. Видите ли, Лайтвуд чертовски раздражает. Внешне он воплощение гангстера-новичка: зачёсанные назад тёмные волосы, чёрный костюм, начищенные до блеска ботинки. Нелепая плохонькая пародия на серьёзного, высокооплачиваемого профессионала. Определённо любитель Бондианы. Когда Магнус впервые выслеживал Лайтвуда, тот продефилировал через лобби Ритц-Карлтон словно американский плейбой. Красавчик-европеец. Гонконгская жёлтая пресса была бы в восторге, найдись тот мёртвым. Для работы, требующей не отсвечивать, Алек Лайтвуд уж слишком похож на неоновую вывеску. Хлопотно избавиться. Сложно поймать. Бесит. Но в душе Алек Лайтвуд – потрёпанный долговязый уличный пацан, о котором никто знать не знает. В один прекрасный день он просто появился из ниоткуда – дикий, жестокий и совершенно непредсказуемый, – и навёл шороху в индустрии наёмников. Чем, как выяснилось, разозлил некоторых влиятельных людей. Магнус бы с радостью избежал обязанности устранить его, потому как любит делать всё быстро, чисто и успешно. Именно благодаря неизменной успешности ему и досталось это задание. Да, такую мишень, как Лайтвуд, интересно преследовать, если нравится побегать, но в то же время в разы сложнее поймать. Магнус познал сие на горьком опыте, когда наконец впервые загнал его в угол. Не то чтобы он не подготовился. Лайтвуд оттачивал мастерство убийствами мелких сошек и довольно быстро добрался до политиков, что одновременно впечатляло и говорило – тот пытается что-то доказать. Его излюбленное оружие Ruger MK II – пафосный, лёгкий пистолет, метко стреляет и хорош для позёрства – и на этом, пожалуй, всё. Магнус всегда предпочитал SIG Sauer P226 за его вес, потому как слишком лёгкие пистолеты ужасно нервируют. Он знал: некоторые коллеги подбирают оружие, которое стало бы продолжением руки, удобное и надёжное. Но не Магнус. К концу дня вес пистолета помогал поддерживать ясность ума. Оставаться собранным. Сосредоточиться на работе. Он боялся того дня, когда годы и убийства возьмут своё. Вдобавок он крепче спал, зная, что вместе с пистолетом можно отбросить и вес грехов. Что до антуража, Лайтвуд предпочитал останавливаться в самых роскошных апартаментах, а это означало множество хрустальных вещей, произведений искусства и лабиринт из лишней мебели. Всё вышеперечисленное было склонно производить множество шума в случае падения во время драки не на жизнь, а на смерть. Он также арендовал самые броские и шумные машины, те самые, которые заставляли пускать слюни всех мужчин в радиусе мили. Куда бы Лайтвуд ни пошёл – целенаправленно обращал на себя внимание, и это шло вразрез со всеми правилами. Он словно бы тряс перед носом Магнуса его же собственным планом, а потом демонстративно рвал. Но всё это тоже не проблема. Будучи профессионалом, Магнус тихонько следовал за Лайтвудом по пятам, стоило тому приземлиться в международном аэропорту Гонконга. Парня нанял генеральный директор одной китайской компании с целью убрать русского конкурента. Магнус осмотрел гостиничный номер Лайтвуда, запомнил планировку, потенциальные помехи и все отражающие поверхности, в которых мог бы попасться на глаза. И теперь поджидал мишень в ванной. Он предполагал, что завяжется драка. Учёл, что они наделают шума, и выбрал самый простой путь отхода на случай, если кто-то услышит грохот и оповестит сотрудников отеля. Возможно, он не ожидал, что ему в голову прилетит бутылка шампанского, и никак не думал, что упадёт на стеклянный кофейный столик, но всё это издержки работы. Запланированные, ожидаемые. Всё произошло сумбурнее, чем обычно, хоть и не случилось ничего такого, к чему он не был готов. Поэтому, когда Магнус истекал кровью из рассечённой брови, а Лайтвуд использовал грубую силу и рост, чтобы пригвоздить его к стене, и оба наставили оружие друг на друга, прижав холодные глушители к вискам, – всё происходящее было в порядке вещей. Тупик. Обычно подобные ситуации разрешаются одним из двух способов. Запугать друг друга или исполнить приказ и постараться одержать верх. В случае достаточной безбашенности, чтобы испытать судьбу, – нажать на курок и понадеяться на лучшее. Смерть – досадная часть работы, когда имеешь дело с другим киллером. Но всё это тоже не составило проблем. Лайтвуд оказался достаточно смелым, чтобы не раздумывая нажать на курок, и у Магнуса душа ушла в пятки, когда пистолет у виска щёлкнул вхолостую. Ничего необычного, стандартный профессиональный риск. Но прежде чем он смог спустить курок в ответ, Лайтвуд в своей безграничной мудрости дёрнул Магнуса на себя и прижался губами к его губам. В поцелуе. Однако всё это тоже было частью подготовки. Индустрия наёмников – отрасль разноплановая и включает множество людей, использующих все доступные способы убеждения или отвлечения внимания, чтобы выжить. Поэтому сам поцелуй не был проблемой. Но то, как пошатнулся Магнус, стоило Лайтвуду толкнуться языком к нему в рот, то, как идеально, словно кусочки пазла, подошли друг другу их тела, то, как от ощущения чужого нарастающего стояка Магнус часто задышал, прижался к противнику и выпустил пистолет из рук, чтобы вцепиться ему в волосы и поцеловать в ответ. Вот это, блять, настоящая проблема. Однако, когда Магнус опомнился, что ему вообще-то полагается пристрелить Лайтвуда, тот резко увернулся и скрылся, не оставив иного выбора, кроме как бежать с места преступления, пока охрана не поймала его буквально со спущенными штанами. Иногда он вспоминает вкус крови Лайтвуда. Раз, два, три, четыре – вдох. Раз, два, три, четыре - выдох.***
Два месяца спустя их пути пересеклись вновь, на этот раз в Люксембурге. В тот раз целью поездки стала встреча с немецким министром иностранных дел, владеющим чрезвычайно востребованным компроматом. Магнус проследовал за ним до отеля Софитель и снял номер на стойке регистрации. Благодаря гостеприимной атмосфере, конфиденциальности, звуконепроницаемым стенам и отсутствию камер наблюдения отель пользовался популярностью у политиков и знаменитостей. Идеальное место. Можно выполнить задание, понежиться в горячей ванне и хорошенько выспаться до того, как обнаружат тело. Пока министр безуспешно пытался охмурить в баре отеля девушку вдвое моложе себя, Магнус осмотрел номер и заполучил флэшку с доказательствами незаконного владения недвижимостью. Потом проследил, чтобы мужчина вернулся к себе один и вырубил его ударом локтя, уложил в кровать, подоткнул одеяло и дважды выстрелил в голову. Можно было бы обойтись и без этого, но заглянувшая горничная решит, что Роналд Кармайкл долго спит, а значит, Магнус сможет выиграть парочку часов или даже дней, чтобы убраться подальше. Он повесил на дверь табличку «Не беспокоить» и вышел. Сполна насладившись и слегка ошалев после заслуженной горячей ванны с гидромассажем, Магнус выключил свет и рухнул в кровать, завернувшись в одеяло. Он до сих пор корил себя за то, что поступил тогда столь опрометчиво. Будучи уставшим и размякшим после ванны, он не сразу потянулся за лежащим на тумбочке пистолетом. А когда нащупал пустоту, красноречивый щелчок предохранителя собственного SIG прозвучал прямо в левом ухе. По счастливой случайности, он увернулся от первой пули, в приливе адреналина перекатившись по кровати. Схватил первый подвернувшийся под руку в темноте предмет – пульт от телевизора – запустил в нападавшего и, воспользовавшись секундным замешательством, бросился прочь как раз в тот момент, когда следующая пуля угодила в стену. Вторая из пятнадцати в барабане. Магнус рванул за вторым пистолетом – он бы ни за что не прожил так долго без запасного – однако его перехватили у двери. Сработала мышечная память – удар ногой в живот и коленом в солнечное сплетение. Он едва не попал нападавшему в ухо, перехватил его локоть и, отобрав собственный пистолет, успешно применил шейный захват. Высокий. Широкоплечий. Шлейф дорогого одеколона. Лайтвуд? Магнус стыдливо покраснел, подумав, что узнал бы его быстрее, борись они за доминирование в поцелуе. Нападавший попытался освободиться, пару раз впечатав Магнуса спиной в стену. От ударов оба взвыли, словно дикие звери. Вымотавшись и едва не потеряв сознание, Магнус обвил ногами бёдра мужчины и сильнее надавил предплечьем на шею. Тот обмяк так поспешно, что Магнус разжал руки, а затем его повалили на кровать и врезали, точнее, едва задели скулу костяшками пальцев. Кто бы это, чёрт побери, ни был, схватка утомила его слишком быстро. Вновь взяв ситуацию под контроль, Магнус включил свет на прикроватной тумбочке, чтобы рассмотреть неудачника, вломившегося к нему в номер. И всё же нападавшим оказался Лайтвуд – тяжело дышащий, морщащийся, со свежими ссадинами на лице. Тот зашипел от внезапного света и слепо попытался ударить Магнуса в челюсть. Магнус с лёгкостью перехватил кулак и нахмурился. Лайтвуд, с трудом поднимавший руку, пришёл, чтобы убить его. Не впервые кто-то назначал награду за голову Магнуса. Когда дело касалось работы, он был исключительным и не знающим поражений. Нерасторопные конкуренты несли значительные убытки. Однако он проработал в индустрии достаточно долго – его боялись и уважали достаточно, чтобы оставить в покое. Похоже, Алека Лайтвуда никто не уведомил, и кто-то из вышестоящих решил воспользоваться этим, чтобы убрать Магнуса. Небось, коварный ублюдок Дьедонне. После очередного неудачного замаха Лайтвуду хватило такта смутиться от собственной некомпетентности. Магнус и сам не знал, как реагировать. – Тяжёлая выдалась неделя, – осторожно пробормотал парень, упираясь ладонями в бёдра Магнуса. – Мир? – Чего? – выпалил Магнус. – Сменил слишком много временных зон, нет сил разбираться со всем сейчас. Мне необходимо вздремнуть. Мы можем продолжить завтра утром, а? И вновь Магнус засомневался, что слух его не подвёл, а потом Лайтвуд заёрзал, стараясь выбраться. Ошарашенный Магнус молча слез с него. Подобное развитие событий не входило в его нынешний план. Точнее, ни в один из его планов. Но Лайтвуд устроился на своей половине кровати и закрыл глаза. И словно действительно собираясь спать, произнёс: – Поставь будильник на семь. Поворчав в недоумении себе под нос, Магнус схватил с пола пистолет и прицелился в Лайтвуда. Тот лишь приоткрыл один глаз и принялся ждать, ждать, когда пуля угодит в лоб. В поношенных чёрных джинсах, футболке и худи Лайтвуд выглядел уставшим и потрёпанным: затянувшиеся ссадины на лице, разбитые костяшки. Видок будто грузовик переехал. Быть может, в Магнусе взыграла честь наёмника или просто глупость, или и то и другое, но ему не хотелось встретить смерть от руки человека, не способного защитить себя. То, что Лайтвуд явился убить его в таком плачевном состоянии, ужасно злило, не говоря уже о том, что оскорбляло и слегка беспокоило. И нет, речь не о здоровье Лайтвуда. – Ты теперь живая мишень? За тобой был хвост? Лайтвуд отмахнулся от него словно от надоедливой мухи, отрицательно промычал и свернулся калачиком, уткнувшись в прохладную подушку. – Боже, Бейн. Пристрели меня или ложись уже. Выбирай. И вопреки всему, чему его учили, вопреки десятилетию профессионализма, Магнус поставил пистолет на предохранитель, включил будильник на семь и устроился рядом. Он замер, сердце взволнованно забилось, когда Лайтвуд привалился к нему, уткнулся носом в шею и уснул. Прощай, спокойный сон. Боже, он и сейчас не мог успокоиться. Раз, два, три, четыре – вдох. Раз, два, три, четыре – выдох. Он помнил, как проснулся от яркого солнечного света, проспав несколько часов вопреки тому, что его едва не придушила, и не задавила, и не заобнимала до смерти великолепная шестифутовая гора мышц. Магнус умудрился проваляться в объятьях парня, которому посулили миллионы за его жизнь. Он лежал достаточно долго, чтобы запомнить молодое расслабленное лицо Лайтвуда, уткнувшегося в его плечо. Пушистые ресницы на гладкой коже. Непривычно растрёпанные волосы. Маленький белый шрам, пересекающий бровь – след, навечно оставленный Магнусом. Мягкие пухлые губы. Он запоминал каждую черту Лайтвуда с хладнокровным профессионализмом, как если бы изучал жильё будущей жертвы. И то, что он видел, откровенно говоря, пугало. Потому как дурацкое лицо Лайтвуда, его сонная возня, нога, закинутая на Магнуса, рука, спокойно лежащая у него на груди прямо поверх бьющегося сердца – всё это обезоруживало сильнее всего, к чему за годы работы подготовился Магнус. Живая мишень. Человек, нанятый убить его. Человек, чей труп давно должен был гнить на полу, будь Магнус в своём уме. Но всё происходящее, как говорится, было лишь верхушкой айсберга. Очнувшись через пару минут, Лайтвуд глянул на часы и перекатился на Магнуса. Магнус схватил с тумбочки пистолет и прижал дуло ко лбу Лайтвуда, палец замер на предохранителе. Лайтвуд помедлил, а потом уселся на него сверху и сердито пробурчал: – Ещё ж семи нет. Напомнив, что они всё ещё оставались заложниками вчерашнего соглашения, он стащил с Магнуса трусы. – Ты что творишь, мать твою? – только и смог вскрикнуть Магнус. Лайтвуд лишь пожал плечами и обхватил член ладонью. – У меня стоит. У тебя тоже. Считай это знаком благодарности. Магнус щёлкнул предохранителем и с силой вдавил глушитель в лоб Лайтвуда, готовясь вышибить тому мозги. Но тут Лайтвуд обхватил его член пухлыми губами и принялся выносить Магнусу мозг. Любимый пистолет оказался позабыт. Не то чтобы ему этого не хватало. Не то чтобы у него не было личной жизни. Не то чтобы он не понимал, что его явно пытаются отвлечь. И всё же тем утром Магнус забылся во влажном жаре глотки Алека Лайтвуда с неизвестно откуда взявшейся безудержной страстью, которая удивила их обоих. По итогу у него не осталось уважительных причин хвататься за оружие. Лайтвуд не торопился, пробуя разный ритм и приёмчики, чтобы понять, что сводит Магнуса с ума. А Магнус беспомощно вздрагивал, хрипло отдавая указания, впивался пальцами в подушку и старательно толкался навстречу. Мягкие губы Лайтвуда и его невероятная способность целоваться дарили неземное наслаждение. Вид, как тот приспустил белье, освободил член и кончил на простынь, подстегнул Магнуса. Он оказался на грани, чувствовал, как вибрируют яйца. И тут на тумбочке прозвенел будильник. Семь утра. Перемирие закончилось. Лайтвуд выпустил его член изо рта с пошлым звуком и вскочил с кровати. Магнус рванулся за пистолетом и нажал на курок. Слишком медленно – пуля врезалась в закрывающуюся дверь. Он подорвался следом, ругая себя. Без шансов. Лайтвуд был превосходным спринтером – быстрым и ловким, несмотря на свой рост. Когда Магнус выбежал за дверь, тот вовсю мчался по коридору. А Магнус не был настолько беспечным, чтобы стрелять в общественном месте. Будь там камеры или нет. Он так и стоял, пытаясь восстановить дыхание и кипя от злости, с твердым, всё ещё влажным от слюны и не получившим разрядки членом. И смотрел вслед исчезающей цели. Снова. Игра в кошки-мышки затянулась. Вдох на раз, два, три, четыре. Выдох на раз, два, три, четыре.***
И вот теперь он ждёт. Но не в ванной Лайтвуда. Потому как единственный способ одолеть его – стать непредсказуемым. Лайтвуд знает, чего ожидать, а значит, знает, на что не стоит рассчитывать. То есть Магнус должен действовать на тонкой грани посередине. У него есть быстрая реакция, подготовка и огромное желание отомстить и разозлить свою мишень, прежде чем избавиться от неё окончательно. Бог любит Троицу. Последние несколько месяцев Лайтвуд был занят, оставляя шлейф трупов в Европе и Центральной Африке. Главари банд, помощники политиков, руководители компаний. Он даже от имени США прикончил потенциального финансиста ИГИЛ – фактически госзаказ для наёмного убийцы. Магнус месяцами выслеживал Лайтвуда в перерывах между заданиями. Отмечая, где тот проводит свободное время, куда любит ходить, что посмотреть и выпить. У него накопился целый перечень вещей, способных вызвать интерес Алека Лайтвуда, но в нём отсутствовала какая-либо закономерность. Ему нравятся гей-клубы и покупать дорогое женское белье, что может означать что угодно. Всё, что он ест и пьёт, не содержит сахара, но при этом он с громким стоном удовольствия поглощает глазированные пончики. Он часами разговаривает по телефону, бродя по шумным паркам или среди толпы, улыбается или смеётся с кем-то на другом конце провода. А потом избавляется от мобильника прежде, чем Магнус или кто-либо ещё успевает добраться до него. Алек Лайтвуд – безответная загадка. И Магнус, которому как воздух требовался ответ, всё больше сходил с ума и зверел с каждым новым вопросом. Текущая цель Лайтвуда проживала в конспиративном доме Интерпола на окраине Парижа. Проживала до тех пор, пока Магнус лично не убрал её пять минут назад. Теперь мишень Лайтвуда вместе со своей охраной лежали трупами в гардеробной в спальне. Так что теперь он ждёт, когда явится Алек Лайтвуд, чтобы выполнить свою работу. Спустя двадцать шесть минут Магнус чувствует перемены. Шорох листьев – резкий поток воздуха зацепил растущий около дверей гаража спатифиллум. Звук закрывшейся двери. Замок не щёлкнул. Он прижимается ухом к дощатой двери кладовки и считает секунды, необходимые, чтобы пересечь прихожую. Лёгкий шорох ткани – штаны. Кто-то идёт по коридору – звук шагов слышен лишь потому, что он прислушивается. А потом тишина. Магнус оставил включенным телевизор в гостиной, чтобы скрыть мёртвую тишину. Однако предполагается, что дом наводнён агентами, а значит, Лайтвуд, вероятно, просёк, что что-то не так. Магнус наконец-то застиг его врасплох. Он ощущает непривычное радостное возбуждение. Теперь он поймает этого парня. Лайтвуд выключает телевизор. – Это ты, Бейн? Блять. Магнус прожигает взглядом пачку макарон напротив. – Эй, эй, Клэйтон? Если ты слышишь меня, выходи. Я пришел спасти тебя от плохого парня, притаившегося в твоём доме. Какого чёрта он творит? Как можно быть настолько бестактным? Судя по звуку, Лайтвуд сейчас как раз в другой части дома. Возможно, в спальне, где труп его мишени сидит… – Ну всё, теперь тебе не уйти, Бейн. …в гардеробной. Он слышит тяжёлые шаги Лайтвуда в коридоре, как тот ступает по ковру. Потом тишина. Звук, с которым керамика царапает полированный пол, – горшок с растением в коридоре. Ещё через минуту звук постукивания пластиковых колечек о металл. Занавеска для душа. До Магнуса доходит – Лайтвуд играет с ним – имитирует своё присутствие в разных концах дома, дабы запутать. И это срабатывает, потому как теперь Магнус понятия не имеет, где тот находится. Тишина. Чёрт. Инстинкты подсказывают переждать и не вестись. Но профессиональная подготовка твердит – он перемудрил и загнал себя в угол. Если Лайтвуд решит заглянуть в кладовку, ему не жить. Может, если его поймают, он сможет выкрутиться, использовав приёмчик Лайтвуда – предложит сделать минет. От оскорбительной идеи Магнуса пробивает дрожь. Почему его бросает в жар при мысли о том, чтобы взять у Лайтвуда в рот? – Ну и… что на тебе надето, Бейн? Магнус замирает, адреналин в крови зашкаливает. Неужели его раскусили? – Твой сексапильный рабочий костюм? Чёрная рубашка, расшитая блёстками, что была на тебе в Гонконге? Сладкие воспоминания. А может – только трусы от Кельвин Кляйн? По правде, я бы предпочёл, чтобы ты был в одних трусах. Магнус отчаянно краснеет, готовый прибить этого сукина сына. Он тихонько проверяет пистолет в ожидании следующих дифирамбов Лайтвуда в адрес своего гардероба. Ему необходимо собраться. – Если честно, то… Коридор. Магнус выскакивает из кладовки под аккомпанемент падающих коробок с хлопьями и несётся в коридор, где слышится болтовня Лайтвуда. Тот оборачивается. Пуля ударяется в висящий на стене пазл с тарелкой фруктов. Магнус оказывается в гостиной за секунду до того, как туда врывается Лайтвуд. Этого достаточно, чтобы кинуть в него антикварную вазу, стоящую около пианино. Лайтвуд пытается заслониться и удивлённо вскрикивает от боли, когда та разбивается о его локоть, а затем отшатывается к стене, получив пулю в плечо. Он тут же трижды стреляет Магнусу по ногам, заставляя того двигаться быстрее и, не найдя ничего более подходящего, запускает ему в голову пистолетом. Застигнутый врасплох, Магнус мешкает всего секунду, но Лайтвуд успевает вскочить на ноги и с рыком валит его на кофейный столик. Лайтвуд от души отвешивает ему хук справа прямо в нос. И пока Магнус смаргивает слёзы, пытается завладеть его SIG Sauer, с силой дёргая за руку вбок, когда тот вновь нажимает на курок. Зажатый под Лайтвудом, Магнус свободной рукой тычет тому в окровавленное плечо, давя пальцем на рану до тех пор, пока тот не всхлипывает от боли. После непродолжительной борьбы ему удаётся приставить пистолет к виску Лайтвуда. – Что такое? – кряхтит Магнус, не убирая руку от раны. Лицо Лайтвуда идёт пятнами в попытке скрыть боль. – Снова отсосёшь мне, чтобы выкрутиться? Лайтвуд хрипло смеётся и самодовольно улыбается. – А что? Хочешь устроиться поудобнее, чтобы стонать как в прошлый раз? Магнус сильнее надавливает пальцем, и Лайтвуд вскрикивает. Но тут же наносит ответный удар – заводит руку за спину и хватает Магнуса за член. Наступает очередь Магнуса кричать: – Ах, ты сукин… Лайтвуд успевает нанести ещё один удар и увернуться прежде, чем Магнус палит вновь, а потом целует его жадно и горячо. Магнус пытается убедить себя, что всё идет по плану, но сложно притворяться, когда тебя будто бы прошивает током. Он не сопротивляется и обхватывает затылок Лайтвуда, оставляя кровавые разводы на шее. Намеренно ерошит тщательно уложенные жёсткие от геля волосы. Но вскоре просто бездумно тянет за пряди, вторя ритму толкающегося в рот языка. Магнус замирает, стоит Лайтвуду вскочить на ноги, и покоряется неизбежному, когда тот начинает стягивать пиджак. Секс. Конечно. Зачем сопротивляться. Но Лайтвуд набрасывает на него пиджак – и в голове звенит от удара в челюсть. Они катятся по полу, попутно сметая диванные подушки, книги и позабытые кружки с кофе. Магнус слепо целится и стреляет, чувствует, как его дёргают за руку, а потом действительно использует приём Лайтвуда – заряжает свободной рукой тому в пах. Лайтвуд со стоном складывается пополам, и Магнус пользуется этим, чтобы зажать его голову ногами. Они тяжело дышат – ошалевшие, вне себя от злости, у обоих ломит тело и задета гордость – но в итоге порядок вещей во Вселенной восстановлен. Магнус прижимает дуло пистолета ко лбу Лайтвуда. Готово. Вот его шанс. Одно нажатие и прости-прощай навсегда. На лице Лайтвуда одна эмоция сменяет другую. Множество злости, но также весёлость, любопытство. А самое удивительное – поражение. Страх. Сожаление. Некая тоска, жажда и грусть, которые вызывают у Магнуса сочувствие. Он понятия не имеет, что они означают, но нутром чует – всё это адресовано ему. Это он – объект чувств Лайтвуда. Мгновение – и лицо Лайтвуда приобретает ужасно знакомое выражение. – Нет. Но Лайтвуд дерзко выпячивает подбородок и с привычным нахальным видом, намеренно игнорируя направленный на него пистолет, тянется ловкими пальцами к ремню Магнуса. – Не смей. Он смотрит Лайтвуду прямо в глаза, слышит, как щёлкает пряжка ремня, и от одной мысли покрывается испариной. Лайтвуд вот-вот поймёт, что победил. Потому как Магнус некстати возбуждён от адреналина и близости, от глупой симпатичной мордашки Лайтвуда. И стоит Лайтвуду дотронуться до него, они вновь окажутся там, откуда начали. Им положено убить друг друга. Магнус с силой вдавливает дуло пистолета в лоб Лайтвуда, но они оба знают – это пустая угроза. Лайтвуд теснее прижимается лбом к дулу, чтобы обхватить губами головку члена и хрипло выдыхает в живот Магнуса. – Бляяя… ть… Ободрённый Лайтвуд обхватывает Магнуса за задницу своими лапищами. Магнус тревожно ждет, что сейчас его скинут или снова завяжется драка. Но Лайтвуд лишь притягивает его ближе, не желая отпускать. Член Магнуса упирается в заднюю стенку глотки, и он стонет, громко и неприлично. После молчаливого противостояния, во время которого Лайтвуд угрожает прекратить делать минет, а Магнус обещает его пристрелить, они приходят к соглашению. Лайтвуд улыбается своей бесячей, чертовски восхитительной улыбкой и снова берёт его член в рот. Магнус позволяет себе получать удовольствие и одновременно мужественно старается сохранять бдительность. Опыт подсказывает, что нужно остановиться или использовать ситуацию в своих интересах. Но он не делает ни того, ни другого. Ему хочется кончить. Хочется достигнуть удовлетворения, покончив с незавершённым делом, и он не может предать Лайтвуда земле, не узнав, каково это, когда тот высосет его до капли. И вот он толкается бёдрами, тревожно сжимая пистолет, и наслаждается происходящим. Лайтвуд сглатывает и тяжело дышит через нос, уткнувшись Магнусу в живот. И когда Магнус ожидает, что их снова прервут, его накрывает оргазм, мощный и быстрый, разрывающий, словно пуля в живот. Он замирает, дабы убедиться, что его всё же не пристрелили. Лайтвуд со вздохом откидывается назад, показательно сглатывает и облизывает свои прелестные губы, разминает затёкшую шею, словно потягивающийся на залитом солнцем ковре кот. Разум Магнуса твердит, чтобы он поднял пистолет и покончил с ним, но все силы утекли через член. Алек вновь бросает на него тот самый взгляд. Взгляд, полный страстного желания. – Сколько тебе предложили? – сухо спрашивает Лайтвуд. Магнус никогда не видел его таким. В его голосе не любопытство – подозрение. Восстановив дыхание, Магнус отвечает: – 900 тысяч. Сколько платят тебе? Лайтвуд задумчиво скашивает взгляд. – Мне предложили 2,5 ляма. Явно занизили. Кто бы ни был заказчиком, он явно ожидает, что Лайтвуд сдохнет раньше, чем выполнит заказ. А если случится чудо и выживет, то получит заметно ниже рынка. Что-то не так. И всё же для такого дерзкого новичка, как Лайтвуд, это неплохие деньги. За десять лет работы Магнус сколотил достаточно, чтобы тратить 900 тысяч на карманные расходы. Он осознавал всё и до того, как согласился на данную работёнку, но сейчас – сейчас мысль о том, чтобы заработать эти деньги, выбивает из колеи. Ведь когда сумма поступит к нему на счёт, это будет означать, что Алека Лайтвуда больше нет. А значит, тот станет очередным грузом, от которого Магнусу будет необходимо избавляться перед сном. Минуточку. – Предложили? Лайтвуд коротко встречается с ним взглядом, но его застенчивость говорит сама за себя. Нет. Быть того не может. – Ты отказался? – охает Магнус. – Нет. Согласился. – Лайтвуд хмурится, словно Магнус сморозил глупость. – Но мне показалось, тут что-то нечисто. А потом мы встретились. Швырялись шампанским. А потом тот поцелуй… Поцелуй. Да, Магнус его не забыл. И теперь, когда позволяет себе вспомнить о нём без оглядки на собственное эго и не отрицая происходящего, то… чёрт, у него нет слов. Тогда он списал всё на отвлекающий манёвр, но Алек не играл. Он вложил в поцелуй всего себя. Откровенный, любопытный и страстный. Он целовался словно знал концовку, но всё равно жаждал пикантных подробностей, которые к ней приведут. Этот поцелуй изменил Магнуса, и с тех пор он не знал покоя, стараясь разобраться, что с ним. И до сих пор не знает. – Тогда какого черта ты пытался убить меня? – Ой, да ладно тебе, – закатывает глаза Лайтвуд. – Немного повеселился. Это ты, чёрт побери, выстрелил в меня! Внезапно Магнус осознает, что всё ещё сидит верхом на Лайтвуде, штаны приспущены, обмякший член торчит наружу. Он поднимается и застёгивает брюки, нерешительно поглядывая на парня рядом. И что теперь? Дать Лайтвуду фору? Это было бы любезно с его стороны. Бросить работу и переехать на Гавайи? Магнус никогда не бросал задание, никогда. Однако сейчас мысль об этом не тревожит его так сильно, как раньше, хотя чутьё подсказывает – контора будет не в восторге. Он понятия не имеет, как поступить. Лайтвуд меж тем выпрямляется и морщится, зажимая рукой плечо. Огнестрельное ранение. Точно. Блять. – Ну… думаю, тебе стоит закончить дело и сматываться отсюда, – бормочет Алек. Он заметно бледнеет. – Мы возились достаточно долго. Кто-нибудь мог вызвать копов. Лайтвуд так и сидит среди осколков разбитой посуды и разбросанных повсюду книг, и до Магнуса внезапно доходит: тот ожидает, что он выполнит задание. Уничтожит его. Он бы так и поступил. Но Магнус любит всегда доводить дело до конца. Он ставит пистолет на предохранитель, прячет его в кобуру и отправляется на поиски полотенца. Ранение сквозное, пуля прошла навылет. Вернувшись, Магнус вешает полотенце Лайтвуду на плечо и велит посильнее прижать к ране. А потом снимает свой пиджак и накидывает ему на плечи, чтобы согреть. От робкого удивления на глупом лице сердце Магнуса пропускает удар. – Это ты начал, – говорит ему Магнус, мрачно и внезапно стыдливо. – А я схожу с ума, если не довожу дело до конца. Так что. Он чувствует, как горит шея и, осознавая это, краснеет всё сильнее. А Лайтвуд лишь улыбается пуще прежнего, словно в целом свете нет никого милее Магнуса. Чёрт. Его репутация испорчена. Как такое могло случиться? – Значит, договорились. – Лайтвуд ёжится, вероятно, сказывается потеря крови, однако продолжает широко и осоловело улыбаться. – Ты же не будешь приставлять к моей голове пистолет всякий раз, как буду делать тебе минет, да? – Только если попросишь, – пожимает плечами Магнус. Когда улыбка Лайтвуда становится совсем шальной, Магнус ведёт его из разгромленной гостиной, через входную дверь прочь из дома, туда, где припаркована машина. Всё это кажется странным и неуместным, но в животе продолжают порхать бабочки. И надо отдать должное, это не самое худшее ощущение в жизни. Устроившись с помощью Магнуса на пассажирском сидении, Лайтвуд поднимает голову. – Один вопрос, пока я не истёк кровью до смерти. – Хмм. – Почему тебе так нравятся Мазды? Магнус пристёгивает Лайтвуда ремнём безопасности. – А что такого? Они практичные. И неприметные. Никто не обращает внимания на Мазду 3. Не то что ты со своим фетишем на Бугатти. – Ты следил за мной, – улыбается Лайтвуд. Магнус и не думает отпираться, хотя они оба знают, что Лайтвуд в свою очередь тоже не выпускал его из вида. Магнус закрывает пассажирскую дверь, обрывая довольный смех Лайтвуда, и забирается на водительское место. Пристёгивается, заводит машину и регулирует кондей. Лайтвуд тихонько благодарит, и сердце Магнуса заходится быстрее. Теперь, когда есть время подумать, Магнус понимает: происходит нечто странное. Двух лучших наёмников наняли убрать друг друга. Нет необходимости произносить это вслух, чтобы понять – здесь что-то не так. – Как насчёт работы в команде? – бросает он взгляд на Лайтвуда. Лайтвуд тяжело поворачивает голову. – Можно сначала я перестану истекать кровью? – Конечно. – Эта работа включает обнимашки? Лайтвуд определённо бредит, так что Магнус идёт у него на поводу. Хотя кого он обманывает. Обнимашки с Алеком Лайтвудом? Да, ему это подходит. – Конечно. – Тогда я в деле, жеребец, – пытается одарить его томным взглядом осоловевший Лайтвуд. Магнус делает вдох – раз, два, три, четыре. Выдох – раз, два – и, не задумываясь, хрипло хохочет. Он и сам удивлён своей реакцией, не в силах вспомнить, когда смеялся последний раз. Лайтвуд вторит, и улыбка на его лице становится мягче и ослепительнее. Сердце Магнуса подскакивает в груди, словно перевозбуждённый джек-рассел. Фу. Придется привыкать. Улыбка исчезает с лица Алека. – Слушай, серьёзно, я истекаю кровью. Магнус переключает передачу, и они мчатся прочь.