Give me a chance

Сегодняшний день стал тем днём, когда Майки и Люк решили закатить вечеринку в доме у старшего. Вопрос: в честь чего вечеринка? Да просто так. Разве нужен повод, чтобы устроить классную вечеринку и позвать половину школы на неё? Вот именно, не нужно повода. Захотелось. Сложность, наверное, заключалась только в том, где бы достать огромное количество алкоголя, причём по дешёвой цене. Ну да, есть вероятность того, что пойло на вечеринке будет отстойным, но это ведь не главное, правда? Кто-то однажды говорил Люку, что бухло на вечеринке является гвоздём программы. Все только и идут туда ради хорошего алкоголя. Вот поэтому мнения Люка и Майки разошлись на эту тему. Старший говорил, что музыка и всякие игры по типу "семь минут в раю" сделают всю вечеринку. Позиция Люка и без того ясна. Бухло, есть бухло. Позвать народ на вечеринку, собственно, как не составляло, так и не составляет особого труда. Майки и Люк просто обошли всю школу со словами :" В эти выходные у нас будет классная вечеринка. Будет здорово, если мы увидим ваши рожи на ней. " Ладно, окей, эти слова они говорили только парням, при этом хлопая друг друга по спинам с огромной силой. Девушкам же они говорили нечто подобное: " Милые дамы, будет очень здорово, если мы увидим ваши персоны на нашей вечеринке". В общем, что-то в этом роде. Многие девушки кокетничали, хихикали и говорили, что подумают. А это означает, что перепих на вечеринке кому-то уже обеспечен. Вопрос с выпивкой был решён за несколько часов до самой вечеринки. Так как у Хеммингса младшего были старшие братья, то попросить (уговорить! ) их купить им несколько ящиков спиртного не составило особого труда. Братья Люка поняли, что вечеринка намечается серьёзная, так что помогли, чем смогли. Оба понимали важность всех деталей. А выпивка играла особую роль. Ну и вот, вечеринка только началась, а в доме уже было полно народу, не протиснуться. Но это и к лучшему. Чем больше народу, тем веселее, правильно? Вечеринка была в самом разгаре и, наверное, ничего не могло её испортить. По крайней мере, Майки и Люку так казалось до того, как на порог дома старшего не заявились самые ненавистные им люди. Да, да, у Люка (скорее у него) и Майки были, скажем так, враги, и это были Калум Худ и Эштон Ирвин собственными персонами. Что эти оба ботаника забыли на вечеринке у таких парней, как Майки и Люк? Не ясно. По идее, Хеммо и Клиффорд не подходили к ним с приглашением на их вечеринку. Но они пришли. Конечно, понятно было, что они узнали о ней, но это довольно смело с их стороны заявляться без приглашения. Не то, чтобы Майки с Люком выгонят их, но в любом случае, видеть их они на вечеринке не горят желанием. Неприятно, конечно, но что делать? Пришли, так пришли. Не выставлять же их за дверь на глазах у всей школы? – Какого чёрта они здесь забыли? – зашипел на ухо Майки Люк. – Думаешь, я знаю? – старший пожал плечами, не сводя глаз с жмущихся друг к другу Худу и Ирвину на пороге дома. Казалось, они сами то и не знали, что здесь забыли. Всё, происходящее в доме было им чуждо. Они провожали полураздетых девушек каким-то выпученными глазами. Возможно, никто особо то их и не узнал, так как сегодня они были оба одеты в другие вещи, отличные от их повседневной. Если в школу они носили рубашки, свитера и всё прочее, как прилежные ученики отличники, то сегодня на них были обычные старые джинсы, поношенные кеды и кофты на замках. Если не знать их, то можно подумать, что они обычные школьники, которые получают средние оценки в школе, проводят время с друзьями до самой ночи и слушают какой-то хип-хоп, возможно, катаются на скейтбордах и рисуют граффити на составах поездов. Но это было не так. Это описание является полной противоположностью им. Эти оба те, кто приходят в школу раньше всех, готовят домашку по каждому предмету на день, отвечают на всех уроках и всегда получают хорошие отметки. В общем, они те двое зубрил, которые сидят на первых партах в огромных на пол лица очках и по первому вопросу учителя тянут руки. По прежнему не ясно, что они здесь делают. Пока никто не заметил появления этих чудиков, Майки взяв Люка за локоть, зашагал в сторону Эштона и Калума. Будет немного стыдно, если кто-то всё же их заметит. – Хей, парни, что вы здесь делаете? – как можно более вежливо спросил Майки, постоянно смотря по сторонам, чтобы, не дай бог, никто не появился рядом с ними в этот момент. Да это же позор будет! – Мы пришли на вечеринку, – ответил за обоих Ирвин. Казалось, он тоже держал Худа за локоть, чтобы тот ненароком не сбежал..? – Так мы вроде вас и не звали. Какого хрена, извините меня, вы здесь делаете? – как всегда, Люк не изменяет своим привычкам. Этот парень всегда был прямолинеен. – Эта вечеринка для элиты? – вскинул бровь кудрявый, поправляя очки на носу. – И вообще, я не жду вашего приглашения. Я хочу, я и прихожу. У вас вроде так можно?! Бьюсь об заклад, половину народа на вечеринке вы и в глаза никогда не видели. – он усмехнулся. Этот парень что сейчас их уделал? Да, Майки действительно не показалось, этот парень и впрямь не урыл, а закопал их своим ответом. Лицо Люка нужно было видеть в этот момент. Сказать, что он был в шоке – ничего не сказать. Только он хотел сказать что-то колкое в ответ, как Майки быстро толкнул его в пьяную толпу людей от греха подальше, а сам натянув улыбку до ушей, сказал, что Хеммо так неудачно пошутил и никто их не выгонит в ближайшие два часа. – Угощайтесь, парни, – Клиффорд выхватил из рук мимо идущего парня два пластиковых стаканчика с алкоголем и всучил в руки Худа. Калум выглядел шокированным, но при этом крепко вцепился в стаканчики. – Скройся, – прошипел Майки тому парню, хозяину недавних стаканчиков, как только тот хотел начать возмущаться. Парень, видимо всё поняв, молча кивнул и повернувшись на пятках, пошёл обратно, вероятнее всего на кухню. Смотря на Ирвина и Худа, сразу можно было понять, кто из них обоих чувствует себя более менее развязно и свободно, и это точно не Кэл. Бедный брюнет вжался в стену и сжимал с такой силой стаканчик, отчего половина пива вылилась на пол да и на его руку тоже. Ирвин же стоял свободно, засунув одну руку в карман джинс, а второй рукой держа стаканчик. При этом его взгляд смотрел куда-то вдаль или же он просто блуждал взглядом по пьяным подросткам, как надзиратель в тюрьме. Трудно было определить. Майкл почувствовал себя странно в его обществе. Может быть Клиффорд почувствовал себя неуютно рядом с ним, потому что Ирвин старше его, и они никогда как таковой не общались до этого? Как бы то ни было, парень не решился находится рядом с ними дольше нескольких минут и поэтому быстро свалил. Отыскать уже пьяного Хеммингса где-то между кухней и комнатой не составило особого труда. Сразу видно, когда Люк пьяный, ведь он начинает вести себя максимально громко и ржать со всего, что видит или слышит. Вот и сейчас Люк, привалившись спиной к стене, ржал во весь голос с какой-то идиотской шутке, которую ему говорил рядом стоявший с ним парень. Майки закатил глаза и довольно грубо отодвинул от Люка того чувака, который определённо уже точил на блондина глаз. – Свали, – коротко, но ясно сказал Клиффорд, как только тот парень открыл рот, чтобы что-нибудь возразить. К примеру, что ему обломали перепих. Тот парень фыркнул, но сделал, как ему было сказано – довольно лениво отошёл в сторону, а затем и вовсе затерялся в толпе. – Что случилось пока меня не было? – спросил обладатель крашенных волос. – Алкоголь в основном, – ответил блондин, хихикая себе под нос. – А где наши два чудика? – парень заозирался в попытке найти тех, о ком идёт речь. – Я думал ты остался с ними, ведь тебе не приятно моё общество, – он скрестил руки на груди, надув губы. – О чем ты? Я отодвинул тебя... – Толкнул меня, – поправил его Люк. – ...потому что если бы ты не прикусил свой язык во время, то там начался бы такой замес, – Клиффорд покачал головой, уже представляя, что было бы, не останови он Люка во время. – Я что ли в этом виноват?! – довольно громко возмутился голубоглазый. – Ты вообще видел, какой Ирвин однако борзый?! – Вот поэтому я и изолировал тебя от него, чтобы вы ненароком не подрались ещё, – пояснил он. – Вау, когда у тебя появились мозги, чтобы ты уже наконец начал думать? – Майкл закатил глаза на подкол друга. – Слушай, когда ты успел так напиться? Меня не было всего несколько минут. – на его вопрос блондин пожал плечами и найдя где-то неподалёку уже начатую бутылку пива, двинулся в самых эпицентр вечеринки. Майкл покачал головой, так как понимал, что ничего не изменит его друга. Что-то останется неизменным, а именно способность Люка быстро напиваться за несколько минут. Окинув взглядом толпу подростков, Майки заметил где-то в середине зала небольшую группку ребят, которые, по всей видимости, играли в игру по типу "семь минут в раю" или "бутылочку". А это весело. Только пробравшись через огромную толпу танцующих и пьяных людей, Майки заметил сидящего в той компании уже пьяного Калума. Окей, он, конечно, не выглядел как Люк, но было видно, что он уже опрокинул в себя пару стаканов спиртного. Брюнет широко улыбался и, по всей видимости, довольно хорошо влился во весь процесс, раз без всяких колебаний крутил пустую бутылку из под пива в кругу и довольно смело оставлял влажные поцелуи на щеках других подростков. Кажется, никто либо не понял, либо не узнал, что этот смеющийся, развязный парень и есть тот самый Калум отличник из школы. Ну тем лучше. Вопросов по этому поводу будет меньше. А если его кто-то и узнал, то наутро едва ли вспомнит хоть что-то, особенно присутствие Худа на вечеринке у Майкла и Люка. – Ребята, я могу присоединиться? – громко спросил Майки, стараясь перекрикивать музыку. Кто-то закивал, а кто-то махнул рукой, чтобы Клиффорд присоединился. – Классная вечеринка, грязный Клиффо, – сказал какой-то парень и хлопнул Майки по плечу. Клиффорд кивнул в знак благодарности, хотя и не до конца понимал, что за чувак это был. Главное, что вечеринка выходила как нельзя лучше, и даже присутствие Худа и Ирвина её не испортило. Это хорошо. Игра началась, и бутылочку велели крутить Майклу, как новому участнику. Парень просто пожал плечами и крутанул бутылку. Все неотрывно смотрели, как стеклянная бутылка крутилась по полу и всё никак не хотела останавливаться. Только Майки оторвал взгляд от предмета на полу, чтобы взглянуть на танцпол, как кто-то с боку уже начал толкать его в плечо и говорить что-то на подобии, что бутылочка на кого-то указала. Майки вернул свой взгляд обратно на круг, в котором сидел и не сразу понял, почему Калум неожиданно оказался достаточно близко к нему. При этом глаза брюнета выглядели влажными, но он не плакал. – Что?.. – Мы должны поцеловаться, – прошептал стоящий перед ним на четвереньках брюнет. Румянец не сразу лёг не его щеки. Но, когда это произошло, Калум не отвёл взгляд в сторону. Он всё так же упорно смотрел на Майки. – Мы должны что?... – тупо спросил Майки. – Бутылочка указала на меня, – как-то довольно радостно сказал Худ. –А раз бутылочка указала на меня, то мы должны поцеловаться, – удивительно, как этот парень был способен мыслить и строить предложения. Майки, который и капли спиртного не принял, соображал туго и совсем не понимал, что происходит. Хотя это же Калум, он ведь отличник как никак, так что не удивительно, что его мозг еще способен на мыслительный процесс. "Мы должны поцеловаться.. Ага.. Ясно", – заключил Майки и вроде сделал попытки пододвинуться ближе, но, видимо, Калум решил сделать тоже самое, раз в следующую секунду их губы столкнулись. Если глаза Майкла чуть ли не вылетели из орбит да и сам он чувствовал себя довольно странно целовать парня, то Калум либо вообще не подавал виду, что что-то не так, либо ему было по кайфу. Наверное, Калум получал от этого удовольствие, но когда Майки более менее пришёл в себя и попытался углубить поцелуй, то Калум отлетел от него, как ошпаренный, при этом прикрывая рот ладонью. Что произошло? Всё же так прекрасно шло. Да, Майки соврет, если скажет, что ему не понравилось. Целовать Калума было приятно. Ощущалось это, словно он прикоснулся к дикому, некем не тронутому до этого цветку, который, казалось, был так близко, но в тоже время так далеко. Брюнет поспешно вернулся на прежнее место, а вскоре сославшись на резкую необходимость то ли отлучиться по нужде то ли за напитком, быстро встал и затерялся где-то в толпе. Мда. Майки ощущал себя довольно странно. Он вроде бы и испытывал свою вину, ведь углублять поцелуй явно было лишним. А вроде как...это же мать вашу Калум. Какого чёрта они вообще поцеловались, и Майки не то, что бы не оттолкнул этого ботаника, а даже попытался пролезть языком внутрь рта брюнета. Странно, конечно, но Майки не стал бежать следом за брюнетом, а продолжил невозмутимо играть в "бутылочку " и целовать тех, на кого указывало горлышко бутылки. Между тем, этот самый Калум, который поспешил покинуть круг подростков, играющих в бутылочку, пытался отыскать среди танцующих людей своего друга, который, как не кстати, куда-то запропастился. Где он ходит, когда так нужен? Калум пытался как-то проанализировать свои и Майла недавние действия. Они играли в бутылочку... Он принял участие в этой игре, по идее, первый. А зачем? Получается, пить было плохое затеей. Кто его заставлял хватать стаканчики с алкоголем у мимо проходивших людей? Ну вот кто? Или он решил повторять за Майки, который ему и всучил вначале их прихода стаканчики с каким-то пойлом? Конечно, довольно значимое количество алкоголя в его организме не давало ему мыслить не то, чтобы здраво, это вообще не надавало ему никак мыслить. Вообще то, Калум не из тех парней, которые пьют. Не из тех парней, которые много и часто пьют. Он вообще, алкоголь только на Рождество видит. А тут, надо же было так оплошать. Наконец, Эштон нашёлся где-то на кухне. (А где ж ему ещё быть?). Кудрявый привалился спиной к кухонную гарнитуру и потягивал из пластикового стакана алкоголь. Одной рукой он обхватил себя поперёк талии, слегка сгорбившись. Вообще, Эштон всегда был немного общительнее Калума. А дерзости ему было не занимать. Хоть он и был отличником, это не означало, что он во всём такой прилежный, что аж зубы сводит, прям как Кэл. Калум не сразу заметил Люка на кухне, так же как и не сразу понял, что между этими двумя был такой довольно серьёзный разговор. Кажется, Эштон был сейчас немного занят, и поэтому Калум не стал его тревожить. Что-то подсказало ему не заходить сейчас кухню. Не что-то, а то, что этот саммый Эштон говорил на довольно повышенных тонах с Люком. Калум развернулся на пятках и побрёл обратно в толпу танцующих людей. В помещении стало довольно темно, и крутящийся диско-шар посреди огромной гостиной, в которой и находилась вся толпа, не облегчал ситуацию. Он не позволял видеть лица подростков. Калум видел только силуэты толпы, к тому же размытые силуэты из-за значительного количества алкоголя в организме. Всю ситуацию усугубляла громкая долбящая и давящая на уши музыка, которая стала надоедать брюнету. Говоря по правде, он не был фанатом какого-то тяжёлого рока или поп-рока, которые сопровождали всю вечеринку. На какую-то секунду Худ остановился в танцующей толпе, так как не мог протиснуться дальше. Он остался стоять, так как вдруг осознал, что какой-то определённой цели куда-то идти у него не было. Он в любом случае ни с кем не знаком из этих людей. Парень принял решение слиться в каком-то похожем на конвульсии танце. В какой-то неопределённый момент в руке у Кэла появился полупрозрачный стаканчик с алкоголем, а сзади кто-то по-хозяйски пристроился, положив ладони на бедра. По началу брюнет испугался до чёртиков, застыл на месте, прекращая все свои движения телом и уже хотел обернуться, чтобы либо возмутиться, либо сделать что-нибудь такое, чтобы таинственный незнакомец наконец покинул его личную территорию, как его ухо обдало горячим шёпотом сзади: – Почему же ты перестал танцевать? У тебя ведь так хорошо это получается, – почему-то голос показался ему знакомым, и Калум немного успокоился, когда обернувшись, понял, что это был некто иной как Майкл. Худ почувствовал себя спокойнее и продолжил свои неспешные движения бёдрами из стороны в сторону. Майки перестал придерживать брюнета за бедро. Он обнял его поперёк талии одной рукой, вторую руку он отвёл чуть в сторону, чтобы содержимое его стаканчика не пролилось на пол при их танце. Честно говоря, Клиффорд не имел что-то против Худа. Он знал, что тот является ботаником, если не в их школе, то в их классе уже точно. Конечно, он считал этого парня слегка чудаковатым и не обращал на него внимания. Правда он не думал, что этот парень окажется таким уж милым и довольно открытым, что ли. Майки вспомнил, что не общался с Калумом, только потому что Люку не нравился Эштон. Спросите, в чем же тут смысл? А смысл заключается в том, что Калум и Эштон друзья не разлей вода. Люк, наверное, и рад был бы давно ещё познакомиться поближе с Худом, да вот только на пути всегда вырастал, словно скала Ирвин, который, наверное, думал, что такие парни, как Люк и Майки хотят использовать дружбу и общения с Калумом себе во благо. На самом деле, это довольно логично, ведь Калум выглядит наивным и, наверное, обвести его вокруг пальца не составляет особого труда. В отличие от Эштона, который выглядит да и относится довольно подозрительно, наверное, ко всем людям, что его окружают. *** Тем временем разговор Эштона и Люка так и продолжался на повышенных тонах. Казалось, они спорили не о чем. Если Люк активно жестикулировал и был весь на взводе, то Эштон был спокоен, как удав. Кудрявый только иногда подливал в свой стакан необходимое количество алкоголя и парировал теми ответами, которые вводили блондина в недолгий ступор. – Скажи честно, какого черта ты здесь забыл? – как-то неожиданно тихо спросил Люк. Эштон даже не сразу расслышал вопроса из-за громкой музыки. – Я же уже ответил на этот вопрос, когда мы с Кэлом пришли, – ответил Ирвин, негромко фыркнув и отвернувшись в сторону. – Мы с Кэлом, – хмыкнул себе под нос младший. Он как-то горько усмехнулся, опуская голову. Ему было невыносимо смотреть на его когда-то бывшего довольно лучшего друга, который быстро нашёл ему замену в лице брюнета. – Мы с Кэлом, – снова повторил он, словно бы не веря в то, что сейчас это словосочетание звучит именно так, никак иначе. Это далеко уже не " Мы с Эши" или " Люк и Эши". Блондин поджал губы и незаметно для кудрявого смахнул с ресниц бусинки слез. Грустно осознавать, что стоящий перед тобой человек больше, наверное, никогда не увидит и не признает в тебе друга. Если у Люка спросят, как это было, то парень, наверное, просто скажет, что поначалу всё было волшебно, а потом уже не очень. Не всегда бывает всё так радужно, как Люку казалось. Они были лучшими друзьями чуть ли не с пелёнок. Всё всегда делали вместе, в начальную школу пошли вместе, сидели за одной партой тоже вместе, делали уроки, играли в разные игры после школы опять же вместе. Правда, когда мальчики стали расти, то и чувства одного из них тоже, а именно малыша Люки. Наивный Люк делал все попытки, на которые он только был способен, чтобы из их дружбы слепить нечто большее. Только, наверное, Эштон этого либо не замечал, либо не хотел замечать. Наступил подростковый возраст, и Люк решили перейти к тяжёлой артиллерии, а именно либо сказать другу всё как есть, либо действовать. Тот день был ни чем не примечательный, всё было как всегда – школа, гулянка, совместный просмотр фильма или ещё чего-нибудь, и именно в этот день Люк решился. Когда ребята без интереса пялились в телевизор, Люк решил повернуться лицом к Эштону и предложить сыграть в "правду или действия". Казалось, даже телевизор был на его стороне, раз в тот момент началась долгая реклама. Как помнит Люк, Эштон с энтузиазмом согласился, даже начал задавать вопросы первый. Но когда настал этот злосчастный вопрос от кудрявого "Кто тебе нравится? ", то Люк сразу не раздумывая ответил " Ты". Посмеялись, да. "Смешно пошутил", – так сказал Эш, как помнит Люк сейчас. Но дальше было уже не до шуток, особенно Эшу, когда губы Люка накрыли его собственные. Прошло всего пару мгновений, чтобы кудрявый понял, что тогда произошло. И когда он понял, что его лучший друг поцеловал его, он просто оттолкнул его. Довольно грубо толкнул в грудь, создавая между ними дистанцию. С тех пор прошло года три, если не больше. С того дня и прекратилась их дружба. Не сказать, что между ними появилась вражда, но они стали избегать друг друга в стенах школы, а потом стали просто задирать друг друга. В глубине души Люка зародилась обида на кудрявого. Эштон же стал уделять своей учёбе больше времени и, наверное, поэтому он стал круглым отличником. Через какое-то время после их разрыва в дружбе, Эштон быстро нашёл себе нового друга в лице Калума, который перевёлся в их класс в старшей школе. Люку потребовалось больше года, чтобы найти человека, к которому он снова смог бы привыкнуть и подпустить к себе. И этим человеком оказался Майки с его вечно меняющимся цветом волос. Клиффорд стал для Люка, как спасательный якорь, который своим бушующим поведением вытащил его из пучины собственных переживаний и снова поставил на тот путь, по которому блондин шёл до этого. Общение с Майклом пошло Люку на пользу, ведь он даже и позабыл на какое-то время о своей неразделённой любви к парню с кудрявыми волосами. Казалось, ничего не сможет вернуть те чувства, которые были похоронены в далёком прошлом блондина. Но визит Эштона на их вечеринку просто перевернул всё вверх дном. Все эти воспоминания, словно фанера пролетели перед глазами Люка, отчего он не то, чтобы не успевал смахивать появившиеся слезы, он забыл, как элементарно дышать. Видимо Эштон заметил быструю смену эмоций на лице бывшего друга, раз убрал стаканчик в сторону и сделал несколько неуверенных шагов в сторону блондина. – Хэй, Люки, ты чего? – Ирвин дотронулся до плеча Люка. О, это его "Люки"... Так Эштон называл младшего когда-то давно. Это его " Люки " заставило блондина разреветься, и тут алкоголь был не при чем. – Малыш... Ты.. Не.. Почему ты плачешь? – каким-то надломленным голосом спросил кудрявый, не убирая руку с плеча блондина. "Малыш" грело душу и сердце. Люку так хотелось кинуться в объятия этого парня, но он понимал, что если он так поступит, то этим всё испортит. А ещё боль в его душе не утихла, чтобы так быстро простить. Младший просто стоял и всхлипывал, утирал нос рукой, но по прежнему смотрел в пол. Он не мог поднять взгляда на Эштона. Не сейчас. Не сейчас, когда он настолько хорошо представляет и видит на внутренней стороне век этот выразительный взгляд ореховых глаз. Не сейчас, когда он настолько сильно чувствует запах тела кудрявого. Запах одеколона, запах алкоголя и чего-то ещё, чего не мог понять Люк. Эштон пах по-новому. Он пах некой свободой. Он пах свободным человеком. Успешным человеком. Счастливым человеком. Люк бы, наверное, так и продолжил стоять и реветь, если бы Эштон не прижал его хрупкое тело к себе, не в состоянии больше ждать пока всё само собой закончится. Наверное, он посчитал, что объятиями всё разрешит, так как что-то другое он не мог сделать. Самое элементарное, он не знал, что сделать, чтобы остановить поток льющихся слез и подрагивание хрупких плеч. Младший парень сжал в кулаках кофту на спине кудрявого, а носом зарылся в отросшие кудряшки, по, которым, казалось, скучал всегда, с момента их разрыва. Не смотря на то, что Люк был выше Эштона, он чувствовал себя наоборот в их объятиях. Объятия бывшего друга действовали успокаивающе и дарили тепло, в котором, казалось, Люк нуждался всегда. Рыдания прекратились, но на смену им пришли другие чувства и эмоции, а именно сожаление о том, что он, Люк, сделал. А именно, расплакался, как девчонка. Проявил слабость, сентиментальность и прочие вещи, которые ему не стоило показывать. Какой же он дурак! Конечно, всему виной был ещё и алкоголь, который, казалось, и подтолкнул его к такому поведению. Блондин последний раз шмыгнул носом, вдохнул запах волос Эша, а затем с огромным усилием заставил себя разорвать объятия и оторваться от столь желанного тела. Казалось, Эштон выглядел немного ошеломленным оттого, что Люк разорвал объятия и отошёл от него на небольшое расстояние. Парень перед ним привел себе в порядок, пришёл в себя, на сколько это было возможно. Люк взъерошил волосы, сделал ещё какие-то действия, которые, казалось, не несли какого-то определённого смысла. Казалось, он сделал это машинально. – Очень здорово, что ты пришёл, – на удивление голос Люка даже не дрогнул, когда он заговорил. Он по прежнему не смотрел в сторону Эштона, который, казалось, ещё не пришёл в себя после всего, что только что произошло. Но когда Хеммингс посмотрел на этого красивого парня, заглянул в его орехового цвета глаза, то понял, что ещё секунда и он просто не сможет уйти отсюда, не сможет бросить этого кудрявого парня, даже если тот в свою очередь сделал ему очень больно тогда. Люк понял, что не сможет существовать дальше без этих объятий, дарящий успокоение и тепло. Он просто не сможет. Не сможет дальше. Не сможет. Нет. Поэтому голубоглазый просто кивнул Эштону, поджал губы и уже хотел развернуться и покинуть кухню, как кудрявый успел взять его за запястье, не давая ему уйти. – Люки, не уходи, – прошептал Эштон. Казалось, звучавшая по всему дому громкая музыка вмиг перестала быть слышной для двух фигур с опущенными плечами в приятном полумраке кухни. – Пожалуйста, Люки, только не уходи, – однако пальцы, сжимавшие несколько секунд запястье блондина, ослабили свою хватку, словно бы давая выбор. Выбор – уйти или остаться. Голубоглазый обернулся и в глазах напротив он прочитал все то сожаление, которое испытывал Эштон. Парень перед ним действительно сожалел о том, как поступил тогда. Он сожалел, потому что после ухода Люка из небольшого, когда-то их общего мирка, жизнь Эштона вмиг приобрела серые краски. Он сожалел, так как Люк был единственным человеком, который понимал его, знал его лучше его самого и который любил его. И, наверное, по сей день любит. – Люки, не бросай меня, – наверное, в случае Эштона было очень рисковано, довольно эгоистично и нагло просить младшего о таком. Просить блондина остаться, несмотря на всю ту боль, которую он ему причинил. Просить простить его. Обладатель ореховых глаз полностью выпустил запястье блондина из плена своей руки. Руки обоих парней безвольно повисли вдоль их тел. Эштон низко опустил голову. Он понимал, что ждать от Люка сейчас каких-то действий и слов было довольно глупо. – Люки, прости меня, – раздался хриплый голос кудрявого в полумраке кухни. – Только потеряв тебя тогда, я осознал, насколько важен был для меня ты, наше общение и дружба. – Дружба, значит, – от тихого звучания голоса Люка Эштон вздрогнул и поднял голову. Люки отошёл ещё дальше, чтобы прислониться спиной к прохладной стене. Казалось, вечеринка шла своим чередом, а определённый участок в доме – кухня жила своим, и никто из присутствующих не собирался тревожить две сгорбленные фигуры, словно бы понимая всю ситуацию и давая им время. Сейчас решался значимый и серьёзный вопрос: остаться или уйти. Наверное, ответ на этот вопрос ждали оба парня друг от друга. – Ты понимаешь, ты нравился мне, – заговорил голубоглазый, встречаясь взглядом с Эштоном. – И, наверное, время не изменило этого – моего отношения к тебе. Оба парня понимали, о каком отношении идёт речь. О любви, о ненависти, о принятии, о смирении. Наверное, Люк прошёл больше, чем через 9 кругов ада, когда оказался отвергнут Эштоном. Но сейчас Люк понимал, что поступок Эштона сделал не только ему, Люку больно, но и самом Эштону тоже. Оттолкнув маленького мальчика тогда, Эштон отказался и от частички себя, своей души, своего сердца. Сейчас это будет очень трудно восстановить, трудно будет снова сближаться, словно ничего и не было, словно не было этих трёх лет в разлуке. Но они оба знают, что это время было им дано специально, чтобы понять, кто они есть, чтобы разобраться в себе, в своих мыслях и чувствах, чтобы выносить опыт из своих ошибок, чтобы ценить поступки и учиться на своих ошибках. Им дано было это время, чтобы в будущем знать, как действовать, чтобы не ошибиться. Поэтому Эштон, решив что-то для себя в своей голове и стремительно подойдя к Люку, сначала крепко обнял его, а затем аккуратно, нежно и словно невесомо прикоснулся губами к его губам. Он прикоснулся так, словно Люки был хрустальным, и Эштон так не хотел его разрушить. Люк же сперва опешил, растерялся, но потом обвив руками Эша за шею, ответил на нежный поцелуй. Именно этот поцелуй означал, что они оба доросли до определённого момента в своих жизнях, чтобы по-настоящему начать ценить кого-то, подпустить кого-то к себе, открыть своё сердце и обнажить душу для близкого человека. Именно этот поцелуй стал решением их проблемы, которая, казалась, висела все эти три года в воздухе, над их головами, но они её не замечали или старательно делали вид, что не замечали. *** Кажется, жизни стали налаживаться, в особенности у Люка и Эштона. Калум и Майки уже на вечеринке поняли, что им просто необходимо продолжить общение, которое, возможно, плавно перетечет во что-то большее, ведь нити их душ и судеб переплелись между собой. Отношения Люка и Эштона стали прочнее, они попытались снова довериться друг другу, позволили дать друг другу второй шанс, снова открыли друг другу свои сердца и впустили друг друга в свои личные миры. Они дали друг другу шанс полюбить снова.