***
В электричке полно народа, но Дзёно всё же отыскал себе сидячее место. Старое и доброе вспомнил, близких навестил, теперь время к родным наведаться. Он прокручивает предполагаемый разговор в голове и надеется, что настроение ему не испортят. Сайгику вообще бы с радостью туда не ехал, но ему нужны деньги. Просто хоть сколько-то, чтобы нормально дожить этот месяц. Да и вообще надо объяснить родителям, что жизнь в Токио дороже и карманных ему нужно больше. Полчаса на электричке, десять минут пешком — и вот Дзёно на пороге родного дома, в который так не хочется входить. Прежде чем открыть дверь, он делает тяжкий вздох и морщится, готовясь к неизбежному акту унижения. — Я дома, - кричит Сайгику с порога, зная, что никто его встречать не будет. Он наскоро скидывает обувь и проходит внутрь. Здороваться в их квартире не принято. По крайней мере с ним. — Мам, пап, вы тут вообще? – Сайгику знает, что тут. Он слышит, как раздражённо его отец перебирает страницы газеты. Слышал, как мать подорвалась с кресла, когда он вошёл, чтобы заняться каким-нибудь делом. Наконец старший Дзёно тихо цокает и кричит, чтобы гость проходил в гостиную. Так Сайгику и поступает. Он останавливается у порога, облокачиваясь на стену дверного проёма. Никто садиться не приглашает, а отец и глаз на сына не поднимает. Только мать мельком глянула, после чего уткнулась в шитьё. — Я тоже рад вас видеть, - бормочет Сайгику, устало вздыхая. – Если вдруг забыли, то я хотел поговорить о деньгах. — Это называется «клянчить», - отзывается старший Дзёно. — Вы всё ещё мои законные родители и должны меня обеспечивать, - голос Сайгику холодный и уставший. Сама атмосфера родного дома давит и выматывает, забирая последние силы. Хочется рухнуть, но он всё так же стоит, опираясь на стену. – Я не так много прошу. — И на эти деньги можно прожить. Школу оплачивать тебе не нужно. — Сплошная растрата, а не ребёнок, - тихо вздыхает мать. — Сколько гранит науки не грызи, голод это не утолит. Да и другие человеческие потребности у меня тоже остались. — С друзьями кутить? Вот это потребность! – отец семейства чуть усмехнулся. Он всё ещё не убирал газеты, демонстрируя свою неприязнь к собеседнику. — Я всё свожу к минимуму, но всё равно не хватает, - Сайгику зол. Даже очень. Он знает, что будут ему говорить дальше, но просто послать их и уйти не может. Если с голоду умереть не хочет, конечно же. – Жизнь в Токио дороже, не забывайте. — Ну, я бы посоветовал найти подработку, но кто калеку-то возьмёт? – разочарованно бормочет Дзёно старший. Вот то самое, что так и раздражает Сайгику. Так выматывает, так злит, так… — У нас в школе запрещены подработки, а так бы нашёл, не волнуйся, - он еле терпит, чтобы не начать огрызаться. Только интонация Сайгику станет родителям неугодна, так его выпроводят за дверь с криками и явно без денег. – Просто давайте мне на пару тысяч больше. Вам ведь хватает денег. — Но это не значит, что я должен тратить свои деньги на бестолкового мальчишку. Смысл? – отец был холоден и неприступен. Давить на жалость было бы бессмысленно. — Чтобы соц. опека не нагрянула, - отчеканивает Сайгику, стараясь сохранять нейтральный тон. – Сам ведь говорил, что это позор на семью будет. — Да одно твоё существование — позор нам, - вставляет мать. О разговоре она сильно не заботится. Вышивать цветок кажется куда более интересным делом. — С чего бы соц. опеке приходить? Денег мы тебе даём, просто ты их тратишь неразумно. — Крупа везде дёшево стоит, - поддакивает мать. — Для нормального питания нужно нечто большее, чем рис. Да и социализация требует расходов, - Сайгику бренно вздыхает. Этот разговор может длиться вечность. — Ну вот, на гулянки всё спускает, - кивает мать. — Раз хочешь социализироваться, то найди себе работу, мистер «слепой-не-значит-бесполезный», - насмехается старший Дзёно и нарочито шумно переворачивает лист газеты. — Я ведь сказал, что нам запрещено подрабатывать, - прошипел Сайгику. Он хотел бы сорваться на крик, но вместо того лишь успокоительно вздыхает. Его диафрагма сильно жмётся, когда он ядовито шипит себе под нос. – Наша школа не хочет, чтобы ученики отвлекались от учёбы. — Да тебя всё равно б никуда не взяли, - пренебрежительно кидает глава семейства. – Какую работу вообще можно поручить слепому калеке? — Хорошо, что ты у нас такой зрячий и успешный! – фыркает Сайгику и сжимает своё плечо другой рукой. — Нам с матерью на хорошую жизнь хватает, а зарабатывать миллионы мне не к чему. Кому я передам это всё? Бесполезному слепцу, что даже моё дело продолжить не сможет? – он повышает голос и наконец поднимает взгляд на сына. Хмурый взгляд, исподлобья. – Твой удел — найти тебе хоть какую-нибудь нищенскую работку и жить на выплаты по инвалидности. Сайгику сжимает кулаки. Нет, он сжимается сам и тяжко дышит. Так и хочется всё послать. Так и хочется нахрен поджечь всю квартиру, вместе с этими ублюдками. Он резко бьёт кулаком о стену и срывается на крик: — Да нихуя это не так! Ты, блять, вообще ничего не знаешь о жизни слепого. Твоё ёбанное зрение не так важно. Я могу стать успешнее, чем ты только мечтал, если нахуй не вымру от голода. Отец не спеша поднимается со своего места и так же подходит к сыну. Тот рвано дышит и сжимает кулаки до побеления костяшек. Брови жмутся к переносице изо всех сил, на лице оскал. Старший Дзёно резким движением пробивает звонкую пощёчину. — Поднять голос на отца? Ещё и будучи недочеловеком? – глава семейства выгибает бровь — единственное проявление холодной злости, если не считать удар. – Скройся с глаз моих! В этот раз Дзёно получает хлёсткий удар ногой в живот и отлетает на метр. Рука поставить блок успела, только вот всё равно больно. Ещё и синяк на предплечье будет. Дзёно тихо фыркает от боли и поднимает озлобленное лицо на отца. — Да я даже счастлив, что не вижу такую мразь, как ты! – шипит он и с резким поворотом уходит к своей обуви. Отец идёт за ним. Он смотрит на сына сверху вниз, с отвращением. Рука тянется на тумбу и берёт пару бумажек. — На, тут билет на поезд до Токио и две тысячи. Сайгику хотел резко отшвырнуть протянутую руку и уйти, громко хлопнув дверью, но здравый смысл властвует. Он тяжко вздыхает и послушно берёт протянутые деньги с билетом. «Спасибо», - с ядом цедит он и исчезает за дверью.***
Дзёно уже в поезде. Он выжат. Любимые родители убили весь настрой. Может, стоило вначале зайти к ним, но тогда бы Сайгику не мог гарантировать, что не вскроется на месте. Сейчас же он устало потирает виски и старается не думать о плохом. Урчит живот — не удивительно. В последний раз он ел ещё в Токио, перед отъездом, а сейчас уже вечер. В его портфеле лежит пара онигири для перекуса. Вкусного перекуса… Готовить его тоже Кая-сенсей учила. Ну оно-то и понятно, тифлопедагог ведь и должен учить справляться с бытовыми делами без зрения, однако тёплая улыбка всё равно проскакивает на лице Сайгику. Дзёно всё ещё немного потряхивает. Тело напряжено, он хочет спать и есть. Он силится не впускать в свою голову дурных мыслей и уходит в тёплые воспоминания. Пожалуй, он должен быть благодарен уже за то, что встретил хоть кого-то, кто к нему добр. И он действительно шепчет: «спасибо». Просто тихое, еле слышное «спасибо», преисполненное искренней благодарностью и чуть ли не вызывающие у Дзёно слезу. Он улыбается. Коротко и неприметно, но улыбается. На поезде ехать гораздо быстрее. Всего три часа, и Дзёно уже в общежитии. Он плетётся по коридору. Сил совсем нет. Дойдя до кровати он просто рухнет. Однако исполнить эту заветную ещё с поезда мечту ему не удаётся. — Дзёно-кун, - Тэттё завидел одноклассника из кухни и теперь явно намеревается поговорить. Сайгику тяжко вздыхает. У него даже нет сил брыкаться. Нет сил морщиться. Он просто так же вяло, но искренне улыбается. – Привет. — Да, - почему-то отвечает Дзёно и лишь через пару секунд понимает, что сморозил фигню. – Привет. — Улыбка, - Тэттё и сам улыбается, подходя к Сайгику ближе, - твоя улыбка стала лучше. Дзёно нечленораздельно хмыкнул и опёрся на стену. Он молчал, не желая как-либо развивать диалог и просто мечтал, чтобы Тэттё сам отстал. — Ты хочешь чай с бутербродами? Я как раз чайник поставил, - Суехиро старается говорить мягче, в общем-то плохо понимая, чем его обычная интонация обычно отпугивает людей. Поскольку Дзёно молчит, живот сам отвечает согласием, издавая тихое урчание. Сайгику стыдливо поджал губы и кивнул. — Тогда иди к себе в комнату, я скоро принесу всё. Дзёно вяло благодарит и послушно плетётся к себе комнату. Кровать. Наконец-то он достигает своей мягкой кровати. Он валится с ног и падает на постель, совсем позабыв снять обувь. Плевать. Хотя бы на пару минут он хочет ни о чём не думать, ни о чём не беспокоиться. — Дзёно, ты в порядке? – Тэттё звучит несколько обеспокоено, заходя через минут десять в комнату, обцепленный посудой. Он составляет всё на тумбочку и подходит ближе к однокласснику. – Тебе плохо? Я могу потрогать тебя, чтобы проверить температуру? — Да чё ты со мной носишься? – вяло бурчит Дзёно. Подушка, в которую он уткнулся лицом, приглушает звук. – Норм со мной всё. — Тогда давай есть, - Тэттё идёт к двери, чтобы закрыть её и нажимает выключатель. – Ты не против, что я свет включил? — Нет, - сипло откликается Сайгику, силясь оторваться от подушки. Наконец он смог сесть, опираясь спиной на стену и скинув ботинки. – Спасибо за угощение. — Там всё, по-вашему, нормальное, - на всякий случай предупреждает Тэттё, - по крайней мере мои друзья такое едят. Суехиро присел на кровать рядом с Дзёно и протянул тому чай с сэндвичами. Сайгику вяло кивнул в благодарность и начал есть. Тэттё бегал своими медовыми глазами по измученному парню рядом с ним. Казалось, Дзёно целый день бегал, если не всю неделю, судя по виду. Однако улыбался. Как-то тепло и искренне, вместе с тем пожёвывая сэндвич. — А где ты был сегодня? Я днём искал тебя, но не нашёл. — Пропал без вести, - огрызается Дзёно. – Для чего искал? — Поговорить, - Тэттё наконец и сам берёт еду с чаем и легко обдувает напиток. — Нет, я не надумал исправиться. Нет, я не приду завтра в школу. Я не раскаиваюсь и нотаций слушать не хочу. — Когда человек чихает, сердце действительно останавливается? — Что? – Дзёно чуть стормозил, а после усмехнулся. – Нет, это миф. Может немного измениться сердечный ритм, то это вполне нормально. Во время сна или нагрузки ритм тоже изменяется, - он немного улыбнулся. Бутерброд уже доеден и теперь остался только чай, что согревает его руки. – Другие не отвечают на твои глупые вопросы, ибо сами ответа не знают. Не думал об этом? — А ты откуда знаешь? – Тэттё привычно склонил голову набок, разглядывая Сайгику. Тот немного оживился после съеденного сэндвича. — Интернетом пользоваться умею в отличии от тебя. — Мне нравится тебя спрашивать, - с улыбкой признал Тэттё, откидываясь на стену. – Можно ещё кое-что спросить? — Валяй. — Почему у берёзы есть чёрные полоски? — Ох, - Дзёно тяжко вздохнул и сделал пару глотков чая, что вызвало лёгкую улыбку. – Лучше начну с пояснения, почему берёза вообще белая. В её коре содержится в большом количестве вещество, м-м, бетулин, кажется. Он защищает дерево от грибов и паразитов, а ещё от перегрева либо заморозков, но делает кору слишком плотной по структуре, из-за чего не пропускается влага и воздух. Но дереву ведь надо дышать, для того и существуют эти чёрные полосочки — чечевички. У них более рыхлая структура. Тэттё слушал внимательно. Даже чай в это время не пил, всё смотря на Дзёно, что с нотками самодовольства просвещал его. Суехиро буркнул тихое «спасибо» и немного замялся. Так они и просидели в тишине пару минут, за которые наконец покончили с перекусом. Дзёно стал выглядеть менее изнеможённым, что не могло не порадовать Тэттё. — А я могу теперь задать вопрос, связанный с тобой? – прервал тишину Суехиро. – Желательно не один. Дзёно для какого-то приличия молчит пару секунд, якобы раздумывая над ответом, после чего кивает. «Так и быть, за чай и сэндвич», - прибавляет он. — Ты говорил, что нетактильный, однако сам других касаешься. Даже меня по голове гладишь. Почему так? — Блин, я даже не знаю, - Сайгику мыслями зашёл в тупик, растерянно подбирая ответ. – Наверное, мне спокойнее, когда я сам инициирую контакт. Да и когда я готов к тому, что меня будут трогать, я тоже не так уж против. Ну и от человека зависит, конечно же. — Дзёно-кун, - Тэттё развёл руки по сторонам, - хочешь инициировать контакт? – он говорит это с тёплой улыбкой, но всё своим привычным монотонным голосом. – Пожалуйста. Сайгику чуть помедлил. Вначале он и не понял, что ему предлагают объятия, это он осознал, лишь когда потрогал руки Тэттё и убедился в том, что они раскинуты в стороны. Ещё немного подумав, он, чего Суехиро не ожидал, повернулся к нему спиной и улёгся ею Тэттё на грудь, позволяя обнять себя со спины. Своими руками Дзёно замкнул чужие на своём животе, а головой прилёг на плечо старосты. — Удобный ты, - кинул Сайгику, укладываясь поудобнее. – И тёплый. — Спасибо? – Тэттё немного растерялся, но продолжал обнимать Дзёно. Ему нравился телесный контакт, нравилось, как уютно сейчас выглядел Сайгику. — Это не комплимент, - последнее слово растянулось из-за протяжного зевка. – Но за это ты можешь продолжать докучать мне своими вопросами. — Может, всё же расскажешь, где был сегодня? – Тэттё стал говорить тише, ведь ухо Дзёно находилось совсем рядом. — В родной город ездил. Друзей с родителями проведать, - Сайгику не стал как-либо выделять интонацией истинное отношение к своей поездке. — Это тебя так порадовало? Твоя улыбка лучше, чем была недавно, хоть и усталая какая-то. — Да, мне хорошо там было, - Дзёно чуть расширил улыбку и поправил свою кофту, кутаясь в неё теплее. Следом он переместил свои руки на кисти Тэттё, как бы немного приобнимая в ответ. — Там друзья тебе больше нравятся. Не такие, как здесь? — О чём ты? — Ну, вчера ты говорил, что твои друзья здесь плетут против нас заговоры и хотят сдружить, чтобы использовать, и вот это всё. Твои те друзья не такие? — А… ну, да. Там у меня есть друзья, что не ведут себя так, - Сайгику чуть прикусил губу и опечаленно выдохнул. – Жаль, что не могу с ними столько времени проводить, как раньше. — Но вы можете ездить друг к другу. Показал бы им Токио. О, а твои друзья тоже слепые? — Не надо о тех моих друзьях, - оборвал Дзёно довольно резко, но сделав это достаточно безразлично, чтобы не вызвать подозрений. — А об этих можно? Которые здесь. — А что о них? Просто кучка лицемеров. Нет, вероятно, есть и что-то настоящее в них. Вернее сказать, лицемерие и привычка врать стала частью их самих, они такие — настоящие. И, кстати, к своим друзьям тоже присмотрись. Тадао, как-никак, вчера тоже в этом участвовал. — Тадао-кун хороший друг, - настоял Тэттё с искорками сурового тона. – И Андо хорошая. С остальными я мало знаком. — Да-да, Андо-кун — милая добрая девушка, что всегда согласится помочь. Только вот ты бы знал, как все её бесят. Как бы она хотела нахрен послать каждого идиота, что её окружает, и тебя в том числе, Тэттё-кун. Просто её услужливость и клиентоориентированность, что достались из-за помощи матери в кафе, захватили её характер, и теперь она не может нормально обматерить кого-нибудь. Это тебе так, к примеру. Я и про остальных могу. — Ты просто концентрируешься на плохом, - пробурчал Тэттё, уткнувшись носом Дзёно в плечо. – Она всё ещё рада помочь и делает это. Тебе стоит видеть в людях и хорошие черты, не ища подвоха. — П-ф, - фыркает Сайгику с лёгкой скептичной усмешкой, - считай, что я ослеп и метафорически. — Ну и зачем ты тогда продолжаешь с ними дружить, если они, по-твоему, лжецы и лицемеры? — Я такой же, - разочарованно в самом себе буркнул Дзёно. – Я тоже вру, укрываюсь и делаю многое с умыслом. Привык так. Тэттё приобнял Сайгику крепче, сильнее утыкаясь в его плечо. Он думал. Думал, чем помочь, пока не приподнял своё лицо, чтобы посмотреть на Дзёно грустными, но целеустремлёнными глазами. — Дзёно-кун, пообещай больше никогда не врать мне. Сайгику опешил. Он нервно проводил большим пальцем по кисти Тэттё, раздумывая над ответом. — Но ты ведь не веришь моим обещаниям, - недоверчиво выдаёт он. — В это поверю, - твёрдо отвечает Тэттё. – И в любое другое поверю, если ты пообещаешь не врать и сдержишь слово. Считай это своим последним шансом, - вдохновляюще звучат эти сильные слова, отдающие металлом в голосе. — Хорошо, - Дзёно подхватывает чужую уверенность. – Тэттё-кун, я обещаю, что с этого дня больше не буду врать тебе. На лице обоих образовались улыбки. Дзёно завёл свою руку за спину и наугад нащупал голову Тэттё, чтобы вновь взлохматить ему волосы. — Ой, подожди, - вдруг осекается Сайгику. – А я могу врать при тебе? О, и могу ли я врать тебе, если кто-то, кому не надо знать правду, рядом? Это будет очень неудобно, если нет. — Ну, тогда можешь. Главное, поясняй мне потом, где ты соврал. А то у меня голова уже кипит от попыток понять, что к чему, - Тэттё вновь утыкается в плечо Дзёно лицом и спрашивает: — Есть какая-нибудь ложь из прошлого, которую ты хочешь мне раскрыть? Ложь из прошлого… Дзёно слегка поелозил головой по груди Тэттё, вспоминая, что бы такого можно было раскрыть. Через пару секунд он самодовольно улыбнулся: — Того дракона я сделал сам. — Правда? – Тэттё удивлённо оторвался от чужого плеча и посмотрел на Дзёно. — В столе храниться глина, можешь убедиться. — Нет, я верю, но… - он аккуратно огладил чужие руки. – Это классно. Теперь мне нравится этот дракон ещё больше. Дзёно пробормотал умилённое «спасибо». «Только это секрет», - прибавил он, после чего образовалась тишина. Сайгику улёгся поудобнее и с улыбкой лежал в объятиях Тэттё. Он пригрелся и даже почти уснул, но в последний момент решил, что это не дело. — Я сейчас усну, - предупредил Дзёно, зевая. Тэттё немного растерялся, но после приобнял Сайгику крепче. — Хорошо, я посижу так ночь с тобой, мне не сложно, - с благородной улыбкой утвердил Суехиро. — Дурак, - Дзёно оторвался от чужих объятий и повалился на кровать. – Сам тоже спи. — С тобой? – он склонил голову набок, наивно уточняя. — На коврике разве что, - пробурчал Сайгику, медленно заворачиваясь в одеяло. – И свет не забудь выключить. — Я могу за своей подушкой сходить? И одеялом. На полу прохладно может быть. Дзёно раздражённо цыкнул: — Напомни слепить тебе мозги как-нибудь, - сердито пробурчал он, уже мечтая о сладком путешествии в царствие Морфея. – А теперь иди спать. В свою кровать. — Спокойной ночи! — Мг.