Добро пожаловать в лучшую школу, Дзёно

      Майский свежий ветерок шелестит листвой и пробирается в приоткрытую форточку лаборантской математика. Внутри тепло и привычно пахнет чаем. Периодически слышится хруст шоколада. Это Дзёно его устало покусывает между задачами.              — Не пойдёшь на допы? - на всякий случай спрашивает Фёдор. Сейчас он уже собирает свои вещи, готовясь к факультативу с олимпиадниками.              — Не, - фыркает Дзёно, - считайте, я с ними не поладил и ладить не собираюсь.              — Как скажешь, - тихо роняет Достоевский и привычно приходится рукой по волосам Дзёно. Этот жест теперь встречается с краткой улыбкой. – Много осталось тебе?              — Не, пара заданий и скоро пойду, - похвалился Сайгику, уже представляя, как придёт домой, распластается по кровати и будет отдыхать, предаваясь греху лени.              — Тогда занесёшь физруку журнал второго «Б»? – Фёдор приподнял журнал и положил рядом с учеником.              — Ну так и быть, - Дзёно украдкой улыбнулся, подгребая журнал к себе на колени. Так точно не забудет.              — Спасибо, - ещё раз холодная рука зарывается в белые волосы и математик проходит к двери.              — Удачи вам!              На эти пару заданий Дзёно потратил минут двадцать, не более. Он доел шоколадку, залпом допил чай и собрал свои вещи. Взяв журнал под бок, он вышел из лаборантской и закрыл своим дубликатом ключа. Пара оборотов с щелчком, вялое потягивание. Сайгику зевнул и побрёл до лестницы.              По пути ему встретилась вице-президент студсовета — Номура Аки. Познакомился с ней Дзёно в тот же злополучный день. В целом именно она и подтолкнула на тот разговор, но Сайгику и не жалеет. Это был нужный разговор.              — О, привет! – Дзёно присаживается на подоконник возле неё. Девушка что-то бормотала про себя. Вероятно, повторяла материал.              — Ой, Дзёно-кун, привет! – она в миг расцвела, заметив приятеля. Отложив в сторону тетрадку, Номура улыбнулась парню и поправила прядь своих волос. – Сегодня и не видела тебя! Как так?              — Да вот весь день в лаборантской провёл, теперь свободен наконец, - Дзёно также сверкнул дружелюбной улыбкой. – Ну почти, ещё журнал ваш физрукам занести нужно, - он повертел его в руке и хитро ухмыльнулся. – Хочешь, оценок тебе хороших поставим?              — Пф, я и так хорошо учусь! – она чуть надула губки, шуточно изображая лёгкую обиду.              — А, ну да, что это я. Везде на отлично, если это не математика, - с некоторой насмешкой протянул Дзёно, даже не скрывая своей язвительной ухмылки.              — Ой, ну! – Аки фыркнула, хмуря брови и скрещивая руки на груди. – У меня голова пухнет от попыток упомнить всё, что надо! Вот как раз и повторяю, чтобы у Фёдора-сенсея работу переписать.              — О, ну тогда удачи. Он сегодня в хорошем настроении был.              Номура пожелала удачи в ответ и снова уткнулась в тетрадку. Дзёно же пошёл своей дорогой.              Аки была девушкой неплохой, Сайгику нравилось периодически болтать с ней и зависать где-то в школе. Только вот она всегда напоминала о Тэттё. Хотя вернее сказать, что Дзёно и не забывал о нём. Думал чуть ли не постоянно и даже мельком следил. Просто хотел знать, что с Тэттё всё хорошо. Просто сердце жалось об одной мысли об этом глупом и правильном Суехиро Тэттё, для которого Дзёно так не подходил. Он сам это решил. За эти две недели он не только успокоился в своей обиде, но и понял, что обижаться было не за что. Тэттё ведь прав. А Дзёно ещё долго приходилось носить рубашку с длинным рукавом. А Дзёно приходилось утопать в не лучших мыслях, наконец осознавая, что он действительно плохой. Садист ужасный, насмешливый и подлый. Он — что-то далёкое от идеала устава в лице Суехиро Тэттё. Он не подходит Суехиро Тэттё.              Но вместе с тем Дзёно способен на любовь. Он проявлял её к Кае, к Йоши. И сейчас хочет проявлять к Тэттё. К глупому до милоты Тэттё, от которого сердце Сайгику бьётся чаще. И сколько бы Дзёно не отпирался, в конце концов он признал свою влюблённость. Принял это щекотное чувство в груди, неудержимую улыбку и лёгкий румянец, что появлялись от одной мысли о Тэттё. И сейчас он идёт к нему. Ну, точнее к учителям физкультуры, что находятся в том же зале, где сейчас тренировка по кендо. Только вот Дзёно не воспользуется возможностью поболтать, не скажет Тэттё "привет". Лишь вслушается в его ритм сердца, возможные слова. Он будет гадать, как Суехиро среагировал на его приход, и вместе с тем не знать, какой реакции радоваться. Будет приятно, если Тэттё рад его видеть, но в то же время Сайгику решил отгородить своего глупого возлюбленного от такого ужасного себя. Ведь из-за редких проявлений доброты Тэттё повёлся. Так думал Дзёно. Он думал, что Суехиро так постепенно может втянуться в этот лживый мир, если будет тянуться к Сайгику. Всё же Андо уже посмела была его ввязать, куда не стоит. Ну да Дзёно ещё думает, как её можно проучить.              В спортзале шумно. Дзёно аккуратно проходится по краю, где не лежит татами. Он невольно вслушивается в каждого, ища Тэттё. Без толку. Все так тяжко дышат, каждое сердце бьётся быстро. Ничего не понятно.              «Блять», - тихо шикнул Дзёно. Из-за своей сосредоточенности на спортсменах, он запнулся обо что-то. Чьи-то ноги. Ладно, разбираться сейчас не хотелось, потому Сайгику просто пошёл дальше, выискивая коморку тренера.              Нашёл. Открыл нужную дверь и отдал журнал. Теперь он наконец-то свободен. Облегчённый вздох. Дзёно идёт обратно с приподнятым настроением. Попыток услышать Тэттё он не оставляет, хотя теперь настроен более пессимистично.              — Аккуратно.              Дзёно остановился. Его предупредил голос со скамейки. Голос Тэттё. Сердце пропустило пару ударов. Разговаривать Дзёно был совсем не готов. Более того, он удивлён, что Тэттё сидит на скамейке, а не рвёт задницу на тренировке.              — У меня нога болит, не хочу её переставлять, прости, - тихо поясняет Суехиро. В его монотонном голосе проскакивает печаль. Дзёно всё спишет на грусть о пропускаемой тренировке, однако ж Тэттё расстроен этим двухнедельным бойкотом.              Дзёно присел на корточки рядом с ногой Тэттё. Ругнул себя в мыслях. Зачем он это делает? Он вновь проявляет доброту, в которую и сам слабо верит. Так ведь просто выгодно себя вести? Так ведь он кажется привлекательней в глазах общества.              — Где болит? Почему в медпункт не пошёл? – Дзёно говорил строго и холодно. Сердце Тэттё жалобно проскулило, считывая этот напускной лёд.              — Стопа болит. И мне наступать очень больно, а по лестнице на одной ноге прыгать небезопасно. Тадао после тренировки отведёт.              Дзёно осторожно прикоснулся к стопе. Нежно прошёлся по ней рукой, нащупывая горячую припухлость. Брови нахмурились.              — Дурак, на перелом похоже.              Не долго размышляя, Дзёно поворачивается к Тэттё спиной и подползает ближе.              — Залазь мне на спину, отнесу в медпункт.              Рука нерешительно касается плеча Дзёно. Следом Тэттё обнимает его и взбирается на спину. Пришлось потерпеть немного боли, когда Дзёно подхватил его за ноги и поднял. С минуту они шли молча…              «Я скучал», - жалобно шепчет Тэттё, отчего Дзёно чуть дрогнул, сжимая чужие бёдра. До этого он шёл не задумываясь, но теперь их положение стало так смущать. Сайгику фыркнул, откидывая не те мысли.              — Мило. Но это не значит, что я не потребую с тебя что-нибудь за такие пытки над моей спиной.              В ответ Тэттё лишь приобнял Дзёно сильнее. Он не знал выпадет ли ещё такая возможность, отчего и пользовался по полной. Сердце Сайгику сжалось. Затем застучало быстрее. Вновь щекотно в груди и в животе. Дурацких бабочек хочется расстрелять, но Дзёно продолжает идти, как ни в чём не бывало.       

***

      В медпункте подтвердили теорию Дзёно. Пришлось ехать в травм пункт в городе, делать рентген и накладывать гипс. Всё это время Сайгику таскал своего ненаглядного на спине и плавился от его объятий.              Сейчас они в комнате Тэттё. Тот лежит на своей кровати, ведь рекомендован покой. Дзёно же сидит рядом на стуле и режет яблоко.              — Прости, что две недели тебя избегал. Я уже не в обиде. Давно. И я тоже по тебе скучал, - кое-как выдавил из себя Сайгику. Говорить было сложно. Хотелось сбежать. Комок в груди и узел в животе. Щекотно до боли, страшно до смеха. – Наверное, глупо это…              — Но я-              В приоткрытый рот Тэттё пихнули кусок яблока.              — Потом скажешь, кушай, солнце, - заботливо проговорил Дзёно. Его рука, по старой памяти, потянулась к лохматым волосам. Сайгику не удержался и погладил Тэттё, вызывая у того робкую улыбку. – Я хотел сказать, что ты прав обо мне. И не прав. Прав в том, что я плохой, а добро.. знаешь, оно неискреннее. Точнее, я и сам не знаю, но просто так ведь выгоднее? Я привык поступать так, как выгодно, - тяжкий вздох, хрустнуло яблоко. – Прости, я не хочу врать, потому говорю так неуверенно. Сам не знаю, как есть на самом деле. Но… - сердце вот-вот выскачет из груди. Во рту сухо, а говорить мешает сдавленный в горле воздух. Большие пальцы оглаживают друг друга. – Ты для меня, вроде как, ценен, потому мне не хочется вредить тебе, - Дзёно сглатывает. Мысли не вяжутся, слова тем более. – Ну а я.. ну, не самый хороший. А ты хороший, - вздох для успокоения. Дзёно становится стыдно за эту нелепую речь, он немного краснеет, пихает Тэттё в рот ещё яблоко и отворачивается. – Я большую часть времени избегал, чтобы ты не водился с плохими людьми. Тебе нужны хорошие, как и ты, друзья. Вот.              Повисло молчание. Липкое и гадкое. Оно мешало Дзёно нормально дышать. Вновь хруст яблоком. Последний кусочек был. Теперь и делать нечего. Дзёно отложил нож и сидит на стуле, выжидая ответа, как приговора к смертной казни.              — Дзёно.              — М?              — Ложись ко мне.              Просьба звучала жалобно. Тэттё немного раздвинул свои ноги и раскинул руки для объятий. Дзёно вяло усмехнулся и послушно лёг на него. Завёл, как раньше, руки ему под спину и крепко обнял. И Тэттё обнял его. Крепко-крепко, словно они видятся в последний раз. Но хватка рук ослабла. А одна из них переместилась Дзёно на голову, чтобы нежно оглаживать волосы.              — Я не маленький, - начал Тэттё. Его бархатный монотонный голос всё ещё имел жалобные нотки с лёгкой обидой. Слегка резало по сердцу Дзёно. – Меня не нужно защищать ни от кого. Я хочу дружить с тобой и буду. Ясно?              — Но…              — Прости. Да, у тебя есть плохая часть. Она есть у всех. Наверное, я говорил слишком сурово. Ты знаешь, я не из тех, кто подбирает слова, - Тэттё замялся. Как раз сейчас он подбирал. Ему было важно сказать нужное, он не хотел потерять Дзёно вновь. – Но ты ведь хороший. Со мной ты хороший. Ты мне очень помог, за что я благодарен тебе. И с тобой мне интересно. Ты весёлый, - он вновь притих, играясь с прядкой белых волос. – И вообще, избиения на тебя не действуют, так что буду исправлять тебя обнимашками.. ладно?              Дзёно не ответил. Точнее, это уже был не Дзёно, а какая-то растекающаяся по Тэттё лужица. Он и сам не ожидал, что так размякнет, но, пожалуй, Дзёно скучал слишком сильно. Теперь, попадая в эти нежные объятия и вновь чувствуя во всю сладковатый запах, Сайгику просто не мог описать ощущений. Он словно умирает от блаженства и возрождается от того же. Ещё и бархатный голос прямо над ухом. Слова почти не воспринимались, но Дзёно понял одно. Тэттё хочет с ним дружить. Он будет с ним, пусть и злым, пусть и садистом. Сердце уже и не знало как ему биться. Дзёно сжал Тэттё своими руками, ещё сильнее утыкаясь лицом в его грудь. Его прикрытые щёки горели, в животе затягивается узел, во круг которого радостно порхали крылатые твари.              — Обычно ты болтливей, - Тэттё пару раз тыкнул Сайгику в макушку, привлекая внимание. – Так ты согласен?              — Ага, - еле слышно пробормотал Дзёно. Он успокоительно вздохнул, втягивая прелестный запах возлюбленного, и повернул голову набок. – Очень согласен… И о чём ты хотел поболтать?              — Сколько будет мой перелом заживать?              — Где-то месяц. И весь этот месяц ты будешь сидеть в комнате без тренировок и учёбы, - Дзёно проговорил это с некоторым злорадством и даже оторвался от груди, чтобы продемонстрировать свою самодовольную моську с ехидной ухмылкой. За что получил щипок. - Ай!              — Отстой… у нас ведь доклад третьего июня. Да и я по всем предметам отстану. И по спорту…              В волосы Тэттё вновь зарылись пальцы. Сайгику с нежностью проходился меж локонов, желая подбодрить. Его тёплая улыбка и впрямь заставила Суехиро воспрять духом.              — В спорте ты и так хорош, я уверен. А с учёбой я тебе помогу.              Крепкое прижатие. Тэттё был так рад, что вот-вот затискает Дзёно насмерть. Тот что-то прокряхтел, но явно радостное. Ведь прижался к Тэттё в ответ и чуть ли не замурчал от удовольствия.              — Спасибо, - прошептал Суехиро. – Видишь, ты хороший. И добрый. И… - вновь крепкое сжатие. – Я так скучал! Что у тебя было за эти две недели? Ты с вице-президентом подружился? Или вы.. ну.. встречаетесь? Просто так много времени вместе.              — Я тоже скучал, - вновь эта тёплая улыбка. – И нет, не встречаемся. С чего бы? Но да, она неплохая, интересная, - опять крепко сжали, выдавливая тихий шик. – Ну-ну, я тебя не променяю. Сам там как?              — Теперь хорошо. Но без тебя мне было тоскливо. Я плохо разбираюсь в чувствах… ну ты знаешь. Потому долго думал, что сильно обидел тебя. И внутри было неприятно… не знаю, что это. Обнять тебя хотелось.              — Ой-ой, вот только жалости не надо! Я между прочем золотой призёр по матеше! – самодовольная усмешка, по которой Тэттё так скучал.              — Поздравляю. Я знал, первый в городе! Было так грустно, что я тебя поздравить не мог.              — О, не волнуйся, искусствовед меня даже за уши зачем-то оттаскал. Зато тортиком накормили.              Дзёно внезапно оторвался от объятий. Даже сквозь сопротивления Тэттё, что так не хотел отпускать, боясь вновь упустить.              — Нам чая не хватает, - наконец пояснил Дзёно. – Тебе особенно. Математик говорит, что чай от всего помогает, а он умный. А учитывая, сколько чая Фёдор-сенсей пьёт, ещё и бессмертный, - рука вновь прошлась по волосам. – Жди короче.              Грустно хныкнув, Тэттё остался лежать на месте. Он даже не мог пойти вместе с Дзёно. Дурацкий перелом. Хотя так он к нему отнёсся лишь на секунду. Наверное, это неправильно, но Тэттё так рад своей травме. Рад, ведь теперь они с Дзёно вновь вместе. Теперь Сайгику будет ходить к нему каждый день и помогать с уроками. Они будут болтать и обниматься. Сердце восхищённо бьётся от одной лишь мысли.              Через пару минут Дзёно заявился в комнату с двумя кружками зелёного чая. Протянул одну Тэттё и плюхнулся на стул.              — Ты офигеть как должен мною дорожить!              — Дорожу.              Сайгику осёкся. Что-то фыркнув, он резко отвернулся, чуть ли не опрокидывая свой чай. Он ясно чувствовал, как румянец захватывает его лицо, отчего попытался скрыть. Сердце опять сжалось всего от одного чёртового слова.              — В общем, я согласно твоим извращениям добавил тебе васаби в чай. Надеюсь, там его достаточно, - пробурчал Сайгику. – Ладно! Рассказывай, как в школе ошивался эти две недели.              — Неплохо. Учился… Пытался математику помочь, чтобы к тебе подобраться, но меня вновь заставили мучиться у искусствоведа. В творчестве я совсем ноль…              — Ну-ну, Гоголь-сенсей говорит, что любое творчество прекрасно.              — Мне дали приклеивать какие-то бумажки. В итоге половина оказалась на мне, - с некоторым стыдом признал Тэттё. Дзёно же умилённо хихикнул от одного представления этой картины. – А так у меня всё, как обычно, было. Только Андо иногда насчёт тебя что-то спрашивала. О, и президент студсовета ещё. Он тоже интересовался твоим сближением с Номурой-тян.              Дзёно кратко промычал. Сделал свои выводы. Тэттё не стал на это никак реагировать. Просто доверился тому, что Сайгику явно объяснит всё при необходимости.              — А сам как?              — Ну, нормально. Узнал, что физику помогать гораздо выгоднее, ведь за то, что я провёл вместо него всего один урок, мне дали пакет печенья.              — Понравилось?              — Да! Чёрт возьми, он так вкусно готовит.              Тэттё усмехнулся:       — Уроки проводить понравилось?              — А-а. Ну, норм. Выматывает, если честно. Я не люблю людей, бесят, - фыркнул Дзёно и снова погладил Тэттё по голове. – Но ты исключение.              — Что ещё было? – он отхлебнул немного чая. – М, васаби как раз. Спасибо.              — Я рад, - украдкой улыбнулся шире. – А было… О! Я искусствоведу отомстил за то, что он меня на тот урок затащил.              — Дзёно, - непривычно для этого вечера голос прозвучал строго.              — Это было прикольно и без жертв. Лягушки, разве что пострадали, бедные. Я их в парке наловил и по всему кабинету спрятал, - сделал пару глотков чая. – Правда, месть так себе вышла. Это наш классный чуть с инфаркта не слёг, а искусствовед, наоборот, обрадовался, блин. Даже предлагал Сигме-сенсею окунуться во французскую кухню.              — Теперь понятно… Я просто слышал, как Оокура-сенсей хотела забрать каких-то лягушек, чтобы препарировать, а Гоголь-сенсей сказал, что прикипел к ним душой и убивать их не даст.              — Хах? Он из их трупов сделал ожерелье и подарил математику. Я до конца дня тогда в шоке был. А тот нормально принял, словно ему каждый день такое преподносят.              — Я бы не удивился. Кстати, а тот рисунок кота остался у тебя?              Дзёно замялся и вновь смущённо отвернулся. Конечно же, остался. Лежит, спрятанный в столе.              — А что?              — Я потрогать хотел, если ты не против.              Тяжкий вздох. Дзёно допивает чай залпом и встаёт со стула.              — Жди.              Через пару минут Сайгику и его тактильный рисунок котика уже возле Тэттё. Картину протягивают в руки больного, для чего тот даже отставляет чай на тумбочку. Пальцы аккуратно проходятся по рисунку. Приятное ощущение. А ещё интересно размышлять о том, как Дзёно его рисовал.              — И даже не смей сказать кому, что я храню это убожество!              — А мне нравится, - честно признался Тэттё. Да, тут не было произведения искусства, но вполне угадывать миленький чёрный котик. – Это Йоши?              Дзёно дрогнул. В голове забегали мысли, выясняя, откуда же Тэттё может знать. Немного сжался, настигла тревога.        Расслабление. Он вспомнил, как рассказывал о нём на ханами. Правда, удивило, что Суехиро помнит. Это весьма мило с его стороны.              — Ага, он самый. Только он красивее был в жизни, я уверен.              — Он был дорог тебе?              — Очень…              От помрачневшего вида Дзёно у Тэттё заныло сердце. Он тут же потянулся к приятелю, чтобы обнять. Сайгику грустно усмехнулся, но на объятия ответил. Он тоже скучал. Скучал по возможности говорить правду, быть искренним и добрым. Скучал по времени с Тэттё.