Икари Синдзи 15 лет
Япония, Токио-3
Звяк-свист-шлеп Стоящий перед чудовищем Синдзи повел плечами, ощущая как многотонная махина повторила его движение. Шаг, другой, сжатие ладоней в кулак и огромный мех, в котором он сейчас находился, не ощущается чем-то чужеродным, не стесняет движений, ловко маневрируя вслед за желаниями пилота, уворачиваясь от атак инопланетного вторженца. Действуя так, как делал бы это сам Синдзи, окажись он с ним на одной арене, пусть и такой странной. Юноша еще раз обвел глазами громоздящиеся кругом высотки, иногда достающие меху до плеч. Огромная машина, в кабину которой его привела судьба, была чем-то за гранью фантастики. Какая технология делает суставы столь подвижными? Какая – отвечает за передачу того колоссального количества энергии, что требуется для каждого его движения? Не говоря уже о этой поразительной синхронизации его намерений и движений гигантского тела, что он «надел». Слушая торопливые объяснения глав научной и военной части этого странного отцовского института, Синдзи ждал момента. Нож в его руке не казался чем-то полезным или надежным, но попытаться было можно. Спровоцировав тварь, отчего-то именуемую «Ангелом», на очередную атаку, он скупым, неразличимым движением отсек ей кисть, сразу принявшись развивать успех. Странное сопротивление, абсолютно точно не привычной природы, не помешало отрезать еще одну кисть, а после провести бросок. Расплющив тушей инопланетянина очередные десятки машин, Синдзи отбросил в сторону нож, а затем сделал одно, казалось бы, медленное движение, проткнув лежащую на земле тварь ладонью насквозь. Сложенная «лепестком» ладонь меха стала словно наконечником копья, вобрав в себя всю силу движения, начавшегося со стоп. Мастер Тода скупо кивнул бы на это исполнение одного из гарантированно смертельных ударов, перед которым, при правильном исполнении и предварительных тренировках не способно устоять ни дерево, ни камень, ни, тем более, плоть. Синдзи своими глазами видел, как таким обманчиво медленным движением седой старик пробил бетонную стену заброшенного здания, когда «показывал пару приемчиков» в ходе его короткого путешествия по острову Сикоку. Здесь, в этом покрытом броней теле, его не останавливала ни боязнь повредить руку, ни сомнение в собственных силах. Восьмидесятиметровый исполин не сможет проткнуть чью-то плоть? Даже не смешно. Если так, то он бесполезен. Мерзкая инопланетная плоть на вытащенной ладони пузырилась, как и труп у ног парня. В разорванном мясе виднелось ядро, огромная красная сфера, по словам доктора Акаги служащая источником питания твари, и расколотая ударом Синдзи напополам. Связь, давно уже отключившаяся, сейчас помогла–бы как никогда, поскольку проткнутый насквозь враг по-прежнему подавал признаки жизни, и что с этим делать, было решительно неясно. Плоть монстра пузырилась, будто бульон под крышкой, жила какой-то своей жизнью, что выходило за рамки всякого опыта Синдзи. Но так продолжалось недолго. Кипящая плоть непонятного чудовища растеклась лужей во все стороны, причем так быстро, словно вправду в какой-то момент стала водой. И хотя Синдзи и слышал истории о мастерах, способных оставаться сухими под проливным дождем, сам он к ним не относился. Бороться с этой «водой» было невозможно, а отскочить он просто не успел – слишком сюрреалистичным и завораживающим было зрелище, что он наблюдал. Ни один из его противников до этого не распадался лужей после поражения, поэтому юноша не сумел отреагировать на изменившиеся обстоятельства. Всего за мгновение кипящая лужа достигла его, а затем будто встала на дыбы, превратившись в волну, накрывшую фиолетового меха с головой. Ну а после – белый свет затопил весь мир. Звяк-свист-шлеп
Икари Синдзи, 15 лет
Япония, Токио-3
Комната с белым потолком
Звяк-свист-шлеп Синдзи открыл глаза. Посмотрел на отвратительно белый потолок и вслушался в поразительно громкий стрекот цикад. Где-то гулял горячий воздух, он чувствовал его прикосновения кожей. В этой комнате было очень много света, столько, что вспоминались самые жаркие дни его путешествий. Сбросив одеяло, он обнаружил, что одет в какую-то пижаму, тоже, кстати, белую. О, ну конечно. Возле кровати стояли белые тапочки. Проигнорировав их, Синдзи ступил босыми ногами на голый пол. Ледяной, как и подобает бетону, пусть и поразительно гладкому. Прикосновение кожи к такой поверхности очищало разум получше медитаций, на несколько секунд мир сузился только до этого чувства холода, пробирающего до костей. Затем, приспосабливающееся сознание, начало работать как обычно, постепенно возвращая в голову разные мысли. Синдзи не ощущал ногами вибраций, никакого движения, будто он стоит на одной из ступеней пирамиды инков, а не в здании где-то в городской черте. К шуму цикад не примешивались звуки техники, неслышно было людей или птиц, только оглушительный стрекот цикад. Чувствуя себя одним на всем белом свете, Синдзи прошелся по палате, как стало очевидно через пару минут неторопливого осмотра. Не то чтобы он часто бывал в подобных местах, но пару раз все-же доводилось. Ничего из ряда вон. Однако за окном… За окном было что-то невообразимое. Уже виденный ранее Синдзи Геофронт предстал перед ним с другого ракурса. И отсюда, со дна, огромная каверна поражала еще сильней. Небоскребы, сталактитами висящие вверху, казались чем-то незначительным на фоне исполинских размеров полусферы пустоты в земле. Мистика. Ангелы, второй удар, Евангелион, эта каверна – все звенья одной цепи? Задумавшись, Синдзи несколько секунд смотрел прямо перед собой, перебирая в голове известные ему факты. Выходило, что мать, растворившаяся в мехе, которым он рулил вчера, была крепко связана со всем этим мистическим.… А отец, раз уж руководит всем этим безумием, должен знать ответы на многие вопросы, если не на все. Вот только… Ответит ли? Продолжая смотреть в окно, на сверкающие сталактиты небоскребов, висящих на неожиданно плоской «вершине» купола геофронта, Синдзи прикинул, сколько здесь расстояния до потолка. На взгляд выходило, что около тысячи метров, может больше. Насколько ему было известно, «геофронт» - еще доударный термин, еще из тех времен, когда человечество, а в особенности Япония были обеспокоены возможным перенаселением и нехваткой доступной территории. Очевидно, исследования вылились в… В «это». «Подумать только, на что, оказывается, способна наука» - заблуждался Синдзи, смотря на, как он думал, рукотворное чудо перед собой и вспоминая ощущения от управления металлическим телом во время вчерашнего боя. Особенно его удивляло то, что металл передал ему даже ощущения боли от ожогов на ступнях, а после и на всем теле, когда его поглотил, очевидно, взрыв. «Способна ли машина чувствовать и передавать сигналы боли?» - думал он. Способ ли — это сообщить о повреждениях или его заблуждения, он не знал, но рассчитывал вскоре найти ответ. Похоже в словах той блондинки-ученой он недостаточно внимания уделил приставке «био» в слове «биомеханоид». Стоя там, перед окном, он вспоминал все странности, встреченные на пути, и все более начинал подозревать здесь то-ли возрождение Рейха во главе с его абсолютно подозрительным отцом, либо и вовсе, мировой заговор. Может ли оказаться, что оружейные магнаты в тайне, еще до его рождения, очевидно, создали эти «Евангелионы» и теперь просто испытывают оружие на удачно подвернувшемся враге? Нет не сходится, здесь слишком много очевидно-библейского налета для хоть сколько-нибудь капиталистического предприятия. Сектанты?.. На этом его размышления пришли в тупик. Синдзи, дитя своей эпохи, к сожалению, никогда даже не слышал о масонах или подобных им организациях, иначе смог бы сделать больше выводов ближе к истине. Конец размышлениям пришел, когда мимо него прокатили… Кровать на колесах? Синдзи не знал названия этого… агрегата. Гораздо важнее странных носилок был, конечно, их «постоялец». Девушка, возможно его возраста, с удивительными голубыми волосами, красными глазами и апатичным лицом, казалась тем, кому здесь уж точно не место. Медсестра, толкающая вперед кровать со странной пациенткой, кинула на Синдзи один только взгляд, продолжив путь в прежнем гробовом молчании. Это место наводило на парня жути. Скрип колес и шаги медсестры давно стихли в дали, когда он наконец отмер. Было что-то завораживающее в той девушке, сложно оторвать взгляд, случайно увидев, а после столь-же трудно выбросить человека-привидение из мыслей. Еще раз окинув пустынный, залитый солнечным светом коридор и прислушавшись к крикам цикад, Синдзи хотел уже, было, вернуться в палату, но замер на пороге. В палате тоже было окно. С абсолютно тем – же видом. И он не помнил, как вышел в коридор. Говоря абсолютно, Син имеет в виду абсолютно, то есть полностью идентичное. Тот-же угол обзора, тот-же вид, те-же высотки. Цикады, конечно, звучали также. Медленно развернувшись на пороге назад, парень снова увидел коридор, залитый светом, вот только никакого окна там не было. Только галогенные лампы, ровный пол и тянущиеся, кажется, до горизонта, стены коридора. Медленно пятясь, Синдзи вошел обратно в палату, закрыв за собой дверь, кажущуюся сейчас неоправданно хлипкой. Ну вот. Галлюцинаций ему еще не хватало. Хотя и верно то, что происходящее напоминает ему классические доударные сюжеты, начиная с момента встречи с классической «красоткой-начальницей-старшей сестрой» и заканчивая огромным роботом, повергающим не менее огромного пришельца, но не может же все быть настолько плохо? Синдзи нервно усмехнулся, самообладание едва ли справлялось с безумной мыслью, что если идти дальше, то по «законам жанра» на кону может стоять и судьба всей планеты. Отчаянно не хватало рукояти синая, с которым в руках он обычно медитировал, но ката можно выполнять и без него. Как был, в больничной пижаме и босиком, парень принялся выполнять классические шесть движений, то, на чем была построена вся его суть. Шесть шагов, позволяющие выбраться из любой передряги словно отключили эмоциональную составляющую разума. Одновременно сконцентрированный на движении и мыслях, словно разделенный пополам, разум не мог уделить время еще и эмоциям, отбрасывая их, как несущественное. Выводы… Выводы в итоге, были неутешительными, но и предаваться панике Синдзи перестал. Следовало получить больше информации и уже на ее основе делать какие-то умозаключения. Сомнения и тревоги, пусть и одолевают, но совсем не помогают, поэтому следовало просто изменить отношение. Вышедший из стойки Синдзи посмотрел на стоящую в дверях Мисато совсем другим взглядом, с видом сконцентрированного и имеющего цель человека. Некогда было распускать сопли. Его жизнь и жизнь многих людей была подвержена опасности и Синдзи желал ответов. +++Кацураги Мисато, 29 лет
Япония, Токио-3
Госпиталь Nerv
Мисато, хорошо знакомая с личным делом своего нового подопечного, все равно уставилась на его искусство, замерев. Одно дело доклады оперативников и видеофрагменты, зачастую из общедоступных, и совсем другое – личное наблюдение. Ей казалось, что она смотрит на работу некоего простого, но неимоверно точного механизма. Смертоносного, словно сам Синигами. Неостановимого, словно волна цунами. Оцепенев, она пялилась на него, босого, в пижаме, но походящего не на человека, - на воплощение силы, нисколько не нелепого, а внушающего трепет одним только присутствием. «Этот парень сможет защитить человечество» - подумала она. И мысль, словно молния, пронёсшаяся сквозь ее разум, заставила девушку очнутся. Парень, доставивший ей так много проблем своими разъездами по всей планете, остановился. Взгляд, обращенный на нее, Мисато откровенно не нравился.